Молоко

Павел Н. Лаптев

                Молоко

Невероятно, но со слухами не поспоришь. Как предание, свободно дополняющее благую весть, как анекдот, рассказанный вовремя, как речь кандидата в президенты России перед выборами. Неверных сечь, еретиков на костер!
Я сам за молоком не хожу. Потому мне рассказали, что один неизвестный человек в плаще и шляпе в тихой очереди за молоком с машины, которая приезжает в наш двор воскликнул:
—  Лживы, убивающие сожителей земных по вопросам веры и идеологии, ибо все войны для завладения пространств земного и сердечного!
— Подробнее, пожалуйста! — кто-то со смехом крикнул из очереди.
— Человек любит себя, как биологического индивидуума, — сказал человек в плаще и шляпе. — И хочет распылить семя своё во всей Вселенной. И использует для этого все средства.
— Неправда, монахи не распыляют семя, — поспорил ближний из очереди.
— Правда, — сказал ему человек в плаще и шляпе. — Монахи распыляют сердечное семя, — и эмоционально добавил. — Где демократия? Где свобода? Горе вам, обманывающие народы, ибо всё власть денег и правда большинства не есть правда против меньшинства. У каждого своя правда. А своя правда — больше материи.
— Какой материи? — спросили его тут же.
— Земли, денег, заводов, пароходов прочая и прочая, — ответил человек в плаще и шляпе. — Но придет время, и распадутся связи атомные, и рассыпится ваша материя и не будет ничего, только пустота.
Очередь быстро двигалась и человек в плаще и шляпе уже отдал продавцу в белом халате трёхлитровую банку под молоко.
— А можно вопрос? — спросил продавец. — Вот… это люди рождаются, умирают, да? А это зачем? В чем смысл существования души? Я имею в виду, был бы человек бессмертен и достаточно. Не нужно умирать, не нужно и потомство. А? Ведь, чем больше людей, тем больше и греха на земле.
— Но и больше праведности, не так ли? — сказал человек в плаще и шляпе.
— Не больше, чем греха, — сказал по-своему продавец.
— Здесь должна быть середина, — сказал человек в плаще и шляпе. — С одной стороны, если все будут монахами, не будет потомства и люди вымрут. Тогда весь смысл спасения теряется. С другой стороны если не будет праведников, то род людской озвереет. Поэтому должна проводиться умеренная политика сдержек и противовесов, понятно?
— Наверно, понятно, — ответил продавец и отдал полную молока банку. — С Вас сто рублей.
Человек в плаще и шляпе отдал сторублёвую купюру, взял банку и сказал:
— Даже один праведник стоит тысячи грешников. Спасись и спасутся тысячи вокруг. Вы забываете, что у врага много бесов и чтобы бороть их нужно больше святых, больше праведных, больше очищенных.
Он отошёл в сторону, поднял банку с молоком и выпил все три литра залпом на удивление присутствующих граждан. Потом он поставил банку на землю, вытер губы рукавом плаща и растворился в воздухе.
Возможно, всё это было не так. Может быть, был такой человек в очереди и что-то там говорил умное, потом ушёл, и впечатлительные граждане придумали свою версию случившегося, но, как говорится, со слухами не поспоришь. А до меня дошли именно такие слухи. Потому и я спорить не буду, а приму всё за чистую монету. Или за чистую сторублёвую купюру.
                конец