Cтрелка

      Однажды, вернувшись с работы, Митька застал у себя дома Готьку. Лена еще с порога его предупредила:
- А к тебе гость, братик вернулся.
- Готька, что-ли? - поцеловав Лену, спросил Митька.
- Он самый.
Готька сидел за столом на кухне, на столе стояла начатая бутылка водки и закуска. Готька поднялся навстречу, они обнялись.
- Ну, садись брательник, рассказывай.
- Да что там рассказывать, рассказывай ты, ты же вернулся из дальних странствий.
- Да уж постранствовал.
- Ну что, под чистую?
- Под чистую.
- Где чалился-то? Говорят, где-то на севере?
- В Норильске.
- Ого, занесло тебя. Однако, шибко холодно там, натерпелся?
- Да уж хватил морозца через край.
- Целый, хоть? – оглядывая Готьку, спросил Митька.
- Да, целый, целый, что со мной сделается-то?
- Всякое бывает.
- Знаю, бывает, но меня, вишь, бог миловал.
- А ты, говорят, тоже хлебнул слезы?
- Пришлось, по дурости.
- А где мотал?
- Да тут рядом, в Назарово, на стройке коммунизма.
- Ну, я тоже внес свой посильный вклад в эти стройки, было дело. Но мне повезло, я последние два года почти в придурках, на деревооброботке, в тепле. А ты сварным, на свежем воздухе?
- По специальности.
- А я вот тоже специальность получил – краснодеревщик.
- Ого, да у тебя редкая профессия.
- Не скажи. Ну, давай выпьем что ли за встречу?
- Да ты знаешь, я же снова пошел в бокс, не пью, стараюсь режим не нарушать.
- А Лена мне уже рассказала, что ты теперь у нас чемпион города.
- Да было дело.
- С брательником-то по 5 граммов за встречу можно?
- Ну, давай, брательник по пять, так по пять. Не так часто братья возвращаются из заключения.
Они выпили, разговор продолжался.
- Ну, а что думаешь делать на воле?
- Что делать? Надо оглядеться, осмотреться, тут все у вас быстро меняется. Кое- какие должки надо востребовать, а потом разведу голубей, да заживу по-мирному. Помнишь вертячий «Кординал» тебя в губу клюнул, а ты ему грозился башку оторвать?
- Помню, конечно?
Разговор был долгий, прощаясь, Готька сказал:
- Если что обращайся, если что-то надо будет разрулить, помогу.
- Да ничего не нужно рулить, Готя, ты же знаешь, я не при делах, я рабочий человек, да вот еще бокс, так, что времени в обрез, некогда и незачем другими делами заниматься.
    
Готька приходил еще несколько раз, просил одолжить деньги. А однажды встретил Митьку после работы во дворе.
- Здорово. А я тут тебя дожидаюсь.
- Здорово. А чо ты не заходишь в дом?
- Да тут сподручнее на свежем воздухе. - Готька помолчал. - У меня к тебе небольшая просьба. Поможешь?
- Если надо, помогу, а чем помочь?
- Ты знаешь из стройтрестовских такого блатного из молодых, «Кабана»? Он там у них вроде, как вершит?
- Ну, знаю, такой жирный бугай килограмм под сто. Но я с ним не знаком.
- Да дело не в этом, тут знакомство и не требуется. Дело в том, что он нам с Лёпой деньги должен, тут по одному делу. Лёпа чалится, а наших никого в городе нет, а мне нужно с ним встретиться, поговорить. Не пойдешь же  на стрелку один, а тем более он нарванный, беспредельщик, тут хоть один верный человечек с авторитетом  нужен.
- Ну, какой у меня авторитет у блатных, Готя, о чем ты говоришь?
- Не скажи. Блатные тоже следят за событиями. Ты сидел, потом, чемпион по боксу, а это уже авторитет. Да мне нужен просто свой верный человек. Ты не думай, махаться мы с ними не будем, не для этого я с ним встречаюсь, просто поговорю, пощупаю, что к чему и как дальше быть.
- Не хотел бы я связываться с этими ребятами, тем более с «Кабаном», не мое это, но раз ты просишь и у тебя безвыходное положение, давай встретимся.
-  Ну, вот и ладненько, - обрадовался Готька - я договорился с ними встретиться в ДК железнодорожников, на нейтральной территории. Завтра суббота, там, на танцах народу будет много толкаться.  Я зайду за тобой часов в семь вечера. Спасибо, что не отказал, братишка. Пока.
   
В субботу Митя сказал Лене, что ему нужно встретиться с Чулкиным по делам и часикам к десяти он вернется домой, он ее нежно обнял и поцеловал.                Они встретились с Готькой и на такси доехали до ДК. Готька остановил машину, не доезжая до здания ДК, рассчитался и они пошли дальше пешком.
 - Чтобы не привлекать внимания, - пояснил Готька.
Их уже ждали. К ним подошел небольшого роста вертлявый пацан:
- Проходите во двор, щас туда  подойдут.
 
Они вошли во двор, огляделись. Над служебным  входом тускло светила  лампочка, окон, выходящих во двор, практически не было, во двор выходила стена кинозала.
- Мрачновато как-то, - оглядевшись, сказал Митька.
- Нормально. Зато нет посторонних глаз, - ответил Готька.
В калитку вошли двое и направились в их сторону. Еще на подходе Митька узнал «Кабана», с ним был плотный, плечистый, чернявый парень пониже его ростом, его Митька видел первый раз. Поздоровались.
- Отойдем в сторонку потолкуем, - предложил Готька, взяв Кабана легонько за руку и увлекая его в сторону.
- А чо толковище разводить, говори тут - вырвав руку, мрачно буркнул «Кабан».
- А им неинтересно будет нас слушать, - вкрадчиво, как бы, шутливо настаивал Готька.
- Ну, отойдем, я ведь тебя и один не боюсь.
Они отошли на несколько шагов и остановились. Готька говорил в полголоса, а «Кабан» отвечал ему громко.  Митька и чернявый стояли в стороне и оба напряженно прислушивались.
- Не ори. Чо ты орешь? Спокойно, не привлекай внимания. Лишнее это, - успокаивал Кабана Готька.
- А чо мне бояться? В этом городе, чтоб ты знал, все меня бояться, понял?
- Понял, понял. Давай о деле.
- Ну, говори, что у тебя за дело. – «Кабан» явно не был настроен на длинный разговор.
- А дело? Дело вот какое.  Ты  не забыл, что за тобой есть должок перед нами с «Лёпой»? «Лёпа» чалится, а я хотел бы получить свою долю. Я только откинулся и у меня материальные трудности.
- А я в гробу видел тебя и твои материальные трудности, я тебе ничего не должен!
- Подожди, не спеши. Это ты тут передо мной зайчишься, а выйдет «Лёпа», что ты ему скажешь?
- А я и Лёпе скажу то же самое. Я вам ничего не должен. Особенно тебе, хмырю.  Уяви это, как следует. Это первый и последний с тобой разговор, на который я согласился, а будешь надоедать, тебе будет очень кисло. Понял?
- Ты меня на «понял» не бери, ты еще пацан. Я чалился по первой ходке, а ты еще на горшке сидел. И ты, сученок, мне угрожаешь? Ты знаешь, кто за мной стоит, ты меня и пальцем побоишься тронуть.
- Да я не только пальцем тебя трону, хмырь, я всей пятерней приложусь!
И «Кабан», действительно, всей растопыренной пятерней приложился к готькиному лицу и с силой его толкнул. В момент толчка Готька успел резко повернуть голову, рука «Кабана» соскользнула и «Кабан» по инерции  развернулся к Готьке боком. В этот момент Митька кинулся к «Кабану», но на его руке уже повис чернявый. Митька резким взмахом высвободил руку и увидел, что чернявый на его пути стоит уже с ножом в руке. Митька ударом ноги хотел выбить нож, но чернявый во время отскочил, убрав руку, и опять стоял в стойке, готовый к удару.
- Стой, сука, не шевелись, прирежу! – громко прошипел чернявый.
Тогда Митька кинулся вперед, левой рукой отбил в сторону руку с ножом, а правой нанес прямой в голову. Удар пришелся в скулу, но со скользом. Чернявый на долю секунды, потерялся и в это время Митька перехватил руку с ножом, с силой вывернул ее и нож упал на асфальт. Они оба кинулись к ножу, Митька успел первым, но чернявый успел его подтолкнуть, Митька упал, но нож  оказался у него в руке. Он резко вскочил на ноги, чернявый не успел ему помешать и теперь стоял перед ним, растопырив в сторону руки. И вдруг он отпрыгнул в сторону, развернулся и, кинулся бежать. Митька, не помня себя, в два прыжка догнал парня и, со всей силы и злости всадил парню в основание шеи нож по самую рукоятку. Парень обмяк, Митька огляделся. Готька стоял на четвереньках, одной рукой смахивая кровь с лица, «Кабан» уже подбегал к калитке. Митька рванулся в его сторону, но понял, что «Кабана» не догнать. Он отбросил нож и подошел к Готьке, взял его за плечи и начал поднимать:
- Ну, Готя вставай скорей, скорей, надо смываться.
 
Готька тряс головой, что-то мычал, изо рта напополам со слюной текла кровь, вместо рта зияла слюняво-кровавая дыра, нос тоже был разбит. Со стороны калитки уже бежали какие-то люди. Митька судорожно глазами искал нож и не видел его. К нему подскочил  небольшого роста парень и, не доходя  до него метра на два, вскинул пистолет, держа его обеими руками и направляя дуло прямо Митьке в лицо, заорал:
- Стоять! Руки вверх! Руки! Стреляю на поражение! Руки!
Митька отпустил Готьку и поднял руки, Готька опустился на асфальт.
Парень по-прежнему стоял перед ним, слегка сгорбившись, напряженно перебирая ногами, держа пистолет двумя руками, направляя дуло прямо в лицо Митьки и орал:
- Выше руки! Стреляю без предупреждения!
 У Митьки промелькнула мысль: «А ведь это не из банды «Кабана», это переодетый мент. Уж больно как-то профессионально он это делает. Ну, прям, как в кино». Митька стоял с поднятыми руками, ему казалось, что это картинка из какого-то параллельного, нереального мира и происходит все это не с ним, а с кем-то другим, а он только наблюдает со стороны. 

Подбежал милицейский наряд, заломили руки, одели наручники. Подняли Готьку, кто-то дал ему платок. Готька стоял весь в крови, и уже платком размазывал кровь по лицу. Чернявого укладывали на носилки, «Кабана» не было видно.