Свадебный номер, или вам и не снилось

Весть об освобождении главного почтмейстера страны как-то особо не потревожила покой добропорядочных жителей столицы, да и уездных городов то же, так как личность его была мало чем примечательна, а фамилию и вовсе никто не слыхал. Все так и прошло бы незаметно и для меня, человека практически не знакомого с почтовым ведомством, если бы не один случай.

В то время пришлось мне по долгу службы отправиться в путешествие в Нижнюю Саксонию, что находится почти в центре Германии. Остановился я на постоялом дворе Кайзерворд, расположенном в замечательном местечке Гослар.  Поскольку не было  свободных номеров, меня поселили в свадебных апартаментах на третьем этаже. Этот номер оказался свободным по чистой случайности, в связи с тем, что расстроилась свадьба  принцессы Поденбургской с герцогом Анжуйским из-за его чрезмерной ревности и садистских наклонностей.

Зала выглядела, на первый взгляд, представительно и торжественно-нарядно.  Как водится,  посреди комнаты стояло свадебное ложе, покрытое белоснежным покрывалом с ручной вышивкой. По обе стороны кровати располагались свечи, а над изголовьем были изображены барельефы двух ангелов, трубящих о приближении большой радости.

Место для умывания было оформлено в виде сердца, что придавала помещению еще более интимный характер, а кувшин, из которого слуги поливали тебе во время умывания, был вовсе в форме бутона розы. Обращала на себя внимание ручка кувшина из слоновой кости, внешне напоминавшая извивающееся тело змеи, что выглядело весьма символично в данном интерьере.

Комната представляла собой помещение из двух ярусов. В нижнем, что ближе к входной двери, оббитой шкурами горной лани,  стояла та самая кровать, а в верхнем, который возвышался примерно на 15-20 дюймов  находилось второе ложе для влюбленных, только застеленное шкурами животных, мех которых блестел и переливался на солнце. Более того, второй ярус размещался в углублении комнаты, называемом по научному «эркер». Эркер был полностью  застеклен, что создавало иллюзию открытого пространства, и видимо несло больше социальную функцию, так любой желающий мог наблюдать с улицы, что происходит внутри помещения.

Все происходящее в апартаментах вызывало изрядное веселье праздной публики, везде раздавались шутки по этому поводу, причем шутки в большей степени добрые, иногда с перчинкой. Конечно, находились и злопыхатели,  для которых любой шум, даже если это сдавленные стоны любящих людей, вызывают раздражение, досаду и зависть. Они не верят, что люди издают такие звуки, когда не могут сдерживать себя, когда мужчина вторит в унисон женщине, и наступает любовная гармония.


Первую ночь, которую я провел в этом чудесном месте, я без преувеличения назвал бы незабываемой. Никого не было у меня в гостях, я был один, но ощущение присутствия в помещении молодой женщины не покидало меня. В каком-то юношеском томлении и размышлениях о цели моего визита по делам компании я забылся легким сном.

Однако в тот момент у меня были недюжинные сомнения, сон ли это?

Это была молодая красивая женщина. Я почувствовал ее сразу по прикосновению рук. Ее маленькие ладошки скользили по моему телу, я чувствовал ее дыхание, когда она прижалась ко мне всем телом. Ее упругая грудь соприкасалась с моей, волосы спадали мне на лицо и я почувствовал жаркий поцелуй на губах. Я молил бога, чтобы этот сон не прерывался ни на секунду, я ее мысленно просил не прерывать свои ласки. Как я не пытался обнять ее, она исчезала как воздух, но я действительно чувствовал ее тепло, дыхание, запах. Неужели это все же сон?

Я открыл глаза. Свечи догорали. В окно задувал легкий ветерок, предвещавший скорое наступление утра. Может быть, мне подмешали в вино галлюциногенное зелье? И специально поселили в этот номер? Может быть, для этого есть специальные девушки, которые тихо как мыши могут прошмыгнуть в комнату и также исчезнуть? Нет, так хорошо не бывает, размышлял я. Это была бы идеальная ситуация из мужских грез.

Мне хотелось закрыть глаза и снова увидеть это замечательный сон. Но чем больше я думал об этом, тем меньше мне хотелось спать. И я стал вспоминать эти руки, ее тело, волосы, все  это показалось мне родным и близким. Я желал эту женщину, и не мог представить себе как она выглядит. Но я точно знал, что хочу именно ее и только ее.

Так прошла эта мучительно-сладостная ночь. Я больше не сомкнул глаз и чуть свет уже вышел на улицу. Внизу, где было присутственное место, меня встретил хозяин отеля, господин Оберхубер старший, с которым нас связывали давние дружественные отношения. Мы поговорили о местных новостях, о политических сплетнях по поводу того, что Германия хочет напасть на Россию, что англичане и французы не высказывают своих позиций, но всегда будут на стороне сильных. Поговорили, что война это не способ решения вопросов, что это только толстосумы пытаются разжечь ее, чтобы стать еще богаче за счет военных заказов.

Как бы невзначай, господин Оберхубер спросил о том, как мне спалось в свадебном номере? Все ли было удобно? И что почтенная городская публика не очень досаждала мне своими криками и весельем? При этом он пристально смотрел мне в глаза, как будто хотел прочитать мои мысли, а я в свою очередь пытался рассмотреть в его лице хоть малейший намек на какие-то тайные знания. Надо сказать, что я немного пришел в замешательство от его вопроса, так как не смог толком разобраться в своем сне похожем на реальность. Сославшись на необходимость срочного выполнения некоторых поручений, я откланялся и вышел на улицу.
 
Была ранняя, по нашим меркам, весна. Снег, который еще сохранился с северной стороны зданий,  почернел,  а утренний ветерок приятно обдувал лицо и нес с собой запах этого самого талого снега, а ощущение весны, солнца и тепла еще больше придавало значения моему сну. Природа как бы говорила, что все открыто любви, что любовь единственное, что в этой жизни еще чего-то стоит. Не теряй времени, все серьезно.
 
День тянулся мучительно долго. Я довольно быстро управился со своими делами, закупил нужную мануфактуру и оружейное масло, которые производились  только в Германии, зафрахтовал почтовый экипаж, сделал необходимые распоряжения по отправке груза в дальнюю дорогу.  До Москвы без малого четыре тысячи верст, надо преодолеть 3 границы Польскую, Малороссию и лишь затем Россия. Это расстояние в условиях мирного времени лошади пройдут за три, максимум четыре недели. По возвращению в столицу я намеревался сразу получить свой груз, который так ждали по линии военного ведомства.

Спешить было некуда  и я направился в ближайший пивной ресторан «Бирхоф», который славился своим пивом и мастерами далеко за пределами Гослара. Немцы удивительная нация, которая оттачивает свое мастерство веками, передает его по наследству, и гордится своими традициями. Все это характерно для европейских государств. Они не смотря на войны, междоусобицы и смену правителей всегда очень бережно относятся к трудовым людям, понимая, что при любой власти народ и армию надо кормить и одевать.

Так в размышления о судьбе Европы и народов, угрозе новой войны я попробовал основные сорта из этого пивного рая.

К сожалению, новости в этот городок доходят с таким же опозданием  как и почтовые отправления, и я довольствовался просмотром старых газет, которые в некоторых местах были настолько истрепаны, что текст еле просматривался. Особенно это относилось к разделу "происшествия". Меня заинтересовала заметка в местной газете «Кайзерцайтунг» по названием «Трагическая смерть невесты из Гослара», которая наиболее была затерта и уже никак нельзя было понять, о чем же в ней речь. И я спросил об этом сидящего за этим же столом, немолодого господина, прилично одетого и также убивающего время в ожидании вечера.

Судя по всему, вопрос не застал его врасплох, на какое-то время мне показалось, что он даже обрадовался ему. Именно вопросу, а не мне - новому собеседнику, иностранного происхождения, так как в любом случае моя одежда и акцент выдавали мое неевропейское происхождение. Он как будто ждал этого вопроса и не спеша, разгладив свои кайзеровские усы, приступил к повествованию.

Я слушал его затаив дыхание, ни разу не перебив своего собеседника, скорее рассказчика, потому что в этом амплуа он был великолепен. Чувствуется, что эту историю он пересказывает не первый раз, и она ему нравится. В отдельные моменты он соскакивал со своего места, и начинал размахивать руками, или показывать как у него билось сердце. Он закатывал глаза, изображая на своем лице блаженство, то он вдруг начинал плакать и поверьте, я видел в его глазах настоящие слезы.

 -------------------------- В о т   э т а   и с т о р и я --------------------------------

В нашем городе всегда много венчаний. К нам приезжают из всех городов и весей Европы. И любая фройляйн, которая слышит "сделайте мое счастье, станьте моей женой" сразу грезит о Госларе.

У нас очень много свадебных традиций. Церемонии проводят в замке. Говорят, что Кайзер, который там похоронен был знатным бабником, и теперь, когда в замке выходит замуж красивая невеста, его сердце начинает биться. В средневековье же этих кайзеров хоронили по частям: сердце в одном месте, голову в другом, поэтому и можно встретить захоронения одного и того же кайзера в разных городах Европы, но сейчас не об этом....
 
Так вот, год назад (газетке то, которую вы в руках держите, скоро год будет) была у нас запланирована знатная свадьба. Невеста - красавица. У нас в Германии таких и не найдешь, ну вот разве что моя Элен и эта невеста. И он хорош, купец какой-то. Все заказали, что только можно было: и карету, и замок, и голубей. А свадебный бал с самыми изысканными убранствами и явствами.

И вот началась эта свадьба. Огромная процессия, включая мэров родных городов жениха и невесты, красивейший церемониал по всем правилам:  арка из цветов, невеста ландыши пожелала. Мы ей говорили, что арки из ландышей не делаются, а она настаивала, и Вы знаете, очень красиво получилось, мы потом такую арку нежнейшую даже предлагать стали. И пока суть да дело, дошли мы до моста.
 
Тоже традиция такая, что жених невесту должен на руках перенести через три моста в нашем городе. Два уже были позади, и вот третий - самый красивый. И так жениху хотелось пред гостями похвастать. Он поднял свою невесту как пушинку на руки, и как стал ее кружить. Как все это дальше произошло, никто из гостей понять не может. Она прямо выскользнула из его рук, перелетела через ограждения и прямо в реку нашу горную, а там метров двадцать. Он - к перилам, смотрит на нее, и так все его тело уже машинально вперед подалось за ней, но нет. Не прыгнул он. Не смог. А она… Так и поплыла по течению, ударяясь о камни, совсем как щепочка. Надолго Гослар запомнил эту свадьбу.

У них был забронирован лучший номер - наши  свадебные апартаменты.

Видно, не простила она ему. Не неосторожность не простила, а то что не прыгнул за ней по велению сердца. Не побоялся того, как он дальше жить будет с этим своим выбором.
И теперь, редко, но когда в свадебный номер приезжает один мужчина, она приходит и дарит ласки, назло жениху, всю свою любовь отдает.

Говорят, что ладошки у нее маленькие, нежные, волосы спадают сверху на лицо мужчины, и он становится как в тумане, а поцелуи жаркие-жаркие. Еще ни одного не пропустила Инец. Все как один в полупьяном состоянии в шесть на завтрак приходят. А может и выдумки все.


Значит, ее зовут Инец, - подумал я...

Еще мой собеседник предупредил, что не надо пытаться повторить эти ощущения через какое-то время, не надо приезжать, поскольку она дважды не приходит к одному и тому же мужчине. Я не поверил.

Вторая и третья ночь были также наполнены неземной лаской и блаженством. Здесь все было настолько реально и не вызывало никаких сомнений в том, что это есть, что этого не может не быть. Это не холодное приведение, это молодая женщина из крови и плоти, и все же, ее нет. Это призрак, который нельзя схватить, и лишь если она захочет сама подарить свои ласки можно ощутить ее.

Дорога до Москвы была самым сильным наказанием за всю мою жизнь. Я не знал, чем себя занять, мысли путались, я был весь во власти тех эмоций, которые получил в Германии, во власти Инец.

Наконец пришел груз с мануфактурой и оружейным маслом. Он благополучно миновал все границы, таможенные кордоны и благополучно пришел в почтовое отделение, находящееся рядом с таганскими торговыми рядами, что на земляном валу.

Никто не ожидал, что после всех мытарств получение груза в Москве составит проблему.  Оказывается немцы, в сопроводительном формуляре, указали только мое имя и напрочь забыли вписать фамилию. И получилось, что груз пришел на имя Назария - так меня нарекли при рождении. Но адрес был указан верный - Московская губерния, улица Большая Алексеевская дом 9.

Немолодая, некрасивая женщина, у которой в жизни скорее ничего не осталось, кроме мизерного жалования и доживающей свой век облезлой хромой собаки. Для нее совершенно не существовало посетителей, напрочь отсутствовала логика и здравый смысл. Когда угроза обратной отправки приобрела вполне осязаемый смысл, я прибегнул к еще одному аргументу, при этом даже желание снова приехать в Гослар меня не остановило. Я попросил назвать знакомых ей мужчин по имени Назарий и при этом, чтобы все они жили в моей квартире. Аргумент оказался настолько сильным, что эта глыба льда начала таять и груз я все таки вытащил из под нее и как положено сдал военному ведомству.

Однако, кое что заставило меня порадоваться моему упорству в беседах с почмейстершей пуще оружейного масла. Когда я уже собирался вынести вон из дому ящик из Гослара, прямо в руки мне выпал чудный цветок. У меня было такое ощущение, что я его уже видел. Мне понадобилась всего секунда, чтобы вспомнить, что этот ландыш был в волосах Инец. Ощущение невероятного блаженства и мистического ужаса тут же охватило меня. Я стоял, по-видимому, в полном оцепенении, когда моя старшая дочь подошла ко мне и сказала:

- Папенька, я всегда знала, что ты ни в каком путешествии обо мне не забываешь. Надо же, ландыши в волосах, и где ты это нашел. Красота и нежность неземная, - говорила она, красуясь перед зеркалом в новой заколке.

- Да, неземная, подумал я

http://www.cultandart.ru/users/3800_ideniden