Гл. -8. И среди Аполлонов встречаются уроды

Глава –8.  И среди «Аполлонов» встречаются уроды.

Моё одиночество в периоды отсутствия Лёхи скрашивала  идущая полным ходом подготовка к свадьбе Маринки и Василия. Мы со свидетелем – Антоном, тамадой из агентства и двумя её помощницами носились по магазинам, салонам и выставочным залам, закупая все аксессуары для свадебного торжества и различные предметы для  застольных конкурсов. Благо, со сценарием не было накладок. Мы предложили агентству сценарий, разработанный нашей дружной компанией к Аниной свадьбе. Тамада пришла в восторг от нашего общего опуса, внесла небольшие изменения, связанные с именами виновников торжества, их профессиями, биографическими данными.  Я ходила с Маринкой к Аниной портнихе. Платье уже было почти готово. Осталась последняя примерка. Короче, подготовка шла полным ходом. День свадьбы  неотвратимо приближался, а Маринка становилась всё грустней и задумчивей. Свадебные торжества, именно так – торжества, а не торжество, было решено провести в несколько этапов. Сначала роспись с ЗАГСе  и торжественный приём с присутствием официальных гостей и даже прессы. Как никак женится не какой-то Вася Пупкин, а цвет Отечественного  бизнеса – Василий Иванович Глинских. Затем, уже в составе наиболее близких  друзей и родственников, свадебный кортеж  отбывает в Кольцовку, где происходит венчание  в местном, небольшом, но очень популярном среди московских  молодожёнов, храме,  затем – домашний приём в загородном доме Василия Ивановича.  На следующий день молодые улетают в свадебное путешествие на  остров Бали, а мы с Лёхой моем посуду. Шутка.
     И вот  в один из ближайших к назначенной дате дней мы с Лёшкой, приехавшим на торжество, и Антоном, который вместе со мной исполнял обязанности свидетеля, прибыли  на дачу Василия в Кольцовку. Сегодня должна была состояться репетиция торжества в храме. Мы договорились с Василием, что я доберусь сама ( я же теперь – водитель!)  на своей машинке и привезу Лёшку и Антона. Ключи у меня были, и мы смело вошли во двор, предполагая, что  дом пуст. Во дворе стояла незнакомая машина.  В доме кто-то был. Но кто? Василий нас ни о каких непредвиденных гостях не предупреждал. На первом этаже было тихо, но повсюду  были небрежно разбросаны   предметы женского и мужского туалета. Причём  вперемешку валялось как нижнее бельё, так и верхняя одежда. Это нас насторожило. Маринкину дублёнку я узнала сразу.  А вот мужской прикид принадлежал явно не Василию.  Мы поднялись на второй этаж. Дверь спальни Василия была полуоткрыта. Картина, которую я увидела, заглянув в комнату, повергла меня в шок. На постели совершенно голые спали Маринка и юный красавец, даже отдалённо не напоминавший Василия.  Я отпрянула назад и прикрыла дверь. Мои верные спутники пытались через меня  рассмотреть, что же там такое ужасное я увидела. Но я твёрдо стояла на пороге комнаты и решительно  прекратила их попытки проникнуть в спальню.
- Пацаны, вам на это лучше не смотреть. Там Маринка, и не  одна, … но не с Василием,- шёпотом сказала я. На лицах обоих  парней   отразилась вся гамма их смешанных чувств от « Во даёт, подруга!»  до  « Я так и знал, что этой пожирательнице мужских сердец верить не стоит!»
- Картина ясная, но нужно что-то делать. Сейчас ведь здесь будет куча народа, - первый опомнился, как всегда Лёшка. – Ирина, бери огонь на себя –  твоя подруга. Ну, а мы, как водится, прикроем.
 Мне ничего не оставалось делать, как решительно набрать в лёгкие побольше воздуха и шагнуть в комнату, где  невинным, но крепким сном, спали два голубка.
   Я ещё раз окинула взором всю открывшуюся мне картину. До чего же оба любовника были хороши! Маринка –  красавица с потрясающей фигурой,  а её грешный друг – ну, вылитый Аполлон Бельведерский, а, может быть, даже и лучше. Сложён прекрасно, гладкая  смуглая кожа, безупречные мускулы, волосы воронова крыла. А как он спал: тихо,  безмятежно, почти бесшумно, от его лёгкого дыхания исходил запах «Фаренгейта», казалось, что даже во сне он позирует снимающим его многочисленным кино –  и фото –
камерам. 
- Рота, подъём! – со всех своих женских сил гаркнула я прямо в ухо безмятежно спящей Маринке. Она довольно быстро проснулась, видимо, осознала  весь ужас  сложившейся ситуации. А я продолжала побудку: - Загрядская, коварная моя подруга, объясни мне, как свидетельнице и подруге, во-первых, что здесь происходит. Во – вторых, сейчас сюда прибудет куча народа, подумайте, что скажете Василию да и всем остальным. Рекомендую одеться, и как можно быстрее.
 Я приоткрыла дверь и дала задание   ждущим распоряжений Лёшке и Антону: 
- Мальчишки, соберите и принесите всю одежду с первого этажа. Потом, Антон, иди  на улицу, жди подъезжающих... Лёшка, ты поднимешься ко мне.
         Вскоре одежду принесли, в холле был наведён относительный порядок, а я всё не слышала Маринкиных объяснений, Аполлон тоже молчал, как его мраморный двойник.
Маринка собиралась с духом. Она начала сбивчиво, но потом воодушевилась и стала говорить даже с каким-то пафосом, видимо, чтобы я осознала всю серьёзность её чувств и ответственность момента:
 - Ира, наверное, это покажется тебе ужасным, но я не хочу выходить замуж за Василия. Я полюбила другого.
- Ну, это я уже поняла, - иронично сказала я.
- Я не хочу причинять боль Василию, я не знаю, как ему сказать, что свадьбы не будет, - продолжала говорить Маринка. Я смотрела на неё, слушала её слова и понимала, что говорит-то она искренне, полностью уверенная в своей правоте. Я знала, что Маринка – не большая умница, но что она полная дурочка, я даже не догадывалась. Как она школу с золотой медалью закончила? Уму непостижимо!
- Интересно, а как бы он отреагировал, если сам  первым вошёл сегодня в свою спальню. Он что, радость что ли испытал бы? Это просто изощрённое издевательство: накануне свадьбы, в день репетиции в храме  привести в супружескую постель любовника. Ты что, совсем умом тронулась? – продолжала давить на Маринку я.
- Ира, ты можешь клеймить меня позором, но я просто забыла, что у меня свадьба. Я просто хочу быть с этим мужчиной. Я его люблю, просто безумно люблю.  Это какое-то неземное чувство! Что мне делать, Ира, - со слезами в голосе вопрошала Маринка. Аполлон продолжал молчать. Что с него, с мраморного, взять?
- Марина, если на тебя сошло с небес это неземное чувство, ты не могла ли, в свете его лучей, быть немного подобрей к нам, простым земным людям? А? – продолжала издевательским тоном  говорить я. – Представляешь: как все  крезанутся? Наши наивные родители всё боялись, что этот бессердечный олигарх разобьёт сердечко их милой невинной девочке! Хороша, девочка! Марина, ты бы о родителях подумала!  Во-первых, они немного по-другому воспитаны, не привыкли публику эпатировать. Они из-за тебя со стыда сгорят. Во-вторых, для них такие траты на свадьбу – неподъёмный груз! Хорошо, что Василий взял почти все расходы на себя! Я понимаю, что даже если ты откажешься выйти за него, угощение не пропадёт: приглашена куча народа: посидят, салатиков поедят с устрицами и лобстерами, тортика свадебного отведают! Не пропадать же добру! А ты подумала, какой это позор! Какая реклама!  Какой скандал! А платье твоё свадебное! Нужно ли было так напрягаться, чтобы всё пошло прахом из-за этого, прости Господи, Аполлона?
-  Ира, - Маринка уже рыдала в голос, - ну, что мне – повеситься? Я полюбила другого! А Василий… Ну, что Василий? Он меня, конечно,  обаял. Я никогда не была так окружена заботой и вниманием, вот я и поддалась.  Роскошь, ухаживал красиво , в постель не тянул… А тут нахлынуло просто!
- Марина, ты должна сама всё рассказать Василию. Иначе придётся рассказывать мне. Не забудь: тебя в этот дом привела я, значит, и ответственность надо делить пополам.
- Послушай, подруга, - наконец-то, подал голос «Аполлон», - а почему собственно всё нужно кому-то рассказывать? Ты подруга - вот и сохрани тайну по-дружески.
- А как же мы? – недоуменно спросила Маринка, обращаясь к своему принцу,  голос её
дрогнул.
- А что –  мы? – спросил «Аполлон», - Как встречались, так и будем встречаться. Меня
наличие мужей  не пугает! Тем более, если он богатый и добренький папашка…  Может, он  и мне материально поможет. А я никому ничего не скажу.
 Маринка молчала, широко открыв глаза.  До неё, кажется, стало понемногу доходить,  что она слишком уж поспешила со своей любовью.  Потом  она встала, решительно натянула на себя одежду.
- Пошёл вон отсюда, мразь! – совершенно справившись  с собой железным голосом, как умела только она одна, прорычала Маринка.
- Да, ладно ты, не ерепенься. Тебе стыдно у папика попросить, так я сам ему всё расскажу за небольшое вознаграждение, - мерзким развязным тоном продолжал хамить этот «Апол-лон». Я сроду не слыхала более противного тембра голоса: какой-то невообразимый пти-
чий  каркающий тенор. Как же всё-таки внешность бывает обманчива! Но больше я ни о чём подумать и не успела. «Аполлон», поднятый какой-то неведомой, но могучей силой, стремительно вылетел из спальни.
 - Не дай Бог,  ты  где-то что-то кому-то вякнешь! И сейчас ты спустишься вниз,  с тобой поговорят.  И запомни меня. Я парень интеллигентный, как говорится, но простой. Ещё одна шуточка, и вывеску тебе попорчу окончательно, - на  пороге комнаты, потирая руки, стоял начальник службы безопасности Василия – Богданыч. «Аполлон» побледнел и как-то весь съёжился. Его красота поблёкла. А от недавней наглости не осталось и следа. Да, Богданыч всё-таки умел произвести эффект.
 – Ребята, - окликнул он своих невидимых бойцов, - спишите у этого прощелыги паспортные данные и проверьте карманы. Не поставили на ночь охрану, вот вор и залез!  Сильно не обнимайте, - и добавил ласковым и опасным тоном, - пока… А там решим, что с этим суч…  красавцем делать.
  «Аполлона» вывели под белы рученьки два орла – охранника. А Богданыч продолжил свою речь.
- А вы все, - сказал он, обращаясь к нам,- извольте спуститься вниз. Василий Иванович вас ждёт. Да, охраны здесь не было, но весь дом просматривается через видеосистему, камеры работают 24 часа в сутки.  Их отключает только сам хозяин, когда прибывает сюда на отдых. Что-либо скрывать –  просто смысла нет. Имейте это в виду, - и, заметив мой вопросительный взгляд, добавил, - естественно, когда вы здесь жили, система видео – наблюдения не работала. Мой хозяин – порядочный человек, он не имеет привычки подглядывать за друзьями. Ему  ещё накануне и в ум не могло прийти, что кто-то из его близких приедет сюда в его отсутствие да ещё и с такой низкой целью. Ирина, вы, надеюсь, понимаете, что к вам и вашим спутникам  это не имеет ни малейшего отношения.
    Оставив нас в спальне, он  спустился вниз. Маринка не торопилась. Лёшка молчал. Где был Антон и какова судьба «Аполлона» мы не знали.
 - Подруга, приходи в себя. Прорвёмся.  Главное говори правду и проси прощения.  Ну, где наша не пропадала! – бодро сказала я Маринке, стараясь хоть как-то поддержать подругу,  но сама ещё не знала, о чём и как  мы будем говорить с Василием. Меня мучили сомнения: если он знал о Маринкиной измене, сидя в Москве за несколько километров отсюда, и сразу не приехал сюда для выяснения отношений, значит, какое-то решение уже принято. Главное, любое его решение должно быть принято Маринкой со смирением. Я довольно поверхностно знала Василия и о его реакции на происшествие точно судить не могла.  Единственно, в чём я не сомневалась, так это в том, что Василий  -  в высшей степени добрый и порядочный человек. Теперь для меня главная задача – за несколько минут пути со второго этажа на первый  и те несколько секунд, которые у меня будут на появление в столовой продумать линию поведения и постараться не усугубить положение моей подруги, хотя сделать  это уже, кажется, невозможно.
Василий ждал нас в той самой столовой, которая давно служила  для нас местом сбора, трапезы и самых приятных разговоров. Теперь нам предстоял не самый приятный разговор. По лицу, встретившего нас внизу Василия ничего нельзя было прочесть. Он не выглядел крайне огорчённым,  не выражал гнева, он был весь какой-то собранный и деловой, как будто собирался проводить утреннее совещание в офисе своей компании. Богданыч пошёл разбираться с «Аполлоном». В столовой мы остались одни.  Я поняла, что терять нечего, поэтому начала разговор первой.
 - Василий Иванович, я прошу прощения за то, что здесь произошло. Но я думаю, что вам с Мариной нужно поговорить наедине, - решительно  сказала я.
- Тебе совершенно не за что извиняться, Иришка, ты, как всегда, на высоте, а поговорить нам, действительно, нужно наедине, - совершенно бесцветным голосом сказал Василий. И коротко взглянув на испуганную Маринку, добавил с каким-то вымученным смешком: - Не бойся, бить тебя никто не будет. Нам нужно просто обговорить наш разрыв.
- Разрыв?..- упавшим голосом пробормотала Маринка.
- Да, разрыв, -  твёрдо сказал Василий, - окончательный и бесповоротный разрыв. –  Я  вышла из столовой, тихонько прикрыв за собой дверь…
     Василий поступил в высшей степени благородно. О том, что произошло  на его даче, знало довольно большое количество людей. Но надо сказать, все хранили молчание. В прессе это событие скандального  отражения не нашло. Официально  было объявлено о переносе срока свадьбы из-за съёмок невесты в довольно длинном сериале. Постепенно интерес к событию  затих.  Аполлон незаметно исчез с Маринкиного горизонта. Василий пощадил его, но из  Москвы его заставили уехать. Маринкиных родителей он уверил, что их дочь просто не любит его и приняла своё неопытное, « практически первое» чувство за любовь. Он не смеет принуждать её к браку и возмещает её семье все расходы по  несостоявшемуся торжеству. Истинные причины разрыва будущих молодожёнов остались тайной и для Игоря Анатольевича, и для моих родителей. А на даче Василия в день его несостоявшейся свадьбы мы всё-таки собрались. Все вместе мы просто отметили праздник Пасхи. Ни Маринки, ни её родителей на этом мероприятии не было. Я и мои друзья были с Василием. Конечно же, я не могла винить Маринку за то, что она, как мотылёк, попалась в ловко расставленные ей профессиональным альфонсом сети.  Но я не могла ей простить того, что она притащила это ничтожество в дом своего жениха и моего друга.
   В тот день, когда Василий приказал своему шофёру отвезти Маринку домой, нам всё же удалось поговорить. Василий поднялся на второй этаж в свою спальню, закрыл дверь, и наступила тишина. Никто из его людей не отваживался потревожить хозяина, чтобы проверить, всё ли с ним в порядке. Даже Богданыч не осмеливался подняться наверх. Удар на себя принять решилась я. Оробевшие двухметровые пацаны мне не перечили: мол, выбрала девочка замысловатый способ самоубийства –  так это её проблемы.
   Я поднялась наверх и робко постучала в дверь спальни Василия.
- Заходи, Ирина, открыто,- раздался его совершенно спокойный голос.
- А как вы догадались, что это я? - изумлённо спросила я. – А - а- ,  камеры, совсем про них забыла. - хлопнула я себя по лбу.
-  А вот и не угадала,- неожиданно весело сказал Василий.- Камеры я отключил, как только вошёл в дом. Просто я знаю своих людей. Никто бы не посмел войти, пока я не позволил. Это могла себе позволить только ты.
- Василий Иванович…- начала я.
Но он перебил меня:
- Ирина, давай бросим эти церемонии. Не такой уж я глубокий старик. Зови меня по имени. И давай, в конце концов, перейдём на ты.
Я согласно кивнула, но он не дал мне продолжить –  заговорил сам:
- Ты не вини себя понапрасну, что познакомила меня с Мариной. Она ведь просто приехала  с тобой, чтобы тебе не было скучно. Это я, старый дурак, решил, что мне нужно подумать о семье, о наследнике, а из  молодой девочки проще всего воспитать послушную жену. Вот я за свою самоуверенность и наказан. Не вышло из меня ни Макаренко, ни Песталоцци. Личность не переделать. А характер формируется намного раньше
совершеннолетия.
- Ну, тогда вам, то есть – тебе, нужно искать жену в детском саду, и лучше – в ясельной
группе, - пробормотала я.
Он рассмеялся:
-  А ты молодец. Я уже который раз убеждаюсь, что в самых пиковых ситуациях ты не теряешь голову. Уважаю. Спасибо, что поддержала меня. Если тебе понадобится моя помощь, я всегда к твоим услугам.
 Я уже хотела уходить, но вспомнила ещё одно обстоятельство:
- Вась,  а что будет с этим юношей?
- Ира, ты меня пугаешь.  Детективных романов госпожи Марининой  начиталась. Я ведь не Дон Карлеоне. И здесь не Чикаго. Так что таз с цементом на ноги и прыжок в Москву – реку ему не грозит. Фу, ты… Даже обидела такими подозрениями.
- Вася, извини. Но я не понимаю, как ты в противном случае заставишь его молчать?
- Господи, ещё лучше! Выходит, это ты мне идею подаёшь, как заставить врага молчать.
Я смутилась окончательно. Но Василий уже вовсю забавлялся сложившейся ситуацией.  Слава Богу! Хоть на что-то я пригодилась. Развеселила-таки человека!
- Иришка, над этим вопросам сейчас работают мои юристы. Они составят и подпишут очень серьёзную бумажку, по которой за разглашение тайны этот молодой человек должен будет заплатить мне баснословную сумму американских рубликов, которые он так любит получать с других. Видео - запись у нас есть. На основании  этой записи ему можно предъявить обвинение по нескольким статьям: от проникновения в чужое жилище с какой угодно преступной целью, до  шантажа,  и прочее, прочее, прочее… так что не переживай ни за меня, ни за свою подругу. Я ей мстить не собираюсь. Тем более в том, что произошло, есть и доля моей вины. Нечего было так демонстративно мошной трясти. Я ведь знаю, что на жён, невест, дочерей состоятельных людей ведут охоту настоящие матёрые «альфонсищи».  Откуда Марине было об этом знать. Она выросла в совершенно другой среде. Её родители – люди интеллигентные, но совершенно, по современным меркам, не престижные. Я понимаю, что врач – одна из самых востребованных специальностей, но что поделаешь, что в нашем современном обществе врачи, учителя, работники культуры живут на гроши. Ирина, этот мир не переделать за несколько недель. Надеюсь только, что этот случай послужит нам всем уроком.
  С этого злополучного утра прошло несколько недель. За это время ни я, ни Маринка не поднимали  щекотливую тему той предсвадебной измены. Маринка в одиночку зализывала раны, которые сама же  себе и нанесла. Она никак не могла поверить в то, что её, записную кокетку и грозу всего мужского пола, так ловко и нагло провёл дешёвый Жигало провинциального  разлива, официальным местом работы  которого было Строгановское училище, где он подвизался натурщиком. Несколько недель спустя Маринка поведала мне историю их знакомства. Придя ко мне под вечер в день, в который  должен был закончиться медовый месяц, она забралась с ногами на диван и, перебирая одной рукой пышную Евкину шерсть, а другой подперев щёку, она рассказала о своём «принце».
         - Мы пришли с Васей на вернисаж. Там был весь свет общества. Собственно мы пришли посмотреть на мой портрет. Его нарисовала моя знакомая – выпускница  художественного училища. Мы познакомились на съёмках, в прошлом году. Это  была её дипломная работа. Портрет был очень интересен композиционно. В середине –  моё лицо крупным планом. А по периметру медальоны, в которых я же, но в разных своих ролях. Красивый портрет получился. Все хвалили. Василий его тут же выкупил. Когда я принимала поздравления как модель портрета, ко мне подошёл  настоящий Аполлон, мы познакомились. Он сказал, что он –  профессиональная модель. Столько комплиментов мне наговорил. А потом весь вечер, где бы я ни была, меня повсюду преследовал его взгляд, такой  восхищённый, восторженный, влюблённый.  Потом он встретил меня возле училища, хотя я не говорила, где учусь. Мы просто поболтали. Он принёс мне букетик каких-то  фиалок. После Васиных оранжерей, они показались такими трогательными. Он ничего не просил. Но по тому, куда он  меня приглашал, я поняла, что с деньгами у него туго. Но он  никогда не говорил мне о своих  денежных проблемах. Много рассказывал о том, как больна его мама, и он должен много  работать, чтобы ей помочь. Говорил, что его рано бросил отец, и он вынужден помогать и младшей сестре, потому что ей нужно  получать образование. Словом, к третьему свиданию, мне было его так жаль! Знаешь: такой красавец и такой несчастный! Потребуй он  у меня в тот  момент оформить на него завещание,  я бы не раздумывая на это пошла! Правда, он, наверное, быстро понял, что я бедна, как мышь. Вот я и потащила его на эту проклятую дачу, чтоб он увидел, что и я
кое-что имею. Я ведь понимала, что он ищет богатую невесту. Но вот ведь: как туман на глаза упал! Дура я! И человека хорошего обидела, и себе жизнь сломала! Ненавижу альфонсов! Если выйду замуж, то только за сантехника!
    Я не перебивала Маринку. Пусть выговорится –  полегчает. А она всё говорила и говорила, вспоминая всё новые подробности этого  короткого,  но такого фатального  романа.  Как она не разглядела в стандартном наборе средств охмурения богатенькой курочки, которые использовал её принц, действий типичного  Альфонса –  проходимца?  Ведь сразу было видно, что  сердце его  покорили не прекрасные Маринкины глаза, а толстый кошелёк господина Глинских. Что тут сказать? Все мы совершаем свои ошибки. К сожалению, мало кто учится на чужих.