Медведь в неволе глава 27

Глава  27

   Росло благосостояние и студенческой семьи. Хозяин, закончив в 1976 году институт, уехал по направлению в Чернигов и как молодой специалист, получив в течении полугода двухкомнатную квартиру, забрал в пустую хижину на третьем этаже с одним матрацем на полу, свою милую женушку Нину - свою орхидею, пьянящую его дурманящим запахом и свою полевую ромашку - свою дочурку Наталочку. Обустраивая свою квартиру, хозяин приобрёл стенку, детскую кроватку для ребёночка 2,5 лет отроду. Кроватка была как луг, где по ночам, то плакала, то писалась, то улыбалась ромашечка. Папе, глядя на неё, казалось, что цвета перепутал созидатель: у ромашки личико жёлтое, лепесточки белые, а у Наталочки личико беленькое, а волосики, как лепесточки, но только светло-русые. Нина, чтобы дочурка была рядом, устроилась в детский садик, который был во дворе их дома, и светилась счастьем, встречала вечером своего медведя, который на первых порах страшно уставал, по 12 часов пребывая в должности мастера и прораба. Хозяину нравилось строить. Он возвел школу, комплекс жилых домов в центре и в жилом районе областного центра. Взялся за уникальный объект гостиницу и многокорпусный дом который надо было поставить на плавучем грунте. Он всегда находил выход из сложных ситуаций, а люди получали жилье, школу, гостиницы. Дома царил покой и ласка. Орхидея была хорошей хозяйкой, ее уссурийский медведь был накормлен, сыт и счастлив. Их дочурка, как маленький медвежонок, лезла то к маме, то к папе. Оба родителя любили свое дитя и душив ней не чаяли. Но устои жизни при советской власти, требовали от каждого мужчины два года отдать службе в Советской армии. Имея звание лейтенанта, в институту была военная кафедра и специализация сапер ВУС0502 хозяин был призван в армию и направлен на срочную службу в Белую Церковь взводным в саперную роту, затем замком роты. Все тяготы, которые он там терпел неоднократно, всплывали и будут всплывать в сознании хозяина.
 А орхидея и ромашечка остались в Чернигове. По мере возможности молодой лейтенант прилетел в родную хату и наслаждался простым человеческим счастьем, поскольку на службе он видел горе и смерть. Ниночка, как счастливая юная женщина в двадцать два года расцвела и жаждала мужской ласки. Наталочка превращалась в человечика, который хотел что-бы папа был постоянно рядом. А он не мог себе это позволить. Служба есть служба.
 Вот и сейчас хозяин не может себе этого позволить. Тюрьма есть тюрьма. Получив фотографии своей ромашечки, доченьки Наталочки, хозяин обладая спокойствием и неуязвимостью медведя, ощутил, что слезы начали пеленать глаза. Он впервые осознал сколь красива его дочь, какой миловидной и в то же время излучающей ум у нее взгляд. Осознал насколько она пьяняще, очаровательна. Хозяин искал в этом родном лице свое прошлое, свою юность, свою любовь . Читал в ее чертах штрихи образа своей орхидеи. Вспоминал как сильно Нина любила своего супруга и в образе студента, прораба – в образе офицера и в образе грозного инспектора, обладающего неограниченной властью в Германии, Польше, Чехословакии, как она радовалась его служебному росту, отстраненного от службы, но не уволенного из армии, от мастера до начальника стройуправления в течении одного года – это был рекорд по тем временам. Вспоминал как она противилась поездке за рубеж, противилась, противилась вместе с первым секретарем горкома. И только благодаря пари на выиграш в шахматы, в котором первый секретарь горкома проиграл и подписал с гневом характеристику за рубеж. И только любовь Ниночки, к хозяину, открыли путь ему в новый мир, открыла занавес и сняла оковы в которых были граждане Союза внутри своей страны. Любовь супруги к хозяину была столь сильна, что она за период согласований в Киевских, Московских инстанциях, службах и цековских кабинетах, измоталась больше, чем хозяин. Ее нервная система была истощена и при встречах, она, его желанная орхидея, казалась увядающим цветком, в ее то двадцать пять лет. И лишь шестилетнее их творение- Наталочка щебетала, как птичка не чувствуя ни разлуки, ни маминой душевной усталости, ни папиной невостребованной энергии.
    Прошли полгода согласований и хозяин, наделенный неограниченной властью умчался в Берлин. Его думы о будущем, его душа и любовь к двум неземным созданиям остались за колючей проволокой, за каменной стеной в Советском Союзе. Тогда вырваться за рубеж, даже в соцстраны, не говоря уже о капиталистических было большим достижением, а тем более с неограниченными полномочиями и глобальными задачами. Впереди был чужой мир – новая жизнь.