Кругосветка-повесть. Глава 2. Отход

2.Отход

     Порт, где Сергея поджидал «Поддубный», был на Дальнем Востоке. В Хабаровске пришлось пересаживаться на местные авиалинии, забирать из «Ту» чемоданы и тащить их в двухмоторный  «Антон». На выходе из хабаровского аэропорта проверяли билеты и багаж. Сотрудник аэровокзала попросил открыть  чемодан.
    - Это что у Вас в бутылке?
    - Спирт.
    - У Вас одна бутылка , или еще есть.
    - Всего три литра, разлито по пол-литровым бутылкам.
    Подошел милиционер:
    - Берите свои чемоданы, пройдемте.
    - Так мне же на вылет.
    - Ничего, успеете.
    Сергей взял чемоданы, пошел в коптёрку милиции.
    - У меня же технический спирт, для промывки приборов.
    - У всех для промывки. Куда летите?
    - Я начальник рейса научно-исследовательского судна «Иван Поддубный». Вот командировочное.
    - Посмотрим, посмотрим. А спиртик-то доставайте.
    - Зачем?
    - На конфискацию.
    - Какая конфискация!? У меня же все законно. Вот накладная со склада.
    - Причем здесь накладная. У Вас нет разрешения на провоз огнеопасных веществ. А спирт - огнеопасное вещество.  Да еще - в незапаянных сосудах. Давайте документы, будем составлять протокол об изъятии.
    Все объяснения: о технической необходимости,  о нормах, указанных в проекте, согласно которым Сергей должен был везти не три, а несколько десяток литров спирта,  обещания не лететь в Порт самолетом, а ехать поездом,  не помогли. Милиционер даже слушать его не хотел, заполнял, посапывая, листы протокола, и, в результате, дал подписать солидную бумагу, где вся история была описана в мельчайших деталях. Сергей понял, что дело приняло скверный оборот: на самолет он уже опоздал, следующий - через несколько дней, так что волей-неволей придется ехать поездом, и, что самое скверное,  спирт, судя по всему, не спасти.
    - И куда теперь мне с этим протоколом? – спросил он, подписав бумаги.
   - А никуда. Езжайте  дальше, на свой пароход?
   - А с моим спиртом  что будете делать?
   - Отправим на вашу работу.
    - Зачем? Спирт мне нужен в море, а не в Ленинграде.
    -Ну, тогда оставим у себя, на память. Забирайте свои чемоданы, а то на поезд тоже опоздаете.
   Начинался  март. Солнце светило ярче и веселее, чем в Питере, но мороз стоял суровый. С чемоданами, многократно утяжеленными потерей трех литров спирта, Сергей уныло добирался до вокзала. Поезд уже стоял  на перроне. Опоздай он на час, и сидеть бы ему целые сутки  на вокзале в ожидании следующего. Прав был милиционер, хоть тут показал себя человеком. 
    Плацкартных мест не оказалось, только - общие. Пришлось трястись в сидячем вагоне.    Проснувшись утром на каком то полустанке, Сергей почувствовал, что серьезно простыл. Нервы, беготня по морозцу с чемоданами, холодный вагон дали о себе знать. А впереди еще поиски стоянки парохода, беготня по незнакомому городу с чемоданами – ох и муторно, ох и погано.
    Вскоре поезд подошел к железнодорожному вокзалу – все, приехал. Слегка прихрамывающего Валентина Сергей заметил еще до остановки поезда. О таком подарке он и не мечтал. На радостях ему показалось, что в мире нет никого роднее Валентина.
   - Во, чудеса! Как ты меня вычислил?
   - Встречал самолет, тебя нет, решил, что опоздал на пересадку и поедешь поездом, подошел к приходу, встретил. Все «пучком». А что случилось? С прилетом в Хабаровск опоздал, что ли?
   - Долго рассказывать. Когда выход судна?
    Сергей не хотел вспоминать ни Хабаровске, ни милицию, ни историю с потерей спирта.
   - А кто его знает. Пароход еще в док не поставили. Когда поставят, - никто не знает, в доке дня на три- четыре работы. Вот и считай.
   - Ну, пироги!
   - Да уж хуже некуда. Хорошо хоть, что всех наших, научников, пустили на судно и поставили на довольствие.
   - Так оно на плаву?
   - А что с ним станется? Дыру протаранили в обшивке, а второй корпус цел. Он ведь своим ходом пришел сюда аж с Южно-Китайского моря.
    «Иван Поддубный» стоял у причала в небольшой заводской бухте. Рядом сновали работящие широкогрудые буксиры: перевозили людей, раздвигая льдины, подталкивали одни и вытягивали другие пароходы и пароходики, постоянно прибывающие и уходящие с завода. Напротив причала стоял док, в котором виднелось небольшое судно, искрящееся  молниями сварки. Работа в доке шла круглосуточно, и в мареве дымящейся на морозе огромной полыньи, постоянно размываемой буксирами, в свете мощных прожекторов все вокруг казалось и фантастичным, и, вместе с тем, очень реальным и крайне деловым.
     «Иван Поддубный» был небольшим научным судном, проще – «научником» тысячи на полторы тонн водоизмещением. Устроившись в просторной каюте начальника рейса, Сергей отогрелся, отоспался и пошел знакомиться с судном и экипажем.
     Из экипажа на месте были только вахтенные: в машине, в рубке и на палубе. Остальные - то ли жили , то ли отдыхали на берегу. Сергей обратил внимание на доску объявлений. Приказов по судну не было, но висел список экипажа с суммами начисленной зарплаты. Сравнивая свою зарплату с указанными в списке, Сергей оторопел: его  зарплата тик-в-тик, как у матроса-уборщика.
    - Ничего себе! Откуда у них такие зарплаты?
    Валентин, стоявший рядом, хмыкнул:
    - А что ты удивляешься? Пароходик наш  прописан на Чукотке. Там коэффициент один и восемь, или даже два, не помню точно, да небось,  у всех полярки, Вот и получается, как минимум, почти три оклада,. А у нас ни  коэффициента, ни полярок. Вот и считай!
    - Знаю я про полярки, и про коэффициенты знаю. Но ведь мы не на Чукотке. У них такие оклады и на экваторе останутся?
    - Конечно. Там еще и вино тропическое будут выдавать.
    - Чудеса. Куда только начальство смотрит? Это же разорение нашего народного хозяйства. Получать надбавки на севере- это понятно, но - на экваторе!.. Эдак никаких денег не хватит.
     - Что ты беспокоишься. Деньги ведь не твои и не мои. Деньги государственные.
     - А мы что, не государство?
     - Ну, это уже твоя партийная демагогия. Не продолжай. Пойдем лучше к нашим. Чайком угостят.
     В каюте у экспедиционного состава, или неофициально,- «науки»  было тесновато, но уютно. Каюта – не палатка под снегом. Главное – тепло. Койки, правда, хоть и двухъярусные, рассчитанные так: один вахтит, другой спит - зато удобные. Для брата- геолога с его брезентовой избушкой – сущая благодать.
     Ребята угостили Сергея крепким чаем, поздравили с защитой, поплевали через левое плечо, постучали по дереву, чтобы не сглазить, и радостно сообщили, что аппаратура установлена и нужен только спирт, чтобы промыть разъемы и сделать пробные запуски.      
    Сергей помрачнел и промямлил, что случилось худо - спирта перед отъездом на складе не оказалось. Общий энтузиазм сразу резко упал.
    - Как же без спирта, Сергей Васильевич? Такого не бывает. Хоть  немного надо иметь обязательно. Ну, сейчас ладно, обойдемся как-нибудь, но в море - волна через борт, дождь. Зальет разъемы. Как без спирта? – горько сетовала наука
    Сергей понимал, что они ему просто не верят.   
    Надо сказать, со спиртом всегда были заморочки. Ритуал был один, накатанный годами и строго соблюдавшийся всеми участниками этой алкогольно-технологической игры. Суть ее такова. Расход спирта в экспедиции рассчитывали строго по нормам. Получалось - бочки. Однако на склад экспедиции спирт выписывался уже канистрами. Потом, в отделе снабжения, начальникам партий и отрядов спирт выписывали  в количестве, урезанном раз в десять против указанных в проекте норм. Потом прижимистый (других не держали) зам. Палпалыча по хозяйству собственноручно, волевым решением урезал эти капли еще раза в два или три. И, ,наконец, последний гвоздь в крышку спиртового гроба: завскладом торжественно объявляет, что тары у него нет и  бутылок нет – их надо искать и приносить самим. В конце концов, наполненные спиртом бутылки приносились со склада и, как огромная ценность, помещалась в сейф, и начальники выдавали спирт инженерам уже в маленьких бутылочках, грамм по сто, двести, не больше. Сколько из этих бутылочек шло в работу - останется тайной навсегда. Одно можно сказать уверенно:  день раздачи спирта всегда был праздник. Иногда этот праздник превращался в грандиозную пьянку, иногда – в скромную, но, как правило, спирт использовали во исполнение извечной русской заповеди: «Веселье на Руси, есть питии!». Приборам доставались крохи.
    Сергей понимал, что он лишил своих товарищей по работе праздника. Настроение было испорчено и идти здороваться с женской частью науки ему уже не хотелось.
     Когда они вернулись в его каюту,  Валентин укоризненно покачал головой:
    - Ты что так шутишь? Чего жмешься? Я же знаю, что тебе спирт не нужен, ты его не пьёшь. В чем дело?
    - Да нет у меня спирта! Понимаешь, нету!
    - А куда ж он делся? На защиту истратил что ли?
    - Да какая защита! Нет и все.
    - Так не бывает. Сколько спирта привез? Мало? Дай ребятам хоть немного.
     Пришлось рассказать все, как было. И про неудавшийся банкет, и про конфискацию и про  отсутствие денег на «привальные» на судне. Валентин  все понял.
     - Да , старик, хорошая у тебя привальная получилась, ничего не скажешь. Ладно, как - нибудь прорвемся.
     На следующий день Валентин ушел на берег и возвратился поздно вечером усталый, но веселый.
    -Ну, как, алкоголик, не сожрали тебя еще наши ребятки? – спросил Сергея, хитро щуря глаза.
    - Да иди ты. Я из каюты нос не высовывал, не знаю, что им говорить. Сказать правду - никто не поверит, что у начальника спирт отобрали. Действительно, подумают, что сам   выпил. Или -  вместе с тобой. Ты же мой зам. Так что, не очень-то лыбся. Ишь, рот до ушей. Вот пойду и скажу, что ты с командой наш спирт выпил, тебя и смайнают за борт при первом шторме, а меня уж потом – при вторым.
     - Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие. Помнишь этот анекдот?
     - Ну, помню.
     - Не смайнают ни меня, ни тебя. Смотри.
     Валентин  вынул из сумки поллитровку:
    - Чистяк. Из аптеки.
    - Это спирт!?
    - Хочешь попробовать?
    - Откуда?
    - Я же сказал ,- из аптеки.
    - Ну, ты даешь! Тут же спирт продают только  за такую «капусту», у тебя такой отроду не было. Колись, откуда?
     - Денег у меня, конечно, не много, но зато обаяние - чертовское.
     - Так это ты целый день «абаял» аптеку?
     - И не одну. Да, ладно. Главное, дадим ребятам маленькую, они и успокоятся. А вторую маленькую придержим на всякий случай. Вдруг, действительно, волна накроет. Если не накроет - отдадим на обратном пути.  Они ведь знают, что дали всего три литра, и одну поллитру ты им обязан отдать, а остальное – тебе, ты - начальник. Так все делают. Они же все понимают. А то, что ты не пьешь, им знать не положено. Пусть думают, что хотят. К тому же, можно попробовать купить спирт где-нибудь на заходе в счет представительских.
    Сказано - сделано. Отдали маленькую. Ребята покрутили носами, поныли, что мало, но больше не приставали.
    Теперь надо было знакомиться с капитаном.  Наскребли на коньяк, пошли. Благо, что не далеко -  каюты рядом, только по разным бортам коридора. Капитан звали Дмитрий Григорьевич. Это был пожилой  моложавый мужчина, весёлый и  приветливый, давно ходивший на разных судах по Ледовитому и Тихому океанам. Его прислали на смену прежнему капитану «Поддубного», умудрившемуся привезти злосчастную пробоину, из-за которой судно уже вторую неделю стояло в ожидании ремонта. Разговор, естественно, закрутился вокруг пробоины.
     -Пашка - хороший парень, но лихой больно, - (Пашкой капитан называл своего предшественника).- Ну, что он темнит? Ведь и ежу ясно, что куда-то залез, а утверждает, что шел верным курсом, под килем - двести метров. Говорит, причина пробоины - неопознанный подводный предмет. Какой, на хрен, предмет! Подводная лодка, что ли? Так в том районе, где он ходил, только наши подлодки и шастают. Теперь начнут шерстить морскую базу. Запрашивать. Сколько мутаты! Хотя, с другой стороны, а что ему еще делать? Признаваться, что залез на мелководье и проморгал? Конечно, не признается. И правильно сделает.
    После третьей рюмки разговор вошел в нужное русло и стали обсуждать перспективы выхода в море.
    - Мне вот что, - наставительно и твердо вещал кэп, - мне, хоть ты тресни, надо быть в Бухте Тихой в Белом море, на другой стороне шарика,  в конце  июня,  когда лед сойдет. В июне, сами знаете, начало навигации  в северных морях.  У меня такое задание. Да и по договору между моей конторой и вашей вы должны сдать пароход  двадцатого июня и не днем позже.
    - Но ведь из-за пробоины мы уже на неделю задержались, - сказал Сергей.
    - А мне что делать? Давайте сократим рейс, вашей  организации - сплошная экономия.
    - Какая там экономия. Мы же план выполнить не успеем, - увещевал Сергей.
    - Ничего не знаю, договаривайтесь с  моим начальством. Я тут не при чем, отрезал Вот залатаем дыру, получим продовольствие и - на юг, поближе к сороковой параллели. А там сухое вино, там тепло...
     Дмитрий Григорьевич начал зевать, и Сергей  понял, что прием закончен.
    - Да-а-а, дела, - почесал затылок Валентин уже в своей  каюте: - Что делать то будем? Давай покумекаем. Наш рейс рассчитан на 120 суток. Обработка первого района в два приема, два захода в Сингапур, потом бегом на Гавайи, потом в Атлантику. Планировали выход - первого марта, сегодня уже пятое. В лучшем случае выйдем в море десятого. Где взять почти две недели? Резерв небольшой: можно  прибавить скорость посудины против плановой, но - согласиться ли кэп? Можно использовать плановый  «штормовой запас», если шторма не будет. А если будет? Может так заштормить, что вообще все планы полетят. Вот и «кукуй-моракуй». Может быть, отписать начальству? Вдруг рейс снимут вообще?
    - Да ты что!- махнул рукою Сергей: - Организация работ уже заактирована, в плане стоим, финансы все расписаны, деваться некуда. Остается одно: сокращать один заход и делать первый  район за один присест. Как раз две недели и сэкономим
   - Думаешь, капитан согласится?
   - Никуда не денется. Ему ведь тоже хочется на юг. Да и, как ни крути,  другого варианта просто нет.
   - Ну, что же, если команда тебя не повесит на рее за сокращение одного захода в бананово-лимонный, то, давай, попробуем. Отвечать все равно тебе.
    На этом и порешили. Начальству в Питер пока ничего не сообщили, а капитан на предложение сократить один заход на берег вообще не прореагировал:
    -  По мне хоть вообще без заходов, от них одна морока. Мне только Антверпен нужен.
    - Почему только Антверпен?
    - А мне жена заказала дубленку и музыкальный центр. В Антверпене у меня знакомый агент. Он мне все устроит подешевле.
    - Вот хитрюга,- смеялся в каюте Валентин.
    - Почему хитрюга? - недоумевал Сергей.
    - Да знаю я его. Он мужик хороший, но уж больно деловой. Видел,  у него в каюте висит старый полушубок, а на тумбочке стоит старая магнитола?
    - Видел, ну и что?
    - А то, что он задекларирует на выходе этот полушубок, как дубленку, а магнитолу - как музыкальный центр.
    - Зачем?
    - Все очень просто. Знакомый агент выставит нам счет за продукты и за снабжение процентов на двадцать больше обычного. Капитан все это подпишет. Агент ему в качестве подарка за хорошее отношение подарит музыкальный центр и дубленку, которые уже задекларированы и их можно без проблем привезти назад, в Союз. А мы будет жевать старые помидоры и  жилистое мясо. Вот такие шляпки выпекает буржуазия. Учись, студент.
    - Ты, поди, забыл, что я - без пяти минут кандидат наук.
    - Все равно учись. Может  и тебе когда-нибудь пригодится.
    - Типун тебе на язык. Это же незаконно.
    - Не законно, - хохотнул Валентин: - А помнишь, как у тебя джинсовые брюки отняли?
    - Конечно, помню.
     По тогдашним правилам разрешалось провозить одни брюки и один костюм, то есть, брюки и куртку. Сергей купил двое брюк: одни джинсы себе, вторые жене - и собирался при досмотре объяснить это тем, что куртку случайно уронил в море. Но одни брюки у него, несмотря ни на какие уговоры, все равно отобрали. Было страшно обидно, тем паче, что замели.женины джинсы - пришлось возвращаться без подарка.
    - Ну, вот. – поучал Валентин: - если бы ты был умный, как наш кэп,  ты бы одни джинсы напялил бы на себя, и всех делов. Это что, тоже было бы незаконно? А сам ты разве не хотел обмануть нашу бдительную таможню, которая пресекла в корне твою попытку к провозу «контрабандных» джинсов, втюхивая им о б утопленной куртке?
    - Да ладно тебе. Нашел контрабандист, - лениво отбивался Сергей: - Я, как ты знаешь, фарцевать не собирался, а кэп мог бы и запросто купить жене подарки за свой счет, а не обирая, если ты не соврал, своих же моряков.
    - Смотрите, какие мы принципиальные! А я так думаю, что должны быть у человека хоть какие-нибудь слабости. Хороший капитан без слабостей не бывает. А наш - хороший, заботливый, как о нем говорят. Он никогда не проспит никакой мели, он ее носом чует. Мы с ним будем спать спокойно, а это – главное.
   - Ну и спи себе спокойно. А я тем временем буду проверять все счета. Вот так. 
   - Ты начальство, тебе решать.
     На следующий день «Поддубный» поставили в док. Дыра оказалась метров в семь длиной. Заварили ее быстро, и через два дня пароход спустили на воду. Начали получать снабжение: завезли массу продуктов и целую машину алкоголя: тропическое вино, коньяк и даже  водку. Валёк только посмеивался, бурча под нос с уважительной завистью: « ну и хитрюга этот кэп,  ведь торганет вместе с артельщиком коньяком! Куда ему столько? Не на  представительство же такую прорву? Ну, ловкач…».
     Представительские полагались капитану и начальнику рейса на предмет угощения возможных иностранных посетителей. Контролировалось не количество капель, а сумма. Она была пусть и незначительна, но  выражена в валюте, и потому всегда привлекала интерес сотрудников. Начальнику рейса постоянно приходилось  слышать: «У меня нынче день особенный, дайте из представительских хоть что-нибудь». Часто случалось, что обманывали, день был самый что ни на есть заурядный, но – пойди, проверь. И тут все зависело от настроения «бутыльпредержащего». Бывало даже, что капитан разрешал приобрести спиртное из артелки, которую по закону разрешалось открывать только в море, ибо в противном случае получалось бы так, что артельщик на заходе торгует беспошлинно, что, естественно, каралось, а посему на заходах, у берега артелка опечатывалась. При всем этом, официально, распитие спиртных напитков на судне категорически запрещалось, но праздники без спиртного не отмечались.

      День отхода  назначили  через два дня, после завершения ремонта, и Сергей пошел в паспортный отдел флота за своим паспортом. Паспорт, как назло, еще не доставили. А без паспорта выходить ему в море нельзя, равно как без него, начальника рейса, нельзя выходить и судну. Как быть? Сергей вспомнил начальницу отдела кадров, вспомнил имеющийся у него список с номерами разрешений, и без всякой надежды на успех спросил у миловидной паспортистки:
    - Может быть, можно оформить паспорт по имеющемуся разрешению?
     Девушка тотчас ответила:
    - Давайте фотографии.
     Сергей чуть не брякнул с испугу: «а как же мой старый паспорт», - но сдержался, побежал в ближайшее фотоателье, заплатил за срочный заказ и через час снова стоял у окошка в паспортном отделе. Девушка взяла фото, гражданский паспорт и велела зайти завтра утром. Утром она протянула Сергею новенький морской паспорт, попросила  расписаться в каком-то регистре и заплатить небольшую сумму за оформление. Все казалось совершенно не реальным, но паспорт был в кармане, нормальный морской паспорт; проблема была решена. Сергей уже закрывал было дверь, когда девушка вдруг окликнула его:
     - Сергей Васильевич, подождите минутку.
     Сергей обомлел: «Все, сейчас она скажет, что у него уже есть один паспорт, и этот отнимет. А старый не пришел, и я опять останусь без паспорта, - молнией пронеслось в голове».
     - Мы только что получили спецпочту с Вашим старым паспортом. Распишитесь в этой ведомости,  пожалуйста.
     Девушка повертела его старый паспорт, и вдруг резким движением порвала его на две части.
    - Распишитесь еще вот здесь. Это акт об уничтожении. Свой гражданский паспорт вы получите в Ленинградском морском порту в обмен на полученный у нас морской. Мы его туда перешлем спецпочтой. Счастливого пути.
     Сергей вышел из паспортного отдела в состоянии полной растерянности. Кроме метаморфозами с паспортами он не понимал, как могла начальница отдела кадров предвидеть, что ему  могут понадобиться номера разрешений? «Экстрасенска она, что ли?» - улыбаясь, спрашивал он себя. Душа его ликовала. Все проблемы решены. Вперед! В море!
      Вечером приехали представители КГБ для инструктажа начальника рейса. Два приятной наружности молодых человека в штатском спросили данные о научном составе,  вежливо попросили в загранпортах быть внимательным, ибо американцы не дремлют. Они предупредили, что в Сингапуре за судном будут  наблюдать с катера, который обязательно обойдет судно со всех сторон, и, возможно, даже будет дежурить вблизи судна все время стоянки.   О том,  кто будет встречать судно  и искать знакомств в Гонолулу, они рассказали более детально. В круг лиц, с которыми предстояло встретиться,  входил портовой агент, некая мадам Лариса, которая представится переводчиком, некий любитель музыки и пара молодоженов- любителей подводной охоты. Естественно, предполагалось, что все они работают по заданию ЦРУ.  В отношении других портов захода конкретных лиц они не указали и ограничились лишь общими рекомендациями. Молодые люди посидели несколько часов, попили чаю, вина и мирно сошли на берег. Капитан сказал, что это обычный стандартный инструктаж, чем и успокоил слегка взволновавшегося Сергея, который не привык к такому вниманию со стороны органов.
     Ночью на судне была какая-то суета, а утром капитан сообщил, что пришлось выставлять гостей, которые затесались в каюты моряков. Судя по всему, гостями были местные девушки. Как недвусмысленно заявил капитан: « они что-то не поделили с судовым женским составом».
     - Сергей Васильевич,  проинструктируйте, пожалуйста,   своих ученых дам, чтобы они до отхода не шастали  ночами по пароходу, а спали в своих каютах. Неровен час, произойдет что-нибудь, а мне перед отходом события не нужны. Своих проблем хватает.
    - Ну, что я тебе говорил,- ворчал Валентин, - от этих вумен одни хлопоты.
    - Да, обойдется, не волнуйся. Скоро в море, а там все само собой рассосется. Вот что-то первого помощника нет, а это уже серьезно.
     Первый помощник, для краткости – чиф, появился только за день до отхода. Вид у него был весьма оригинальный и слегка ошалевший: мороз -10, а у него из одежды только туфли, брюки и белая рубашка, да небольшой портфельчик в руке.
      Днем проверяли готовность судна к выходу в море. В каюте капитана целый день толкались какие-то люди из портовых властей, буфетчица пулей летала из камбуза в капитанскую каюту раз двадцать. Потом  судно проверили таможенники. Последнюю  проверку проводили пограничники, тщательно сверяя предъявленные паспорта моряков с личностями. Они же закрыли границу и последними покинули борт. Таким образом, все формальности были закончены, «веревки обрубили» и «Иван Поддубный» мягко ушел в кругосветку без провожающих и  без оркестра.
     Огни города и Порта быстро утонули за горизонтом. Ночное небо нахмурилось, не обещая ничего хорошего.
     На мостик, в рулевую рубку забежал чиф, которого уже, как положено, окрестили замполитом, хотел что-то обсудить с капитаном. Сергей разобрал лишь два слова «морская традиция», а потом замполит ушел.
    - Это о чем он? – спросил Сергей у кэпа.
    - О морской традиции решил мне напомнить.
    - Что за традиция?
     - Ну, как что? Естественно что - отвальная. Замполит из береговых, он в Магадане маяками командовал. Его для подкормки нам подбросили: решили – пущай подзаработает. А морского опыта у него нет. Слышал звон, да не знает, что выпить надо за день перед отходом. Вот и прибежал. Мы же отвальную у меня в каюте отметили с властями, утром. На отходе все должны быть, как стеклышко. У меня с этим строго. Не, он мужик забавный. Его кто-то то ли обокрал, то ли поколотил по дороге в Порт. Вот он в одной рубашке и появился. Хорошо, что хоть документы не потерял.
      Капитан помолчал, потом продолжил:-
      - У меня хороший замполит был, свой,  морской человек, но стар уже стал, не пустили в рейс. За ним, как за каменной стеной: всегда с экипажем, никогда не настучит, всегда поможет. А этого я не знаю, - легонько вздохнул капитан.
     Сергей  постоял еще немного на мосту вместе с капитаном, думая  о том, сколько хлопот и забот, какая ответственность лежит на плечах этого пожилого человека,  которому вручена судьба судна и всех, кто на нем находится? Прав Валентин: пусть у кэпа будут маленькие недостатки, путь их будет немало, лишь бы был он мастером, «первым, после бога».
     Подумав так Сергей ушел в каюту, дабы попытаться заснуть пока не началась настоящая океанская качка. Сергей гнал от себя мысли о том, что выход задержался на две недели, что работать надо будет споро и без ошибок, что придется сократить один заход, а потом как-то отчитываться перед начальством. Двигатель мерно убаюкивал, Наконец, понадеявшись на русское авось и «Бог не выдаст, свинья не съест», он повернулся на бок и уснул.