Kолбасёнок

На самом деле его зовут Понтелеймоном. Папа так придумал. Имя большое, длинное, а Колбасёнок маленький и коротенький. И не Колбасёнок он вовсе, а котёнок. А прозвала его так семилетняя Тося: померяла ему как-то куклину полосатую кофту - в самый раз подошла. Тесёмки на шее и вокруг хвостика чуть затянула, ну вылитая колбаска копчёная, которую Тося больше всего на свете любит, даже больше пирожных с кремом. Так и стал Понтелеймон Колбасёнком. В пору пришлось ему это имя, как кофточка. Кстати, его в ней и гулять иногда зимой носят, чтоб в морозы не простудился. Он и не против.
 А вообще-то Колбасёнок непростой, с характером. Личность. За личность его и любят – и мама, и папа, и Тося в особенности. Правда, иногда любить получается плохо. Это когда Колбасёнок свою личность очень уж напоказ выставляет. Например, не понравились ему обои в гостиной – жёлтенькие, а на них веточки коричневые нарисованы. Ну, обои как обои, ничего страшного. Вообще-то папе они тоже сначала не очень приглянулись  -  пройдёт из гостиной на кухню, посмотрит на стену, нос сморщит. Потом обратно из кухни в гостиную, опять сморщится. Но ведь привык же. А Колбасёнок привыкать не пожелал: р-раз когтями за телевизором, дв-ва – около дивана, тр-ри – вокруг двери. По всей квартире клочья летали. Тося смеялась, весело ей было смотреть на летающие обои, как будто снега намело в квартире. Папа тоже не очень огорчился, хоть и привык уже к хилым веточкам. Зато маме было совсем не до смеху, и любить Колбасёнка за его личность она отказывалась. Бандитом назвала и полотенцем шлёпнула, вот как разозлилась. Теперь ремонт придётся делать, но не сразу. Папа считает, что нужно подождать, пока колбасёнкова личность подрастёт и успокоится, а то вдруг она с новыми обоями опять не согласна будет? Лучше не рисковать.
 А ещё Колбасёнок не хочет оставаться дома один. Как именно он не хочет, знают все соседи. Сначала-то он молчит, сидит около двери, прислушивается. Но зато потом ка-а-ак заорёт сиреной: «а – яяя? А – яяяяяя?» Как это так – все ушли, а он? Горло у него тренированное, кричать может долго. Соседи ватные тампончики в уши вкручивают, чтобы возмущённого Колбасёнка не слышать. Ну, а уж если и крики не помогли, тогда  держитесь, папа-мама-Тося!  Месть Колбасёнка ужасна: быстро-быстро вскарабкается по занавеске до потолка и давай раскачиваться как маятник – вправо-влево, влево-вправо. Пока занавеска вместе с Колбасёнком на пол не свалится. А ему хоть бы что, отряхнулся и в следующую комнату пошёл качаться. Хозяева домой возвращаются: что такое? Ни одной занавески на окнах нет, все на полу валяются. Мстительный какой Колбасёнок оказался! Одну Тосю с ним не оставляют, опасаются. У неё в конце концов тоже личность имеется. Вполне может захотеть за компанию с Колбасёнком на занавесках покататься.
 Любит Колбасёнок в «паровозик» играть, почти так же сильно как Тося копчёную колбасу. Тося в ванной купается, а Колбасёнок сидит на бортике, ждет. Только она в свой пушистый халат успеет завернуться, только ноги в тапочки с плюшевыми кошачьими мордами сунет, а он уже у неё на мокрой голове сидит, лапами крепко за Тосины уши держится, чтобы не упасть, и – вперёд, паровозик, следующая остановка – кухня. Там они слегка перекусывают, кусочком сыра, например, и дальше едут. Колбасёнок долго может ездить, не устаёт. А Тося не может – Колбасёнок-то тяжёлый, особенно, когда  сыром перекусит и из вазы с цветами водой запьёт.
 Есть у Колбасёнка один недостаток, то есть, конечно, не один, но этот самый «недостаточный»: он терпеть не может лечиться. Понять его можно, Тося тоже не очень-то радуется, когда надо толстые, круглые таблетки глотать и горькие микстуры пить. Но есть такое слово «надо». Тося это хорошо понимает, а Колбасёнок нет. Ему не надо. Дала ему мама таблетку малюсенькую и морду крепко двумя руками держит, чтобы проглотил. Сначала в еду пыталась спрятать, как врач учил, да какое там! Колбасёнок издали понюхал осторожно и бочком, бочком из кухни попятился, догадался. Пришлось прямо в рот таблетку класть. Колбасёнок глазами крутит, щеки раздувает. Мама морду отпустила - сколько же можно держать – тут он и плюнул, прямо на стенку! Любой верблюд лопнул бы от зависти. Да видно не всё выплюнул Колбасёнок. Носится по квартире как робот-пылесос без провода – тьфу в коридоре, тьфу в кухне, даже к маме с папой в спальню забежал и там – тьфу-у-у. Таблетка, между прочим,  синяя была, и «тьфу» тоже синее получилось. Хорошо ещё, что ремонт не успели сделать.
 А сейчас Колбасёнок спит. В папино любимое кресло возле окна забрался,  устроился поудобней. Тося ему свое одеяло принесла, накрыла до подбородка и налюбоваться не может. Какой он всё-таки хорошенький! Нос под лапкой спрятал и похрапывает - «о-фф, о-фф», сам как маленький паровозик. С одной стороны одеяла уши розовые торчат, с другой – кочик хвоста подрагивает, в такт храпу. Ангел Понтелеймон, одним словом.