КСЗИ14

Глава 14

 

Компаньоны-интернационалисты, разбив лагерь примерно в том месте, где когда-то стояла учебная экспедиция под руководством Олега Романовича Коробко, отдыхали ровно тридцать шесть часов. И ранним утром для следующего за днём предыдущим отправилась на свой штурм Дачар-Джанга. Но сначала бывший прапор взобрался на ближайший бугор и критическим взглядом оглядел бывшую стоянку. И остался доволен увиденным: ничто на месте стоянки не напоминало о недавнем присутствии там людей.
- Зерр гут, - сказал Вадик, принимавший самое деятельное участие в зачистке следов своего недавнего места пребывания. Он поправил на плечах «акустик» и замкнул процессию, цепочкой устремившуюся к границе Дачар-Джанга. Вёл группу Фомин, вторым шёл немец, потом Таня. Вадик, следуя за девушкой по довольно сложному рельефу, не только не сбивался с дыхания, но ни разу не сбился с игривого настроя мыслей, направленных на аппетитный зад Тани и всю её остальную стройную фигуру.

Первый привал спутники сделали на довольно внушительном холме, похожем на утюг. Острием утюг указывал на Дачар-Джанг, основанием – на пройденный интернационалистами путь по недружелюбной тайге. Под острием холма находилась небольшая лощина. По дну лощины протекал ручей, неся свои мутные вешние воды в сторону Черы. А над лощиной и ручьём, словно повторяя движение воды, торопливыми размытыми струями плыл туман. На противоположном берегу ручья, дальнем от компаньонов, туман уже не казался плохим отражением ручья: он стоял плотной стеной и его эфирное непостоянство выдавали лишь смутные языки, иногда выпадающие из туманной пелены в сторону пограничной лощины.
- Однако, - утрачивая игривость, молвил Вадик, разглядывая интересную картинку. Он аккуратно сгрузил поклажу на землю, «акустик» поставил сверху, а погон перевесил на шею, спустив «ижевку» долу.
- Вот тебе и однако, - передразнил Вадика Фомин.
- Не зря, значит, я пёр «акустик», - возразил Вадик.
- Я думаю, - поддакнул Фрмин.
- Я же вас предупреждала, - подала голос девушка.
- Колоссаль! – квакнул неунывающий немец, приложился к биноклю и уставился на гору-Призрак.
- Слушай, а почему она такая? – поинтересовался Вадик и показал на владения Золотого Идола.
- Судя по описанию, которое я нашёл в геологической энциклопедии, гора эта когда-то давно была грандиозным вулканом на стыке двух тектонических платформ, - принялся объяснять Фомин. – Но затем платформы разошлись и мы имеем то, что имеем, - вулкан с кальдерой растащило в стороны и…
- Ну, ты, Склифосовский! – рявкнул Вадик. – Ты мне ещё про заговор сионистов с биномом Ньютона расскажи!
- Сергей, - вмешался немец, - вы есть объясняйт про место, который мы путешесвуйт?
- Йа, - не стал спорить Сергей Борисович и по-немецки пересказал Гансйоргу то, о чём минуту назад пытался объяснить дубовому бывшему прапору, где-то прослышавшему и о заговоре сионистов, и о биноме Ньютона.
- Не, ты ваще! – возмутился Вадик, но Таня взяла его за руку и повернула к себе передом, к Фоме с немцем задом.
- Смотри, начальник, - сказала она, достала из кармана рюкзака салфетку и сделала из неё кораблик. Потом смяла его и раздвинула хрупкое сооружение до состояния выпуклой сморщенной бумажки. – Понял?
- Если тебе надо в сортир, то причём тут я? – огрызнулся Вадик, затем сделал стойку и шёпотом приказал: - Все тихо, на землю мордами вниз!
- Что такое? – также шёпотом спросил Фомин, послушно укладываясь на шершавую поверхность холма.
- Вертолёт! – сказал Вадик и, действительно, минуты через две все услышали далёкий стрёкот геликоптера.
- Это конкурент! – удручённо воскликнул Фомин и оглянулся назад, на островок низкорослых берёзок, посеянных природой на макушке холма.
- Да, - подтвердил Вадик и скоро все четверо сидели в относительном укрытии, перетащив туда поклажу.
- Это есть конкурент? – уточнил немец, блестя глазами.
- Да, - подтвердил Фомин.
- Его надо ершиссен! – горячо заявил немец. – Немного стреляйт!
- Ну, здрасьте! – буркнул Фомин. – Во время второй мировой не настрелялись?
- Натюрлих, - смущённо хрюкнул Гансйорг и вспомнил, очевидно, дедушку, давшего бесславного дуба под Сталинградом.
- Послушайте, - обратилась к Фомину Таня и ткнула пальцем в сторону затуманенной горы, - неужели вам и сейчас непонятно, что там нам делать нечего? К тому же конкуренты. Кстати о них: им тоже, даже с вертолётом, ничего не светит. Потому что это гиблое место охраняет Золотой Идол и всемогущий дух Джа.
- Вы, если я не ошибаюсь, учились в университете? – иронически поинтересовался бывший учитель географии.
- Сергей, какой наш дальнейший действий? – встрял немец.
- Присядемте, - предложил Сергей Борисович и, как бывший советский педагог, впавший в состояние организационного экстаза, выступил с небольшой речью. Во-первых, он отмёл суеверия, как несостоятельные, положив гибель многих старателей на счёт случая и особенностей территории. Во-вторых, более подробно и популярно (чем в случае с Вадиком) описал эти особенности. В-третьих, Сергей Борисович поведал слушателям интересную историю про то, что во всём мире нормальным считается добывать три грамма золота с тонны породы, тогда как некоторые советские месторождения давали до десяти граммов с центнера. Часть таких месторождений была законсервирована ещё в начале пятидесятых, чтобы впоследствии служить неким долгосрочным стратегическим планам. Гора же Дачар-Джанг (этого Сергей Борисович не знал точно, но предположил) могла быть внесена в специальный реестр заповедно-ископаемых зон, так как изобиловало чисто самородным золотом, не требующим никакой обработки, кроме отливки в слитки. В-четвёртых, рассказал бывший учитель географии, такие реестры по сей день хранятся под грифом двойной секретности. Иначе здесь давно бы промышляли предприниматели с двойным же, российско-израильским гражданством, одним своим библейским видом способные изгнать из владений якутского божества любого духа. А в-пятых, Сергей Борисович напомнил об экономической составляющей предприятия московско-щетинистых мафиози, тёплых корешей Юрия Михайловича, каковая составляющая могла способствовать отмыванию любых мафиозных денег.
В этом месте его речи вертолёт конкурента максимально приблизился к границе территории, к тому месту, где сейчас на холме-утюге отдыхали компаньоны, и Вадик буркнул:
- А машина у них, поди, не просто так тарахтит, а ходит по секторам с металлоискателем.
- Ну, с металлоискателем они тут ещё больше намаются, - небрежно отмахнулся Фомин.
- Верно, - согласилась Таня. – Сколько я знаю, помимо золота, здесь полно другого самородного металла.
- Особенно ртути, - менторским тоном продолжил Фомин и поднял палец, - а ртуть часто идёт в соединении с золотом. Поэтому её иногда принято просто выжигать паяльной лампой.
- Иди ты! – удивился Вадик. – Но это же вредно для организма.
- Не боись, - подмигнул бывшему прапору бывший учитель географии, - ты, главное дело, займись рекогносцировкой местности и не забывай о боевом обеспечении операции. А с золотом я как-нибудь сам разберусь. Короче: привал до утра, а утром – вперёд марш на Золотого Идола!
- Придурки, - прокомментировала Таня.
- Вас? – напомнил о своём присутствии Хейнкель, и Фомину пришлось повторять свою речь в усечено-немецком виде.

Перед тем, как идти на западный склон горы–Призрака, Сергей Борисович полдня его изучал в бинокль и, наконец, сподобился видением одного из маршрутных ориентиров Андрюхи Степанова: его рассеянный студент пометил на полях планшета как «Кр. с. 3 с-ны». И это могло означать всё, что угодно, если бы в одном из туманных просветов Фомин не увидел невысокую, выпирающую из склона, сопку красного цвета, на верхушке коей торчали три хилые сосёнки.
«Как-то мы дальше разочтёмся», - тревожно подумал Сергей Борисович, зарисовал предполагаемый маршрут до ближайшего ориентира в своём планшете и пошёл спать.

Рано утром, съев минимум еды, трое мужчин и одна девушка отправились в путь. Пограничную лощину они миновали удачно, а перед тем, как войти в плотную стену тумана, разгрузили Вадика и привязали его к верёвке. Ему, как самому крепкому, предстояло идти первым, проваливаться во все возможные щели и трясины и быть оттуда вытаскиваемым за верёвку общими усилиями Фомина, Хейнкеля и Тани. Участь не из приятных, но что поделать? Впрочем, Вадик не роптал, шёл вперёд в условиях плотного тумана шагов десять и, если всё обходилось, подтягивал за собой остальных. А все вместе они двигались вслепую в сторону Красной сопки. При этом Фомин старался мерить шагами расстояние каждого вынужденного отклонения от назначенной прямой, чтобы потом обратным ходом данное отклонение компенсировать и снова встать на заданный маршрут. Так они болтались полдня, пока окончательно не выбились из сил.
- Сколько мы прошли? – прохрипел Вадик, тормозя на каком-то плоском камне площадью с малогабаритную кухню и вытаскивая за собой Фомина из отвратительно чавкающей грязи. Потом они вместе помогли выбраться на твёрдую площадку Тане с Хейнкелем.
- Километр, не больше, - просипел Фомин и повалился на камень. – Привал…
- Ни хрена себе – километр! – возмутился Вадик. – Это я за один километр влип в три трясины и провалился в две трещины!
- Не зуди, - простонал Фомин.
- Я же предупреждала, - заныла Таня.
- Здесь надо открывайт парк аттракцион для любитель экстрим, - жизнерадостно сообщил немец.
- Братцы, давайте вылезем на более просторное сухое место, и привалимся там! – предложил Вадик.
- Да, здесь отдых найн комфорт потому что есть запах китайский кухня, - сказал немец.
- Чего? – не понял Вадик.
- Тухлыми яйцами воняет больно, вот чего, - объяснил Фомин. – Однако насчёт вылезти и так далее я согласен.
Он оторвался от жёсткого ложа, Вадик помог подняться Тане, немец встал сам и скоро все четверо, воспользовавшись неожиданным просветом в плотном тумане, миновали грязевую впадину и поднялись на сухой участок западного склона Дачар-Джанга. Там снова попадали кто где, а Фомин попросил Вадика:
- Послушал бы ты свой «акустик», рейнджер!
- Сейчас, - пообещал Вадик, надел наушники, поколдовал с прибором и поднял индикатор восприятия на телескопической штанге на максимально допустимую высоту.
- Ну? – нетерпеливо спросил Фомин.
- Гну, - буркнул Вадик, - сопенье, пыхтенье, бульканье и – ничего больше. Ни зверских голосов, ни птичьих, ни человеческих. Может, фильтр отключить?
- Не дури, - одёрнул его Фомин. – Ты его отключишь, а в это время из мёртвой зоны вертушка выскочит. И оглохнешь ты на оба уха. Мало, мы тут все как слепые, так ещё и глухим окажешься в придачу…
- Логично. Что ж, надо найти эту твою Красную сопку, залезть на неё и попробовать послушать оттуда.
- Не сейчас! Сказано: привал – значит – привал!
- Эй, Фриц, ползи сюда – обедать будем! Татьяна – накрывай на стол!
- Я не есть Фриц.
- Сам накрывай…

За четыре часа изнурительного хода компаньоны ещё два раза уронили Вадика в каменные щели и три раза чуть не утопили в трясинах. Бывший прапор, прослушав объяснение своего учёного приятеля об особенностях рельефа и структуры почвы Дачар-Джанга, всё равно не мог понять таких крутых переходов, как болото и камень. То есть, почему он, только что вытащенный из каменной дыры, делал двадцать шагов и попадал в болото. Затем делал ещё двадцать шагов, миновал зыбкую поверхность, лез на каменную плиту и снова валился в щель. Падал метра два вниз очень быстро, пока не натягивалась верёвка, потом полз дальше вниз медленно, растопырив руки-ноги и таща за собой остальную группу, затем зависал и через какое-то время выкарабкивался обратно на поверхность с помощью общих усилий Фомы, немца и Тани.
- Вот, блин, задница, - кряхтел бывший десантный прапор, шёл дальше и шёпотом напутствовал компаньонов: – Смотрите там, «акустик» не раскокайте!
Будь Вадик повнимательнее и потерпеливее, он легко бы понял и объяснения учёного приятеля Фомы, и наглядную аналогию Тани. О том, что некогда огромный вулкан, по мере расхождения тектонических платформ, превратился в некое подобие горного района с преимущественно плоскогорным рельефом. Время, ветры и вода за несколько тысяч лет высекли в плоскогорье всевозможные ходы, трещины и впадины, где-то они заполнились осадочными породами, после чего превратились в гиблые трясины. А где-то так и остались пустыми трещинами или стали руслами многочисленных потоков. Эти потоки были серными, а иногда состояли из обыкновенного кипятка. Потому что бывший огромный вулкан, даже расползшись между разошедшимися тектоническими платформами, своей вулканической деятельности прекращать не собирался.

Вечером интернационалисты, наконец, достигли цели. Чувствовали себя все неважно, однако никто никаких серьёзных повреждений не получил.
- Ни хрена не понимаю! – простонал бывший учитель географии, падая возле первой хилой сосны на вершине красной сопки. – Как он нашёл золото?
- А чё тут непонятного? – возразил Вадик, устраиваясь рядом с Фомой. – Шёл себе по верёвке, шёл, вот так и наткнулся.
- По какой верёвке?! – разозлился Сергей Борисович. - Он же был один! К тому же отсутствовал в лагере всего месяц. Поэтому если он и привязывался к чему-то, а потом, походив на верёвке, от неё отвязывался, бродил бы тут год и больше. Или всю оставшуюся жизнь, и один хрен ничего бы не нашёл!
- Да тише вы! – испуганно попросила Таня.
- Вас-вас? – напомнил о себе герр Хейнкель.
- Значит, студенту повезло с погодой, - предположил Вадик, - или он наткнулся на двери жилища духа Джа.
- Ты мне ещё расскажи о четвёртом сыне северного ветра!
- Да тише вы!
- Да-да, конечно. Вадик, а не послушать ли тебе твой «акустик».
- Сейчас.
- Кстати, в каком диапазоне он работает?
- Максимально – до двух километров в диаметре.
- Нормально…
- В общем, все тихо, втыкаю сканер, если обнаружу что интересное, включу громкоговорящее устройство…
- Только не на всю катушку, ладно? – попросил Фомин.
- Понял.
- Что он делайт? – поинтересовался немец.
- Отдыхайте, пожалуйста! – отмахнулся заезженный Фомин.
- О, йа!
Гансйорг прислонился к сосне и стал неторопливо размышлять. Сначала он подумал о том, что путешествие оказалось интересным и трудным одновременно. Затем ему в голову пришла мысль об ужине. Потом он подумал о том, стоит ли мыть перед едой руки? Почти одновременно с этой мыслью Хейнкелю вспомнился родной уютный Любек, а перед мысленным взором задремавшего немца нарисовалась чистенькая мама, которая запросто могла бы заработать нервное потрясение, узнай она о сомнении Гансйорга насчёт мыть или не мыть перед ужином руки, лицо и даже шею с мылом. После мамы герр Хейнкель заснул окончательно и не слышал, как Вадик вполголоса сказал:
- Есть источник! Включаю динамик!
Он щёлкнул специальным тумблером и в вечернюю тишину, укутанную прохладным полумраком, под мистическим гнётом зыбкого тумана, вкрались посторонние звуки:
- …За два, база два! Здесь доктор…
Пауза.
- У нас такая же мудня. В плане поиска. Но есть изменения в составе…
Пауза.
- Да, потери. Утонули человек и собака….
Пауза.
- Не ваше дело!
Пауза.
- Идите к чёрту! Моя собака никому не мешала!
Пауза.
- Да какие на хрен подробности?! Утонули и – всё тут!
Пауза.
- Да, до следующего эфира…
Пауза.
- Рыбаков!
- Я!
- Военные, что ли? – повторил догадку Калабухова Вадик.
- Тише! – попросил Фомин и тотчас поинтересовался: – Далеко они?
Вадик молча ткнул в цифровой индикатор с меняющейся колонкой цифр и специальных обозначений. Один ряд цифр показывал 1350 метров.
Тем временем возобновилась трансляция незнакомых голосов посредством чудодейственного «акустика».
- С вертолёта поступило новое сообщение о характерной аномалии, - сообщил невидимый доктор, - надо это сообщение срочно проверить.
- Ну не на ночь же глядя, док! – возмутился голос, очевидно, невидимого Рыбакова.
- Ребята! Вы же знаете: хозяева поставили перед нами очень жёсткий график! Сколько мне известно, у них со столичной властью новая полюбовка на пятьдесят миллионов долларов, и эти деньги надо хотя бы частично срочно помыть.
- Откуда такие подробности, профессор? – новый голос.
- Связи, парни, связи. Короче: пять минут сборы и – вперёд. Я, как всегда, буду на волне. И помните: тем, кто обнаружит месторождение первым, причитается серьёзная премия.
- Да помним…
- Ну, что с вами поделаешь?
- Отличная техника, - прошептала Таня, заполняя образовавшуюся паузу. Вслед за ней заполнять паузу принялся немец: он два раза сочно всхрапнул, но Сергей Борисович вовремя перекрыл ему кислород, а потом аккуратно положил на бок.
- Лучшая в мире! – хвастливо заявил Вадик.
- У нас всё самое лучшее в мире, - раздражённо буркнул Фомин, - только почему-то везде пишут «Сделано в Китае».
- Интересно, это они с помощью мобильных телефонов переговаривались? – уточнила Таня.
- Вряд ли, - авторитетно отмахнулся Вадик, - для таких полевых операций мобила не годится.
- Это ещё почему? – спросил Фомин.
- Мобила, что б ты знал, не так надёжна, как радиотелефон с ППКРС, - объяснил Вадик.
- Кто такой этот твой ППККС?
- Портативный полевой коммутатор радиосвязи. Имея такой, не нужен никакой региональный оператор мобильной телефонной связи, которого в этой глухомани, скорее всего, ещё не придумали…
- Ну, ты голова!
- Ты чё, в ухо захотел?!
- Мальчики, мальчики!
- Ладно, давай перекусим. Буди Фрица.
- Да не Фриц он!
- Ну, вы меня достали! Хорошо. Буду звать его Абдулой.
- Почему бы не звать его так, как надо? Кстати, что ты понял из подслушанного базара?
- Да чё тут понимать? У них две базы, на каждой есть старшой, и есть полевые бойцы. Работают по командам с вертолёта на обнаружение очередной аномалии. Только я не врубаюсь: они что ищут – аномалии или золото?
- Тише! – поднял руку Фомин, потому что «акустик» ожил вновь.
- Док, мы готовы!
- Хорошо, парни. Теперь послушайте сюда. Это касается трагедии, которая случилась с моим Кирей и нашим Петровым. Ваша версия их гибели правдоподобна, но не более того. Есть, в общем, сомнения. Поэтому держите радиотелефоны на открытой связи. На всякий случай. Договорились?
- Если мы прошаримся в поле более четырёх часов, батарейки сдохнут на хрен.
- Возьмите запасные.
- Что ж, возьмём.
- И с оружием чтоб всё тип-топ. Ладно?
- О чём базар, док?
- Ну, тогда с Богом!
«Акустик» снова затих.
- Надо же, с Богом, - пробурчал Вадик.
- Ладно, давай ужинать, а то есть охота. Так что, я пошёл будить немца?
- Буди…

«Акустик» молчал долго. Компаньоны успели перекусить, засунуть сонного немца в палатку и заняться каждый своими делами: Фомин принялся просматривать – в который раз – трофейный планшет с легкомысленными пометками студента. Вадик взялся ухаживать за Таней.
- Пошли в палатку, - бубнил он и пытался пощупать аппетитную девицу.
- Отстань!
- Красота-то кругом какая! – фальшиво восторгался Вадик, неприязненно зыркая по сторонам, на пробившуюся сквозь две развидневшиеся сопки багрянец заходящего солнца и далёкую щётку тайги. Одновременно он снова пытался подсунуть ладонь под смачный зад дочери известного в своих кругах якутоведа.
- Да отвали ты!
- Слушай, пошли, всё-таки, в палатку, а то здесь, если я сниму штаны, все яйца отморожу…
Как истинный джентльмен, Вадик заботился о собственном организме.
- Ты что, издеваешься?
- Ну, пошли в палатку.
- Нет, ты придурок!
- Я не придурок, а всего лишь контуженный. Ветеран, понимаешь? Ты что, тля хореографическая, ветеранов не уважаешь?
- Смотри, там Сергей чего-то показывает.
Таня встала с мшистого валуна, на котором хотела отдохнуть после ужина, и направилась к Фомину, делавшему какие-то знаки. Он надел телефоны и слушал оживший «акустик».
- Да чего ты рожи корчишь? – спросил подошедший Валик. – И говори нормально. А если боишься, что тебя могут услышать, то не бойся: аппарат работает в одностороннем режиме.
- Тут… это! – придушенно воскликнул Фомин, а Вадик переключил «акустик» на громкоговорящее воспроизведение и наружу вырвался взволнованный голос Дока:
- База-2, база-2! Экстренное сообщение: я потерял своих людей!
После этого сообщения наступила длинная пауза.
- Да, были на задании.
Пауза.
- Понял. Конец связи…
- Ну? – нарушил наступившую тишину Вадик.
- Вот те и ну! – выдохнул Фомин. – Пока вы там прохлаждались, парни, отправившиеся на очередное задание с базы-1, вляпались в самородную ртуть. Я так полагаю… Я, разумеется, слышал только трёп Дока, но судя по репликам… В общем, сначала Док крикнул «Что случилось?». Потом – «Какая ртуть?!» Затем он минуту молчал, а потом начал причитать «Да что это такое? Дойти-то сможете? Ну, возьмите себя в руки» или что-то в этом роде. Его переговоры с базой-2 вы слышали. Место, в общем, здесь действительно гиблое. Поэтому кроме «противотуманных» очков здесь ещё нужны и противогазы. Что скажете, коллеги?
- Ну, вот, ну я же вас предупреждала! – завела свою пластинку Таня.
- Заглохни, - буркнул Вадик, а возбуждённому и расстроенному одновременно Фомину сказал: - Фигли противогазы. Противогаз против испарений ртути, всё равно, что солнечный зонтик против управляемого фугаса.
- А ты откуда знаешь? – удивился Фомин.
- Можно подумать, вас в армии химзащите не учили.
- Учили, но про ртуть я ни черта не помню.
- Может, и я её с чем-то другим путаю?
- Ладно, вы тут вспоминайте свою армию с химзащитой, а я пошла спать.
- Я с тобой.
- Слушай, Вадим, отстань ты от неё. Не будь свиньёй, понимаешь? Мы в палатке собираемся вчетвером спать, так что…
- Что – так что? Что – так что?

 

к следующей главе

 
 








1 Котлообразная впадина на вершине вулкана, диаметр её иногда достигает 10-15 километров