Если бы Гитлер победил. Часть III

Истоки экономической политики Третьего рейха

Нет-нет, это не опечатка. Для того, чтобы представить себе наиболее вероятную экономическую политику Четвертого рейха, сначала нужно получить очень хорошее представление об экономической политике рейха третьего. Точнее, какие фундаментальные особенности политики III рейха были не только преступными, но и неизбежно вели, по сути, к экономической, финансовой и социальной катастрофе в Германии.

Сначала необходимо определить, как при Гитлере была устроена система управления имперской экономикой (и сама эта экономика). А устроена она была следующим образом.

Носителем верховной (по сути, абсолютной) власти в III рейхе был фюрер Германии Адольф Гитлер. Совмещавший упраздненные посты рейхсканцлера (главы правительства) и главы государства (рейхспрезидента). Рейхстаг (парламент) был де-факто распущен и влияния в экономике не имел никакого.

Поэтому и экономическую стратегию, и основные положения экономической политики определял именно Адольф Гитлер. Разбиравшийся в экономике… ну примерно как заяц в геометрии. То есть, никак.

Вторым лицом в экономике был второй человек во властной иерархии III рейха, официальный преемник фюрера Герман Геринг. Он возглавлял немецкий примерный аналог советского Госплана – управление по четырехлетнему плану. Принятый на съезде НСДАП 1936 года в Нюрнберге, этот план имел своей целью радикальную реструктуризацию экономики Германии в соответствии с фундаментальными целями, принципами и стратегией, определёнными и утвержденными фюрером.

Геринг, хотя и учился в Мюнхенском университете, но экономического образования не имел никакого (что, впрочем, не помешало ему возглавлять рейхсминистерство экономики в период «междуцарствия» с 26 ноября 1937 по 15 января 1938 года). Гитлер же университетского образования не имел вообще.

Поэтому для реализации амбициозного плана реструктуризации экономики им нужны были профессионалы. Как гении – самородки, так и опытные, талантливые и в высшей степени компетентные специалисты в области экономики и финансов. Таковыми стали Ялмар Шахт, выпускник экономического факультета Мюнхенского университета и глава частного Национального банка Германии; Вальтер Функ – председатель правления «Общества германской промышленной и социальной политики» и граф Шверин фон Крозиг, получивший экономическое образование в университетах Галле, Лозанны и Оксфорда.

Ялмар Шахт и Вальтер Функ последовательно возглавляли Рейхсбанк и рейхсминистерство экономики, а фон Крозиг был бессменным министром финансов – с 1932 аж до самого последнего дня официального существования III рейха – 23 мая 1945 года.

При этом в III рейхе «спецы» были исключительно «приводными ремнями», кдинственная задача которых – воплощать в жизнь гениальные предначертания «великого фюрера». Ничего не напоминает?

Да, и, вопреки басням советского и российского агитпропа, «монополии» (сиречь крупнейшие финансовые и промышленные компании рейха) к руководству экономикой нацисты и близко не подпускали. В соответствии с доктриной последних, эти «монополии» были ровно такими же «винтиками» в механизме реализации нацистской экономической политики, как и «спецы» из Рейхсбанка, Минэкономики и Минфина.

Доктрины, которую разработал, разумеется, лично Адольф Гитлер. В чем же состояли основные положения этой доктрины? Чтобы это понять, необходимо вспомнить, в каких условиях разрабатывалась общая нацистская доктрина (в том числе, и её экономическая составляющая).

В начале ХХ века, когда происходило формирование личности будущего фюрера Германии, Германская Империя («второй Рейх») имела очень четко выраженную классовую (почти кастовую) социальную структуру. Вся реальная власть в стране – и политическая, и экономическая – принадлежала аристократии («фонам»), контролировавшей подавляющую часть национального богатства.

К этой правящей элите – политической и экономической относились крупные землевладельцы («юнкера»), финансовые и промышленные магнаты и офицеры кайзеровских вооруженных сил (армии и флота), а также иерархи католической и протестантской (в основном, лютеранской) церквей. Вертикальная социальная мобильность была крайне ограничена; аристократ всегда оставался аристократом; у плебея же не было практически никаких шансов подняться в элиту. Даже межклассовые («межкастовые») браки были огромной редкостью и, мягко говоря, не поощрялись.

Гитлер, как и многие другие «плебеи» совершенно справедливо считал эту систему вопиющей несправедливостью и считал необходимым заменить эту систему (элитарную) на другую (эгалитарную). То есть, социалистическую. Именно в резком неприятии Адольфом Гитлером элитарной социальной системы Второго рейха и лежат корни фундаментально социалистических основ экономической стратегии и политики будущего фюрера.

Вторым событием, оказавшим колоссальное влияние на формирование нацистской экономической доктрины, стала, разумеется, Первая мировая война. В которой подавляющая часть тягот военного времени свалилась на плечи «плебеев». Аристократы же чувствовали себя очень даже неплохо. Нп в последнюю очередь потому, что налоговая система Германии была на удивление децентрализованной и оставляло множество лазеек для «имущих». Лишь 13% военных расходов было покрыто за счет доходов бюджета (при «норме» в 50%). Что привело к колоссальному росту внутреннего долга.

С 1914 по 1918 года уровень жизни населения Германии рухнул втрое. Большинство населения балансировало на грани выживания. Британская морская блокада вызвала самый настоящий голод (даже голодомор), от которого с 1917 по 1919 (блокада продолжалась до самого Версальского договора) умерло более МИЛЛИОНА человек. Что вполне сравнимо с числом жертв сталинского голодомора на Украине в 1933 году.

Вопреки распространенным заблуждениям (и в отличие от Сталина), Адольф Гитлер действительно был горячим и искренним патриотом своей страны. И действительно героем войны (а не бандитом с большой дороги). Что, впрочем, не помешало ему творить чудовищные преступления, вполне сравнимые со сталинскими. Слишком горячим и слишком аморальным. Точнее, совсем аморальным. Национал-социопатом, одним словом. Что оказалось не лучше просто социопата Сталина.

Поэтому Гитлер и приступил к разработке программы, которая (а) переложит все военные тяготы на плечи элиты (и вообще кого угодно, только не трудящихся Германии) и (б) не допустит не то, что повторения голода Первой мировой войны, но даже сколько-нибудь существенного падения уровня жизни трудящихся. Именно поэтому название НСДАП корректнее переводить как «Национал-социалистическая немецкая партия трудящихся». Всех трудящихся (наемных работников), а не только рабочих. Ну, и членов их семей, конечно. 

Как я покажу ниже, именно эта установка и стала первопричиной и основной движущей силой и невиданной в истории программы неслыханного и изысканного грабежа (как оккупированных территорий, так и номинальных союзников), и Холокоста. И вообще всей анти-элитарной экономической политики нацистов. Ну, и всей идеи Liebensraum – «жизненного пространства для немцев».

Как известно, одним из важнейших результатов Первой мировой войны стал совершенно безобразный, унизительный и бесстыдный Версальский договор, подписанный 28 июня 1919 года (ровно через пять лет после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда) в Версальском дворце во Франции, официально завершивший Первую мировую войну 1914—1918 годов. Ничем иным, как беззастенчивым глумлением и издевательством над побежденной Германией («изнасилованием в особо извращенной форме»), этот позорный документ назвать нельзя.

Документ, основанный на абсолютно лживом утверждении, что Германия, дескать, развязала Первую мировую войну и теперь должна нести всю полноту ответственности за все жертвы и разрушения. И выплатить соответствующую компенсацию (и деньгами, и территорией).

Утверждение это лживо потому, что на самом деле войну развязали Россия и Сербия. Убийство эрцгерцога Франц-Фердинанда осуществила террористическая боснийская организация «Младо Босна», которую создала, обучила, вооружила и «крышевала» внешняя разведка Сербии, которой руководил небезызвестный Апис – полковник Драгутин Дмитриевич. Которому король Сербии был обязан престолом.

Разведку Сербии и не менее террористическую организацию «Черная рука» (которую возглавлял то же Дмитриевич) крышевала уже военная разведка. И лично российский посол в Белграде Николай Генрихович Гартвиг. Существуют достаточно убедительные доказательства того, что непосредственно перед покушением полковник Дмитриевич встречался с Гартвигом и получил от него «зеленый свет». После чего дал «зеленый свет» и террористам из «Млада Босны».

Зачем все это было надо Дмитриевичу? А затем, что цель «Черной руки» состояла в том, чтобы объединить все южнославянские народы (сербов, хорватов, словенцев, боснийцев, черногорцев) в одно государство – Великую Сербию.

А поскольку значительная часть этих народов была подданными Австро-Венгерской империи… то это можно было сделать только в результате войны. Войны, которую Сербия могла выиграть лишь при поддержке России. Забегая вперёд, скажу, что ценой неисчислимых жертв простого народа (на который сербской элите было наплевать), своей цели она-таки достигла. 1 декабря 1918 года в Белграде было торжественно провозглашено создание Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (в 1929 году переименованное в Югославию).

Зачем все это было нужно России? Тут уже вопрос более сложный. Во-первых, не столько России (это, в общем, абстракция), сколько вполне конкретной группировке в политической элите Российской Империи, которую возглавлял тогдашний министр иностранных дел Сергей Дмитриевич Сазонов. Именно он и уже упомянутый выше Драгутин Дмитриевич и являются главными персональными виновниками развязывания Первой мировой войны. Справедливости ради отметим, что воззрения Николая II мало отличались от идей Сазонова.

Эта группировка грезила идеями «панславизма» (объединения всех славянских народов под властью русского царя, восседавшего на престоле «Третьего Рима»), в которых важнейшая роль отводилась Сербии, как форпосту православия и российского влияния на Балканах и в Европе в целом, Так что создание Великой Сербии полностью отвечало интересам этой группировки.

Во-вторых, Россия претендовала на Восточную Галицию, входившую в состав империи Габсбургов. И, в-третьих, всерьёз посматривала на Восточную Пруссию. Отметим, что и Восточную. Галицию, и Восточную Пруссию Российская Империя – таки получила. Только уже превратившись в СССР, который был не чем иным, как большевистской реинкарнацией Российской Империи.

И, в-третьих, уже столетия Россия хотела заполучить как Константинополь, так и проливы – Босфор и Дарданеллы. Оттяпав их у умирающей Османской империи. И по идеологическим и религиозным соображениям (овладеть «вторым Римом») и по чисто практическим соображениям. Почти весь сельскохозяйственный экспорт России – основа её внешней торговли – шел через черноморские порты и проливы.

Которые Турция могла очень легко перекрыть. Что было совершенно недопустимо. Именно поэтому одним из наиболее энергичных и последовательных сторонников «партии войны» в российском правительстве был министр сельского хозяйства Александр Васильевич Кривошеин.

Загвоздка состояла в том, что в 1914 году захват проливов требовал проведения такой десантной операции, на которую у России просто не было сил. Военно-морских сил. Без содействия минимум Франции (максимум, и Великобритании тоже), России было не на что рассчитывать. Поэтому необходимо было развязать войну в Европе, да так, чтобы Турция оказалась на одной стороне, а Россия, Великобритания и Франция, на другой.

В великолепной книге британского историка Шона МакМикина (Sean McMeeking) “Российские истоки Первой мировой войны” (The Russian Origuns of the First World War) шаг за шагом прослеживается блестящая операция Сергея Сазонова - одного из самых выдающихся (если не самого выдающегося) дипломата ХХ столетия. Который сумел сформировать Антанту (да-да, отцом Антанты является именно российский дипломат), и грамотно развязать войну в Европе, и втянуть в неё Германию, и Турцию – на стороне Германии.

И от союзников он получил что хотел – силы и средства для десантной операции по захвату проливов. Почти целый год – с февраля 1915 по январь 1916 года английские и французские войска и флот безуспешно пытались овладеть проливами… чтобы потом по специальному договору передать их России.

При этом в операции не участвовало ни одного российского солдата и ни одного судна. Вопреки распространенному заблуждению, союзники всю войну таскали каштаны из огня для России – а не наоборот. Россия их циничнейшим образом использовала. Как использовала и армян – в качестве «пятой колонны» в Турции, по сути, спровоцировав геноцид 1915 года.

Почему война началась именно летом 1914 года? Все очень просто, на самом деле. В 1910 году Турция, обоснованно опасавшаяся российской угрозы, приступила к радикальному обновлению своего ВМФ. В Великобритании были заказаны три дредноута – «Решад V», «Султан Осман» и «Фатих Султан Мехмед».

Каждый из этих монстров нес 10 340-мм и 16 150-мм орудий, и превосходил по огневой мощи даже будущие российские дредноуты класса «Императрица Мария» (первый из которых мог вступить в строй не ранее осени 1915 года). А «Решад V» должен был прибыть в Турцию уже осенью 1914-го. Поэтому операция по развязыванию войны и вовлечению в неё Великобританию должна была осуществиться именно летом 1914-го. Иначе – прощай, проливы.

После теракта в Сараево, у Австро-Венгрии не было иного выхода, кроме как предъявить Сербии ультиматум. Абсолютно нормальный и обоснованный. А после того, как ультиматум был отвергнут – объявить и начать войну. «Утереться» было смерти подобно – все равно, что объявить сезон охоты на всех членов дома Габсбургов. И на прочие теракты (по сути, Сербия 1914 года была вполне себе террористическим государством – типа нынешней Палестинской автономии).

После того, как Франция и Россия однозначно заявили о том, что в случае войны выступят на стороне Сербии, у Германии не осталось иного выхода, как выступить на стороне союзника. Иначе Франция, мечтавшая вернуть Эльзас и Лотарингию и Россия, грезившая о Восточной Пруссии, разобьют союз центральных держав по частям. Т.е., Германия «будет следующей».

Собственно, и это было уже не важно. Ибо Россия начала скрытую мобилизацию на несколько дней раньше немецкой. Разведка кайзера очень быстро это выявила… после чего в Берлине стало ясно, что Россия «выходит на тропу войны».

Турция, имевшая очень тесные связи с Германией тоже понимала, что если не помочь союзнику, то потом можно остаться «один-на-один» с Антантой. Поэтому и вступила в войну 1 ноября 1914 года. Великобританию втянула в войну Германия, нарушив нейтралитет Бельгии. Что, собственно и предполагалось по прекрасно известному российской разведке «плану Шлиффена»…

В Версале 1919-го года это уже никто не вспоминал. Ибо неудобная это была правда. Для победителей неудобная. Именно поэтому авторы Версальского договора – представители Великобритании, Франции, США, Италии и Японии – несут львиную долю ответственности за приход к власти нацистов и все последующие ужасы и преступления III рейха. И за развязывание Второй мировой войны.

Адольф Гитлер, как и подавляющее большинство немцев, был потрясен вопиющей несправедливостью Версальского договора. Как и подавляющее большинство немцев, он чувствовал себя оскорбленным, ограбленным (Германия была вынуждена выплатить гигантски е репарации и лишилась значительной части территории и населения) и униженным (ограничения, наложенные грабительским Версальским договором действительно были унизительны для любого нормального человека).

Будучи хоть и аморальным, но патриотом, Гитлер поставил себе цель выработать и реализовать такую экономическую политику, которая восстановила бы военно-промышленный потенциал его родины, вернула бы все отторгнутые у Германии территории, объединила бы весь германский народ в одно государство и заставила бы всех виновников неслыханного унижения фатерланда дорого за это заплатить. И деньгами, и территориями. И унижением.

Нормальное желание мести, возникающее у любого оскорбленного и униженного человека. Одна беда – месть всегда преступна и, как говорят, идешь мстить – копай две могилы. Что в случае III рейха и Адольфа Гитлера подтвердилось просто блестяще. Тем более, что будущий фюрер и нацисты, мягко говоря, «лаяли не на то дерево».

Гордыня (самый тяжкий из смертных грехов), просто не позволило Адольфу Гитлеру ()и прочим нацистам посмотреть правде в глаза и признать, что единственной причиной поражения в Великой войне было то, что Германию втянули (во многом, против её воли), в позиционную войну на истощение. А поскольку с вступлением в войну в США (которое организовало само же германское правительство, отправившее в Мексику донельзя идиотскую «телеграмму Циммермана») союзники получили подавляющее преимущество в ресурсах, поражении Германии (несмотря на победу на Восточном фронте) стало неизбежным.

К сожалению, стресс, пережитый и Гитлером, и прочими нацистами, и подавляющим большинством немцев в результате войны и Версальского унижения оказался настолько сильным, что все, скажем так, приобрели несколько неадекватное представление о реальности.

С их точки («кочки») зрения, Германия была предана «внутренними врагами». На роль которых были выбраны «обычные субъекты». Либералы, социал-демократы (лидеры которых провозгласили и возглавили Веймарскую республику), и, разумеется, евреи. Последний пункт надо рассмотреть отдельно. Ибо антисемитизм (точнее, евреененавистничество и оголтелая юдофобия) были одним из краеугольных камней экономической политики Третьего рейха.

Как отмечают многие историки, до выхода на авансцену Гитлера и его НСДАП Германия была не более антисемитским государством, чем любое другое государство Европы. Кроме России, которая по этому показателю была «впереди планеты всей». Более того, евреи по большей части очень даже неплохо ассимилировались, мало чем отличались в культурном отношении от немцев и сражались за фатерланд столь же героически, как и этнические немцы.

Что же изменилось? А изменилось вот что. Во всех знаковых для нацистов (и вообще для всех граждан Германии событиях) самое активное (притом, по мнению нацистов и вообще большинства немцев, весьма а негативное) участие принимали евреи. В количествах, на порядок превосходящих их долю в населении страны.

Членами первого республиканского правительства Германии были два еврея – Отто Ландсберг и Гуго Хаазе. Преемьер-министром Баварской советской республики, немедленно приступившей к внедрению «прелестей» большевизма в Германии, был еврей Курт Эйснер. Еврей Пауль Хирш был министр-президентом (премьер-министром) Пруссии. Лидерами коммунистов Германии и коммунистического путча («восстания Спартака») были евреи Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Лидером кровавой Венгерской Советской республики был еврей Бела Кун.

Дальше – больше. Пассажиры пресловутого «пломбированного вагона», по мнению многих, организовавшие большевистский переворот в России, были почти стопроцентно евреями. В жилах лидера большевиков Владимира Ленина четверть крови была еврейской.

Главный организатор переворота в Петрограде (и последующий создатель РККА) – еврей Троцкий (Броншейн). В октябре 1917 половина из 12 членов ЦК РСДРП (б) была евреями (Каменев, Зиновьев, Свердлов, Сокольников, Троцкий, Урицкий). И это при том, что доля евреев среди населения России не превышала 3-4%.

Процент евреев среди революционеров всех партий; среди ссыльных политзаключенных и среди казнённых во много раз превышал процент евреев среди населения. Как и среди участников  гражданской войны на стороне большевиков. Едва ли не большинство большевистских палачей из ЧК и ревтрибуналов в двадцатые годы составляли евреи.

По состоянию на 1917 год среди большевиков было 20 % евреев (впятеро больше, чем в целом по стране). Среди меньшевиков – 23%. Среди анархистов – 50%. А вот среди консервативных кадетов – всего 8%. В 1921-1922 из пяти членов Политбюро большевиков трое были евреями. В большевистской фракции Учредительного собрания 23% были евреями. Руководил расстрелом русского царя еврей Юровский.

На первый взгляд, впечатляющая статистика. Но это только на первый взгляд. Во-первых, как бы не впечатляли проценты, в абсолютном выражении активное участие в революциях принимало ничтожное меньнство евреев. Во-вторых, значительная часть из них была выкрестами – то есть, крещеными евреями, что автоматически исключало их из еврейской общины.

В-третьих, большевистская идеология радикально противоречила основам иудаизма. Настолько радикально, что практически все евреи-революционеры фактически были изгоями и находились вне этой самой общины. Да и жертвами революционеров сплошь и рядом становились их же соплеменники евреи. И синагоги большевики разрушали с тем же рвением, как и православные храмы.

Еще летом 1919 года Наркомпрос РСФСР объявил иврит иностранным языком, его запретили для преподавания в младших классах. В 1930-х годах иврит продолжали изучать лишь в нелегальных хедерах и иешивах (еврейских школах) хасидского движения Хабад, а также религиозных общинах грузинских, горских и бухарских евреев. В 1922–23 годах большевики закрыли свыше тысячи хедеров и иешив по всей стране. И это называется «международный еврейский заговор»? На самом деле, большевики были немногим меньшими антисемитами, чем нацисты. Разве что не всегда столь явными.

Но, как известно, «восприятие реальности есть единственная реальность», поэтому нацисты восприняли вышеперечисленную фактуру как свидетельство «международного еврейского заговора» по насильственному насаждению большевизма по всему земному шару. На полном серьёзе, к сожалению. И свято верили в подлинность «протоколов сионских мудрецов» - фальшивки, довольно грубо сработанной журналистом Матвеем Головинским по заданию российской разведки в Париже на рубеже XIX и ХХ веков.

Поэтому одним из основополагающих элементов нацистской экономической политики стал оголтелый антисемитизм. В результате одним из важных источников дохода имперского бюджета (и оккупированных территорий) стало банальное ограбление соответствующего еврейского населения. А цель Холокоста была донельзя шкурной и приземленной – загасить кредиторов (в обмен на конфискованные ценности евреям выдавали государственные облигации рейха) и избавиться от «лишних ртов». Ну, и в промежутке заполучить практически бесплатную рабочую силу.

Веймарская республика была одной из самых свободных стран Европы. В которой, тем не менее, имело место быть просто чудовищное расслоение общества (еще большее, чем в кайзеровском «втором Рейхе»). Великая депрессия 1929 года привела к массовой безработице и полному обесценению сбережений населения. Поэтому одним из важнейших направлений экономической политики должна была стать ликвидация безработицы.

Подведём итоги. В результате череды событий, оказавших определяющее влияние на мировоззрения Адольфа Гитлера, сформировались следующие ключевые принципы, цели и направления экономической политики нацистов:

1.       Ликвидация безработицы

2.       Переход от элитарной к эгалитарной модели общественного и экономического устройства

3.       Радикальное, а затем неуклонное повышение уровня жизни трудящихся

4.       Жесткий государственный контроль за экономикой

5.       Обеспечение продовольственной безопасности (самообеспечение продовольствием)

6.       Построение мощного военно-промышленного комплекса

7.       Возвращение территорий, утраченных в результате Версальского договора (второе объединение Германии), и выплаченных контрибуций (с процентами)

8.      Конфискация имущества еврейского населения и прочих «врагов рейха»

 

Есть что-то общее с большевиками, правда? Различие только в том, что большевики (по крайней мере, официально), антисемитами не были, а грабили всех власть имущих – без учета национальности. А затем – и средний класс, и даже бедняков. Колхозников подчистую обирали, превратив, по сути, в рабов. И в том, что большевики беззастенчиво врали, а Гитлер выполнял, что обещал. Зачастую помалкивая о методах выполнения обещаний (уж больно криминальными бывали эти методы).

Теперь, когда стали понятны истоки экономической политики III рейха, поговорим о том, как эта политика осуществлялась на практике и почему она вела страну к неизбежной войне и катастрофе.