06-06. Посткоммунистический субботник

Одним из наиболее запомнившихся мне эпизодов тех лет стал субботник, на который созвали работников администрации по случаю строительства нового здания гимназии, ставшей известной не только в Петроградском районе, но и во всем городе. Эту гимназию взяла под свою опеку сама Первая леди страны - Наина Иосифона  Ельцина, когда посетила Санкт-Петербург вместе со своим супругом - Президентом. Гимназия числилась в городе на хорошем счету. В ней растили детей - вундеркиндов, а также отпрысков тех, кто имел достаточно денег, чтобы своих обычных чад сделать вундеркиндами. Школа Первой леди понравилась, и она выделила средства на ее нужды. К первому сентября ожидали повторного визита Ельциной. К этому дню нужно было во что бы то ни стало сдать в эксплуатацию новый, строящийся корпус гимназии.

Времена субботников, овощных баз и массовых выездов на совхозные поля рабочих коллективов ушли в прошлое. Кто бы из числа их участников мог представить себе в те годы, что эти поездки, от которых всем тогда хотелось избавиться, всего через 15 лет станут вспоминаться, как нечто прекрасное, значимое и светлое! Теперь единственным напоминанием о тех днях и островком былого коллективизма оставались лишь районные администрации. По распоряжению городской Главы четырежды в год - дважды весной и дважды осенью - государственные служащие выходили на субботники по уборке мусора и прелых листьев с газонов  городских скверов. Более редким явлением стал коллективный выход служащих на  стройки. Для его проведения требовалось совершенно исключительное событие, такое, как например, этот ожидающийся приезд Наины Иосифовны ко дню открытия нового здания курируемой ею гимназии.

Время, как всегда, поджимало - до начала учебного года оставалось всего ничего, а на строительной площадке гимназии царил полный беспорядок. Наш отдел был мобилизован в помощь этой ударной стройке Петроградского района. На субботник (его все равно называли именно так, несмотря на то, что акция была намечена на вторник) пришли почти все, кроме совсем больных да еще Галины Алексеевны - бывшего работника Петроградского райкома партии. "Убежденная" коммунистка, и по сей день состоящая в рядах РКП, она, к немалому моему удивлению, решительно заявила, что "ни на какие субботники этой власти не пойдет,  вот раньше - другое дело!"

Галина Алексеевна появилась в их коллективе относительно недавно - вскоре после ликвидации Райкомов. Среди коллег она имела репутацию человека принципиального, неглупого и "близкого к высокому начальству", то есть, не совсем своей. Ее не просто уважали, но и слегка остерегались, правда без особых на то причин. Галина Алексеевна была женщиной образованной, контактной, по партийному дисциплинированной и умеющей гибко и умело общаться с гражданами. Мне она почему-то напоминала мою бывшую коллегу из закрытого ОКБ Лидию Ивановну, в свое время занявшую мою должность вр. и. о. руководителя группы. В те далекие коммунистические времена Лидия Ивановна была в нашем коллективе парторгом и постоянно присутствовала на всех трудовых выездах ОКБ. Ее всегда можно было увидеть в самой гуще людей, которых она организовывала и вдохновляла, а не просто выполняла свою норму, как все остальные. Я думаю, что, скорее всего, Галина Алексеевна тоже прежде была таким застрельщиком. Теперь, когда руководить другими ей было уже не нужно, сама по себе идея добровольного труда в помощь району без примеси идеологии ее, видимо, не вдохновляла. А я записалась на работу с ностальгической радостью - мне было приятно снова окунуться в старые добрые времена!

Строящаяся гимназия находилась в нескольких минутах ходьбы от административного здания. Строительная площадка выглядела так, как выглядят все наши российские стройки: рытвины, ухабы и кучи разнокалиберного строительного хлама, группы людей, неизвестно чего ожидающих, и несколько рабочих в испачканных побелкой робах. Конкретного фронта работы - мест видимого приложения наших усилий - не просматривалось.

Около часа собравшийся коллектив добровольных помощников стоял в тени раскидистого дерева, ожидая прихода бригадира с дальнейшими указаниями. Бригадира не было. В другом месте площадки, под другим раскидистым деревом расположилась еще одна кучка людей, томившихся в ожидании. Все виденное в точности напоминало мне "старые добрые времена", лаская память комсомольсой молодости, но почему-то не радовало.

   Бригадир - женщина неопределенного возраста, наконец пришла, и коллектив устремился вслед за ней внутрь достраиваемого здания. Там вяло шли отделочные работы. Людей, занятых конкретным делом, в пределах видимости встречалось гораздо меньше, чем тех, кто перемещался по этажам с озабоченным лицом. Новоприбывших оставили в одном из классов, предложив им там переодеться в рабочую одежду и оставить сумки. Особо переодеваться, собственно говоря, большинству было не нужно. Почти все прибыли на стройку в старых джинсах и майке или платье, за сохранность которого не слишком переживали. Прошло еще полчаса.

В классе, на двух составленных рядом столах красовались следы недавнего перекура - теплый чайник и немытые кружки. Вскоре будущих помощников снова попросили ненадолго выйти в коридор: в данный класс на летучку собиралось руководство стройки, гимназии и чиновники районной администрации. Обсуждался важный вопрос - как мобилизовать все силы для решительного броска. В ожидании конца совещания и начала “броска” коллектив помощников лениво прогуливался по коридору, разглядывая школу. Наконец бригадир появилась вновь и сообщила, что всем необходимо выйти во двор и принять участие в сжигании мусора, разведя два костра посередине площадки. Народ поплелся во двор.

К моему немалому удивлению во дворе уже складывали в огромную кучу массу весьма ценных с моей точки зрения вещей - строительные доски, деревянную опалубку, сколоченную в прямоугольные щиты из прекрасного горбыля, листы фанеры. Почти все это вполне могло быть использовано не только на дачном участке, но и здесь - для разных хозяйственных нужд школы. По крайней мере, у нас с мамой на нашей собственной даче в дело шли куда более гнилые и нестандартные доски, этим же - новым и крепким, просто цены не было!

Между тем кучи, в которые помимо досок стаскивали бумагу, ветошь и прочий,способный гореть хлам, ярко запылали, загудел и затрещал небывалой высоты костер. Скоро к нему стало боязно подходить близко: от качественных дров шел жар, как из хорошей паровозной топки. Вверх повалил густой, черный дым с хлопьями пепла от сгоревшей бумаги. У меня сердце обливалось кровью - так жаль мне было этих прекрасных, пропадающих за так досок!  Принимать участие в этом массовом акте вандализма мне совершенно не хотелось. Но другого занятия на площадке не было.

Спустя некоторое время из дальнего угла двора к жаркому костру начал приближаться высокий, плечистый мужчина в белой рубашке с галстуком, с радиотелефоном в руке. Мужчина привлекал к себе всеобщее внимание: с ним здоровались, расцвечивая лица вежливой улыбкой. При ближайшем рассмотрении я узнала в мужчине своего главного начальника - Главу районной администрации Павла Константиновича. Я относилась к нему с симпатией. Глава был остроумен, открыт общению с подчиненными и не раз заходил к нам в отдел, прослышав про чей-нибудь Юбилей или просто - День Рожденья. За столом он удачно веселил женщин разными анекдотами и прибаутками и производил впечатление неглупого и приятного человека. Здесь, на стройке, в белой рубашке и, особенно, с радиотелефоном в руке он выглядел несколько комично - как “новый русский”, проверяющий вверенные ему силы перед решающей битвой! Правда, самой битвы пока еще не наблюдалось.

Все случившееся потом и вовсе напоминало комедию. Разгоревшийся костер, в который постоянно подбрасывали все новые и новые доски, бумагу и ветошь, поднял столб пепла и дыма на огромную высоту. Где-то на уровне пятых этажей можно было наблюдать летающие в воздухе обрывки обгоревшей бумаги. Это явление, видимо, привлекло внимание местных пожарников, время от времени осматривающих город со своей наблюдательной вышки - она находилась неподалеку. Заинтересовавшись его происхождением, к школе направили пожарную машину с бригадой работников. Красная машина с громкой сиреной въехала на двор гимназии, из нее, как горошины из стручка, выкатились несколько пожарников при полной выкладке и начали хладнокровно разматывать закрепленный вдоль машины водопроводный шланг. Главный пожарник - начальник приехавшей бригады, приблизился к костру и стал внимательно изучать происходящее. Никакой видимой угрозы для близлежащих строений костер не представлял, хотя поражал воображение своей мощью: ближе, чем на два метра, он никого к себе не подпускал - так был жарок! Именно с такого расстояния немногочисленные мужчины кидали “мусор”, подтаскиваемый женщинами в самый центр этого адского пекла. Пожарник неспешно и вдумчиво потолковал о чем-то с этими мужчинами, показывая рукой то на костер, то на небо, куда возносились хлопья пепла и черный дым.

Я, находившаяся поодаль, видела, как люди у костра то запрокидывали вверх головы, то широко разводили руками в стороны. Тем временем остальные пожарники уже до конца размотали весь шланг и теперь ждали дальнейших указаний. Все остальные участники субботника тоже приостановили свою деятельность и ждали, что же будет дальше.
Дальше начался обратный процесс - сворачивание шланга, закрепление его на бортах пожарной машины и торжественный ее отъезд с территории под ликующие возгласы “приезжайте еще!” собравшейся толпы. Самоотверженный труд в целях благоустройства ответственного районного объекта подходил к завершению. Сжигать на стройке больше было нечего, и дружный коллектив администрации со словами благодарности был отправлен по домам.

Как выяснилось позже, всем участникам субботника были приписаны по дню отгула к их очередному отпуску.