Джамбул. Пуля в лоб попала... Из пулемёта - лучше

         Светлой памяти моего отца - Анипко Василия Яковлевича... 


         К дому подъехал зеленый «Москвич»… Из него вышел седой мужчина лет шестидесяти и подошел к калитке. Во дворе залаяла собака, вышел хозяин, что-то сказал приехавшему, отрицательно покачал головой и ушёл обратно в дом. Мужчина продолжал стоять и, по всей видимости, уезжать не собирался. Через некоторое время вышла хозяйка, они некоторое время поговорили, после чего мужчина медленно пошел к машине. Женщина вернулась в дом…

         - Зачем ты так…? – выговаривала Полина мужу. – Ведь человек приехал, говорит, что воевали вы вместе. Ну, не похож он сейчас – так ведь сколько лет прошло…
         - Не он это, не он, - убеждал жену Иван Рыбалкин, – Я своими глазами видел Ваню Журенко, которому пуля в живот попала… А Вася Анипко чуть дальше весь в крови лежал… Еще попросил ребят похоронить моих земляков вместе – самого в медсанбат уносили… Что я не помню – Вася красивым и стройным парнем был… А этот полный и старый, седой совсем. Надо сообщить куда следует, чтобы проверили, кто это себя за Васю выдаёт…

          Иван Александрович Рыбалкин - житель села Покровка Таласской области Киргизии, был призван на фронт в 1942 году. На призывном пункте он встретился с Василием Яковлевичем Анипко – добровольцем из села Михайловка Свердловского района Джамбулской области Казахстана. От обоих этих сёл до Джамбула было по 12 км. Хотя они и находились в разных республиках СССР, но их жители были приписаны к близлежащему Джамбулскому военкомату. Михайловский Вася настоял на отправке его на фронт, несмотря на то, что ему исполнилось только 17 лет. Они как-то сразу потянулись друг к другу, и с тех пор не расставались. До того памятного дня, когда пуля фашистского снайпера не поразила одного из них прямо в лоб.

           ...В общем, Иван Александрович больше не подошел к калитке, сказав жене, чтобы она не пускала в дом «подозрительного мужика», выдающего себя за его фронтового друга. Полина разводила руками, просила извинить мужа, говорила, что после ранения он часто болеет, каждый год лежит в больнице. И просила гостя уехать, пока Иван Александрович не разволновался, что обычно кончается вызовом "Скорой помощи"…

           - Надо же, не узнал меня, - делился расстроенный Василий Яковлевич с домочадцами. – Когда я в 45-м вернулся, то слышал от сестры Любы, что заходил кто-то в 43-м, и сказал моим, что видел, как меня убили. Я тогда и подумать не мог, что это Ваняшка. Потому как я видел его лежащим среди мертвых с пулей во лбу. Снайпер тогда у нас многих пострелял. А после такого не выживают…

           ...Через неделю на встречу с однополчанином он поехал уже с двумя сыновьями и Алексеем Ивановичем Таранюком - председателем Совета ветеранов Великой Отечественной. Его тоже призывали вместе с ними, они даже ехали на фронт в одной теплушке. Но их двоих, после выгрузки, забрали к себе разведчики. Маленького роста Алексей тогда попал в другую часть. Он первым и пошёл на переговоры. И уже минут через пятнадцать позвал из машины остальных. На этот раз Рыбалкины были радушнее, но Иван Александрович продолжал всматриваться в лицо седого и грузного гостя, приглядывался к его сыновьям. Сели за стол рассматривать фотографии.

           - Вот, смотрите, на этой фотографии мы с Васей, - говорил гостям хозяин. – Разве он похож на тебя? – совал он карточку Василию Яковлевичу.
           - И у меня такая есть, - полез тот в карман и положил рядом точно такую же. – Это же нас с тобой этот рыжий повар сфотографировал. Я одну матери отослал, вторую – сестре, а третья со мной до конца войны была. Тебя же снайпер убил, так я смотрел на нее и мстил за тебя.
           - Он меня в голову ранил, очнулся, когда уже к машине несли, чтобы в госпиталь отправить.  Смотрю – ты весь в крови лежишь… Это тебя убило, пока я без сознания лежал…
           - Да, после того, как я тебя видел с дыркой во лбу, «хейнкели» налетели, и легкое мне осколком пробило… Пришел в себя уже на операционном столе… Вот, смотри, шрам остался, - Василий Яковлевич задрал рубашку…

           - Поразительно, - подключился к их разговору глава Совета ветеранов. – Получается, что вы все это время друг друга погибшими считали...
           - У меня племянница, Любина  дочка, замуж вышла за вашего из Покровки. Он как-то и упомянул твою фамилию. Я говорю, друг у меня был на войне, у вас там жил - Ваня Рыбалкин. Случайно не брат его? А он говорит, что его тоже Иваном Александровичем зовут. И что ранен он был в голову, железяка у него на голове под кожей… Ну, тут я сразу и засобирался…
          - На, потрогай, кость удалили, а пластину вставили… Пуля мозг почти не задела… Но голова иногда кружится … В автобусе ездить не могу, если тряхнёт сильно - я сознание теряю…
          - А меня ещё под Апостолово и Тирасполем защепило… Хорошо, что из пулемёта – дырок наделало навылет, и всё… Из автомата бы убило…
          - Да-а, из пулемёта лучше…

          - А давай про случаи, которые кроме нас с тобой никто и знать не может. Помнишь, под Ольгинкой нас артиллерия накрыла, а мы с тобой в одном окопе прятались…?
          - Помню, мне осколок в руку попал…
          - А мне в ногу… Твоя ж рука на моём колене была, так нас одним осколком…
          - Точно, было такое…
         
          - А как фашиста в лесу поймали, помнишь?
          - Под Красным Кутом…
          - Не надо, Ваня, - под Барвенками… Что ты меня всё проверяешь…?
          - Прости, Вася, теперь вижу, что это ты… Но не похож совсем…
          - Ты на себя посмотри… Ты тоже не похож на Ванюшку, который на фотокарточке… Пацанами же совсем были.. А сейчас...
          - Орденов много навоевал?
          - Встретимся 9 мая – увидишь… Кстати, Колю Душко помнишь? Тоже вернулся, живёт в Джамбуле. Так что из всего эшелона нас всего четверо осталось… 

          Перед расставанием, пожимая у «Москвича» руки уезжающим гостям, Иван Александрович вдруг неожиданно сказал:
          - А в профиль немного похож…

          …Старый солдат всё ещё так и не мог поверить в воскрешение своего земляка и фронтового друга…


         


                Материал «Живым не верится...» был опубликован в газете «Знамя труда», №93-94 от 9 мая 1987г.