Роман по расчету

- Как на счет партию в шахматы?- спросила пожилая женщина в тускло желтом платье, старого фасона, какие уже давно не носят.
- Одну можно,- ответил молодой человек лет тридцати,- вот только шахмат у меня нет.
- Сейчас принесу,- улыбнулась женщина и, ускорив шаг, пошла в свою комнату.
Спальный корпус лечебницы располагался не далеко от соснового бора, где в тени деревьев за столиком ее ожидал новый знакомый; не прошло и десяти минут, как два игрока уже расставляли фигуры на шахматную доску.
- Ну что молодой человек, вы играете белыми, ходите. И наверно давайте все-таки знакомится: меня зовут Валентина Георгиевна.
- А меня Юра.
- Вот и хорошо, познакомились. Вы сюда приехали наверно по дешевой путевке?
- Да, путевка с приличной скидкой, а как вы догадались?
- А кто еще сюда соизволит поехать? Только если путевка досталась задаром. Не понимаю, как меня угораздило, я наверно здесь одна за полную стоимость приобрела путевку, тут абсолютно нечем заняться, скукотища неимоверная.
- За то сосновый бор, полезно подышать, плюс процедуры разные оздоровительные.
- Полезно, полезно,- с кислой улыбкой произнесла она.
Игроки сначала быстро двигали фигуры, долго не думая, и лишь когда сложилась комбинация с интригой, каждый стал думать над очередным ходом гораздо дольше; иногда время раздумий достигало больше пяти минут. Вскоре стало ясно, что исход партии вероятней всего закончиться в пользу женщины.
- Если что-то не заладилось, можете положить короля и начнем новую партию.
- Русские не сдаются,- улыбнулся Юрий.- Хотя дело мое проиграно, кажется, но все равно надо попытаться свести к ничейному результату.
- Попробуйте,- с оптимистичной улыбкой произнесла женщина.
- А может еще и выиграю, если не сегодня, то может завтра, если вы конечно не уедете.
- Теперь, когда у меня появился достойный соперник, я, конечно, побуду еще в этом забытом Богом месте.
Первая партия принесла Юре поражение, и его мужское самолюбие несколько от этого пострадало. На следующий день он сам постучал в комнату к Валентине Георгиевне и предложил партию в шахматы. Вызов был принят, и вторая партия закончилась ничейным результатом.
- О, молодой человек, вы уже делаете успехи, следующий раз, если вы, конечно, соизволите играть, я уже не возьмусь предсказать исход поединка.
На следующий день в санаторий прибыло пополнение и среди новичков много оказалось молодых девчат, которые тут же обратили внимание на Юру: он каждый вечер играл в шахматы, а молодые симпатичные девушки бросали на него загадочные взгляды, одаривая легкими улыбками. Некоторые из них даже открыто заигрывали. Однажды когда девчонки собирались идти в лес, одна из них подошла к Юре и прямо спросила:
- Вы не могли бы нас сопроводить? Без мужчины как-то страшновато гулять в лесу.
Мужчина не имеет права в таких случаях отказывать прекрасной половине человечества и Юра как воспитанный человек понимал это. Он приподнялся, что бы принять предложение, как вдруг в ситуацию вмешалась Валентина Георгиевна.
- Девчата,- вскрикнула она немного сердитым голосом,- тут нечего бояться, в лесу можете гулять спокойно. А Юра сейчас не может уделить вам время, он занят.
Девушка, пожав плечами, удалилась к подругам, а шахматисты продолжили свой турнир.
- Зачем вы так, мне неудобно перед ними. Я все же таки мужчина и должен был уделить немного времени женской половине.
- А меня ты за женскую половину не считаешь?
- Я так не говорил.
- Не говорил, а хотел одну женщину бросить в одиночестве скучать и сбежать с ними. Видишь ты какой, меня тебе не жалко, а их пожалел. Им там и без тебя будет весело, видишь их, сколько веселых развеселых.
- Не, но все на самом деле не так,- оправдываясь, произнес Юрий.- Если сказать честно, то я и сам с неохотой соглашался, лишь исключительно с благородной стороны.
- Хорошо, ответ принят, играем дальше,- с некоторым оттенком снисхождения сказала женщина, и шахматный поединок продолжился в том же духе.
Дня не проходило без шахмат, каждый игрок вел свой счет побед и поражений. Однажды, когда в многодневном поединке установился паритет, Валентина Георгиевна отодвинула шахматы и веско произнесла:
- Пора взять таймаут. Смотри, какая погода нынче, лес переливается в лучах вечернего солнца, так и тянет пройтись между вечно зелеными красавицами и вдохнуть аромат еловой смолы. Как вы на это смотрите молодой человек, не желаете ли даму сопроводить в столь интересном мероприятии.
- Так наверно говорили до революции в царской Росси, какие ни будь дворяне.
- Я и есть дворянка, и не какая ни будь, а прямая наследница одного из знатного рода.
- Это было давно,- мягко заметил он,- с семнадцатого года все изменилось.
- Мой дедушка вовремя покинул Россию и благополучно вывез свою семью в Париж, где я и родилась. Я не случайно путешествую по этим местам, здесь родина моих предков. Мне уже стукнуло шестьдесят, а я еще ни разу не была на своей исторической родине.
- Что же мы стоим, пойдемте в лес,- благосклонно сказал Юрий,- там и продолжим занимательную беседу о ностальгии.
Сосновый бор в вечернее время был особенно неповторим. Зелень на фоне синего безоблачного неба уже начала менять свой цвет под действием слегка розоватого вечернего солнца, неуклонно стремящегося к горизонту. Душистый еловый аромат производил особое действие на всех отдыхающих без исключения; толи это молодые пары, толи старики. Все любовались величавыми стволами, густо налепленными на ветке шишками, длинными иголками, и предавались романтическим идиллиям. Лесной воздух пьянил сознание людей и заставлял несколько иначе мыслить: творческих людей переполняло вдохновение, влюбленные, даже самые стеснительные, признавались друг другу в любви, и жизнь казалось, только начинается.
Гуляя по лесу Валентина Георгиевна успела много рассказать Юре о себе. Вообще эта прогулка на нее особенно повлияла. Она смотрела на молодого человека и вспоминала себя в молодости; те года, когда она была совсем еще девчонкой, сердце и душа тогда особенно желали пламенной любви и счастья в жизни. Теперь же года сделали свое дело; она старая женщина, вот-вот станет настоящей бабушкой в прямом смысле этого слова. Ею больше не интересуются мужчины, они, как правило, смотрят на нее с сожалением, а большинство и вовсе внимания не обращают. А что еще можно было ожидать? От ее былой красоты не осталось и следа и к тому же с каждым годом ситуация менялась не в лучшую сторону. Но вот Юра ей почему-то приглянулся; может от того что он рассматривал ее как женщину годившуюся ей в матери и поэтому в его взгляде не было ничего зазорного, лишь откровенное человеческое уважение. Кроме того он часто делал ей знаки уважения, называя ее женщиной интеллектуального склада, и ей как большинству женщин приятно было слушать в свой адрес приятные слова. Валентина Георгиевна была по своему нраву очень живым человеком и общалась не так как ее сверстники, речь которых давно уже была старческой. Однажды, Юра, сделав ей комплемент, сравнил ее с молодыми девчонками, осмелившись утверждать, что она духовно ничуть не старше его ровесниц, что ее внутренний мир гораздо красивей, чем у кого либо, и она может на этом поприще запросто дать фору молодым девицам. Все эти знаки уважения, внимания, комплементы, в купе с романтической природой постепенно сыграли свою роль,  Валентина Георгиевна вдруг неожиданно пересмотрела отношение к себе и стала особенно следить за своей внешностью. Она выбросила все вещи, которые особенно старили ее, и в кратчайшее время стала для всех совершенно другим человеком.
С каждым днем дружеские отношения между ней и Юрой, все сильнее были заметны для окружающих. Те, кто прозорливее, уже смотрели на разновозрастную пару с особым интересом. Хотя по большому счету, глядя на них можно подумать, что просто любящая мать гуляет с сыном, и нет здесь ни чего дурного. Примерно так и думал Юра; в его понятии, по-другому не могло и быть. Но вот когда подошло время прощаться, Валентина Георгиевна вдруг неожиданно для Юрия отозвала его в сторонку и с крайней серьезностью произнесла:
- Помнишь, мы с тобой говорили о путешествии, ты тогда мечтал объехать весь земной шар.
- Помню, но я же говорил вам, что я бедный человек и об этом могу лишь мечтать.
- За деньги не переживай, все твои мечты могут осуществиться уже сегодня. Кругосветный круиз мы с тобой уже можем начать сегодня, даже не сомневайся.
- Я и не сомневаюсь,- благодушно проронил Юра, не особо понимая, куда она по-настоящему клонит.
- Ну, так что, согласен?
- Не все так просто. Отпуск мой окончился и мне пора выходить на работу иначе меня уволят. А ведь у меня двое детей и я не могу оставить их без средств существования. Да и жена будет не в восторге от этого.
- Хорошо,- пронзительно выпалила она,- а если я решу все твои финансовые проблемы, тогда ты поедешь со мной.
- Все-таки я не понимаю, зачем вам это все нужно?
- И все же, я хочу услышать ответ,- настойчиво потребовала женщина.
- Не знаю, что и сказать, Валентина Георгиевна, все так неожиданно. Сейчас, по крайней мере, я не смогу вам дать ответ, извините мне нужно ехать.
- Хорошо, Юра, подумай, а я тебе позже перезвоню, и мы еще побеседуем на эту тему.
На этих словах и закончился разговор двух совершенно разных людей, которых казалось, ничего не могло связывать вместе. Да, они стали друзьями, но какими друзьями? Он из настоящего времени, она из прошлого. Огромная разница в годах не предрасполагала к дальнейшему продолжению, дружественных отношений между ними; в санатории они были простыми приятелями, вместе коротали время за шахматной доской, и это все что их связывало.  И, конечно же, совершенно не стоило бы вести речь о каких-то более высоких чувствах; подобные мысли Юре в голову и не приходили. Однако настойчивое предложение Валентины Георгиевны должно было насторожить его, что обязательно натолкнуло бы хоть на какую ни, будь мысль. Но он уезжал из санатория совсем с другими мыслями, думая лишь о работе, и о семейных насущных проблемах.
Прошел месяц или около того, Юра с тех пор практически не вспоминал о Валентине  Георгиевне, он полностью включился в процесс добывания денег для семьи. Однако работая на производстве в бедной стране, много не заработаешь, если даже иногда получать сверхурочные. Зарплаты хватало лишь на то, что бы еле-еле сводить концы с концами. О зарплате жены вообще не приходилось говорить - это был чисто символический вклад в бездну проблем. В семье всегда был недостаток денег, и смело можно сказать, что Юра жил в бедной семье. Его дети часто спрашивали, почему их ровесники лучше одеваются, имеют больше карманных денег, и почему могут больше себе позволить, чем они. Часто доставали вопросами, отчего у соседей есть автомобиль, а у нас нет. Заботливого отца, конечно же, беспокоило такое положение дел, но изменить, что-либо, было не в его силах, и он мирился с этим как мог.
Однажды в выходной день рано утром, зазвонил мобильный телефон, Юра ответил:
- Я вас слушаю.
- Это Юра?- послышался немолодой женский голос.
- А кто его спрашивает?
- Валентина Георгиевна.
- А, это вы! Извините, не узнал.
- Как поживаете молодой человек?
- Да так, нормально.
- А я совершенно пала духом, не знаю как тебе и объяснить насколько мне плохо. Как бы нам с тобой встретиться и немного пообщаться, возможно, мне это пошло бы на пользу.
- А где вы сейчас находитесь?- спросил Юра.
- На железнодорожном вокзале.
- В каком городе?- в недоумении спросил он.
- В твоем родном городе, Юра. Можешь прямо сейчас подъехать?
- В принципе могу, только ненадолго, а то мы всей семьей сегодня решили выбраться на природу.
- Хорошо я жду возле центрального входа,- с умиротворением произнесла женщина и положила трубку.
Юра, не теряя времени, резво собрался, и отправился на вокзал. Он не знал о чем пойдет речь, но был уверен, что разговор не затянется, и ему быстро удастся вернуться домой.
На привокзальной площади в тот момент народу было не много. После того как электрички разъехались, разбежался и суетливый народ, освободив восхитительный вид недавно выложенной плитки и бордюр из отшлифованного гранита, который блистал на солнце, отражая лучи в разные стороны. Однако через центральный вход непрерывно двигался озабоченный народ; кто с огромными чемоданами, кто с сумками, а кто и вовсе налегке. Высоченные, массивные,  деревянные двери распахивались то в одну сторону, то в другую, создавая своеобразный темп движения, который нельзя было нарушить, особенно старикам и детям, иначе тяжелые двери могли запросто смести с ног. Всего лишь в метре от непрерывного потока вереницы, внимательно всматривалась по сторонам немолодая женщина в солнцезащитных очках. Ее темно- красное платье слегка обтягивало ей талию и чуть скрывало колени. Белоснежная дамская сумочка на ее плече отлично сочетались с туфлями такого же цвета, которые, благодаря каблучкам придавали ее осанке несколько положительных качеств. Аккуратно уложенный, темно карий волос, блистая на солнце, создавал некое изящество; вообще ее прическа несколько молодило ее, издали, нельзя было сразу понять, что за всем этим макияжем скрывается шестидесяти летняя женщина.
Юра, бросив взгляд на парадный вход вокзала, не сразу признал в изящной женщине ту самую Валентину Георгиевну; она как раз в тот момент отвернулась в противоположную сторону, и он прошел мимо, даже не подозревая, что находился рядом с ней.
- Куда пошел, а ну стой,- шутливо выкрикнула вдогонку женщина,- ты, что это проходишь мимо.
- Вы?- ошеломлено произнес Юрий.- В жизни бы не узнал вас, если бы вот так встретил  где - ни будь в городе!
- Ну, здравствуй по ближе,- все с той же радостью произнесла женщина.- Дайка хорошенько тебя рассмотрю, красавца! Как дела, все ли в порядке? Да что мы тут стоим, пошли, что ли в кафе, за столик присядем и поговорим.
Юра следовал за Валентиной Георгиевной и думал, как быстрей вернуться домой, но озабоченная женщина и не думала его отпускать, заказав в кафе две порции мороженного и два кофе.
- Я долго тебя не стану задерживать,- продолжила она,- если спешишь, я сразу тогда перейду к делу.
- У вас ко мне дело?- удивился Юра.
- Ты наверно забыл о нашей последней беседе. Что же напомню тебе, речь пойдет о путешествии.
- А, вспомнил! Нет, об этом не может быть и речи. Тут столько проблем накопилось, наверно наймусь еще на одну работу, денег катастрофически не хватает. Какое тут может быть путешествие?
Женщина достала из сумочки ручку, банковский чек и пронзительно устремила взгляд на Юру.
- Я сейчас выписываю тебе чек на один миллион долларов, можешь распоряжаться этими деньгами как хочешь, правда, банк, в котором ты можешь получить эти деньги, находится Швейцарии. Оттуда ты сможешь перечислять их себе на родину. Твои дети больше не будут нуждаться, жена может не работать и спокойно жить припеваючи.
Юра не ожидал такого поворота событий и так же продолжал пить кофе, как ни в чем не бывало. Но через несколько секунд с ним начало что-то происходить; его лицо вдруг стало немного испуганным и он тут же, задал вопрос:
- А что взамен?
- Кругосветное путешествие; будем с тобой играть в шахматы и познавать мир не по телевизору, а наяву.
- И все?
- Нет, конечно. Цена вопроса все-таки велика. Я, конечно, понимаю, что полюбить ты меня не можешь как я тебя, но я хочу, что бы мы жили вместе как жена и муж. Учитывая, что я женщина состоятельная и мое наследство оставить некому, то все что у меня есть, может стать твоим, если ты согласишься с моим предложением. Ты же моложе меня, а значит, дольше проживешь, чем я, и все перейдет к тебе как мужу, если ты, конечно, согласишься им стать. А учитывая то, что я бабка больная, то и осталось мне совсем не много. Однако то время что мне осталось на этом свете, я хочу, что бы мы жили вместе как жена и муж.
Юра опять призадумался, и все в его голове закрутилось кувырком, в тот миг его посетили разные мысли, но первая была самая категоричная.
« Совсем старуха сума сошла,- подумал он,- не представляю себя с ней в одной пастели. А что я дома жене скажу? Что я хочу развестись и женится на бабке? Это просто безумие. Но с другой стороны, с такими деньгами моя семья действительно не будет знать нужды, да и я осуществлю свою мечту. Не знаю, что и делать»
- Да, заманчивое предложение,- в смятении произнес Юрий.- Допустим на мгновенье, что я согласился: прихожу я домой и сообщаю жене, что я развожусь и уезжаю - представляю, какая будет реакция. Не думаю что это в принципе возможно.
- Если не хочешь посвящать жену в эти дела, то можешь сказать, что нашел высокооплачиваемую работу в дальнем зарубежье и отправляешься в длительную командировку на заработки. В конце концов, регистрация брака не так уж важна, главное, что бы отношения между нами оставались супружескими. А насчет наследства - я напишу на тебя завещание.
- Валентина Георгиевна, я даже не знаю, что и сказать. Вы прямо меня заинтриговали. Мне бедному человеку, надоело вечное безденежье и, конечно же, хочется…
- Этого всем хочется,- прервала она его,- но не каждому можется. Просто влез ты в мою душу и чувствую я, что не могу без тебя, все время думаю о тебе. Вот такая любовь на меня нагрянула на старости лет. На ответные чувства я, конечно же, не рассчитываю, вот и пытаюсь заинтересовать тебя таким способом, хотя и понимаю, что это как бы ни хорошо, но что мне остается делать.
- Можно хотя бы до вечера подумать?- спросил Юрий.
- Подумай, хорошенько подумай и прими правильное решение. Я подожду, мне спешить не куда, я свободная, состоятельная женщина и могу позволить себе самый дорогой отель в вашем городе.
Весь день Юра был погружен в раздумья. Это заметила и жена, когда они были на пикнике, и дети, которые часто спрашивали у своей мамы, почему папа сегодня не веселый. Он же глядя на свою семью, не мог представить себе каково ему будет там, на чужбине без них. Иногда ему приходилось себя успокаивать, тем, что вся эта отлучка, ненадолго, и он обязательно вскоре вернется.
Юра не хотел уезжать и даже несколько раз наотрез собирался отказаться от заманчивого предложения. Но как только вспоминал о банковском чеке на внушительную сумму, и о будущей перспективе на наследство, то понимал, что он не в силах упустить шанс, который бывает только раз в жизни, и если он откажется, то прозябать ему и его детям в нищете, вечно.

Дело сделано: по воле небесной, вновь был заключен очередной брачный союз. Пусть, без какой либо регистрации, но для Юрия это уже было не важно, откуп за себя он получил наперед. И это его успокаивало; ведь он теперь миллионер. Кроме того у него еще имелась перспектива получить наследство от старой женщины, которая его без памяти любила и готова была много сделать для него.
Первые их совместные дни проживания, для Юры были очень сложные: это и постоянное угнетающие присутствие старого человека, не говоря уже о супружеском долге, который приходилось исполнять; докучающая любезность с ее стороны, и должное внимание, которое заботливый супруг должен был оказывать ей на протяжении всего дня. Тем не менее, молодой супруг справлялся со своими обязанностями, и Валентина Георгиевна была довольна своей любимой игрушкой.
Они путешествовали, где хотели, могли поехать, куда вздумается, в любую секунду их планы могли измениться по желанию любого из сторон. За год они побывали в Лондоне и в Стокгольме, Риме и Венеции, посетили Вену и Мадрид. Отдохнули на лучших курортах Европы и Азии, исключительно проживая в дорогих отелях. В зимнюю пору, туристы отправлялись в южную Америку и в Австралию, что бы насладиться вечным летом. Иногда лишь разновозрастная пара возвращалась в Париж, где у Валентины Георгиевны была квартира, в которой она и проживала всю свою сознательную жизнь. Шесть просторных комнат были обставленные старинной мебелью, доставшиеся ей еще от деда, благодаря чему вся обстановка напоминала стиль, начала прошлого века. Какое-то время, между путешествиями, они жили там, отдыхая от утомительных переездов, но вскоре опять продолжали путешествовать по миру. Однажды, когда Валентине Георгиевне, стало нездоровиться, круизная пара надолго возвратилась в Париж. Тогда старая хозяйка и решилась открыть тайну своему молодому мужу.
- Видно не смогу я больше мотаться по свету,- пожаловалась старая женщина, лежа в постели.- Совсем плохо себя чувствую, наверно надо готовиться в мир иной.      
- Выглядите вы хорошо,- попытался успокоить ее Юра, (на самом деле он врал, под ее глазами вырисовывались отчетливые, почти черные пятна, больше похожие на синяки) наверно просто переутомились от путешествий, отдохнете, и все пройдет, вот увидите.
- Кто его знает, пройдет это или нет. А вдруг раз, и помру. Что тогда станется с моими драгоценностями? Нет, лучше я покажу тебе, где они спрятаны, тебе я доверяю, ты хороший честный мальчик.
- Валентина Георгиевна, не выдумывайте вы ради Бога. Все будет хорошо.
- Будет или не будет, а завещание я на тебя уже сделала. Все, станет твое и это просторные хоромы, и банковский счет. Осталось показать тебе главное мое сокровище. Это тебе не какие-нибудь бумажки, это фамильные драгоценности, которые всегда и во все времена будут в цене. Дед оставил их мне, а я кому их отдам кроме тебя? Не кому.
- Что-то не нравится мне ваше настроение, лет то вам еще не так и много, еще как минимум лет двадцать должны прожить.
- Если получится еще прожить, то хорошо, а если нет, вдруг помру, тогда останешься здесь жить, и будешь навещать мою могилку.
- Вы совсем мне настроение испортили.
- Так, не будем рассусоливать, отодвигай дубовый шкаф в сторону и срывай обои. Сейчас будешь принимать все по описи,- шутя, произнесла хозяйка.
Юра с трудом отодвинул громоздкий шифоньер и содрал обои, за которыми виднелся сейф, вмонтированный в толстую межкомнатную стену.
- Возьми ключ у меня на связке и открой сейф.
Юра выполнил требование хозяйки: вставил ключ в скважину сейфа,  провернул на два оборота замок, и дверь со скрипом открылась; сейф до отказа был заставлен обычными картонными коробками.
- Неси ко мне одну.
- Какую?
- Любую, без разницы какую.
Юра без промедления выполнил и это поручение.
Хозяйка раскрыла коробок и перед глазами Юрия заблестели ювелирные драгоценности из золота.
- Дедушка у меня был известный ювелир, все, что ты видишь, это его рук дело. Конечно же, приходилось ему и кое-что скупать. Вообще он не любил хранить нажитое в деньгах, считал деньги бумажками, фантиками. Уважал лишь золото, даже почему-то камушки недолюбливал, хотя в ювелирном деле без них ни как.
- Интересный у вас дедушка был,- улыбнулся Юра.- Как можно камушки недолюбливать? Люди всегда восхищались алмазами, их чистой ослепительной красотой, изящной огранкой, испытывая при этом особое чувство, которое заставляет на мгновенье забыть о многих земных проблемах.
- Вот как ты, однако, рассуждаешь?- удивилась обладательница драгоценностей.- Какие интересно еще чувства ты испытываешь в таких случаях?
- Это не мое мнение, мне не приходилось держать в руках такое сокровище, я настоящий алмаз видел лишь по телевизору, так что мне трудно ответить на ваш вопрос.
- А хочешь увидеть прямо сейчас настоящий алмаз? Не каждый в своей жизни имеет возможность вот так любоваться и тем более держать в руках такую вещь. Правда мой дед говорил мне, что бы я ни когда, ни кому не показывала его. Ну да ладно, мы же не чужие с тобой, всем известно, что муж и жена, одна сатана.
Юра ни чего не ответил, лишь пожал плечами. Во взгляде его прослеживалось полнейшее безразличие.
- Видишь на связке желтый ключ,- продолжила она,- открывай маленький отдел сейфа.
Узкая дверца без труда поддалась натиску мужской руки и в одно мгновение единственная вещь, которая представляла собой небольшой футлярчик зеленого цвета, оказалась в руках потенциального наследника сокровищ.
- Чего стесняешься, неси сюда,- про верещала старая хозяйка приказным тоном, после чего тут же изящная вещь перекочевала в ее руки.
Чуть привстав с кровати, Валентина Георгиевна отрыла футляр: в одно мгновение две пары глаз оживились до неузнаваемости; исчезло безразличие на лице Юры, теперь его взгляд стал захватывающим и целеустремленным. Хозяйка так же изменилась - ее бодрый вид вдруг резко вернулся к ней.
Алмаз, в двадцать каратов, своей грациозностью и чарующей притягательностью затмил на какое-то время сознание обоих. Со стороны могло показаться, что камень на глазах что-то делает с людьми невообразимое, и неведомая сила, исходящая из него, меняет человека, как из нутрии, так и снаружи. Черты лица Юры,ни когда не были такими суровыми в тот миг и такими азартными. В нем проснулось новое чувство, доселе ему самому не известное; откуда-то взявшийся в его глазах волчий блеск, прожег своим коварным и хищническим взглядом ауру доверчивой женщины, и она это сразу почувствовала, внимательно посмотрев ему в глаза. Это были глаза уже не того доброго Юры, с которым она так беззаботно играла в шахматы и гуляла по лесу. Такая ситуация ее очень напугала и женщина резко захлопнула футляр, тут же вспомнив наставления деда, но сделала вид что ни чего не произошло.
В тот вечер они не разговаривали, каждый был занят своим делом, верней сказать был погружен в свои мысли: Юра не спал всю ночь, он думал о банковском счете, и о драгоценностях. Неужели все будет его, спрашивал он себя, глаза его горели, им постепенно овладевал алчный интерес к драгоценностям. Сколько их всего в сейфе, думал он, ему не терпелось подсчитать все, что там лежало и хотелось еще больше и больше.
 Валентина Георгиевна так же не спала, и думала над словами своего деда; ведь он был прав, алмаз нельзя было показывать ни кому, Юра в мгновенье стал на себя не похож, считала она, теперь надо особенно к нему присмотреться и не совершить главную ошибку. Однако из-за плохого самочувствия, ей все больше приходилось думать о себе.
С каждым днем самочувствие Валентины Георгиевны ухудшалось, она больше не вставала с постели, из жизнерадостной женщины она окончательно превратилась в старуху. Речь ее напоминала неприятное скрежетание, что не могло не воздействовать на нервы уравновешенного человека. Да плюс к тому характер ее начал стремительно меняться; ей все время чего-то не доставало, все было не так, в тоне ее прослеживались злые нотки недовольства. Для Юры начались очень сложные дни, ежедневно ему приходилось полностью ухаживать за ней; сиделку она категорически не хотела, всеми этими функциями приходилось заниматься ему. В ответ он слышал лишь одни упреки. Когда ей особенно нездоровилось, и она даже не могла разговаривать, у Юры было двойное чувство: с одной стороны он сожалел о болезни, с другой стороны как-то становилось спокойней в доме, и он на какое-то время мог восстановить подорванные нервы.
Казалось, ее жизнь угасает и ни чего не может спасти женщину. Но не прошло и месяца, как появились признаки выздоровления; лечащий врач подобрал нужные лекарства и теперь она, принимая их регулярно, могла жить почти полноценной жизнью. Однако стоило ей хотя бы раз пропустить прием лекарств, и плачевный результат не заставил бы себя долго ждать.
Валентина Георгиевна могла передвигаться без посторонней помощи, сама за собой ухаживала и создавала видимость обычной старой женщины. Вот только характер ее радикально изменился, после условного выздоровления она больше не восхищалась Юрой, порой даже не замечала его, а с некоторых пор начала бросать презрительный взгляд в его сторону. Разговор между ними не ладился, и Юра решил вспомнить былое развлечение.
- Валентина Георгиевна,- обратился он к ней после завтрака, когда дел особо не намечалось,- как на счет партию в шахматы?
- Я не играю в шахматы,- грубо ответила она.
- А раньше играли.
Старуха презрительно осмотрела его с ног до головы и ушла в другую комнату.
На следующий день, с самого утра возник другой конфликт:
- Ты еще долго собираешься бить баклуши и жить на мои деньги?- с остервенелостью спросила она.- Что бы немедленно нашел себе работу, а то ишь ты какой, бездельник. 
На этот раз Юра промолчал и ушел в свою комнату.
«Пора возвращаться домой,- подумал он,- путешествия закончились. Хорошо хоть жена ничего не знает о моих похождениях.  Да в принципе ничего я не теряю, миллион свой я не скоро растрачу, нам надолго хватит этих денег еще. А что, соберу вещи и поеду в свои родные края. Пусть она как хочет, так и живет здесь, все хватит с меня»
В следующий миг Юра стремительно принялся собирать вещи; он по всему дому перевернул все вверх дном, собирая все то, что считал необходимым взять с собой. В комоде, где лежали его документы, среди прочих бумаг он вдруг обнаружил завещание на свое имя; прочитав его с начала до конца вдруг замер и призадумался:
«А как же наследство? Кому это все достанется? Заберу я наверно эту бумагу с собой, а там видно будет»
Пока Юра был увлечен чтением и раздумьем, сзади незаметно подступила хозяйка; она давно слышала истерический шорох и собиралась подойти и посмотреть, чем занимается ее сожитель. Когда старая женщина незаметно приблизилась к нему из-за спины, и увидела, что он собирается забрать завещание, она молниеносно выхватила его и громко заверещала:
- Что, тикаешь как крыса с корабля? Да еще решил завещание с собой прихватить. Хрен тебе, а не завещание. И вообще, раз ты уезжаешь, значит, ты в одностороннем порядке расторгаешь наш договор. Вина ложится на тебя одного, а значит, тебе придется вернуть мне деньги. Помнишь чек, который я тебе выдала еще у тебя на родине? Я надеюсь, ты все денежки еще не потратил?
В голове беглеца сразу включились математические вычисления; он моментально начал подсчитывать, сколько потрачено денег. Но через несколько секунд взял себя в руки и пронзительно заявил:
- С чего вы взяли, что уезжаю? Я собрал вещи так, на всякий случай. Просто вижу, по вашему настроению, что вы меня можете выгнать в любую минуту. А завещание просто попалось под руку.
- Ну что бы оно тебе не попадалось больше под руку, я избавлю тебя от искушения, да и мне будет спокойно, а то вдруг ты надумаешь меня задушить из-за этого завещания.
Старуха достала из шкафа спички и на глазах у Юрия подожгла ценный листок. Голубое пламя превратило в пепел надежды на его безоблачное будущее.
В ту секунду он особенно обозлился на старуху и окончательно возненавидел ее. В голове его произвольно закрутились недобрые мысли:
«Ну, старая карга, я отомщу тебе. Теперь ты увидишь, что я не куда не тикаю. Я пока поживу с тобой, но теперь берегись, хотя это вряд ли тебе удастся»
- Валентина Георгиевна, скажите конкретно: вы меня выгоняете или нет? А потом будем дальше что-то думать.
В ответ послышалось несколько протяжных вздохов, после чего хозяйка поспешила уйти, напоследок успев выкрикнуть:
- А работу себе все же подыщи. Негоже молодому человеку лодырничать целыми днями.
Изо дня в день старуха устраивала скандалы, не давая покоя своему сожителю. Он конечно до конца не понимал что ей надо. Иногда ему казалось, что она все еще осталась, как бы привязана к нему, и ее, терзали воспоминания о былых чувствах. Иногда глядя на ее поведение, Юра видел в ней обезумевшую бабку, которая сама не знала, чего хотела. Ее поведение давило на его психику, и он тогда особенно приходил в ярость, сразу вспоминая, как она разорвала завещание. В такие моменты к нему и приходили темные мысли, после чего он тут же задавался вопросом:
« Помнит ли старуха тот день, когда она показала тайник за дубовым шкафом?- Этот вопрос Юре не давал покоя, он даже подумал, что это и есть та самая причина, почему она его не выгнала,- наверно боится, что я увезу ее тайну с собой, а ей придется, потом где-то перепрятывать свое добро, что тоже займет немало времени. Да и как она интересно это сама сделает без свидетелей, ведь кто-то же должен помочь старому человеку в этом»
Однажды Юре пришла в голову еще одна ошарашивающая мысль, и он серьезно призадумался:
«Она не будет перепрятывать драгоценности, ей намного проще избавиться от меня и никаких проблем, вот за тем она и отправляет меня на работу, видно кого-то уже подговорила, что бы меня грохнули. А что, в случае чего, пошел на работу и не вернулся, отмашка хорошая ничего не скажешь, ловко все придумано, вот тебе и старушонка. Ну, уж нет, хитрая  Валентина Георгиевна придется мне вас опередить, извините, но я еще хочу немного пожить, а вы если задумали отправить меня на тот свет, то сами туда и отправляйтесь»
На следующее утро, после завтрака, Юра выбрал подходящий момент, когда старуха гуляла на улице, зашел в ее комнату, и отыскал в аптечке снотворное. Он знал, что старуха иногда принимает одну таблетку на ночь, что бы ее ни мучила бессонница. Сейчас он решил увеличить ей норму в три раза; он расколотил три таблетки в порошок и высыпал его в стакан с водой, что постоянно стоял у нее на тумбочке, после чего тщательно все это перемешал ложкой, и, убедившись, что цвет воды почти не изменился, спокойно удалился к себе.
«Отлично,- подумал Юра,- если она после одной таблетки спит всю ночь как убитая, то после трех она у меня будет спать весь день, и всю ночь. Сейчас она вернется и ей надо будет обязательно принять свое лекарство,  которое она должна принимать три раза за сутки -  иначе смерть. Ей всего лишь надо запить водичкой, что я ей приготовил, и тогда посмотрим: сможет ли она проснуться в течение суток, что бы выпить оставшуюся норму своих лекарств, без которых ей крышка»
Не успел он все до конца обдумать, как в прихожей послышался крик:
- Юра, ты дома? Вижу обувь твоя на месте, значит дома. Я же говорила тебе, что бы ты шел искать работу, нечего бездельничать.
- Сейчас только шнурки наглажу,- сказал он с иронией, негромко.
- Чего ты сказал, я не поняла?- спросила хозяйка, подходя к его комнате.
- Говорю, что сейчас иду, вас ждал, не хотел бросать квартиру.
- Все-таки идешь?! Ну, молодец, давай поторопись, гляди и станешь работящим человеком.
Юра ни чего не стал отвечать ей, быстро собрался и проследовал к выходу.
На дворе еще было тепло. Золотая осень всех одаривала своим великолепным пейзажем в красно-желтых тонах. Совершенно безветренная и солнечная погода так и принуждала просто без всякой цели прогуляться по городу. Юра тоже ощутил эту волшебную пору года и, наслаждаясь неповторимым видом, шагал к ближайшему скверу, где и собирался провести два-три часа. Все же, время, как ему показалось, шло очень медленно, и каждая минута казалась томительным часом. Но через полчаса в голову ему полезли новые мысли, и время вновь погнало как реактивный самолет. Он думал о Валентине Георгиевне:
« Интересно, она уже запила моей водичкой пилюли? По времени уже пора бы»
Юра присел на лавочку, посмотрел на прохожих, и вдруг резко подскочил с новой мыслью:
«Чего я здесь сижу? Ведь она с минуту на минуту уснет крепким сном, а я еще не придумал, куда перепрятать драгоценности. Хотя зря я так переполошился, она ведь проспит целые сутки и без своих спасительных лекарств отойдет в мир иной, так что я успею за это время вынести все содержимое сейфа, оставив ей лишь пустые коробки. А вдруг она проснется, тогда что? Наверно надо дождаться, когда она перестанет дышать, и только тогда открывать сейф»
Юра решил все драгоценности и алмаз, спрятать в банковской личной ячейке, доступ к которой был бы лишь только у него. Ему как-то приходилось бывать в этом банке, именно здесь на счету лежала кругленькая сумма, которая должна была достаться ему по завещанию, старуха специально приводила его сюда по этому поводу, когда еще была достаточно лояльна к нему. Юра был в курсе дел, и поэтому ему не представило большого труда, зарезервировать ячейку.
Валентина Георгиевна в это время как раз собиралась принять лекарство; она всегда это делала через час после еды, но сегодня немного задержалась. Вот только воспользоваться Юриной водой ей не удалось, в последний момент перед приемом лекарств, из-за спешки, стакан выскользнул из рук и опрокинулся. Женщине пришлось вновь набрать стакан чистой воды из крана, чтобы запить лекарство. Но после, она все же решила прилечь на кровать ненадолго и, задумавшись о чем-то, задремала.
 Жилье старой парижанки погрузилось в относительную тишину, если конечно не считать легкого похрапывания, которое иногда доносилось из ее комнаты. До обеденного часа еще далеко и ни что казалось, не может нарушить сон несчастной старушки. Но, не прошло и часа, как входная дверь скрипнула и в квартиру, почти бесшумно вошел Юра. Он быстро проскочил в свою комнату, упал на кровать и снова погрузился в мысли.
«Так, а вдруг в сейфе уже нет, ни каких драгоценностей?- подумал он,- вдруг она уже успела их постепенно вы таскать. И что толку с того, что она окочурится? Мне придется не с чем срочно выезжать из квартиры, так ни чего от нее больше и не получив. Нет, так дело не пойдет, надо осторожно пройти к ней в комнату, вытянуть у нее из халата ключи и проверить сейф»
Юра все сделал без единого шороха: достал ключи, практически бесшумно отодвинул шкаф и медленно без единого скрипа открыл сейф: в первом же коробке он обнаружил золотые украшения, потом резко вспомнил об алмазе, и его рука потянулась в верхний отдел, где лежал зеленый футляр. Раскрыв его, он снова, как и в прошлый раз заворожился  кристальной прозрачностью несравненного ни с чем на свете волшебного камня. Прошла минута в полной тишине, вторая, а Юра ни как не мог оторваться от поглощающей красоты. Чем дольше он смотрел на алмаз, тем интенсивнее менялось его лицо, его глаза. Опять волчьи черты лица проявились в нем, а вместе с тем и сам он стал не похож на самого себя.
Вдруг, полнейшую тишину прервал свирепый крик. Ценитель красоты дернулся от неожиданности и выпустил из рук благородный камень, который через секунду с грохотом ударился о пол.
Пока алмаз зачаровывал любителя чужих сокровищ, старуха проснулась, и увидела нелицеприятную картину. После чего мгновенно подскочила с кровати, и с криком о помощи бросилась на защиту своего фамильного добра, вонзив в его шею, свои острые когти.
Юра чувствовал невыносимую боль и тяжесть налегающего на него грузного тела старухи. Одновременно его одолела мысль, что от ее крика, могут сбежаться соседи и разразится еще больший скандал. Ситуация приобрела не выгодное положение для сожителя. Время на раздумья у него не было и он, долго не думая повалил ее на пол и попавшимся под руку алмазом проломил ей череп. Старуха утихла навсегда, в комнате наступила гробовая тишина.