И примет героев земля...

“Нам свои боевые
 Не носить ордена,
 Вам всё это, “живые”
 Нам отрада одна:

 Что недаром боролись,
 Мы за Родину-мать
 Пусть не слышен наш голос,
 Вы должны его знать”
 А.Т. Твардовский “Я убит подо Ржевом”



Мы даже представить себе не можем, сколько людей осталось лежать на полях сражений. Большинство, конечно, найдены и перезахоронены, но как же быть с теми, кто до сих пор лежит в безымянной могиле? Нет, они не будут забыты. Эти герои тоже ковали победу. Сейчас мы ставили им памятники, сооружаем братские могилы. Но какой от этого будет толк, если в сердцах людей перестанет биться маленький огонёк – огонёк памяти. Ведь кто его потушил, тот уже не человек…
   Порой как бывало: придёт на фронт воевать человек, сам по себе придёт. Понятно, что в документах он никаких не числится. Но неужели какие-то там бумажки могут помешать человеку защитить свою Родину?      
   Вот и у нас был такой случай. Пришёл к нам рано утром паренёк. Крепкий такой, здоровый. Мы его давай расспрашивать, мол, кто таков и откуда, а он знай себе, мычит несуразицу под нос и смотрит на нас пристально, будто мы понимаем. Минут, эдак через пять, один из нас догадался и говорит:
-Ты, братец, немой, что ли?
   Паренёк сразу головой кивать начал. А мы его опять спрашиваем:
-Ты зачем к нам пришёл-то?
А он в машину пальцем тычет и руками показывает будто “баранку” крутит. Мы все так со смеху и попадали. Парнишка, ясно дело, обиделся, губы надул. Но тут к нему наш старшина подходит и говорит:
-Ты на нас не обижайся. Мы ведь это не со зла. Вижу, парень ты толковый, так что оставайся. Шофёром будешь.
   Парнишка заулыбался и давай старшине руку жать. Старшина руку освободил и говорит ему:
-Братец, задание у меня для тебя есть. Завтра по шоссе поедешь, патроны повезёшь.
   Парень в струнку выпрямился, руку к каске приложил и каблуками прищёлкнул. Ну, прям офицер, да и только!
   Ночь была тёплой. Звёздочки ярко светили, а луны не было. Я не спал. Вот случается со мной эдакая оказия – сон, словно рукой снимает. Ну, так лежу я, по сторонам смотрю, природой любуюсь. И вдруг вижу: новенький тоже не спит. Сидит под деревом и что-то мурлычет там себе. Я к нему подхожу и спрашиваю: “Ты чего не спишь?” А он мне карточку в руку суёт, на которой девушка улыбается. Ну, я всё понял, чай не дурак, и говорю ему:
“Поехали, отвезём патроны, да к утречку вернёмся.”
Парень тихонько кивнул и к машине двинул.
   Мы тихо ехали по шоссе. Хорошо ехали, спокойно. Парнишка был очень неплохим водилой и хорошо знал своё дело. Оставалось всего километра два до цели, но тут грузовичок сотряс взрыв. Я решил посмотреть, что же это за умник такой. Только я высунул макушку и сразу увидел, что за нами самолёт увязался. Я сразу в кабину шасть, и кричу парнишке: “Гони, гони во весь опор!” Он, значит, газ на полную вжимает  и ещё сильней баранку крутит. Это и понятно – страшно ему. А кому не страшно? Сзади тебя летит фашист, пули свистят, а ты мчишься на бешеной скорости по тёмному шоссе, да ещё и в любую секунду болванки в кузове рвануть могут. Но парнишка не растерялся. Ещё крепче руль сжимает и этаким зигзагом по дороге мчится. А мысль то у нас общая: “Поскорей -  бы до своих дотянуть”. Тут из кустов зенитка застрекотала, и самолёт упал камнем на землю.
   Только машина остановилась, как мы тут же с парнишкой выпрыгиваем, и давай зенитчиков благодарить. Я говорю им: “Спасибо вам, товарищи. Век вас добрым словом вспоминать буду”. А парень ходит, и каждому руку пожимает. Тут у них старший проснулся, выбежал к нам и спрашивает: “Кто такие? Зачем к нам приехали?”. А я и отвечаю: “Так мы патроны привезли”. Старшина в кузов смотрит, а там, и правда, патроны. Солдаты сразу обрадовались, за снаряды нас благодарить начали и костру приглашают, а я им отвечаю: “Спасибо, братцы, да некогда нам сидеть. Домой надо возвращаться”.
   Только заалело солнце, а мы уже были в родной части. Старшина нам, конечно, показал кузькину мать за самоволку. Но через пару дней позвал к себе в землянку, достал небольшую коробочку и сказал:
“Вы, конечно, виноваты, но всё-таки уйти от самолёта на грузовике, заполненным боеприпасом – это чудо. Так что вы достойны этих наград.” И после этого дня у нас на груди заблестели медали “За отвагу!”
   Вот прошли два денька, и старшина опять позвал нас: “Значит так, братцы, вы прекрасно знаете, что нашим товарищам приходиться нелегко. К западу от нас находятся артиллеристы. Им очень нужны патроны и притом немедленно!” – он обратился к немому парнишке – “Я доверяю тебе это задание. Выезжай немедленно. Придётся ехать под самым носом фашиста. Вся надежда на тебя!”
Парень честь отдал, и мы вышли из землянки. Немой сразу к машине рванулся, а его останавливаю и говорю: “Ну, брат, видимо не судьба нам бок о бок воевать.” Парнишка мне руку жмёт, а я чувствую – в последний раз это. Он в машину сел и рванул, что есть сил.
Грузовик кидало из стороны в сторону, водитель умелой рукой направлял его. Тяжело было ехать по такой дороге. Но надо, надо дотянуть до союзников. Ещё самая малость, всего пять километров. Очередной подъем, и… танковая колонна перерезает путь. Фашисты кричат парнишке: “Сдавайся, ты окружён”. Водитель остановил машину в трёх метрах, но сам не выходит. Немец подошёл к грузовику и видит, как парень вырывает чеку. Через три секунды рванула машина, взорвались снаряды и вместе с ними взлетели на воздух вся танковая колонна.
Теперь лишь ветер покачивает там низкую траву. Ушло под землю, вместе с хозяином, его имя. Но никогда, никогда не забудут этих безымянных героев…