Гадание цыганки

          Капа на этот раз рожала трудно. Беременность она переносила плохо, сильно ослабла, воды отошли преждевременно и, это еще больше усложняло ситуацию, а плод был крупный. «Наверное, все же мальчик!» - все время думала она…
         
 В их городишке еще не было объективных методов определения пола будущего ребенка и она, во время беременности, несколько раз просила мужа свозить ее в областной центр. Но он отмахивался, ему было всё некогда, да и не было у него желания зря терять время, он все время высказывал один и тот же аргумент: «А что это изменит?» А ей, почему-то, это было очень важно знать. Возможно, потому, что у нее уже был сын и, она страстно хотела дочь.               

О дочьке она давно мечтала, ей часто снилось, что она кормит грудью эту маленькую, замечательную, долгожданную дочь-красавицу. Она во сне, явственно чувствовала, как та впивается своими маленькими зубками в ее сосок, ей было больно и одновременно приятно и, она просыпалась.
   
Однажды, на пятом или шестом месяце беременности, она встретила в центре города пожилую цыганку. И Капа решилась, подошла к ней и спросила:
- Скажите, пожалуйста, а можете вы мне погадать, узнать пол будущего ребенка?
- Конечно, могу милая, позолоти ручку, да не скупись, а то может выйти ошибка, - с готовностью, откликнулась цыганка.
После процедуры «позолоты», цыганка взяла её руку в свои, долго разглядывала ладонь, водя по ней своим загорелым пальцем, нашёптывая какие-то непонятные слова. Потом отошла на шаг в сторону, внимательно посмотрела на Капу, вернулась, положила руку ей на живот, прислушалась и со значением, ясно проговаривая каждое слово, изрекла:
- Мальчика ты носишь, милая, мальчика, но не будет тебе от него счастья, это твое наказание. Не знаю я за что, не спрашивай меня, не знаю я.   

   Капа, как от удара, еле устояла на ногах, она закрыла руками лицо и горько заплакала. Она не помнила, сколько стояла так и плакала, слезы сами текли из глаз. К ней подошла какая-то незнакомая женщина, говорила ей какие-то слова утешения, но Капа не слышала их. Когда она пришла в себя, цыганки уже поблизости не было, незнакомая женщина вызвалась ее проводить, но она отказалась от помощи и тихо побрела домой.
   
Дома Капа еще долго не могла прийти в себя,  непонятная обида неизвестно на кого, долго не отпускала ее и она тихо, как бы про себя, все повторяла: «За что? За что?»  Мужу она ничего не сказала ни в этот день, ни после….

Когда ей показали ребенка, он впилась глазами в его «пипку», потом отвернулась и горько заплакала.

Мальчика назвали… . Впрочем, какая разница какое ему дали имя.

В семнадцать он стал наркоманом. В двадцать он кололся в пах.
В двадцать два ему отняли ногу. В двадцать три его не стало…