стр 20

Продолжение предыдущих страниц.

 Однако каждый укутывался своими лохмотьями, молчал и даже не
помышлял, что может быть одним из этих смельчаков. Долгие месяца
истощительного труда, унижений, частых убийств ослабевших рабов
превратили их в немых исполнителей чужой воли.
 - Воды...воды...- стонал Йоан Стратион.
 Гребцы запасной смены были соединены между собой толстой
просмоленной верёвкой, которая проходила через кольца на
ошейниках и никто не мог сделать и шагу в сторону.
 Приходила другая смена отдыхать. Другие рабы слушали стоны и
непонятные слова Йоана Стратиона. И снова никто не мог ему помочь.
 Только ночью через маленькую дверцу трюма проскакивала едва
заметная тень и останавливалась возле измученного человека.
 Абу-Шам садился возле постели из корабельных парусов и начинал
шептать что-то, которое мог слышать только он сам. Когда новый
приступ боли сгибал Стратиона, он доставал из-за пояса маленькую
склянку, полную зелёной жидкости и подносил к его губам.
 - Одна, две...- считал капли старик.
 Досчитав до десяти, он убирал пузырёк в пояс и продолжал шептать
еле слышно свои молитвы и заклинания.
 Однажды он читал стихи из корана, которые помогают исцелению от
огненной лихорадки, и услышал тихий голос - Стратион говорил на
том арабском языке, который был распространён в Антиохии и в
латинских владениях на востоке - с несколькими итальянскими и
французскими словами, с мягким произношением.
 - Добрые или злые силы зовёшь на помощь, обновитель моей жизни?
 - Аллах велик! - поднял руки Абу-Шам.- Ты перешагнул порог
смерти! В словах твоих улавливаю смысл, в глазах твоих вижу
пламя здравого рассудка. О каких злых силах ты говоришь? Они
далеко от нас!
 - ...Они в нас, они везде, они мучают нас до тех пор, пока мы
не начнём их мучить. Но ты добр, ты мне вернул жизнь!
 - Я только лечебная ветка в руках того, чью силу признают и
немые твари...
 Слова старца потонули в тёмном трюме.
 Через квадратное отверстие в палубе заглядывали несколько
крупных звёзд как сострадательные глаза незнакомых, странных
людей.
 Только теперь Стратион почувствовал лёгкое покачивание корабля
и понял, что спустили якорь.
 - Где мы? - повернул он голову к арабу.
 - Сицилия...Город называется Палермо.
 Сицилия... Палермо...
 Когда-то Йоан Стратион приходил сюда как рулевой большого
торгового корабля. И сейчас, прикрыв глаза, он видел тонкий
изгиб берега, белые дома с плоскими каменными крышами, сады,
в которых растут жёлтые сицилийские розы.
 Здесь он бродил по тёмным улицам, с воткнутым за пояс длинным
ножом, свободный и уверенный в силу оружия и во всемогущество
набитого золотом кошеля.

                Продолжение следует...