Дуся Глава 9

    Деревня  встретила  Нинку  мычанием  коров,  буйной  зеленью , щекотавшим  нос  и  радующим   душу   запахом   свежего  навоза  и  заливистым   ржанием лошадей,  пасущихся  на берегу  реки, кряканьем уток, кудахтаньем куриц и громкими звуками то и дело пролетавших мимо мотоциклов и сидящих на них прищурившихся от ветра и яркого солнца мальчишек, все как один белобрысых, с выгоревшими уже волосами цвета деревенской сметаны, блестящей и топлёного  жёлтого цвета.
     Нинка бежала с электрички быстро, летя по деревянному мосту как смерч,  и на ходу смотря вниз, на разросшуюся на небольшом островке в русле реки иву и рыбачивших под ней двух маленьких пацанов .Её быстрые ноги сами несли её в дом Саньки, а перед глазами стоял город, обманувший и отвернувшийся от неё в очередной раз. Ей так сильно захотелось вновь стать маленькой девочкой, которую мама ,  держа за руку,  ведёт в приезжий зоопарк и ,  взяв на руки ,  и прижимая крепко к себе ,  и повернув к клеткам ,  объясняет ,  что это там за звери ходят туда - сюда, наматывая километры бессмысленной своей жизни среди самых страшных и опасных зверей - людей.
        Добежав до дома, Нинка быстро заскочила на веранду, пошарила под стопкой дорожек, сложенных стопкой на единственном не выброшенном большом старинном сундуке, оббитым затейливой поржавевшей чеканкой и имеющим музыкальный замок, и найдя ключ, открыла входную дверь и не раздеваясь и не разуваясь, бросилась на кровать, застеленную новым пушистым верблюжьим монгольским одеялом   и разревелась.
        Не останавливаясь, Нинка плакала и плакала и вместе со  слезами  из неё уходили потихоньку, улетая дикими гусями и жалобно крича ,   в прошлое  несчастья и тревоги, выпавшие на её маленькую и такую непутевую жизнь. Такой , уснувшей и всхлипывающей во сне нашёл Нинку Санька, уже неделю пьющий по чужим дворам. Но как бы не был он пьян, увидев жалкую подругу он не стал ругаться и буянить, а попросту лёг рядом и обняв её, уснул.
        На некоторое время  между ними воцарилось перемирие, однако у Саньки добавилось несколько лишних седых волос, а Нинка уже не так заливисто смеялась, как раньше.Прошло несколько месяцев.Лето сменилось жаркой осенью, пахнущей молодым вином из ранеток, хмельным сеном, душистой  мочёной брусникой, квашеной капустой и печёной картошкой.За ней последовала зима, начавшаяся с визга свиней, запаха палёной свиной шкуры, свежего морозного воздуха,  щекотавшего ноздри и прихватывающего пальцы рук, когда набираешь поленья с поленницы, находя под ними застывших навсегда больших мотыльков и летучих мышей. Нинка любовалась зимним пейзажем , когда небо опускается ниже а просторы как будто отодвигаются всё дальше и дальше, выбеливая весь мир и соединяя его с облаками. Ей казалось, что если идти глазами по снегу до горизонта, можно будет запросто перейти на небо и посмотреть  оттуда на землю.
         Санька к зиме почти перестал работать, сидел дома, ставил петли на зайцев, стрелял рябчиков, кормил и сам доил козу Зинку, вредную но молочную, ухаживал за курями, чистил стайку, колол дрова себе и другим за деньги, ходил в лес, где рубил берёзовые ветки и дома плёл из них насадки на мётлы. Работы у него было много и Нинка часто скучала, сидя на кухне у тёплой весь день потрескивающей печи, то ни о чём не думая, а то наоборот - мечтая о чём то несбыточном. В такие моменты лицо у неё становилось особенным - прозрачным  и бледным.
         За зимой пришла долгожданная весна с треска почек на деревьях, скрежета суетливых скворцов, быстро поднимающегося выше и выше неба, из плотно -  белого превращающегося  в прозрачный  ультрамарин. Ожили звери и птицы, голося кто во что горазд , за ними потянулись травинки и деревья, приоделись кустарники. Казалось в деревне и вокруг кто то запалил разноцветные  дымовые шашки, а они в свою очередь заполняли  волшебным плотным дымом всё вокруг. Зацвёл багульник, распустились осины и берёзки,трепеща от радости на свежем ветру, зашевелилась прошлогодняя листва, и из неё выскочили ушки бадана и лесных ландышей, сочные крючки папоротника, на опушках зацвёл пушистый прострел, набухла и заиграла радугой разноцветная медуница.Зажурчали ручьи.С приходом весны Ниночка встрепенулась и ей как никогда захотелось чего то необыкновенного,необъяснимого и нового.Вскоре судьба предоставила ей такой случай.
     Рядом с домом Саньки, наискосок в гору ближе к лесу жался дом Любы и Лёхи, молодой непутёвой пары, имеющей уже двух ребятишек, но до сих пор не зарегистрированных в законном браке, по причине частого пьянства и вечного "сквозняка" в голове. Люба подрабатывала в местном доме отдыха посудомойкой, Лёха нигде не работал, будучи инвалидом детства, из за сухой правой руки. Но он неплохо умел ухаживать за скотиной и имел несколько свиней, двух коров и другую животину.Животные давали им мясо молоко и яйца а большой  огород, расположенный между двух огромных сдвоенных лиственниц и двух яблонь,  давали овощи и ягоды.На жизнь Люба и Лёха не жаловались и никогда не унывали. Отец Любы был егерем, мужик он был суровый и жил отшельником - один в лесу, в добротном небольшом доме. У егеря был красивый жеребец, огромный вороной масти, с длинными  гривой и хвостом. Иногда, осерчавший егерь вымещал свою злобу на Угольке, как звали жеребца.
           Тот , в свою очередь срывался и убегал от хозяина, часто прибегал  к Любе, которая жалела его и поглаживая вздрагивающие исполосованные бока  и кормя его  плюшками собственного изготовления. Конь послушно слушал её мягкий жалостливый голос, прядил ушами, трёс гривой и,  переминаясь с ноги на ногу,  потихоньку отходил от побоев. Затем Лёха уводил его тестю в лес. Вот и на этот раз, глядя  в окно, Нинка увидела, как Уголёк пронёсся по тропинке вверх к дому  соседей  и встал там у калитки, ожидая когда его начнут жалеть и кормить.
           Но Угольку в этот раз повезло, егерь рассвирепел так, что задержал не тех людей, кого бы следовало и проработав немало 8 лет, а это большой срок службы для егеря распростился со своим местом и его тут же занял молодой и красивый парень, совсем не из деревни. Конь прожил у соседей неделю, егеря уволили и за Угольком пришёл  новый хозяин.
          Нинка наблюдала за тем, как на Уголька одевают сбрую и выводят со двора. Картина была замечательная и Нинка, выйдя за свою калитку с открытым ртом наблюдала за всадником и его конём. Роман, как звали нового егеря увидев, как девчёнка смотрит с восхищением на них, со своей высоты чуть нагнувшись бросил ей:
 - Прокатить? Нинка замотала головой, сначала из в сторон в сторону, отказываясь, а потом кивая, соглашаясь на эту опасную для неё авантюру. Нагнувшись сильнее, Роман подхватил её и ,  посадив перед собой , ударил по бокам лошади ногами. Уголёк неспешно тронулся и Нинка,  замирая от восторга,  забыла обо всём на свете.