МА 2-V. Родина моя

Часть вторая
... РЕКА ЖИЗНИ ТЕЧЁТ.

V. РОДИНА МОЯ.

Лечу гонимый ветром и судьбою
Захватывает дух на высоте!
И родина моя передо мною
Во всей её красе и чистоте.
               С.В. Чухин.

НА УГОРЕ.
На юго-востоке Вологодской области, среди отрогов Северных Увалов, есть деревня Кривяцкое. Откуда взялось такое название – на этот вопрос ни кто толком до сих пор не ответил. Расположена она на увале, в подножиях которого с двух сторон протекают две речки: с западной стороны Большой Кумбисер, с восточной – Молоковка. Ниже по течению, метрах в пятистах, расположилась деревня Кумбисер.

Если посмотреть на карту местности, можно отметить, что места наши расположены в бассейне реки Юг. Река причудливо проложила своё русло: в верховьях направляясь на юг, затем разворачиваясь на север, собирает потоки речек Северных Увалов.

В школе районный краевед объяснял, что изначальное название реки было "Ньюга", означающее южная вода. Возможно. Однако много названий речек вокруг нашей деревни имеет и местные корни: Молоковка – в верхнем течении её скотный двор, когда моют молочную посуду в воде появляется молочный оттенок. Есть речки: Каменка, Камешница, Шебуниха, Никитиха, Крутица, Лоха, Пендус, Жопиха. Экзотические названия речек трудно объяснить: Пендус – речушка с холодной ключевой водой, Жопиха – речушка с неблагозвучным названием. Учителя рекомендовали называть эту речушку Топиха, руководство района настаивало указывать в документах название речки Жотиха. Все варианты названия речки не прижились, до сих пор местные жители упорно называют её изначальным именем.

К востоку от наших деревень в верховьях реки Юг до границ Кировской и Костромской областей значимых поселений до сих пор нет. Урочища, леса, бездорожье, редкие посёлки лесозаготовителей.

Все мои предки по отцовской линии родились в упомянутых деревнях, по материнской – в соседних деревнях Никольского района. Распространённые фамилии в этих краях: Рыжков, Баёв, Воронин, Сорокин, Комаров, Шехурин, Лешуков, Уторов, Тропин, Слепухин, Пирогов, Жеребцов. В нашем роду, да и в ближайших деревнях не просматриваются следы знатных предков или современников, в сегодняшнем восприятии этого понятия.

Отец с матерью родили десять детей, двое умерли в младенчестве, два брата ушли из жизни в 59 лет. Среди родившихся две пары близнецов. Поскольку я родился ещё до войны, а остальные братья и сёстры после, у меня имеются преимущества старшего брата. В возрасте это приятно и почётно, а в детские и юношеские годы этого не скажешь.

Маленький штрих на карте области. Деревня с необъяснимым названием в российской глубинке. Когда она появилась? Кто облюбовал для поселения этот увал? Кому пришла в голову мысль построить здесь первый дом? Сколько человеческих судеб здесь свершилось! Обычных судеб, внешне не ярких, не возведённых на пьедесталы почёта и не обласканных властями во всех поколениях.

Мудрецы утверждают, что в капле воды отражается весь океан. В маленьком штрихе на карте России отражается  судьба всей страны, всего мира, всей Вселенной. Правда и в том, что отражение это не всеми и не всегда замечается.

Рядом с Кумбисером-речкой,
В устье Пендуса-реки,
Где телеги, сани, печки,
Песни, пляски, матюги...

Где черёмуха с рябиной
И колодец от ключей,
Там родились три дивчины
И пятёрка сыновей.

Толя, Валя, Лёша, Стёпа,
Александра, Станислав,
Настя, Петрик – средь Европы
Наш Кривяческий анклав.

Там, где долго жило горе,
Где в соху впрягали баб,
Между речек на угоре,
Дом родной и скромный скарб.

Говорят про жизнь в народе,
Мол – не поле перейти.
Всё же где-то счастье бродит,
В душу мать его ...! (прости).

ДЕРЕВНЯ ДЕТСТВА.
Деревня выстроилась строго с севера на юг. По мере заселения увала и в силу необходимости образовались несколько заулков: Тихин, Бесов, Костихин, Мосеев, Масловский, Васьки Ванькина, Минков. Эти заулки, как правило, застроены домами. Дороги в них обеспечивают более или менее пологие съезды с увала к речкам и ведут в колхозные поля.

С юга, в конце деревни – Ровное поле, с севера – выезд в Кумбисер и в Никольск, с востока – на мельницу, в Масловское поле,  и в поскотину.

С запада – в Кумбисерское поле и вторую поскотину; на Серёдное поле, на зерновой склад, на Рыжково и к сенокосам; в присельный участок, где пасли коров и лошадей; на скотный двор.

До массового распространения техники, основной тягловой силой были кони. Для них жители построили две конюшни, для колхозных коров в верховьях Молоковки – скотный двор, ближе к деревне Кумбисеру – колхозный свинарник.

В центре деревни стоял единственный  пятистенный дом с мезонином. Владелец дома – Александр Баёв, при коллективизации он был раскулачен и выслан куда-то с семьёй. Дом превратили в колхозную контору, потом в сельский клуб, теперь на этом месте выстроен частный дом. Для клуба построили новое помещение. Поскольку деревенские дома расположились на увале, примыкающая к хозяйским дворам территория почти до речек выделена для ведения личного хозяйства. Участки выделялись размером в 28 соток. Сегодня эти участки оформлены в частную собственность.

На пригорке за Большим Кумбисером расположился хутор Маслово. Во времена моего детства состоял он из трех или четырёх домов. 

В начале деревни – школьная территория: в моё время там стояла старенькая семилетняя школа. После выстроили новую деревянную десятилетку, со школьным общежитием и мастерскими. Ученики собирались из деревень: Кривяцкое, Кумбисер, Займище, Филимоновы Гари, Беляевка, Петряево, Шалашнево, Захарово, Фомино. При последнем посещении деревни мне показалось, что школа сильно захирела. Учеников мало, и до какого класса там осуществляется образование – мне не известно.

Ближние поселения были объединены дорогами, пригодными в основном для гужевого транспорта, трудно проходимыми в распутицу, занесенными снегом в зимнее время. Поскольку деревенские улицы служили единственным путём для транспорта, в распутицу на улицах и внешних дорогах появлялись глубокие колеи от гружёных телег, а во время дождей колеи заполнялись грязной жижей. Когда в колхозе появилась техника, дороги от её тяжести превратились в месиво, края кюветов расползлись, в канавах застаивалась вода. Добраться из деревни до Никольска стало проблемой. Преодоление участка дороги через Фоминское поле было возможно только с помощью гусеничного трактора. Помню, как-то осенью я ехал в Никольскую школу на тракторных санях по грязи, другого варианта передвижения не было.

Зимой деревенскую улицу местами заносило снегом так, что сугробы в некоторых местах возвышались над изгородью. Преодолевать такие места на санях было проблематично, кони пробивали дорогу, увязая в снегу по самое брюхо.

С ранней весны пешеходы натаптывали тропинку вдоль всей деревни между канавой и изгородью приусадебных участков – это позволяло школьникам прийти в школу, не сильно перепачкавшись, а взрослым пройти по своим делам. Летом деревенская улица превращалась в непроходимые колдобины.

Асфальт на дорогах появился лишь в конце прошлого века, для тяжёлого транспорта проложили объездные пути. Сегодня по дорогам и улицам деревень разъезжают легковые и грузовые автомобили. Гужевой транспорт стал большой редкостью.

КОЛОДЕЦ.
Колодец, колодец, дай воды напиться,
Колодец, колодец, дай неба глоток!
                В. Добрынин.

С раннего детства и по сей день колодец является святым местом для жителей деревни. Не было случая, чтобы кто-то из детей ради озорства что-либо в него бросил. За жизнью вокруг колодца можно было наблюдать из западных окон отцовского дома.

Этот колодец был очень глубоким. Не могу утверждать, но по слухам, глубина его достигала семи саженей. Вода холодная – и зимой, и летом всегда одной температуры, как говорят, вода зубы ломит. Ключевая, довольно жёсткая, но пить её можно с любого пылу-жару, и без кипячения. Не было случая, чтобы кто-то пожаловался, что заболело горло от питья этой холодянки.

За колодцем ухаживали, периодически чистили от оброненных вёдер, меняли повреждённые венцы сруба. Сначала над ним возвышался журавель, позднее установили крышу  и ворот с большим колесом.

При последнем посещении деревни я видел, что колодец закрыли крышкой и опустили в него насос. Видимо, ремонтировать сруб не нашлось умельцев. Теперь вода льется в ведро из трубочки. Исчез из обихода ритуал доставания воды с глубины колодца, когда чувствовалось: как плюхается ведро о поверхность воды, как тяжелеет оно, наполняясь водой. При появлении наполненного ведра над срубом колодца, не возможно было удержаться, чтобы не приложиться губами к живительной влаге – ощутить её особый вкус, прохладу и силу природы.

В деревне поначалу было несколько колодцев. Буквально через дом выкопан колодец у Парашки – его позже засыпали, колодец у Феди Аридкина – сам завалился. Вода в них была невкусная, тепловатая, отдавала верховой и использовалась лишь для хозяйственных нужд. Были по деревне и другие колодцы с питьевой водой, но почему-то люди, проходящие мимо нашего колодца, старались непременно "причаститься" нашей холодяночкой.

Очевидно, место для колодца было выбрано не случайно. Возможно, под землёй в этом месте оказался водоём с ключевой водой. Кстати, недалеко от нашего дома на склоне увала в двух местах пробивалась ключевая вода, а в речке Пендусе течёт холодная вода. Более в деревне не отмечалось столь уникальной группы родников.

АНГЕЛЫ-СПАСИТЕЛИ.
Дом вести – не лапти плести.
          Народная мудрость.

Деревенская семья без домашней живности и огорода (земельного участка около дома) обречена на прозябание, а может быть и на исчезновение семьи как ячейки общества. Потому, всё домашнее хозяйство весьма рационально организовано и выглядит как единый многофункциональный комплекс.

Набор домашней живности, как личной собственности, был традиционным: корова, несколько овец, свинья или кабан, куры, кто-то из кошек. Некоторые семьи заводили собаку, а вместо коровы держали козу. Лошадей иметь в личном хозяйстве не разрешалось.

ОБУСТРОЙСТВО. Практически семья и вся домашняя живность располагалась под единой крышей, или в непосредственной близости от жилой избы. Изба, скотный двор, сеновал, дровяник, свинарник, амбар. Баня в отдалении от домов в целях пожарной безопасности. Колодцы строились коллективно для нескольких домов.

В скотном дворе устанавливались ясли для сена корове, и отгораживалось место для овец. Потолок двора служил сеновалом, над яслями в потолке прорублено отверстие, через него можно было сбросить сено корове. Сбоку ко двору пристроен крытый санник. Из него корова и овцы заходили во двор. В саннике хранилась хозяйственная утварь – сани, санки, телега, грабли, косы, топоры, соха, борона, лопаты, косы, вилы. Там же распиливали на к;злах и кололи на берёзовом чурбане дрова. В саннике было достаточно места, чтобы завезти туда воз сена. Сено через специальные ворота закидывалось длинными деревянными вилами на сеновал. Из санника вход в пристроенный сбоку свинарник и выход на огород.

Под крышей дома есть ещё одно многофункциональное помещение – сени. Пол сеней располагается на уровне пола избы. Вход в сени по лестнице с земли, сбоку остекленные рамы. В сенях отгорожены помещения для чулана и туалета (н;жника), из сеней можно пройти на сеновал и в санник, там же лестница на чердак. Дощатое перекрытие сеней, называемое п;дволокой, как и чердак, служили помещениями для хранения редко используемых вещей.

На чердаке нашего дома долгое время хранились старые журналы, книги, школьные дневники, исписанные тетрадки, документы о сдаче государству молока, ткацкие и прядильные принадлежности, поношенная обувь и одежда, а также предметы, предназначенные для пивоварения.

АМБАР. Об этом сооружении может быть отдельный разговор. Назначение амбара было, пожалуй, универсальным. Под двойным полом в земле был настоящий сезонный холодильник. Деревянный сруб, заглублённый в землю более чем на два метра, укреплял стенки сооружения. Двойной пол амбара служил термоизоляцией. Лаз в подвал также имел двойную крышку, а летом укрывался дополнительно старой фуфайкой или ватным одеялом. Весной через специальное окошко в холодильник загружался снег. Мне не раз приходилось это делать, поэтому я знаю, каким плотным и тяжёлым становится подтаявший снег. Холодильник работал практически всё лето, до наступления осенних холодов. В нём можно было хранить солёные грибы, засоленное сало, творог, квашеные продукты.

В амбаре по сусекам хранилось зерно и мука. На жёрдочках висела не используемая по сезону одежда. Зимой, бывало, висела замерзшая туша свинины. Когда мне поручали принести из амбара кусок сала или отрубить мяса для супа или щей, я не мог удержаться, чтобы не полакомиться полоской мороженого и тающего во рту свиного сала. Особенно вкусной казалась шкурка, в отличие от сегодняшней рыночной, грубой, как подмётка.

Тогда я познакомился с амбарным замком. Не знаю, почему так повелось, что двери в дом закрывались на хилые висячие замки, а то и совсем запирались на вставленную в  задвижку деревяшку. Двери амбара толстые, крепкие, замок солидный, установлен изнутри, замочная скважина глубокая. Ключ толстый, длинный, тяжёлый, с заковыристой по конфигурации бородкой, а то и с двумя. Замок закрывался  двумя оборотами ключа с характерным, почти музыкальным звуком.

Может, в старые времена в амбаре хранилось всё самое ценное? А в моё время ценностей для хранения уже не было, и  даже мелкое воровство в деревне было большой редкостью.

КОРОВЫ. Странно, почему-то при написании этого подзаголовка вспомнилось, что вторая сура в Коране называется "корова", а в Индии корова – священное животное. Похоже, с давних времён и у многих народов корова  считается чем-то главным для человека.

В сельской глубинке корова – кормилица, забота о ней была не меньше, чем о любом члене семьи. Молоко, масло, творог, мясо – для питания; шкура – для выделки сыромятных кож; рога – для гребешков; тёлка – для смены поколения; навоз – для удобрения. Содержащие свою корову жители деревни приспособились, чтобы корова телилась к лету. Летом меньше хлопот с кормёжкой. К зиме подрастал телёнок, которого можно пустить на мясо, и мясо не надо засаливать, и корма для телёнка не нужно запасать. Приходило время, когда корова старела, тогда хозяину приходилось вскармливать рождённую тёлочку до совершеннолетия, а послужившую семье корову забивали на мясо. Таким образом, организовывалась смена коровьего поколения в крестьянской семье.

Когда мы все повзрослели, разъехались по большому Союзу, а мама практически осталась в доме одна, она всё ещё держала корову. Овец, поросёнка и кур уже не держала. Трудно стало заготавливать корм, да и молочные продукты некому есть. Соседи подшучивали, что мама подоит корову и ей же выпаивает молоко. Действительно, маме нужна была только сметана для масла, да иногда молоко, чтобы сделать творог. Остальное скармливалось той же корове.

Как-то при встрече мы советовали матери сдать корову в совхоз, а самой завести козу. Корму надо немного, да и в кормёжке коза не прихотлива.

Ответ нас обескуражил:
– Для меня корова – живой человек. Я с ней наговорюсь и наплачусь. Она слушает меня и всё понимает, –  и далее уже по-житейски мудро:
–   Завела бы я козу, но есть незадача. Её к козлу иногда водить надо, а в ближайших деревнях никто козла не держит!

Не могу понять, почему и когда пришла в голову кому-то мысль запрещать заготовку сена для домашнего скота. Корову в личной собственности иметь разрешалось, молоко государству сдавать обязывали, сначала принудительно, а после по вменённым обязательствам. Корм по трудодням не выдавали, сено косить для себя запрещалось.

Обычно колхозники заготавливали силос и сено для колхозного стада коров, а также сено и овёс для лошадей. Редко когда по весне хватало заготовленного корма. Но даже в хорошие годы для урожая кормов, заготовить сено для домашнего скота было трудно. Люди перестали засевать ячменём или засаживать картошкой часть огорода, оставляли площадь для травы. Ухитрялись после рабочего дня в сумерках выкашивать полянки среди леса или в кустарнике, где никто никогда не считал их сенокосными угодьями. Косили отаву. Сушили, ворочали, свозили в укромное место и укладывали в копну. Надеялись как-то прокормить зимой свою корову и овец.

Находился руководитель, который распоряжался обложить эту копну сена. Обложить, значит принять её на учёт, после чего колхозник не имел права использовать для себя заготовленное им сено. Вывез своё сено, значит, ты – вор.

В марте, когда днём поверхность снега подтаивает от яркого весеннего солнца, а ночью замерзает от холода, образуется наст. После нескольких циклов наст становится настолько прочным, что выдерживает человека и даже гружёные сеном или дровами санки. В этот период весны можно начинать трушничать. Трушничать, значит собирать вдоль лесных дорог труху, упавшие с возов клочки сена, или охапки сена, валявшиеся возле стогов в результате не аккуратной погрузки корма. При погрузке сена вилами труха вываливается мимо и не грузится на воз. Эти, некондиционные, остатки сена и становились добычей для трушничающей братии.

Мы с мамой брали двое санок и шли искать такое сено. Хорошо шагать по насту морозным солнечным утром. Под горку можно запрыгнуть на санки и прокатиться. Иди в любом направлении, только опасайся попасть на опушку леса или под деревья, куда днём не касается солнце. Там где не образуется наст, провалишься по пояс.

На душе весело и мы с мамой довольны. Сена-трухи полные санки!

ГДЕ У КОРОВЫ МОЛОКО? Однажды в конце лета мама убирала с грядки чеснок. Зелёная ботва была срезана  и перекинута через изгородь на площадку возле дома. Под вечер наша Пеструха со стадом коров вернулась домой с пастбища, ботва чеснока показалась ей по вкусу. Пока мама занималась с головками чеснока, ботва была съедена коровой. Поздно вечером после дойки мама принесла молоко, процедила через марлю в крынки и предложила мне попить парного молочка. Вкус молока был чесночный, пить его было невозможно. Не зря говорится в народе – у коровы молоко на языке!

Когда я говорю, что умею доить корову, собеседник относится к этому с большим сомнением. Во-первых, не мужское это дело, во-вторых, собеседник видел корову только в кино или на экране телевизора.

Обычно коровы паслись днём, а к вечеру пастух пригонял их в деревню. Коровы сами заходили в ворота своих домов для отдыха и дойки. Всю ночь трудилась корова – пережёвывала жвачку, отрыгивая из сычуга полупереваренную пищу. В жаркое время лета коров выгоняли в поскотину и не отпускали домой. В жару коров одолевали оводы и слепни. Чтобы спастись от насекомых, днём коровы залегали в кустарник и пережёвывали жвачку. Ночью же крупные насекомые и мухи их не беспокоили, а комаров коровы не боялись. Ночью можно было спокойно покормиться.

В этот период доить корову нужно было днём. Матери  надо идти на работу, сёстры были ещё маленькие, отец не имел физической возможности заниматься доением. Жребий выпал мне доить корову. Я пытался убедить маму, что я не сумею подоить, так как никогда этого не делал сам, а только наблюдал со стороны. Возражения приняты не были, мама заявила:
– Ты же видал, как я дою, и ты делай также. Не подоишь корову, молоко у неё перегорит, заболит вымя, и мы надолго лишимся молока.

Пришлось с ведром отправиться в поскотину. Там я нашёл Пеструху по звону знакомого колокольца на её шее. Позвал её по имени, корова узнала меня. Дал ей ломтик подсоленного хлеба и стал приспосабливаться сбоку к вымени. Умное животное почувствовало, что я принесу ему облегчение – вымя было переполнено. Парное молоко цедилось поочерёдно из двух тёплых, упругих, но податливых коровьих сосков тоненькими струйками, звенящими по дну и стенкам ведра. По наполнению ведра звенящий звук переходил в глухой звук встречи струи с поверхностью молока. При этом на поверхности образовывалась белая воздушная пена.

Когда обе пары сосков перестали давать молоко, мы с Пеструхой с облегчением разошлись по своим делам. Это был первый опыт близкого общения с коровой. Позже тоже приходилось доить корову, но первый опыт оказался самым запоминающимся. Интересно, что постороннему человеку корова могла не позволить себя подоить.

В деревне существовала очередь пасти коров, когда коров было много, организовывалось три стада. В последствии стало только два стада. Я бывал таким пастухом. Обязанностью было отогнать коров на пастбище, следить, чтобы не разбежались, не допустить их на поля с житом, пригнать обратно. Коровы, как правило, держались вместе. Однако были случаи бегства из стада коров, загулявших в поисках бычка. Случались повреждения ног в буреломе, застревания в болоте,  нападения волков.

Корова в хозяйстве – спасение для всех членов семьи. От неё и молоко, и сметана, и творог, и масло, и удобрение для огорода.

ОВЦЫ. Овцы в домашнем хозяйстве играли столь же важную роль, как и корова. В основном в деревне разводилась романовская порода овец. Неприхотливые в кормлении, достаточно плодовитые, приспособленные к суровому северному климату, с серой густой шерстью романовские овцы соответствовали требованиям крестьянина. Основная польза от овец: шерсть, шкура, мясо, воспроизводство стада.

Шерсть годилась на валенки, чулки и рукавицы. Обработанные шкуры использовались для тёплой одежды, из них шили полушубки, тулупы, кошули, воротники для пальто, рукавицы, шапки-ушанки. Рождённые овечки отбирались на омоложение стада, барашки выращивались на мясо.

Валенки (катаники) катали мастера у себя на дому, а при большом заказе в доме заказчика. Главное, чтобы в хозяйстве была шерсть, вовремя настриженная. Стрижка не представляла особой сложности, были бы в хозяйстве специальные ножницы да помощник, крепко держащий овцу. Мне посчастливилось наблюдать процесс изготовления партии валенок для нашей семьи.

Сначала шерсть "били". Волокна шерсти имеют жировые выделения, поэтому склеены в клочки. Для разбивания клочьев использовалась струна. Это натянутая на деревянную конструкцию, напоминающую дугу лука, тетива из скрученных жил какого-то животного. Струна подвешивалась на стену, под ней на полотне накладывалась горка шерсти. Мастер оттягивал специальным крюком струну и отпускал её. Клочки шерсти взбивалась, и распадались на отдельные шерстинки. В процессе взбивания в шерсть подсыпали немного муки, это не позволяло шерстинкам объединиться в клочки.

Топилась русская печь, нужно много горячей воды. Мастер колдовал над шерстью, формируя валенок, поливал горячей водой, мял, бил, одевал на колодку и снова совершал действия, ему одному известные. Я не посвящён в секреты изготовления валенок, могу сказать лишь, что в конце концов, формировался валенок  по размеру колодки и задуманной толщины подошвы и голенища. Оставалось валенки высушить, извлечь из них колодки. Для "форсу" изготавливали выходные валенки с загибами, по внешней стороне их чистили пемзой. Для пожилых малоподвижных людей можно было заказать валенки потоньше и помягче.

Обычно одновременно изготавливались пара или две пары валенок. Работа эта трудоёмкая и не лёгкая, выполнялась двумя мастерами, как правило, зимой. В доме было жарко из-за постоянно топившейся печи, и влажно из-за пара. 

Овчина – ценный  материал для верхней одежды. Превращение овечьей шкуры в овчину в домашних условиях требовало определённого навыка.

Внутренняя сторона свежей шкуры намазывалась раствором муки с пивными дрожжами. Шкура укладывалась так, чтобы раствор не попадал на шерсть. Шкура отлёживалась, и квасилась, пока подкожный жир не растворялся, потом развешивалась на жёрдочку над печью. По краям приторачивались короткие лучинки, чтобы при сушке края не сворачивались в трубочку. После сушки с внутренней стороны изделия удаляли пемзой  подсохшую жировую пленку. Во время выделки овчины в доме пахло не приятной кислятиной и овечьей шерстью. Так изготавливалась овчина, пригодная для шитья одежды.

Как-то уродился ягнёнок с чёрной курчавой шерсткой. Его шкурка была пущена на изготовление шапки-ушанки для отца, получилась красивая шапка чёрного каракуля и служила она отцу долгое время. Откуда появился чёрный каракулевый ягнёнок среди романовских овец – одному богу известно!

Основной пищей для овец служило то же сено. Овцы также с удовольствием поедали лист. Это тонкие осиновые или ивовые ветки с листьями, собранные в вязанки. Вязанки подсушивались на воздухе и складировались на дощатом навесе в сеновале. Зимой овцы поедали листья и мелкие веточки, несъедобные побеги  использовались на топливо для печки.

КУРЫ. Обычно куриный выводок состоял из десятка кур-несушек под "воеводством" петуха.

Летом куры бродили по площадке у дома, п;рхали лапами землю, что-то поклевывали. Если петух находил что-то съедобное, он приглашал на своём петушином языке курочек угоститься. Подкармливали кур ячменём, горохом и домашними пищевыми отходами. В сумерках перед закатом солнца куры усаживались на насест, оборудованный в саннике. Опаздывать нельзя – куриная слепота!

Куры доставляли немало хлопот. Они делали набеги в огород, сильными лапами разгребали землю на грядках с овощами. Приходилось их выгонять с огорода. Зимой кур запирали в переносном курятнике и содержали их в избе. Некоторые хозяева держали кур в коровнике, там было достаточно тепло. При этом сокращали их поголовье, зимой куры всё равно не несли яйца. В деревенских избах зимой часто стоял запах куриного присутствия.

Куриное мясо это скорее лакомство, чем основная пища. От куры мяса не много. Иногда варили бульон для заболевшего или  суп для семьи. Основной продукт – яйцо. Когда у курицы в гузке созрело яйцо, она начинала "горевать". Слышались жалобные стенания: коо-коо-коо-коо… Когда яйцо снесено следовало сообщение: коо-ко-ко-ко! коо-ко-ко-ко!

Куры несутся на сеновале или, найдя укромное место, в хмельнике, в крапивных зарослях, но обязательно на территории хозяйского подворья.

Если хозяева вовремя не обнаружили место кладки, в гнезде может скопиться до десятка яиц. Тогда курица превращается в наседку, она перестаёт нести яйца, редко появляется на виду, у неё повышается температура гузки. По этим признакам, если не требуется новый выводок, надо вовремя обнаружить кладку. Иначе яйца запарятся.

Способ прекратить или предотвратить высиживание цыплят был прост. Курицу отлавливали и гузкой окунали в холодную воду. Несколько таких купаний, и наседка вновь превращалась в несушку.

Если была нужда омолодить куриную ватагу, после насиживания недели через три мамаша выводила на свет божий десяток жёлтеньких, пушистых, попискивающих комочков. При малейшей опасности эти комочки быстро ныряли под крылья мамаши.

СВИНЬИ. Свинарник в хозяйстве не пустовал. Поросятами на развод делились соседи, или получали от своей свиноматки. С этой целью заранее планировали, кого вскармливать: свинью или кабанчика. Если нужен кабанчик, порося в младенческом или юном возрасте кастрировали.

Мой двоюродный дед Степан Павлович по приглашению приходил в дом с острой бритвой.

Операция совершалась без наркоза. Немного повизжав, потенциальный хряк превращался в кабанчика, ранки обработанные йодом быстро затягивались.

Свиноматка рожала пять - шесть поросят. Их раздавали соседям, одного оставляли себе для выращивания на мясо.

Подростком мне пришлось выполнять неприятное поручение матери. Надо было забить молочного поросёнка для приготовления еды. В подполье кухонным ножом я с трудом попал в маленькое сердчишко визжащего существа. Это поручение до сих пор остаётся для меня загадкой. Но видимо, таков был  воспитательный замысел в поручении мамы.

Позднее я неоднократно присутствовал при забивании и разделке домашних животных. У меня не возникало сомнений в необходимости такого действия, но почему-то память навсегда сохранила именно тот случай – с маленьким беззащитным существом.

КОНИ. Кони не считаются домашними животными, но во времена моего детства и юности эти животные были настоящими ангелами-спасителями для деревенского общества. Для лошадей в деревне построены две конюшни: одна стояла позади нашего огорода, другая за колхозной конторой в центре деревни. Кони исполняли роль тягловой силы и наряду с  коровами обеспечивали ценным удобрением колхозные поля.

За количественным и качественным составом  колхозного стада рабочих лошадей строго следили. Племенной жеребец считался элитой стада, за него отвечал отдельный конюх – Иван Андреевич Дурягин (Ванька Гарин). Этого жеребца нельзя было впрягать в повозку, конюх выезжал на нём только в седле, исключительно для выгуливания и для осеменения кобылиц. Трудовую особь мужского пола превращали в мерина, подвергая кастрации.

Во время войны стадо лошадей уменьшилось из-за мобилизации их на фронт, после войны колхозники стали интенсивно пополнять стадо. Помню, как в колхоз завезли одного владимирского тяжеловоза и степную кобылицу. Степная, так звали кобылу, была чёрной масти с блестящей шерстью, поджарая с тонкими ногами и лебединой шеей, она боязливо шарахалась при резком движении наездника и от любого шороха. К зиме Степная исхудала, поблёкла, покрылась коростами – в общем, говорили колхозники, ей здесь не климат.  Тяжеловоз оказался непрактичным для наших дорог. Из-за недостатка лошадей, к работам стали привлекать быков, запретили использовать лошадей для вспашки  приусадебных участков. Вот тогда и пришлось собирать соседских женщин в упряжку, чтобы вспахивать приусадебные участки под картошку и ячмень.

В каникулы, начиная с шестого класса, за мной закрепляли лошадь. Первой лошадью был мерин по кличке Батрак. Крупный, с мощным крупом и толстыми ногами, каурой масти, неторопливо и с достоинством тянул любую повозку, до предела нагруженную поклажей: сеном, снопами жита, навозом, мешками с зерном, травой на силос, дровами. Если колёса телеги увязали в грязи, где не всякая лошадь пройдёт, Батрак, поднатужившись, всегда вытянет повозку. Он не шарахнется в сторону от облаявшей его собаки, не понесётся с горы под напором гружёной телеги а, упираясь, медленно спустит повозку под гору. Дальновидный бригадир (а это был мой отец) для привыкания к труду возничего выделил мне такую лошадь.

На другом коне по кличке Синко я работал после восьмого и девятого классов. Синко был стройным, поджарым мерином, сине-седоватой масти, задорно шагал в упряжке, легко бегал галопом. Мы с ребятами иногда соревновались на скорость, отгоняя вечером лошадей в присельный участок. Утром, чуть свет, забирали лошадей с участка в любую погоду – работа была уже известна. Ближе к осени утрами холодновато, а на ветвях деревьев висят капли росы или дождя. Погода промозглая, родители тебя поднять подняли, а разбудить забыли – идти в присельный участок совсем не хочется. Но когда в таком состоянии продираешься сквозь кусты на призыв знакомого колокольчика, и тебе неожиданно за воротник падают холодные капли влаги – бррр! Сонливость как рукой сняло, значит, рабочий день в деревне начинается.

После десятого класса поработать на лошади пришлось мало – выпускные экзамены, поиски куда пойти учиться. Зимой Синко попал в другие руки, где его стегали плёткой. Возможно, поэтому в каникулы он встретил меня  не дружелюбно. Когда садился на него верхом, Синко пытался ухватить меня зубами за ногу. Ещё через год я узнал, что на него напали волки и сильно поранили. Синко отбился от волков, но выходить его не удалось.

         БАЙКИ.
Слышал я такую байку. В глубинку Вологодской области прибыл учёный из Индии, чтобы познакомиться с бытом и обычаями вологодских аборигенов. Во время его посещения переводчик пытался переводить на английский язык ответы деревенских респондентов. Профессор был неудовлетворён переводом и отстранил переводчика:
 – Мне не нужен Ваш перевод. Я прекрасно понимаю  собеседников – они разговаривают на санскрите.

Конечно это шутка, но для человека, воспитанного в иной среде обитания, могут возникнуть трудности при общении с деревенскими аборигенами наших мест.

На просторах Вологодчины множество наречий, носителями их являются оседлые пожилые люди, не обременённые образованием. Конечно, сегодня большую часть населения деревни составляют люди молодого поколения, и прежние слова уходят из обращения навсегда.

ДЕРЕВЕНСКИЙ ГЛОССАРИЙ. В детстве, да и в юности для меня был привычным местный лексикон. Откуда он произошёл, как сформировался – едва ли сейчас узнаешь. Жители в основном  были неграмотны. Например, отец закончил 2 класса церковно-приходской школы, мама не умела читать и писать. Позднее, появился слой грамотной молодежи, и то, многие мои ровесники ограничивались начальным или семилетним образованием. Средняя школа была доступна не всем, родители вынуждены были приобщать детей к работе – иначе не выжить. С расширением грамотности изменился и язык общения. Но до сих пор в разговорах моих ровесников присутствуют слова, которые требуют перевода. Постараюсь по мере своих возможностей пояснить значение некоторых слов и особенности их произношения.

Является странным, почему в нашей местности до сих пор можно услышать в окончании некоторых глаголов вместо звука "л" – звук "в".

Б;ять (баю, баяв, баяла). Говорить (говорю, говорил, говорила). Иногда применялось: я сказав, я говорив; хотя – я сказала, я говорила. Не отсюда ли пошли известные слова: байки и кот-баюн? Думаю, что от этого корня произошла фамилия – Баёв. В нашем районе эта фамилия произносится и пишется (через ё).

Баско, баской. Красиво, красивый.

Шов (пошов, пришов, вышов). Шёл (пошёл, пришёл, вышел, пришла).

Штё (поштё, за штё). Что (почему, за что).

ВонЕтот. Тот (показывает на того человека).

От тудова  до сюдова. От туда до сюда.

Зыбка, люлька. Детская качель с бортиками вокруг, подвешивалась к гибкой, пружинящей жерди, продетой в закрепленное на потолке кольцо.

Колыбалка. Колыбель для детей.

Дежень. Блюдо, приготовленное из толокна на подсоленной воде.

Простокиша. Простокваша.

Гуща. Творог. Простокваша, помещённая на несколько часов в протопленную русскую печь, превращалась в творог и сыворотку.

Лежанка. Небольшая кирпичная печка со встроенной сверху плитой, предназначалась для быстрого приготовления пищи и подогрева избы.

Печь. В отличие от лежанки, большая печь (бытовало название: русская печь), предназначенная для капитального отопления, выпечки хлеба и приготовления пищи по традиционной деревенской технологии. Топилась обычно с утра. Как правило, печь сбивалась из глины, на верху её пространство до потолка, где можно было полежать. Печь нежным теплом излечивала простуду и была любимым местом для детей.

НУжник. Туалет (устраивался в сенях).

Двор. Место для содержания домашнего скота.

СаннИк. Пристройка ко двору, где хранили сани, телеги и другой скарб, сюда завозили сено, загружали его на сеновал, расположенный сверху двора.

ПовИть. Сеновал.

Если. Ясли, в них закидывали сено для коровы через отверстие в полу сеновала.

Пошевни. Повозка, предназначенная  для торжественных выездов: сватовства, свадьбы, поездки важных персон. Имеет высокие борта, крашеная и даже расписная. Предназначалась для одного-двух человек. Возможно сидение для возничего.

Опихать. Операция по лущению зерна от ости или шелухи. Использовалась деревянная ступа и пест. Позднее ступу и пест установили на мельнице с приводом от мельничного колеса.

Заспа. Овсяная крупа, приготовленная особым способом. Овсяные зрелые зёрна запаривали в кадке, используя горячую воду, затем  сушили на печи и опихали.  Зёрна провеивали на ветру, отделяя от отрубей, и  размалывали на мельнице крупным помолом. При мелком помоле получалось толокно.

Росша. Ржаные зрелые зёрна проращивали в тёплом месте, рассыпав тонким слоем и смочив водой. При появлении ростков примерно в один миллиметр зёрна приобретали сладковатый вкус. Проросшие зерна сушили  и размалывали, получался солод для приготовления пива. В домашнем пивоварении для пива использовали исключительно ржаное сырьё.

Циганы. Тараканы.

КолобАн. Хлеб из густо замешанного дрожжевого теста, круглой формы, выпеченный на поду печи. Сейчас в магазинах встречается некое подобие колобана с названием хлеб подовый.

Тетеря. Хлеб из жидко замешанного дрожжевого теста. Выстоявшееся тесто  выпекали в сковородках. Иногда выпекались картофельные тетери: раскатанное скалкой тесто закатывали по краям в валик, сверху укладывали картофельное пюре и пекли. Смазанные топлёным маслом подавали горячими к столу. Местное название: картовные тетери.

Укусно. Вкусно.

Кошуля. Верхняя длиннополая одежда из выделанной овчины, сверху покрытая прочной тканью.

Губы. Все виды лесных грибов. Применяются словосочетания: съедобные губы, губы-поганки, ядовитые губы. Ходили по губы.

БрилЫ. Губы в общепринятом смысле.

Тычина. Еловый тонкий, ровный ствол длиной 3-4 метра. Применяется в качестве вертикальной опоры для  выращивания хмеля.

Тын. Забор, набранный вертикальными тычинами на трёх горизонтально закреплённых перекладинах. Высота около 2,5 метров.

Огород. Изгородь, забор.

Огород. Земельный участок для личных нужд, примыкающий к дому.

Подволока. Дощатый настил над сенями.

Отнога. Наклонная подпорка изгороди.

ПестЕрь. Плетёный из лыка заплечный короб. Похож на плоский рюкзак.

Ханжа. Пивной напиток типа браги. Изготавливалась из сусла слабо сладких сортов с добавлением водки с целью повышения крепости.

Верес. Можжевельник.

СоскИ. Дерево и ягоды лесной жимолости.

Дудки. Травянистые растения, с полым стволом. В стадии начального роста внутренний слой сочный, съедобный.

Ососок. Молодой поросёнок, кормящийся исключительно от свиноматки.

Ширинка. Женский платок.

Серёдыш. Передний разрез брюк.

Суслон. Сжатые серпом и перевязанные снопы зерновых злаков устанавливались вертикально вверх колосьями, сверху накрывались снопом, развёрнутым веером. Это обеспечивало дозревание зерна, его сушку и защиту от дождя.

Потка. Любая из птиц.

Охлупень. Оформление конька кровли. Выдолбленный жёлоб, применяется ствол осины как материал, мало поддающийся гниению.

Молотило. Цеп, инструмент для молотьбы вручную.

Мотовило. Приспособление для намотки пряжи, в процессе  её подготовки  в качестве основы для ткацкого стана.

Ступни. Плетёная из берёзового лыка обувь. В отличие от лаптей, не имеет задника и оборок. По форме – шлёпанцы.

Морда. Ванда. Приспособления для ловли рыбы. Изготавливалась из ивовых прутьев в виде двух конусов разной длины и вставленных один в другой, причём внутренний конус с вершины имел небольшое отверстие. Загнанная рыба под напором потока воды не могла выплыть из такой ловушки.

Кислица. Щавель.

Галаха. Брюква.

Сузём. Глухомань, безлюдная лесистая местность с отсутствием поселений.

Шпильки. Заострённые короткие деревянные гвоздики из высушенной берёзы, применялись при изготовлении или ремонте кожаной обуви. С помощью их прибивалась к обуви подметка, и постепенно наращивался каблук из грубых кожаных пластин.

Наколюшка. Специальное шило для накалывания отверстий под шпильки.

Стружка. Дранка для покрытия крыш. Также и тонкие полоски материала при его строгании.

Колочиг. Инструмент для плетения изделий из лыка.

КАтаники, катаньки. Валенки.

Куделя. Кудель, льняные волокна, подготовленные для пряжи.

Отрепи. Не качественная кудель. Отходы при расчёсывании льна. Пословица о неумелой хозяйке: "не к рукам куделя, так всё – отрепи".

Титьки. Груди.

Долонь. Место для обмолачивания снопов цепами.

Папыря. Посудина  для кошачьей еды.

Оболочка. Общее название теплой верхней одежды.

Оболокаться. Одеваться.

Обряжаться. Выполнять комплекс домашних работ: доить корову, кормить скот, топить печь, готовить еду и т.п. По сути – ритуал проведения повседневных утренних или вечерних  мереприятий.

МолоньЯ. Молния.

Задушоная подружка. Задушевная подружка.

Ясная мука, крупа. Мука, крупа из ячменя – ячневая мука, крупа.

Заступ. Инструмент для окучивания картошки, типа мотыги.

ОСОБЕННОСТИ ПРОИЗНОШЕНИЯ. То, что вологжане окают – это известно всем. Но этого мало для восприятия речи деревенских жителей нашей местности, родившихся в первой половине прошлого века или тех, кто волею судеб остался жить на родине, не смог получить  образования выше четырех-семи классов деревенской школы. В этих деревнях в настоящее время соседствует и образованная молодёжь, разговаривающая на литературном языке и жители, говорящие на удобном для них языке. Надо сказать, что эти категории людей прекрасно понимают друг друга.

Приведу некоторые особенности разговорного языка на моей родине.

Звук Ч произносится как Ц, причём мягко как ЦЕ, ЦЁ или ЦИ: Цево, поцему, поцём, зацем, цисто и т.д.

Звук Г в слове ЧЕГО произносится зачастую как В: Цево или цёво.

Сочетание ЦО и ЧО произносится как ЦЁ: Крыльцё, лицё, плецё, цюцёло. Когда обучают детей хлопать в ладошки, припевают в такт: шильцё да мыльцё да зеркальцё.

Сочетания ЦИ и ЦА должны грамотно звучать твёрдо как ЦЫ и ЦА. Однако в произношение слов ЦИфра, ЦИплята, огурЦИ и т.п. сочетание звучит мягко как ЦИ или  ЦЯ, например слова: овця, куриця, цяшка, цяпля, молодиця.

Некоторые слова приводятся здесь без пояснений: куриця – не птиця, баба – не цёловек; церква (церковь), поцёлуй, колодець, молодець, холодець, еицё (яйцо),ощо (ещё), ёда (еда), куды (куда), сюды (сюда), каниверт (конверт), любов (любовь),  пеконая картофка (печёная картошка); дожж, дожжа (дождь, дождя); тёпло (тепло), радиво (радио), нёбо (небо), дира (дыра), штяны (штаны), ецьмень (ячмень), девоцьки, девцёнки (девочки, девчонки).

К примеру, просьба и наказ матери:
– Толька, поди-ко в говбець, наклади картофки, нацисьти повный цюгунок. Налей воды, да не до повна. Постаф в пецьку, да не близко к огню, а не-то вода выкипит, да и картофка запалитця!