стр 9

Продолжение предыдущих страниц.

 Герасим притих, слушая эту внезапно вспыхнувшую исповедь. Да
тот ли это Стратион, который обо всём говорит недомолвками и
ничего не рассказывает о себе.
 Вот сейчас и нужно спросить его о той стране, где свободные
люди сами себе господа.
 И он спросил.
 Стратион внезапно снова стал замкнутым, подозрительно
смотрящим чернобородым странником.
 - Не спеши. Узнаешь всё, когда нужно!
 - Кастрофилакт сказал мне, что ты враг императора, и ещё...
 - Что?
 - ... что в Филипополь тебя послал армянский князь Торос,
который воевал с Империей и хотел привлечь на свою сторону
своих соплеменников из города и окрестностей, армянских
павликиан.
 - Гм...
 - Это правда, Йоан Стратион? Не в Тарсе ли центр свободных
моряков? Тарс в Киликие, а?
 Стратион повернулся к нему спиной.
 Прилив начал поднимать корабль. Ветер, который дул с моря,
усилился.
 Герасим лёг рядом со Стратионом, подложив руку под голову.
он устал, но возбуждение от наполненного впечатлениями и
переживаниями первого дня в Тесалонике ещё не прошло. Глаза
его были закрыты, он качался волнением моря и может быть
поэтому, когда Стратион заговорил, в первый миг ему показалось,
что он слышит голос, который идёт откуда-то из тёмных вод.
 -...Знает ли он, этот расстриженный монах, какие опасности
скрывает море? Старые моряки рассказывают: иногда случается
так закрутится вихрь, что морская вода начинает вертеться
кругом и, не дай Бог, кораблю попасть туда. Нет, корабль не
потонет, он только вертится в этом широком кругу, целыми днями
может вертеться и ни вёслами, ни парусом его не вывести.
Моряки не выдерживают, волосы седеют от ужаса, глотки пересыхают
от крика - кому кричат они и сами не знают. И так - пока один
за другим не бросятся в море... Это называется Дьявольская
карусель; если попадёшь в неё, уже не можешь вырваться, будешь
кружиться по одному и тому же краю водной пропасти, будешь звать
на помощь... пока не обезумеешь и сам поищешь смерти.
 - Все мы рано или поздно попадём в Дьявольскую карусель - едва
слышно сказал Стратион и замолчал.
 Герасим вздрогнул от его слов, от ночной прохлады и от мысли,
что завтра рано утром по своей воле отправляется в неизвестность.
 Но о чём сожалеть? О ромейских темницах? О жалкой жизни в
монастыре? Или о зверях, которые его подстерегали в лесу, когда
он с луком в руках отправлялся на охоту?
 Так он говорил себе и успокаивал себя, чтобы забыть страшную
угрозу Стратиона, что каждый человек рано или поздно попадёт в
Дьявольскую карусель.

                Продолжение следует...