стр 61-64

Продолжение предыдущих страниц.

                *****
 В Анталье Стратион получил обещенные два кентинария, но никто об этом
не узнал, морякам он не дал даже по медной монете.
 Главным сборным местом ромейских кораблей, которые должны были
участвовать в походе на Анкону, был порт Тесалоника. Когда флот
должен был начать поход в Анталье не знали. Может быть уже отправились,
предполагал начальник прибрежного отряда, потому что ещё две недели
назад была получена весть четырём дромонам отправляться в Тесалонику.
Вторым местом сбора по пути в Анкону был порт Лаврион.
 - Отправляемся в Лаврион!- отрезал новый спафарий и уже на следующий
день тронулись в путь, чтобы пересечь Архипелаг и встретить
императорский флот.
 Путешествие было тяжёлым. Стратион давно не ходил по этим местам.
И нужно было брать проводников с ближайших островов. Обходили опасные
мели, останавливались, чтобы пополнить запасы пресной воды и продуктов
питания.
 Пришли на остров Икарий и хотели уже отправляться в Лаврион, когда в
потру узнали, что ромейские корабли на прошлой неделе покинули
Тесалонику. Сильный норманский флот прокрался возле Пелопонеса и
пошёл им навстречу. Бой произошёл вчера возле острова Эвбея, который
итальянцы называют Негропонт. Ромеи были разбиты и всю ночь норманские
корабли преследовали разбежавшиеся дромоны и парусники.
 - Опасно плыть туда! - говорили стражники острова Икария.- Норманы
теперь господствуют в Архипелаге!
 - Всё-равно нужно идти в Тесалонику. Так мне приказано - ответил
Стратион.
 Поздно после полудня "Киликийские Ястребы" появились возле берегов
Хиоса. Они уже хотели войти в залив, но их остановила неожиданная
сцена: на запад, к маленькому острову Псара, убегали два дромона,
преследуемые тремя норманскими кораблями.
 На мачте дракара взвился двойной красный флаг.
 - Готовиться к бою! - распорядился Стратион.
 - Приготовить железные крюки!
 - Проверить оружие! - понеслись крики по кораблям.
 Герасим встал возле стрелометательной машины на носу дракара, готовый
выпустить по неприятелю длинные стрелы с зажжёнными наконечниками.
 Стратион обходил палубу, расставляя вооружённых моряков вдоль обоих
бортов. Один киликиец принёс целую охапку абордажных крюков,поржавевших
от влаги, некоторые были с невытертой на них кровью.
 Моряки кинулись к куче. Стратион стоял в стороне и смотрел на их
возбуждённые лица. Внезапно он подпрыгнул и крикнул проходившему мимо
моряку:
 - Дурак! Где твои глаза!
 Конец железного крюка, которым моряк размахивал, зацепился за ногу
Стратиона. Кровь текла по крепким мускулам. Но не было времени даже
для лёгкой перевязки, да и Стратион никогда не обращал внимания на
такие царапины.
 Два дромона на полных парусах, помогая вёслами, торопились укрыться
в ближайшем заливе островка. Норманы продолжали их преследовать и
только, когда приблизился берег, увидели, что попали в западню. Но
было уже поздно возвращаться. "Киликийские Ястребы" выстроились широкой
дугой и перерезали им путь к отступлению.
 В середине боевого ряда киликийцев плыл дракар. Три норманских корабля
вынуждены были принять бой. Они остановились и только на вёслах
повернулись к наступающему противнику. Два дромона ещё не могли понять
в чём дело и отступали к берегу.
 Не только эти сицилийские корабли попали в руки киликийцев. Два дня
Стратион кружил вокруг Псары и Хиоса, чтобы прибрать остатки
разгромленного ромейского флота и наказать норманов, которые,
опьянённые победой, думали, что в Эгейском море нет никого, кто бы им
сопротивлялся.
 Стратион не сходил с деревянной площадки перед парусом дракара. Он сам
руководил короткими боями и весь горел огнём. Вечером на второй день он
лёг на свою постель под развёрнутым на корме маленьким шатром и позвал
своего первого помощника.
 Герасим был вымотан,руки его обгорели от орудования зажжёными стрелами.
- Правая нога у меня отнялась...-с усилием заговорил Стратион.- спроси,
есть ли на кораблях вещий лекарь. Не говори, что для меня. Пусть все
думают, что я здоров! Ты встань перед корабельным парусом!
 Старый киликиец Милетий,который разбирался в ранах и умел перевязывать
сломанные кости, почистил рану Стратиона солёной водой и покачал
головой. Чувствует ли сильную боль господин Стратион? Как? Уже не болит
так сильно?
 Ночью Стратион не мог сомкнуть глаз. Боли исчезли, но в расслабленном
теле распространялся такой холод, что сердце его сжалось в страшном
предчувствии.
 - Так глупо умру...- шептал он опухшими губами.- Прошёл через много
боёв, два раза был закован как раб, а теперь, когда имею власть и
золото...
 Утром его перенесли на остров Псару. Развернули шатёр и Герасим сел
возле его головы. Молчаливо смотрел, подавал ему золотую чашу с горьким
напитком, который должен был вернуть ему силы. Старый киликиец сказал
ему прямо - Стратион долго не проживёт. Не чувствует ли кир Баткуниос
запах, который заполнил весь шатёр? Это Йоан Стратион уже пахнет
мертвечиной!
 Утренний ветер надувал скаты шатра, те трепетали как крылья птицы,
которая собирается улететь и Стратиону казалось, что он слышит шум
морского ветра в корабельном парусе. Как быстро летит чёрный дракар,
как легко плывут "Киликийские ястребы" за своим предводителем - старым
Йоаном Стратионом, человеком, который имеет столько много людей под
своей властью. Это прекрасное, заманчивое словцо - "власть"! Он видит,
как трепещут под его взглядом, как он разговаривает с архонтами как
равный, его знает василевс!
 - Слышишь ли меня, брат по судьбе?
 - Слушаю каждое твоё слово, брат Йоан...
 - Ты меня заменишь, все тебе подчинятся...
 Пальцы его беспокойно ощупывали распахнутую одежду, уловили маленький
коженый амулет и он заговорил шёпотом:
 - Абу-Шам, светоч умных мыслей...Ты мне послужишь до последнего часа...
 Внезапно голос его повысился, глаза - до того прикрытые в забытье -
заискрились:
 - Возьми! Знаешь силу этого знака! Я тебе говорил... Другого не могу
тебе дать...
 Герасим сам отвязал серебряную цепочку и зажал амулет в кулаке. Лицо
Стратиона - вытянутое и бледное - осталось без капли крови. Чёрная
борода - нечёсаная, спутаная - лежала на его груди. У ног, на дорогом
покрывале, лежал кнут из крокодиловой кожи, но о нём сейчас Стратион
не думал. Всё, что было частью его прошлого, в этот миг не существовало.
Так человек забросил старую одежду и больше не смотрит на неё.
 Ветер снова дунул в шатёр, приподнял скаты, но теперь вместо белого
паруса появились чёрные крылья большого, неслыханно большого ястреба.
Они разносили смертельный холод над головой умирающего и исчезли, как
только Стратион открыл глаза.
 - Вахрам Гош ночью отплыл,так что никто не заметил - услышал Стратион
голос.- Вместе с венецианцем! Деревянная площадка под рулём дракара
разломана!
 Стратион с усилием приподнялся на локти:
 - Убирайся! - крикнул он моряку и, когда в шатре они остались вдвоём
с Герасимом, заговорил с отдышкой:
 - Венецианец украл золото, которое ромеи мне дали в Анталье. Никто
не знал, где я его спрятал! Никто! Эх...
 Он опустился на ложе и с быстрым, задыхающимся дыханием мысли его
успокоились. Сейчас, когда смерть приближалась, что стоят даже десять
кентинариев?
 - Ничего... Ничего больше мне не нужно...- прошептал он и перед его
глазами начали чередоваться забытые картины. Он видел скалистые берега
Родоса, покрытые мхом камни возле моря, жёлтый песок. Откуда появилась
эта тихая, грустная музыка, которая плыла как лёгкая, эфирная паутина
и сплетала его мысли?
 - На Родос... Туда меня увезёте...- прошептал Йоан Стратион и в этот
миг снова почувствовал ледяное дуновение от чёрных крыльев. Теперь
ястреб сел на край постели и смотрел на него злыми глазами.
 Зачем, чёрная птица, глядишь злым взглядом на умирающего Йоана
Стратиона? Заслуживает ли он этого?
 - Заслуживает, заслуживает!
 - И всё же - зачем?
 - В самом деле, зачем?
 - Зачем? - услышал Герасим последние его слова и отвернулся, чтобы не
видеть сморщившееся его лицо.

                *****
 Из Константинополя отправились два посланника, чтобы благодарить
Йоана Стратиона от имени императора за несколько успешных сражений с
норманами и за то, что он помог остаткам разбитого флота...
 - Василевс рад воздвигнуть верного своего подданного в протоспафарии
и подарить ему ещё три тысячи перперов кроме двух кентинариев, которые
он получает сейчас - должны были сказать посланци. - Теперь твои
корабли самая надёжная защита в Архипелаге.
 Ромеи прибыли, когда киликийци опускали мёртвого предводителя в
выдолбленную на морском берегу могилу.
 Последняя горсть земли закрыла гроб и моряки один за другим
отправились на корабли. На берегу остался только высокий мужчина,
перешедший тридцатилетний рубеж, с широкой каштановой бородой и карими
глазами, которые с подозрением смотрели на ромеев. Чуб его опускался
до самых бровей.
 - Я заместитель Стратиона!- сказал он им. В правой руке он держал кнут
из крокодиловой кожи и посланци с недоумением глядели на этого моряка,
который носил плеть, как буд-то он был всадником. Но нельзя было терять
времени - любой ценой нужно было договориться с новым главарём.
 - Светлоликий василевс хочет, чтоб киликийские моряки были на его
стороне - заговорил старший ромеец, шестидесятилетний мужчина, который
участвовал во многих опасных делегациях.- Мы выправим грамоту и получим
одобрение из Константинополя. Как тебя вписать в список носителей
титулов?
 - Герасим... Герасим Баткуниос! - сказал человек.
 - Ты не болгарин ли? - испугался второй из ромеев.
 - Я главарь киликийских моряков и, если василевс не даст мне столько
золота, сколько он обещал покойному Стратиону, то поведу своих людей
в другую сторону!
 - Не говори так, дружище! - воскликнул старший ромеец. - Ты будешь
протоспафарием и накопишь много золота, если ты нам верен.
 - Я верен тем, кто мне лучше заплатит! - ответил Герасим и не прощаясь
пошёл к маленькой пристани, где его ждал дракар с поднятыми в дорогу
парусами.
                *****

 Киликийские моряки ему подчинились - но до каких пор? Нет ли кого,
кто ему завидует и может подкараулить и убить?
 "В одной руке держи золото, а в другой кнут - часто говорил Стратион
в Тарсе, когда учил Герасима, как управлять людьми. - Кто не хочет
хорошей платы, получит хорошую взбучку. Только страх держит в
подчинении таких разбойников как наши друзья"
 Да, Герасим должен их обеспечить золотом.
 Из перперов, которые посланцы принесли второй раз,он оставил половину
себе, а остальное раздал, при этом обещал морякам, что получат ещё
золота, если ему подчинятся. Всех, кто был на дракаре, он объявил
своими телохранителями и дал им ещё по одной золотой монете.
 На одном корабле несколько моряков взбунтовались - решили
возвращаться  в Киликию. Они не хотели больше быть на ромейской службе.
 Дракар остановился возле маленького кораблика и телохранители
Баткуниоса набросились на бунтовщиков с мечами в руках. Четыре человека
были изрублены на месте, другие связаны и закованы в цепи.
 - Зто ожидает каждого мятежника! - сказал Герасим морякам остальных
кораблей.
 Дракар прошёл вдоль "ястребов" медленным ходом, чтобы моряки смогли
увидеть закованных своих товарищей.

 "Успешные нападения заставят самые буйные головы поверить в тебя!"-
говорил Стратион.
 Четыре сицилийских корабля были взяты в плен и ограблены. Норманы
всё реже появлялись в Архипелаге. Когда киликийци подошли к Кипру,
шесть норманских парусников, только увидев их издалека, поспешили
исчезнуть. Ромеи с острова встретили киликийцев, как освободителей,
потому что норманы дни подряд опустошали берега. В первый раз Герасим
услышал своё имя в приветствиях киприотов и в возгласах своих моряков:
 - Да здравствует Баткуниос!
 - Слава нашему протоспафатию!
 Он слушал выкрики и глаза его сухо блестели. Отличительный знак
протоспафария - узкое ожерелье, украшенное жемчугом и рубином -
искрилось на солнце и приманивало взгляды встречающих.
 Йоан Стратион - мёртв... Франческо Феличе и Вахрам Гош очевидно уже в
Венеции - разделили золото и радуются успеху. Наверное венецианец
радостно хихикает:
 - Фортуна ди гуерра! Счастье принадлежит самым умным!
 "И самым жестоким!"- дополнил в своих мыслях Герасим.
 Как ему хотелось встретить теперь тихого старца Абу-Шама. Мог ли он
когда-то предполагать, что когда тысячи людей знают его, когда он
протоспафарий, то будет чувствовать в своём сердце такую пустоту?

                Продолжение следует...