Энди Уорхол - почему же он мне ничего не сказал

Это может показаться фантастикой, но еще в недалеком 2008  году холст Энди Уорхола "Восемь Элвисов" ( 1963г ) был с помпой продан за сто миллионов американских долларов, а в 2010 ежегодный объем продаж работ Уорхола превысил сто миллионов долларов, что составило 17 процентов всего объема рынка современного искусства и это еще далеко не предел - сегодня вкладываться сумасшедшими миллионами в крайне своеобразные артобъекты этого выдающегося художника и дизайнера выгодно, как никогда - за период с 1985 года по 2010 год средние аукционные цены его работ выросли на три тысячи четыреста процентов, что примерно вдвое превышает средний рост цен на  предметы современного искусства за тот же период.
Самый успешный художник за всю историю человеческой цивилизации родился в семье русинов в забытой богом провинциальной Словении  в селе Микова под именем Андрей Варгола.
С самых первых детских лет не заладилось со здоровьем - уже с третьего класса школы Андрей заболел хореем, носящим также название  "пляска святого Витта", сменившейся скарлатиной, что на годы уложило его в постель. Именно эта постель, а, вернее, социальная изоляция, сделавшая его маленьким изгоем и определила образ и стиль его первых и всех последующих увлечений - мальчик, набрав кучу старых журналов и газет, ножницами вырезал разнообразные символы красивой и благополучной жизни, происходившей где-то  в другом и далеком волшебном мире и клеил их на листы белой бумаги, в центре посреди них размещая себя.
В поисках средств к существованию семья переезжает в Соединенные Штаты, в Пенсильванию, где отец Андрея работает на шахте, где и погибает, когда мальчику было только тринадцать. Осиротевшая семья, тем не менее, делает все, чтобы дать ребенку образование и в 1947 году Варгола заканчивает художественный факультет Технологического института имени Карнеги, где невысокий, застенчивый юноша, несмотря на его бесконечные смелые графические эксперименты, снисходительно воспринимался всеми не более как "интеллигентный белый кролик". Однако  этот "кролик", переехав в Нью-Йорк, проявляет бешеную энергию, обивая пороги модных салонов, издательств и журналов, где все искренне симпатизировали стремительно залетавшему к ним претенденту, но, налив ему стаканчик воды, неизменно пожимали плечами - город мечты  не жаловал работой провинциальных новичков. Юный Варгола, снимая на последние деньги жалкую, кишащую насекомыми комнату, тем не менее был полон оптимизма и однажды, когда, как обычно, запыхавшись, он заскочил, на ходу раскрывая папку со своим прекрасным резюме, в приемную одного из крупных журналов, из папки на глаза у всех предательски выполз, красуясь во всей своей наглости, таракан. Сердце секретарши, тронутое отчаяньем претендента, дрогнуло - Варголу приняли в состав редакции. И теперь все мы можем задаваться вопросом - состоялся бы Варгола как икона стиля и что вообще было бы с мировым поп-артом, если бы тот таракан не вылез, а напротив, затаился?  Но молодой стажер, не дав разочарованию ни единого шанса, доверие оправдал, заметно проявив себя в оформлении статьи "Успех - это работа в  Нью-Йорке" и позже в работе над национальным  плакатом, нацеленным на борьбу с наркотиками, тем самым укрепив свое профессиональное и материальное  положение, сменив, вместе со славянским именем свой привычный образ. Смешной и наивный белый кролик умер: теперь его имя - Энди Уорхол, а образ  - белый парик и черные загадочные очки. Однако, не все шло так гладко, как могло бы показаться: поп-арт, в стиле которого Варгола создавал свои первые неоднозначные шедевры, делал только первые шаги и на художественном рынке еще не был в достаточной степени востребован, а потому первая персональная выставка 1952 года для Уорхола оказалась провальной. Художник, не теряя юного энтузиазма, проявляет максимум активности, пытаясь сотрудничать с журналами уровня "Вог" и "Хасперс базар", бывая, кажется, на всех богемных городских тусовках.
"Если бы в Нью-Йорке устроили торжественное открытие сортира, я бы туда пришел первым."- конечно же, эти слова принадлежат нашему переполненному идеями и энергией герою.
В поисках новых направлений Энди непрерывно экспериментирует, к примеру, выдавливая на проходном месте асфальта пеструю палитру ярких красок, чтобы потом снять на картон отпечатки подошв ненароком ступивших на нее злобствующих прохожих. В любой компании, при любой возможности он старался поймать след свежей, способной привлечь спящее восприятие массового потребителя, идеи.
" Ну, а ты сам то что больше всего любишь?"- как-то спросили его самого.
" Так я стал рисовать деньги "- писал об этом горячем стартовом моменте своей карьеры Уорхол. И в 1962 году, на своей очередной выставке в Лос-Анджелесе, где им нахально были представлены очередные шедевры в виде однообразно повторяющихся зеленых бутылок кока-колы, а также дублирующихся, отличающихся  только в деталях жестяных банок супа "Кэмпбэлл", ошарашенный художественный мир восторженно взорвался, поверив приходу нового гения, сумевшего открыть глаза миру на  "красоту по-американски" и подсознательно подыгравшему  в сознании буквально каждому, кто этот продукт потребляет, приобретая его на свой стол вместе с недосягаемым президентом и великолепной Лиз Тейлор.
Однако, объектами его креативного внимания становились не только продукты массового потребления - одной из вершин его провокационных художественных изысков стал легендарный посмертный диптих Мерилин Монро, из наивной кокетки и пустой красивой куклы, как представлялось многим, ставшей так и не разрешимой миром загадкой. Никому никогда не предлагая позировать, он умел, используя возможности шелкографии, эффектно перевести любой используемый образ в массовый тираж, отождествляя и утверждая себя машиной, работающей на конвейер. Уверенным шагом качественного роста стало приобретение Уорхолом здания на Манхеттене на пересечении 3 и 47 авеню, названное им "Фабрикой". Выкрасив ее фасады в серебряный цвет, Энди, в рамках концепции триединых клуба, апартаментов и мастерских, сумел привлечь к себе массу странных людей, пивших, певших, куривших "траву", обсуждавших новости и просто валявшихся на диванах. Однако, среди массы  бездельников, здесь, в атмосфере вседозволенности и вечного праздника, засветились и совсем юные и тогда не слишком известные суперзвезды - Боб Дилан, Элвис Пресли, Элизабет Тейлор, Джим Морриссон, Мохаммед Али, Микки Джаггер, своим присутствием способствуя великому и  безумному, исполненному руками подмастерьев, вдохновению мастера, мощно поставленному на золотоносный производственный поток.
К этому же периоду относится и его  увлечение созданием художественных фильмов, как и все, чем занимался Уорхол, имеющих свой неподражаемые особенности, выразившиеся, прежде всего в намеренной их бессюжетности. Чего стоит, к примеру, его эпатажный ролик
"Мужчина, примеряющий трусы" или другой, достаточно продолжительный восьмичасовой фильм, не показывающий зрителям ничего, кроме хорошо известного всем небоскреба "Эмпайр стейт билдинг", ставшего, таким образом, еще одним, растянутым в динамике статичным.. арт-объектом. Сняться в его шедеврах мог абсолютно любой человек, ибо, согласно Уорхолу, "каждый должен иметь свои 15 минут для славы". Однако, несмотря на кажущуюся доступность счастливого и легкого входа в такой привлекательный, наполненный нескончаемой радостью создаваемый Уорхолом мир, однажды утром вся желтая пресса Нью-Йорка выплеснула на свои первые полосы трагическую новость - молодой, подающий надежды актер Фредди Херко, входящий в богемный круг "Фабрики", перебрав ЛСД, включил "Реквием" Моцарта и выбросился из окна своей студии. Причина? Семья Фредди с гневом и яростью назвала ее - Уорхол, пообещав Фредди возможность  участия в одном из его фильмов, без объяснения причин ему в том категорически отказал. Уорхол негодовал - "почему он мне ничего не сказал?! Мы обязательно бы его падение засняли!"
Эта до предела насыщенная часть жизни Энди Уорхола закончилась з июля 1968 года, когда в здании "Фабрики" с револьвером в сумочке зашла решительно настроенная феминистка Валери Соланас, которая, поравнявшись с Энди, произвела три выстрела подряд ему в живот.
"Я только что застрелила Энди  Уорхола" - сказала она на выходе первому же попавшемуся полицейскому. Уорхол, для спасения которого врачи приложили отчаянные усилия, чудом остался жив. Выстрелы повредили ему практически все внутренности, а последствия их обрекли художника на пожизненное использование специального корсета, превращавшего его тело в своеобразное произведение искусства. Чуть вернувшись в сознание, Уорхол потребовал к себе в палату последних газет и, не обнаружив информации о покушении, вознегодовал.
Впрочем, это не было удивительно - трагедия Уорхола совпала с трагедией Кеннеди в Далласе... Что же касается Валери - выйдя из клиники, Уорхол не стал выдвигать против нее никаких обвинений, а она, получив три года тюремного заключения с одновременным привлечением психиатрического лечения, заявила: " Я стреляла в Энди Уорхола, потому что он слишком мною манипулировал".
Эти три выстрела в немалой степени надломили личность художника. Однако Энди жив и он пишет портреты, создает журнал "Интервью", где звезды опрашивают звезд, много ездит по миру, в 1975 году побывает даже в Москве, в красоте которой, не обнаружив "Макдональдса", будет разочарован.
Рано утром 22 февраля 1985 года, после несложной операции по удалению желчного пузыря, он был обнаружен в своей постели мертвым - Энди Уорхол ушел во сне.
Все свое состояние размером в сто миллионов долларов он завещал в фонд помощи молодым  современным художникам.
И вот сегодня, спустя четверть века после ухода с поверхности земли этого провокатора, монстра и перерожденца, я брожу по залам гонконгского художественного музея, пытаясь понять скрытые идеи и спрятанные смыслы каждой выставленной здесь картины, как ничто другое отражающих его неправдоподобно фантасмагоричную жизнь.
Не уловив и намека на понимание в глазах индифферентно фланирующих из зала в зал китайцев, я прислушался к собственным чувствам, поймав, в конце концов, терпкое ощущение тесной сопричастности к обычному, но очень уверенному в себе человеку, из ничего создавшему легенду, маховик которой с тех пор вращается со все более увеличивающейся скоростью. Глядя на чистые линии торопливых набросков на каких-то мусорных, пожелтевших от времени, клочках бумаги, я чувствовал нервное биение времени зарождающегося поп-арта.
Среди личных вещей художника, безнадежно осиротевших с потерей своего хозяина, я замечаю островком стоящий его диктофон, которому Уорхол доверял все и никогда с ним не расставался и перевожу взгляд в смеющиеся глаза его старого фотоснимка, а потом, ободренный приветом, делаю шаг, ступая вверх по лестнице серебристого здания на пересечении Третьей и Сорок седьмой авеню, за своими несбывшимися пятнадцатью минутами славы...