Новый день

Счастливой жизни не бывает, бывает – просто жизнь.
(из разговора, услышанного в баре).

Я вскочил с кровати, жадно ловя ртом воздух. Жека стоял возле кровати и смеялся. В руке у него была пустая литровая кружка с запотевшими боками, которую он только что опустошил на меня.
- Какого черта! Ты что, совсем с ума сошел? – закричал я.
- Извини, но по-другому ты не желал просыпаться, - сказал Жека.
Я сел в кресло и, уперев локти в колени, обхватил свою мокрую голову руками. Чувствовал я себя ужасно. Вчера была грандиозная попойка в «Шлюзе», и я, как всегда, был в числе отличившихся; голова была точно свинцовая, а желудок тупо ныл и подозрительно вздрагивал.
- Чего тебе нужно? – спросил я Жеку. – И объясни, как ты, черт подери, оказался в моей квартире.
- Люда дала мне ключи.
- Этого ещё не хватало!
- Твоя сестра очень обеспокоена тем, как ты себя ведешь.
- Очень мило с ее стороны, - сказал я. Жека Мищенко встречался с моей сестрой уже почти два года и, похоже, не собирался останавливаться на достигнутом. – В таком случае, почему здесь не она, а ты?
- Люда? Она знает, что ты не станешь ее слушать.
- Она чертовски права. Но с чего она взяла, что я стану слушать тебя?
- Послушай, Андрей, - Жека глубоко вздохнул, - тебе нужно завязывать с выпивкой, иначе тебя отчислят из университета.
- А мне плевать на университет! – Я засунул руку за кресло и извлек ополовиненную бутылку «Гринвича»: он лучше других помогал мне не думать о некоторых вещах.
- Поставь на место! – сказал Жека.
- Ага! – сказал я и вытащил пробку. Но едва дотянулся губами к горлышку, как Жека подскочил и вырвал бутылку у меня из рук. Я подхватился с кресла и хотел отобрать у него бутылку, но Жека был выше и сильнее меня и одним резким выпадом правой отправил меня в кресло.
- Спокойно, - сказал он, - спокойно. Посиди и послушай, что я тебе сейчас расскажу.
- Да пошел ты! – закричал я. – Не собираюсь сидеть здесь и слушать какого-то козла, которому вдруг вздумалось командовать в моей квартире. Пошел вон!
- На этот раз тебе придется меня выслушать, - сказал Жека. Он нахмурился, сел в кресло напротив меня с моей бутылкой в руках, и я понял, что он не шутит. – Я знаю, что у тебя депрессия, знаю, чем она вызвана, и прекрасно понимаю, как ты себя сейчас чувствуешь…
Черта с два он понимал, как я себя сейчас чувствую! Вряд ли ему когда-нибудь приходилось чувствовать себя так дерьмово. Я очень сомневался, что Жека был способен хотя бы на десятую долю той любви, что я продолжал испытывать к Лизе. Я знал, что он и моя сестра любят друг друга, но их любовь была тихой, плавной, без встрясок и штормов, без страсти, заставляющей забывать об остальном мире, - по крайней мере, этого совершенно не было заметно со стороны.
У нас с Лизой все было иначе. У нас была Любовь, любовь с первого взгляда, у нас была страсть, ревность, измены, были выяснения отношений на людях, у нас были отношения, в которых радость соседствовала со страданием, отношения, в которых присутствовало всё, что только может быть между мужчиной и женщиной, без каких-либо ограничений. Вряд ли такой степенный и респектабельный тип, как Жека Мищенко, мог понять, что чувствуешь, когда касаешься тела такой женщины, как Лиза. Когда вдыхаешь аромат ее волос, запуская пальцы в эти белокурые волосы, и какую ощущаешь радость, когда удается поймать свое отражение в ее больших серо-голубых глазах. Нет, этого ему не дано было понять, как не дано понять, что недостатки и дурные привычки женщины в глазах влюбленного в нее мужчины превращаются в достоинства, которые сразу кажутся ему забавными, а потом он начинает их любить в ней больше всего. У Жеки никогда не было такой женщины, как Лиза… А теперь она принадлежала другому, и я стремительно катился вниз.
- Черта с два ты что-нибудь понимаешь, - сказал я Жеке.
- Тебе нужно прекратить пить, - отозвался он.
- Я могу себя контролировать, - заявил я. – Когда захочу, тогда и перестану пить!
- Моя мать тоже так считала, когда умер мой отец. Но она ошибалась…
- Мне неинтересно слушать про ошибки твоей матери.
- …Сначала она выпивала изредка, и только вечерами. Потом стала пить ежедневно. Стала пропивать зарплату, совсем забросила нас с братом. Каждый день наша квартира набивалась ее синюшными друзьями, стол на кухне просто трещал от изобилия еды и выпивки, тогда как мы с братом от голода просто стены готовы были грызть! Ты не представляешь, чем мне только ни приходилось заниматься, чтобы не умереть с голоду! Я собирал бутылки, мыл стекла в автомобилях, таскал цемент на стройках… Думал, что уже не вырвусь из всего этого. Но мне удалось устроится на нормальную работу и встретить твою сестру. Так что не надо мне тут втирать, что ты сможешь бросить пить, когда захочешь. Такого не бывает! Если хочешь бросить пить – бросай сейчас, и начинай снова ходить на пары, пока тебя не отчислили. Иначе будет поздно…
Жека замолчал, я тоже ничего не говорил, наблюдая, как он нервно крутит в руках отобранную у меня бутылку. Так мы сидели некоторое время, а потом мне захотелось кофе.
- Ты куда?
- На кухню. Можно мне пойти?
- Извини, - сказал Жека.
Я пошел на кухню и поставил чайник на газ.
- Ты будешь пить кофе? – крикнул я Жеке.
- Да, - Жека зашел ко мне и сел за стол. – Хороший сегодня будет день, - сказал он.
- Тебе крепкий?
- Да. Только сахара чуть-чуть.
Я сделал, как он просил, и поставил перед ним чашку.
- Ты еще пишешь? – спросил Жека.
- Пытаюсь.
- Что бы ни случилось, никогда не бросай это дело. Слышишь?
Я кивнул и с чашкой в руках подошел к окну. Прохладный весенний воздух проникал в кухню через широко раскрытую форточку, и стоять у окна было приятно. Восходящее солнце уже золотило верхушки деревьев, пели проснувшиеся птицы, люди спешили на работу… Начинался новый день.