Многообещающее начало

Предисловие

Многим известно имя Эфраима Кишона, популярного израильского писателя-сатирика и юмориста. Он издавался и на русском, но, так как я не владею языком оригинала - ивритом и не имела возможности читать этого автора на русском (а прочесть хотелось), я стала читать его на немецком. Мне так понравились его рассказы, что захотелось донести их и до моей мамы, которая, в свою очередь. владеет только русским. Так что эти переводы были сделаны персонально для неё. Ей понравилось, может, понравится и вам, хотя переводы переводов - дело неблагодарное, да и  непрофессиональное. Но так как и я всего лишь любитель, позволю себе эту роскошь.


Эфраим Кишон

Многообещающее начало

(пер. с нем.)

Итак, у меня появился телефон. Дома. Процесс взаимного привыкания начался вполне безобидно. Мне нужно было получить справку, а человек, в чью компетенцию это входило, оказался доктором Слуцки из отдела пищевых консервов министерства общественного питания. Это было очень кстати, так как младший сын доктора Слуцки и мой сын Амир ходили в одну и ту же школу. Поэтому мою просьбу можно было заранее считать удовлетворённой. Проблема состояла только в установлении личного контакта. Идти к Слуцки в отдел и часами стоять в очереди, дожидаясь вызова?   И речи быть не может. Для чего же мне тогда дома телефон? Лучше позвонить, чем тратить время впустую. Сколько всего можно сделать вместо непродуктивного стояния в очередях! Я снял трубку.
Снять то я снял, но связи не было. Трубка издавала странные клокочущие звуки – буль-буль-буль. Наверное, линия перегружена. Я снова кладу трубку, жду какое-то время, снимаю – минералка продолжает булькать, а когда бутылка, наконец, пустеет, воцаряется великая тишина. Я снова кладу трубку, глажу её, устанавливаю контакт, снимаю – ничего. Что это, телефон вернулся к своему творцу Грехему Беллу? Нет, он вдруг снова обращается ко мне и говорит: «Крр – крр – крркс». И опять ничего. Но теперь я хотя бы знаю, что в нём ещё теплится жизнь. Я набираю пару номеров, пришедших мне на ум. Пустое. Я пытаюсь набрать четыре шестёрки, быстро друг за другом – ничего. Шесть четвёрок – с тем же успехом. Кладу трубку на стол и жду, пока она подаст признаки жизни. Признаков жизни нет. Я снова кладу трубку на рычаг и желаю ей спокойной ночи. Вдруг раздаётся звонок. Ясно и четко.  Снимаю трубку –связь есть и такая хорошая, как будто это само собой разумеется. Необычайно обрадовавшись такому неожиданному успеху, я набираю номер пищевых консервов. Занято. Я кладу трубку, делаю вид, что хочу заняться чем-то другим, внезапно хватаю её и набираю номер. Занято. Во время следующей попытки я слышу короткие гудки ещё до того, как успеваю набрать номер. Их же слышу, пока набираю и когда уже не набираю. Тогда я перехожу к более жёстким воспитательным мерам и дважды бью по аппарату ладонью. Я напоминаю себе любящего отца, которому телесное наказание маленького непослушного сына приносит больше страданий, чем самому сыну. Кстати, я этим ничего и не добился кроме того, что телефон прикинулся мёртвым. Ну нет, такое со мной не пройдёт! Я поднимаюсь и начинаю, посвистывая,  бродить туда-сюда по комнате и в одно мгновение, пока ещё трубка не успела опомнится, хватаю её. Она настолько поражена, что даёт мне сигнал связи. Осторожно набираю номер, одну цифру за другой, не слишком быстро, но и не слишком медленно. Происходит невероятное – меня соединяют, кто-то снимает трубку и женский голос говорит: «Фирма Штерн, трикотаж». Заикаясь, бормочу извинения. Тогда меня охватывает отчаяние, облизывает губы, требует ещё. К счастью, телефон снова впал в безмолвие. Наверное, потерял сознание. От переутомления.
Через пару минут он отдохнул. Сигнал связи. Набираю номер. Занято. Но связь остаётся. А номер занят. Что-то тут не так. Звоню в справочное и к своему удивлению обнаруживаю, что там тоже занято. В следующий раз слышу вместо уже известного мне бульканья минералки голубиное курлыканье, в третий раз не слышу ничего, в четвёртый не решаюсь поверить своим ушам: «Справочная, шалом», - вежливо говорит девичий голос.
Я прошу дать мне номер отдела пищевых консервов в министерстве общественного питания. Девушка советует подождать. Жду. Проходят пять минут. Проходят десять минут. В трубке слышны фоном стук печатной машинки, женский смех, звон вязальных спиц. Пятнадцать минут. В припадке скопившейся муки я воплю в трубку нечто нечленораздельное – успешно. Кто-то подходит к телефону. На этот раз мужчина. Что я хочу, спрашивает он. Телефон пищевых консервов, говорю я. Ждите, говорит он. Я жду. Через три минуты прямо в моём ухе раздаётся жуткий взрыв, переходящий в серию крр-крр-крр. Я кладу трубку.  Чтобы не терять времени, иду на кухню, делаю себе сандвич, ложусь ненадолго поспать, потом иду в душ, бреюсь и, освежённый, снова приступаю к работе. Смиряюсь с ударами судьбы – с бульканьем, курлыканьем, крр-крр-крр, глажу кабель, щекочу трубку, кладу наполовину на рычаг, снимаю наполовину и терпеливо жду гудка. Потом набираю номер и – аллилуйя, слышу в трубке голос «Фирма Штерн, трикотаж». Чтоб она сгорела! Я абсолютно уверен, что набрал правильный консервный номер. Или нет? Справочная занята. Когда после шестой попытки номер освобождается, никто не снимает трубку. Ничто на земле не способно вызвать такого отчаяния, как наконец налаженная, но односторонняя связь. Итак, снова набираю тот же номер. Свободно! Отвечают! Вернее, отвечает автоответчик: «Телефон нашего отдела изменился. Пожалуйста, запишите новый номер» - да-да, это именно тот номер, который я всё время и набирал.
Главное, что это тот номер. Я снова его набираю и ответом мне служит ледяное молчание. Даже не булькает. Бросаю взгляд на часы. Как бежит время... Короткая передышка и снова за дело. Нет, в этот раз не занято, слышен воодушевляющий сигнал связи. Господи Боже, ну снимите-же трубку!  «Ординаторская доктора Переца. Доктора нет на месте. Кто говорит?» Тебе какое собачье дело, старая ведьма. Не лезь в мои консервы. Конец связи. Может, я всё-таки не так набираю? Назад к справочной. Занято. Вперёд к отделу жалоб. Занято. Последняя, гарантировано последняя попытка набрать привычный номер. И тут – истинная правда – жив ещё старый еврейский Бог! : «Отдел пищевых консервов. Шалом.»
«Я хотел бы поговорить с доктором Слуцки.»
«По какому вопросу?»
«Передайте ему только – по-поводу Амира.» Крр-крр-крр.
«Алло, алло!!»
«Господина доктора Переца нет на месте. Кто говорит?»
«Освободите линию, черт бы вас подрал!»
«Сами освободите!»
«И не подумаю. Мне нужно поговорить с доктором Слуцки.»
«Господина доктора нет на месте. Он будет...»
Крр-крр-пшшш. Снова взрыв. Уже второй по счёту. Но и он когда-то кончается. Его сменяет гудок освободившейся линии и мне даже удаётся набрать консервный номер. Занято. Конечно занято, я же звоню! Главное, не класть трубку, не прерывать связь. Если бы я сам был телефоном, я бы сейчас хлопнулся в обморок. Перед глазами серая пелена, сгущающаяся всё больше и больше. Нужно расстаться с выстраданной и таким трудом достигнутой связью и позвонить на телефонную станцию. У неё три номера. Первый занят. Второй занят. По третьему снимают трубку. Мне удаётся только простонать: «Помогите!  Скорей! Умираю!»
«Сожалею. Вы не туда попали. Это отдел пищевых консервов.»
«Освободите ли- нет, не-е-е-т! Не освобождайте! Останьтесь! Соедините меня с доктором Слуцки!»
«Одну минуту!»
Господи Всевышний, сотвори чудо! Господи занят. Из трубки доносится голубиное курлыканье. Потом вдруг раздаётся гудок. «Доктор Перец» - шепчу я – «это отец Амира.» Металлический женский голос отвечает: «Сейчас семнадцать часов, двенадцать минут, сорок пять секунд. После следующего звукового сигнала будет...»
Что произошло потом, я помню смутно. Через какое-то время ко мне ворвались соседи. По их словам, они обнаружили меня лежащим без сознания на письменном столе, вокруг моей шеи был замотан телефонный кабель и ещё на протяжении нескольких часов после того, как снова пришёл в себя, я не мог произнести ничего, кроме «крр-крркс-пшш-крр». Издавать телефонные звонки я тогда ещё не умел.