Глава -9. Здравствуй, новая любовь...

      Подходило к концу Лёшкино обучение в мореходке, после которого, по его планам, он должен был  уже официально  поступить на работу в компанию своего отца и продолжить учёбу заочно в «Макаровке», куда его документы были уже определены. А я, по его опять же планам, должна была перевестись на учёбу в Питер, где продолжаю своё образование и выхожу за Лешку замуж.  Последовательность данных событий значения не имела. Но вот тут-то судьба или провидение преподнесла мне очередной сюрприз.  На втором курсе, помимо прочих занятий, я активно включилась в студенческую научную работу и с успехом приняла участие в нескольких научно-практических конференциях. Под руководством того самого  профессора, который весьма нелюбезно отчитывал меня за мои опоздания на его бесценные лекции, я занялась разработкой интересующей нас обоих темы: арт – терапия. Тема эта интересна и в данное время актуальна и даже популярна, причём в различных областях медицины и педагогики. Я настолько увлеклась этой темой, что разработала перспективный долгосрочный план её изучения и практической апробации, поэтому   никак не могла прервать свои научные исследования. Я  занималась изучением  темы целые дни в лаборатории профессора, проводила опыты в клинике, опробовала  усовершенствованную мной методику в реабилитационных и кризисных центрах.  Я столкнулась с множеством людей – детей, женщин, стариков -  которые нуждались в помощи  клинического психолога и психотерапевта. Многие из них находились в состоянии глубочайшей депрессии после пережитого  стресса, вызванного жестоким насилием, которое к ним применяли зачастую очень близкие люди. Они с трудом шли на контакт, замыкались в своих  переживаниях.  И именно мой метод помогал им скорее и эффективнее установить контакт с окружающим миром. Я вспомнила свои занятия по музыке, которые доставляли мне столько неприятных моментов в раннем детстве. Сейчас мне пришлось вспоминать азы, чтобы как можно полнее использовать музыку и другие виды искусства. Но, по моим наблюдениям, именно музыка оказывала самое быстрое и  благотворное влияние на человека, способствовало коррекции его эмоционально – волевой сферы и вела к полному  душевному выздоровлению. Проблема меня интересовала. Я изучала опыт зарубежных коллег, проштудировала научные статьи из  медицинских журналов, публикации о воздействии музыки на различные органы человека. Короче, я нашла интересующую меня тему, убедилась в её актуальности и эффективности, и углубилась в неё с головой.  Отказываться полностью  от своей карьеры, даже ради Лёхи и будущей  счастливой и благополучной семейной жизни, я, видимо, в тот момент была не готова. Как говорила мудрейшая  женщина и одна из моих любимых актрис Фаина Раневская: «Семья нам заменяет всё.  Поэтому нужно  каждому решить, что для него важнее – всё или семья.»   Я выбрала всё и  попыталась объяснить Алёше, что какое-то время мы можем жить по-прежнему, тем более  что он теперь на зависит от строгого режима мореходного училища, да и в материальном плане он будет теперь самостоятельнее. Но он и слушать ничего не хотел. Мы разругались не на шутку. Я сперва пыталась почти на пальцах объяснить, почему, нужно повременить с нашей свадьбой.  В качестве главного  аргумента я приводила тот факт, что  для окончания института мне необходимо ещё целых четыре года, потом стала уже просто кричать, что не желаю быть игрушкой и домашним животным, а потом просто разревелась и ушла домой, хлопнув дверью. В этот хлопок я попыталась вложить всю свою злость и обиду на Лёшку. Никогда не думала, что Филатов –  такой деспот и тиран. Тиран молчал почти сутки. Потом, как ни в чём ни бывало, позвонил и предложил встретиться на нейтральной территории.  Я согласилась, даже не предполагая, на какую хитрость может пойти мужчина только для того, чтобы доказать, что он  по природе своей хозяин и победитель.
    Нейтральной территорией на этот случай я предложила считать Измайловский парк. Лёшка на удивление кротко согласился. Прекрасно! Заодно и собачка погуляет на свободе.
   Какое-то время мы шли молча. Лёшка, видимо, обдумывал свой коварный план воздействия на мою психику, а я тщетно пыталась угадать, что же такого Филатов придумал. Предложение его повергло меня  в полный ступор. Такого  коварства я не ожидала не то что от Лёшки, но  даже от Маринки в период нашей заклятой вражды. А предложил он мне после небольшой, но достаточно эффектной паузы следующее:
- Ирина, ты у меня, оказывается, девочка и неразумная,  и упрямая. Я не собираюсь настаивать на своём, но предлагаю заключить сделку. Завтра я уезжаю. Мы с тобой не созваниваемся, не видимся до тех пор, пока кто-то из нас не выдерживает, и первым приезжает к противоположной стороне. Если первой приезжаешь ты, мы в ту же минуту идём в ЗАГС и расписываемся. Если – я, то  я принимаю любое твоё условие. Согласна?
  Я просто онемела от такого жуткого пари. Какое-то время я молчала. Но потом верх над всеми моими разумными доводами взяла обида. Если он так уверен, что первой буду я, то  он просто считает  меня полностью парализованной его волей, какой-то неодушевлённой вещью, которой он может распоряжаться по своему усмотрению. Если же он считает, что  может быть и другой вариант развития событий, то он слишком легко отказывается от возможности видеть меня рядом. Может, он просто меня разлюбил и ищет повода для расставания?  Другой вариант. Если он так уверен во мне и не уверен в себе, то какой смысл в этом пари? Отстоять свои права мужчины и властелина женщин? Ничего не понимаю в мужских заморочках. Я просто развернулась, окликнула Еву и пошла домой. Лёшка остался стоять на месте. Ева пометалась между нами, но, разумно выбрав хозяйку, побежала за мной. Правильно, девочка. Знает, кто её кормит.
     Лёшка не окликнул меня, не пошёл следом. Вечером мы не виделись, а утром он уехал. Я думаю, что это было первым нашим серьёзным испытанием. И мы его с позором не выдержали. Да, конечно, оба мы уже не были детьми, кое-чего достигли в своей деятельности, поэтому чувство самоуважения было обострено до предела, хотелось доказать, что каждый из нас чего-то в этой жизни значит, и никто не хотел уступить другому. Это – то и было самой большой глупостью, которую мы оба тогда просто не заметили, а приняли за проявление чувства собственного  достоинства.
         Через месяц Лёшка приехал. Он приехал первым, но мне не позвонил. О его присутствии в Москве я узнала от Антона. Он спросил меня о наших  планах на вечер, а я даже не знала, что Лёшка в Москве. Я как-то замешкалась, сразу не нашлась, что ответить. Антон заметил мой смущение, заподозрил неладное, но вопросами меня донимать не стал, за что я была ему очень благодарна. А для себя решила: раз так, то и я не стану звонить. По условиям  дурацкого пари первым звонит тот, кто первым приедет в город. Первым приехал Лёшка, но звонить не стал. Не позвонила и я. Он опять уехал, не повидавшись со мной и не выполнив условий, им же самим предложенных. Я разобиделась не на шутку. Если мы такие гордые, то ни к чему было требовать от меня соблюдения условий договора. Или он  решил, что я просто, по женской своей слабости, не выдержу. Фигушки! Не на такую напал! Ссора разрасталась, как снежный ком.  У каждого из нас появились свои секреты, свои дела,  о которых другая сторона не имела представления. Главным в наших отношениях стала обида. Поэтому, когда Лёшка, почти год спустя, всё-таки мне позвонил и попробовал наладить отношения, я поняла, что что-то уже ушло, и меня не тянет к нему, как прежде. Жизнь моя и так была слишком насыщенной. Я не ощущала ни дефицита общения, ни недостатка в поклонниках. Я научилась жить без него. В этот период я опять сблизилась с братьями - близнецами Олегом и Сашей. Тем более мы учились с ними в одном институте, и общение студенческое, основанное на общности учебных интересов,  плавно перерастало в тесную человеческую дружбу. Они приобщили меня к большому теннису, которым продолжали серьёзно заниматься. Играла я очень посредственно, но удовольствие и от игры, и от общения с новыми знакомыми, а их у братьев было великое множество, получала колоссальное. На полноценные любовные отношения с Лёшкой уже не доставало ни времени, ни эмоций. Эта новая вялотекущая фаза нашего романа с недомолвками и недосказанностью продолжалась года два. Когда Лёшка приезжал, мы выполняли обязательную культурную программу, появлялись  вместе на каких-то вечеринках, целовались при расставании и занимались качественным сексом. Но всё это было уже не то. Я понимала, что отношения, которые казались такими стабильными,  просто сходят на нет. И я смирилась. Чего жалеть? Это первая любовь. У всех она бывает, и у всех проходит. Редко кто остаётся с предметом своей первой любви на всю жизнь. « На то она и первая любовь, чтоб быть ей не особенно удачной…» Где я это читала? Что-то не помню. В  чужой поэзии, как выяснилось, я не очень… Лёшка предпринимал попытки как-то освежить наши отношения, но я для себя уже приняла очень непростое решение. Пришло время расстаться. Надо смотреть в будущее и ждать перемен от жизни. И эти перемены не заставили себя ждать.
     Как ни странно, но первым то, что мы уже не пара, заметили не мои друзья и родители, а Василий. Он сам завёл разговор о наших с Лёшкой отношениях, о том, что первая любовь – это всего лишь прелюдия к настоящему чувству, и что у него на примете имеется для меня  настоящий и серьёзный кандидат в женихи: молодой и перспективный. Я тогда посмеялась над его старомодными привычками, к которым относила и сватовство, но он сказал, что подождёт со знакомством, пока я, наконец, сама не созрею.
     А тут ещё случилось новое знакомство. Надо сказать, что знакомство это назревало уже не один год. С тех пор, как появилась Ева, мне часто приходилось гулять с ней в Измайловском парке, там на нас с Маринкой обратили внимание два молодых человека, которые бегали по утрам, как говорил мой папа «за здоровьем». Они  предприняли несколько попыток познакомиться с нами, но попытки эти  всякий раз заканчивались неудачей, ибо Ева (Мудрая собака!) никак не желала признать этих  двоих  в качестве новых знакомых своей хозяйки. Она грозно рычала, скалила зубы и делала предупреждающие выпады в сторону этих молодых людей, всячески демонстрируя свою к ним неприязнь. Я никак не могла её успокоить, хотя и пыталась.  Естественно, молодые люди отправлялись восвояси несолоно  хлебавши. Как только они скрывались из  поля её зрения, собака опять становилась ручной и доброжелательной. Ну, вот не нравились ей эти мужички –  и точка! Знать бы заранее, как она была права в отношении одного из них.               
         Но обо всём по порядку. Ранним  осенним утром, а было это уже в начале пятого курса, я, как обычно, утром вышла  на первую  раннюю прогулку с собакой. В это время в парке пустынно, можно побегать без поводка и намордника.  И  вдруг неожиданно из –за поворота выскочила маленькая собачка. Это был маленький и очень смелый кобелёк  йоркширского терьера. Очаровательный платиновый блондин отважно подошел к моей громадной даме и бесстрашно и бесцеремонно стал её обнюхивать. В конце аллеи показался запыхавшийся перепуганный хозяин. Это был один из тех молодых людей, что положили глаз на нас с Маринкой. Когда молодой человек понял, с кем знакомится его пёсик, он просто изменился в лице. Из красного он стал мертвенно-бледным, и казалось, даже перестал дышать.
  Не доходя до нас метров десять, он  с опаской начал беседу.
 - Здравствуйте, - неуверенно поздоровался он.
- Доброе утро, - как можно приветливее откликнулась я.
- Извините, но, зная вашу собачку, я как-то побаиваюсь за жизнь моего пёсика. Тем более он не мой, а моей мамы, она сейчас в отъезде, а Серпантина поручила мне.  Может быть, вы её придержите, а я заберу своего младшего брата? – предложил он. – Кстати, меня зовут Вадим. Паша, ко мне! - обратился он к пёсику, никак не желающего признавать молодого человека своим хозяином, и объяснил, обращаясь уже ко мне: -  Мы дома зовём его Паша. Вредный пёс, иди ко мне!
 Тем временем « вредный Паша»  никак не реагировал на слова хозяина и продолжал заигрывать с Евой.
- Хорошее имя, правда, ваше мне нравится больше, чем у вашего пёсика, - иронично ответила я. Но потом всё же представилась. – У меня всё гораздо проще – Ирина. А она –  Ева.
- Ну, не буду скрывать: как вас зовут, я уже давно знаю. Только вот лично представиться
не было никакой возможности. Ваша собака так меня невзлюбила, что я и не надеялся с вами познакомиться.
- Видимо, теперь  она решила: раз уж и вы с собакой, то стоит вас признать за своего,-  предположила я такую перемену в Евином отношении к давнему врагу.
- Что ж, если так – спасибо Серпантину, - откликнулся Вадим. – Куплю ему хрустящих  ушек. Он их очень любит. Я давно мечтал с вами познакомиться, а всё не получалось.
- Вот видите, мечты сбываются. Вам сегодня повезло. Надеюсь, что и мне повезёт, и я не опоздаю в институт, - пробормотала я. Но, надо отметить, что мне его слова вовсе не были противны.
- А где вы учитесь, если не секрет? – поинтересовался мой новый знакомый.
- Не секрет, - и я назвала мой институт.- А теперь, извините, нам пора, - попрощалась я.
- До свидания, надеюсь скоро вас увидеть,- приятным баритоном  отозвался Вадим.
   В  институт я не опоздала. Хорошо, что в тот день были одни лекции, потому что я мало что соображала: из головы не выходило это утреннее знакомство. Вот надо же! Сколько времени я видела этого парня, а никаких эмоций, кроме отрицательных, он у меня не вызывал. Стоило раз поговорить,  и о чудо, как всё изменилось! Я думаю о нём. И мысли, надо сказать, идут всё больше в какое-то романтическое русло. Я позвонила Маринке на мобильник и рассказала об утреннем происшествии. Маринка сразу же оживилась. Она давно уже испытывала интерес к  этим ребятам, и, надо сказать, что ей как раз понравился спутник Вадима.. Она пообещала, что сегодня составит мне компанию и в обед, и вечером. Что ж, решила я. Пусть и она побеседует с этим Вадимом. Может, я просто по Лёшке соскучилась, вот и разомлела от мужского внимания. А прогулки я всё же ждала с нетерпением.
Встреча состоялась намного раньше, чем я предполагала. Вадим поступил достаточно эффектно и красиво: после занятий он ждал меня  у входа в институт. И, хотя сердце моё радостно ёкнуло, я сделала вид, что считаю нашу встречу случайной и очень удивлена ( но никак не рада до безумия, что на самом деле было истиной), увидев его здесь. Но когда он смущённо вручил мне огромную ярко-розовую розу, я уже  просто не в состоянии была скрывать свою радость. Вот так, практически с первого взгляда, я влюбилась. Или мне показалось, что я влюбилась? Но так или иначе, этот день стал началом моего нового романа.
Пока мы добирались до дома на метро, он успел рассказать мне всю свою жизнь. Он жил в Москве недавно, ему и его матери помог перебраться в Москву дядя, муж его родной тёти, которая была очень дружна с его матерью и, как сына, любила Вадима. Он окончил   «Плешку» и работал в  какой-то компании менеджером. Работа была, по  его словам, была перспективной и довольно неплохо оплачиваемой.  Я не стала вдаваться в подробности профессии менеджера, ибо давно поняла,  что под этим словом мог скрываться кто угодно. А жил  Вадим вдвоём с мамой  в  двухкомнатной «хрущёвке», прямо у станции метро.  Стремясь уравнять наше социальное положение, я сказала, что мой отец  –  инженер, а мама – учительница начальных классов, а сама я мечтаю стать врачом и поэтому учусь в институте на пятом курсе. Я ничего не рассказала о своей болезни, но обмолвилась о наличии Лёхи, отношения с которым заканчиваются.  Так что я – почти врач и почти свободна. У метро я села в троллейбус, оставив моему новому поклоннику только номер телефона, но проводить до дома себя пока не разрешила. Хоть моя голова и шла кругом от новых впечатлений, но я решила не бросаться в омут страсти, как это в своё время  сделала Маринка, а сначала присмотреться к новому знакомому. Всё-таки Ева его никак  не хотела признавать, а потом, что-то же мешало долгое время нашему знакомству.  Но встретиться в парке   сегодня же мы всё же договорились. Причём я обещала прийти с Мариной, а Вадим обещал привести друга Толяна. Того самого друга, который мне очень не понравился, и который гневно ругался на Еву, за то что она не полюбила его  с первого взгляда за его дурацкие шутки. Что ж? Присмотримся и к Толяну…