Горный удар экологии

ГОРНЫЙ   УДАР ЭКОЛОГИИ

     Во времена правления  Хрущева было модны» показывать  всему миру нашу силу и превосходство социалистической  системы. Вот  и решили взорвать самую мощную в то время атомную (а может быть уже и водородную) бомбу на  острове Новая Земля. Ученые предполагали, что радиоактивное облако пойдет в сторону океана и Канады, а оно пошло в другую сторону, поливая радиоактивными осадками тундру, ненецкие поселки и дошло аж до Воркуты. 
     Мы, отряд ленинградских геофизиков, как раз в это время работали в тех краях. В своей работе мы часто использовали радиометры и быстро установили, что постоянный фон в нашем лагере вырос в 20 раз. Было около 15 гамм, а стало 300. Паники не было, но унизительное состояние безысходности и беспомощности запомнилось на всю жизнь.
     Нас вывезли вертолетами в Воркуту довольно быстро. В Воркуте я вытащил из нагрудного кармана свой радиометр, в надежде порадоваться окончанию «осады», и крякнул: стрелка прибора плавно качалась где-то между 400 и 500 гаммами. На душе стало кисло. Особенно «покислело», когда сказали, что все поезда забронированы для эвакуации детей. Но на следующий день ветер переменил направление,  радиация пошла на убыль, а наш отряд выставили из города первым поездом.
     Никто из сотрудников, вернувшихся с полевых работ, не паниковал и в Питере.  Но моя  специальность - «радиоактивные методы разведки полезных ископаемых» - мне разонравилась: я сделал все возможное, чтобы никогда больше не брать в руки радиометр и не иметь отношения  к радиоактивности.
    
     А ведь нас – бывших студентов спецкурса, связанного с радиоактивными тайнами, - учили  на год дольше других геофизиков, и подготовка у нас была основательная. Эта основательность по сей день не дает нам  покоя: когда мы собираемся группой и обсуждаем разглагольствования нынешних молодых ученых о степени вреда того или иного экологического дисбаланса, о мере его воздействия на все живое, в том числе, на человека – счастье их, что они в этот час не с нами. Особенно возмутительны для нас их высказывания относительно «экономической выгоды». Может быть, эти ученые не понимают сути воздействия радиоактивности  и других загрязнений на человека? А может, обслуживая временщиков во власти и в бизнесе, они, как умеют, «отмывают» лозунг своих кормильцев: «после нас, хоть потоп!».   
     Вот и нынче мы собрались в кафе около Горного института, пьем пиво и судачим, обсуждая последние «новации» и усилия наших лидеров по оздоровлению экологии.
И, естественно, главная тема – атомная.
     Всем, знакомым с азами ядерной физики, известно, что смертельная доза радиоактивности для таракана равна примерно 600 рентген, для крысы – 500, а для человека - около 200. Исходя из такой «нормы»,  утверждается, что облучение в 50-70 рентген для человека не опасно. Однако, при этом умалчивается, или забывается, что все воздействия носят статистический характер. При облучении одной и той же дозой радиоактивности один человек остается практически невредимым, другой чувствует только недомогание, третий становится инвалидом, а четвертый медленно умирает. Восприимчивость организма зависит от возраста, состояния здоровья, психики, способности к самоконтролю, к быстроте и правильности реагирования на облучение.
     То же самое можно сказать и об алкоголе , и о курении, и о наркотиках, и о смоге, которым мы дышим в больших и не очень больших городах – везде нас поджидают опасности, но воздействуют они на нас избирательно. Но с абсолютной уверенность можно утверждать, что безопасных для человека доз загрязнения  среды   нет вообще.
     Однако, как себя вести в реальной ситуации? Отказаться от всех вредных, но часто весьма приятных,  привычек? Закрыть все электростанции, в особенности- атомные ? Уйти в лес? Зарыться в землю?

     Вспомнил одну байку. Однажды к столетнему старику пришли журналисты и спросили, как это он умудрился так долго прожить. Старик им рассказывает: делаю зарядку, не курю, не пью, веду праведный образ жизни. Вдруг за стеной раздается громкий шум. Старика спрашивают: «Что это там, за стеной?». «А это мой старший брат напился и ругает молодую жену за то, что она от него спрятала курево».
     Вот вам и статистика в действии. Кто прав? Никто не знает, какая рюмка будет последней перед циррозом печени. Но все знают, что у алкоголиков цирроз бывает чаще, чем у непьющих. Никто не знает, какая сигарета будет последней перед раком легких.
Но все знают , что у курильщиков рак легких бывает чаще.
    Кто считал, сколько людей погибло от смога, от выбросов газа, дыма, от радиоактивности? Кстати, многие ли знают, как губительны для здоровья радиоактивные газы, например, радон? А ведь этот газ присутствует практически везде. Только в одних местах его больше, - и такие зоны наблюдаются над разломами в коре Земли,- а в других меньше. От влияния этих газов не защищают даже многоэтажные перекрытия высотных домов. Не исключено, что белокровие и другие болезни связаны с тем, что человек долгое время жил в геопатогенной зоне, где было много такого газа. В то же время, в небольших дозах, в условиях кратковременного воздействия, радон широко используется в медицине в виде радоновых ванн.
     Подсчитать точно количество жертв, пострадавших от различных загрязнений , невозможно, а , следовательно, и все рассуждения о научно обоснованных нормах следует рассматривать только применительно к людям, которые работают на вредных производствах по своей воле, где организован контроль здоровья людей и доз  загрязнения.  Для всех остальных жителей нормой может быть только естественный природный  фон.
     Как можно устанавливать какие- то нормы загрязнений? 
     Понятно, что , если смертельная доза 200 рентген, то облучение  в 60-70 рентген  формально не  опасно. Но заболеет ли облученный человек раком, или белокровием, получив всего 20 рентген, или не заболеет ,- не знает никто. А контроля за дозами, полученными населением, не ведется вообще.  Так же никто не знает, сколько вредных выбросов можно разрешить, а сколько нельзя. Но одно очевидно: эти выбросы убивают людей. Где-то , кого-то быстро. Где-то, кого-то медленнее. Кто знает, какой выброс будет смертельным, чьи легкие, желудок, почки, печень накопили уже смертельную норму и им достаточен лишь один глоток этой отравы,  чтобы уйти в никуда? Никто. Как же можно рассуждать на эту тему, да еще рассчитывать доход от продажи  «квоты» на эту отраву?  Что продавать? Квоту на смерть?
     Нет и не может быть нормы на отраву, которая губит человека. Только сам человек, наедине со своими мыслями и желаниями может решать, пить ему или не пить алкоголь, курить ему или не курить, дышать ли воздухом полей и лесов или выхлопными газами автомобилей. Никто не имеет права навязывать человеку свое мнение по вопросам здоровья и безопасности. 
     Конечно, надо думать на эту тему, но совсем в другой плоскости.
Сегодня люди не могут жить без работы электростанций, мартеновских печей, которые  выбрасывают вредные газы. Но ведь есть средства защиты. Правда, стоят они не дешево, по расчетам специалистов – не меньше той же АЭС или какой-нибудь Магнитки
Вот почему жадность до прибыли предпринимателю выгоднее вкладывать деньги в «науку», которая объясняет, рассчитывает и доказывает допустимость вредных выбросов в определенных, разумеется, нормах.
   
    Есть еще один, еще более опасный стимул для этого вранья; этот стимул - постоянное расширение производства и потребления.  Именно по этой причине самая развитая капиталистическая держава, США, отказалась подписать так называемый Киотский договор, по которому каждой стране выделяется якобы научно-обоснованная квота на выбросы продуктов сгорания в атмосферу. США не устраивает такой договор. Страна будет травить своих граждан и граждан других государств, не считаясь вообще ни с чьим мнением. Правда, не устраивает этот договор и Индию, и Австралию, и Китай
    А договариваться следует. И, к сожалению, не только о квотах, но обязательно и о снижении вредного производства, - во-первых,  и о разработке средств очистки, и о  законах, запрещающих какое-либо производство без применения наиболее эффективных защитных средств, - во- вторых. А главное,- о мерах и правах международного контроля. Давно пора организовать международную экологическую полицию. «Зеленые»,- это хорошо. Но этого не достаточно. Нужны не только международные законы и правила, но и средства контроля и давления. В противном случае получается, что человечество ведет разговор не о том, чтобы вычистить грязь из своего дома, а о том, сколько грязи можно  оставить.
    Если вторую проблему решить можно, не меняя установившиеся экономические системы, в рамках международных соглашений, ибо пример Киотского договора свидетельствует о том, что некоторые страны задумались серьезно над этой   проблемой, то решение первой проблемы вообще не просматривается. Как сократить производство? Понятно, что человечеству не нужно столько энергии, материалов, вооружения, армий, которые и создают большую часть всех вредных отходов. Но ведь именно на содержание многомиллионных армий и раздувание потребительского инстинкта, когда один человек может  просто от безделья запустить ракету, поднять в воздух десятки самолетов, срыть или, наоборот, намыть маленький островок, выпустить в воздух тысячу фейерверков ,  и работает мировая экономика, не считая те государства, которые живут бананами или туризмом. Эту проблему простым договором не решить. Тут надо менять всю мировую экономическую систему, решать уже не только экологические, но прежде всего демографические проблемы.
     Интересен в этом отношении пример Китая. Когда его правительство поняло, что неуправляемая рождаемость просто «съест» страну, оно издало закон, по которому каждая семья могла иметь только одного ребенка. За появление следующего надо платить большие налоги. Это пример регулирования прироста населения. Закон вынужденный.Хотя и очень больной, но единственно верный. Он, если хотите, идет от природы: когда пищи для популяции зверей, занимающих определенную территорию, не хватает, они либо сокращают потомство, либо уходят на поиски других мест пропитания, где вступают в борьбу за это место с аборигенами. Китайцы выбрали первое, а не второе.
     Но вернемся в благословенную Америку. Там полагают, что чистый воздух они будут черпать за счет других, менее развитых стран, ибо этот чистый воздух, слава богу, не знает ни границ, ни наречий. Но завтра, неровен час, другие страны тоже поднимут свое производство, кислорода станет мало и человечество, в том числе и наши закадычные братья-американцы, просто задохнется от собственной жадности и глупости.
     Мы уже изрядно навредили верхним слоям атмосферы, выбрасывая в нее огромные количества вредных газов. Теперь мы начал засорять и верхние слои стратосферы, не только оставляя сотни отработавших срок спутников и  ракет на околоземной орбите, но и всерьез разрабатывая возможность захоронения в космосе останков людей.
      В плачевном состоянии находится и гидросфера Земли; невзирая на принятые кое-где законы, красные книги, заповедники, заказники и национальные парки, вычерпывается рекордными темпами фито -  и биосферы,.
      
     Хотя проблемы естественного старения страто-, атмо-, био-, гидро-, фито- сфер очень трудны, пути их решения все ж таки более или менее понятны. Проблема же антропогенного воздействия на нашу планету в целом значительно сложнее, ибо сами мы, люди, зачастую не ведаем, что творим. Предполагается, что человек не может помешать движению и развитию нашей Земли в космическом пространстве. И в самом деле: если радиус земли более 6000 километров, а человек с трудом сумел «продырявить» земную кору всего лишь до 12 километров, да и то в одном месте, - то кажется, что  от наших мизерных воздействий ничего в природе не изменится. Однако, в природе все взаимосвязано. Парниковый эффект может перегреть планету, растаявшие льды могут не только залить прибрежные страны и острова, но и существенно разбалансировать вращение Земли. Известно, что ось Земли постоянно меняет свое положение, а магнитное поле вообще меняло свою полярность несколько раз за время, которое ученые смогли проследить. Кстати, накопленная человеком атомная энергия, в случае использования,  уже сейчас может изменить коренным образом не только атмосферу, покрыв всю землю радиоактивным облаком, но и вызвать планетные катаклизмы типа цунами, извержений и т.п.
    Геологам известно, что такое горный удар. Это небольшое землетрясение в  горных выработках, которые нарушили естественное напряженное состояние пород. Горняки внимательно следят за этими напряжениями и прилагают все усилия к тому, чтобы упредить горный удар и своевременно прекратить работы по добыче полезных ископаемых.  Атомный взрыв в тысячи раз мощнее любого горного удара.
     Человек хорошо изучил физические свойства горных пород и может смоделировать и предсказать многие явления. Но ведь все модели построены в реальном времени, а как поведет себя монолитная глыба, на которую воздействуют силы уже многие сотни, или тысячи лет? Оказывается, что самые твердые породы текут, прогибаются, проявляя свои реологические свойства. Наука   изучает и эти качества горных пород, но ведь нельзя поставить эксперимент продолжительностью в сотни лет, а смоделировать эти условия невозможно.
     Вот и судите о том, сколько лет продержатся бетонные бункеры с атомными отходами, которые наши «умники» собираются хранить на территории России, делая, якобы, на этом выгодный для страны бизнес. Если помнить о том, что колебанию верхних слоев Земли в той или иной степени подвержены практически все районы планеты, то становится очень не уютно от мысли, что никакой, даже самый надежный контейнер с радием или плутонием внутри не вечен. Вспомните глыбы разрушенного гранита в Карелии. А какой чудный монолит был когда-то!
    Очевидно, что отходы своих атомных станций надо где-то спрятать и желательно – подальше от людей. Что поделать, если без тепла и электричества не прожить. Но зачем, почему зарывать в нашу землю чужую заразу, если своей предостаточно? Неужели лишь потому, что «широка страна моя родная»? Когда-нибудь эта зараза просочится  в землю и разнесется реками и ручейками по всей стране? И что скажут те, кто будет жить на этой земле после нас? Поймут ли они наши резоны? Думаю, что нет. Не поймут. 
    А время, как известно, сжимается, убыстряется, и то, что вчера казалось недостижимым и непостижимым, сегодня уже стоит у ворот. Экологические проблемы мегаполисов и огромных территорий, вокруг них, уже сегодня требуют немедленно разрешения. Сколько времени осталось нам жить до того, когда вся Земля станет зоной, опасной для жизни,  как район Чернобыля, например, или поселок Красный Бор под Питером?  Судя по всему, это время обратно пропорционально нашей глупости, алчности и беспечности, что  воочию проявляет себя в больших городах, где миллионы автомашин и тысячи производств отравляют воздух, и, - одновременно, - вырубаются липы, березы, тополя под элитный дом, глянцевый шоп,  гранитно-мраморный бизнес-центр – так называемцю уплотнительную застройку. О каких уплотнительных застройках можно сегодня говорить, если каждое городское дерево надо охранять всем миром, а каждый освободившийся участок городской земли превращать в скверы и скверики!? И делать это надо безотлага-тельно.   Немедленно!
    Сколько же лицемерия надо иметь, чтобы «научно» обосновывать сокращение норм на сады и парки, скверы и дворовые садики, газоны со скамейками для стариков и  спортивные площадками для детворы. А ведь эти нормы были разработаны в те годы, когда автомобилей было гораздо раз меньше?
     Врачи утверждают, что в сегодняшнем Петербурге нет ни одного полностью здорового ребенка. Не мудрено!..
   
     Много лет назад мне довелось участвовать в одном интересном проекте. Где-то в конце шестидесятых годов прошлого века в Тихом океане на глубинах свыше 5000 м. США начали поиски нового вида сырья - железо-марганцевых конкреций. СССР, естественно,  не мог не принять участие в погоне за новыми полезными ископаемыми. Была организована большая компания под эгидой СЭВ (Совет Экономической Взаимопомощи стран Варшавского Договора, если мне память не изменяет), снаряжены десятки судов, и работа началась. Казалось, металл просто сам просится в руки. Сначала подняли с  глубины первые килограммы этих рудных камней, а затем начали скрести дно огромными драгами, пока не подняли на поверхность несколько сотен тонн.  Когда же подсчитали, сколько затрачено сил и средств на то, чтобы найти эти конкреции, а потом поднять их со дна океана, сколько надо еще потратить, чтобы построить новые обогатительные фабрики, перевезти туда эти конкреции… Словом, когда подсчитали и сравнили эти средства с теми, которые тратятся на извлечение металла из обычных рудников, энтузиазм пропал, тонны конкреций рассыпались где-то на  складах, экспедиции свернули. Впоследствии прошел слух, что хитрые американцы придумали всю эту  аферу с новым сырьем для прикрытия своих секретных работ по поднятию затонувшей подлодки, то ли своей, то ли советской. Теперь эта история давно прочно позабыта, серо-бурые образцы этих воистину драгоценных конкреций украшают коллекции первопроходцев, а  вот муть, поднятая со дна Океана нашими инструментами, по подсчетам ученых, будет оседать несколько десятков или даже сотен лет. Мы затронули, разворошили вселенскую тишину океанского дна. Спрашивается, зачем? Нам что,  Курского, Соколовско-Сорбаевского месторождений не хватало? Да там столько руды, что  ее еще копать и копать!
    Изучать мировой Океан, конечно, надо. Но надо не забывать и о том, что в Океане, в районах срединных океанических хребтов происходит формирование новой коры Земли. Надо ли использовать эти районы в промышленных целях уже сейчас? Какая реакция  Природы последует на вмешательство человека в это заповедное, таинственное, еще не изведанное нами  пространство? Это вопросы, которые требуют серьезного изучения.
    Вспоминаешь былые истории, смотришь нынче на заплеванные, загаженные дворы и лестницы, на тучи грязного дыма, на развороченные под строительные карьеры горы, на вырубленные леса и в голове вертится один из самых идиотских лозунгов, рожденных советской властью: “Мы не можем ждать милости от природы, взять их у нее - наша задача”. Советской власти мы лишены, природа пока что жива, кормит нас, поит, кое-где дарит нам чистые воду и воздух, а гибельный лозунг пуще прежнего живет и побеждает.
    
    Выйдешь летом на полянку, найдешь тихое чистое место, белую березку, прислонишься  к ней и скажешь: “ Прости нас, милая, прости, ибо не ведаем, что творим”. Простит ли?

Март 2005 г.