Братва, ДМБ неизбежно!

- Увольняющимся в запас построиться на плацу! –

Эта самая долгожданная для любого матроса команда вылетела из репродуктора рубки дежурного по дивизиону и разнеслась по кораблям. На ютах, пришвартованных к стенке сторожевиков, уже шло прощание счастливчиков, уходящих первой партии на ДМБ.  На «Вороне» в первую партию демобелизованых попал и Колька. В форме три с пагонами старшего матроса, он стоял среди своих друзей немного растерянный, с какой-то жалкой улыбкой на лице. Сойдя по сходне, и отдав в последний раз честь своему кораблю, он влился в шеренгу матросов с чемоданами. Началась процедура проверки вещей и соответствие формы уставу. Длинная шеренга растянулась напротив кораблей, перед каждым уходящим лежал раскрытый настеж чемодан.  Все стояли молча и не обращая внимания на дежурного по дивизиону, медленно идущего вдоль строя, смотрели на свои корабли, выискивая знакомые лица в толпившихся на ютах матросов.

«Неужели все… домой… домой…» вертелись обрывки мыслей в голове у Кольки. После столь долгого ожидания ДМБ стремительно нагрянуло и слегка оглушило. Колька все смотрел на свой уже родной корабль и постепенно ему стало доходить, что он видит все это в последний раз. На юте, в толпе, стояли его лучшие друзья Толик и Сашка, с которыми он прожил три года в одном кубрике.
Все. На плац подали крытые машины и скомандовали загружаться. Все зашумели, замахали руками, прощаясь с друзьями навсегда. Кто-то из уходящих крикнул в сторону кораблей:

-Братва, ДМБ неизбежно!

С матросами в машины сели и несколько сопровождающих офицеров и мичманов. По центральной аллее колонна двинулась в сторону КПП. Все, вытянув шеи, провожали взглядами причалы, корабли и друзей. Из репродукторов гремел марш «Прощание славянки». В последний раз...! Больше никогда...!

На машинах матросов довезли до узловой железнодорожной станции, на которой каждый должен был купить билет до места назначения и лишь после этого сопровождающие отдавали на руки личные документы. Официальная часть как бы фиктивно была закончена, но все, конечно, знали, что никто из демобелизованных не поедет домой в этой уставной форме. Подготовленная, перешитая, подогнанная по фигуре форма, с широченными клешами и сшитыми под заказ бескозырками у каждого была уже снесена с корабля добрыми мичманами и хранилась у них дома. Там же находились и разрисованные, с не совсем разрешенными фотографиями,  ДМБовские альбомы.
Выбрали двоих – Кольку и Витьку Шупика, вручили лист с адресами и отправили обратно в город на такси.
 
- Ну что, отслужили? – с улыбкой спросил молодой грузин таксист – домой?

Колька, сидя рядом с водителем, уже счастливо улыбался, глядя на мелькавшие грузинские пейзажи.
Завалив весь багажник, и заднюю част волги, собранными по адресам вещами, через пару часов, они уже вернулись на вокзал.

Открывшаяся картина несколько поразила Кольку и Витьку. Орущая пьяная масса матросов заполнила небольшую привокзальную площадь.  Они обнимали, уже тоже не трезвых, офицеров и мичманов. Каждый хотел выразить свои чувства и получался всеобщий гвалд. Окружив машину на стоянке такси, разбирали привезенные вещи и здесь же на площади переодевались.
 Вокруг собралось масса зрителей из гражданского народа. Все с улыбками и смехом наблюдали за этой картиной. И только два матроса переодевались, скромно спрятавшись за киосками. Освободившуюся уставную форму мичманы тут же собрали в загодя приготовленные чемоданы и вскоре сопровождающие распрощались с уезжающими.

Проводница, проходя по гудевшему от пьяных голосов вагону, громовым голосом предупреждала:

- Мальчики! Будете плохо себя вести - сдам в милицию на следующей станции!

Шум постепенно затихал. Под убаюкивающий стук колес, лихие мореманы, отвыкшие от алкоголя один за другим засыпали. Вагон покачивался, словно корабль на ласковой морской волне. И снились им голубые сны из вчерашней жизни – белые барашки на штормовой волне, учебно-боевые тревоги, дальние страны и южные рассветы над морем. К новой, гражданской жизни им еще предстоит привыкать, но еще долго они, в своих беспокойных снах, будут слышать зов моря и отдавать честь своему кораблю.