Часть 1. 4 Морские волки

Фото береговых дюн Куршской косы Балтийского моря на сайте tonkosti.ru


ХВЕДАР ЖЫЧКА "ДЕНЬ БУДЕТ ЯСНЫМ"


Повесть


Перевод на русский язык, сделанный по украинскому переводу с белорусского языка


ЧАСТЬ 1
МЫС УГОРЬ


4.  "МОРСКИЕ ВОЛКИ"


    После обеда нам дали время, чтобы привести в порядок постели. В кубрике, который нам отвели, стоят четыре кровати с проволочными сетками. Боцман велел поставить ещё одну.
    - Для того салаги, который приедет, - объяснил он. - Видно, шустряк: не успел службу начать, а уже отпуск вырвал.
    Как только боцман отцепился от нас, в кубрик зашёл тот коренастый матрос, который стоял на посту с нарукавной повязкой.
    - Познакомиться пришёл. Башкиров Сашка. Только сам я не с Башкирии, а из Саратовской области. Слышали такую? Планшетист я (* - солдат, который определяет на планшете курс самолёта, корабля). Люблю компанию, буду приходить к вам. Подружимся. Ну, а вас как мне запомнить? Ладно, не сразу. Мы живём дружно, по-семейному. И вы будете так. Иначе нельзя, такая наша служба.
    Скороговоркой Башкиров рассказывает о себе, о командире, о боцмане, о порядках на мысу. Главстаршина, который нас привёз, - старший оператор Шкода, земляк Остапа Потапа. Хороший парень, справедливый и серьёзный, много читает. Вообще-то тут все добрые. И командир добрый. Старший лейтенант Хотилов Борис Егорович. Сын известного лётчика-полярника.
    - Боцман крикливый, это правда. Но вы не сердитесь на него — такая его служба, — шёпотом заканчивает Башкиров и бежит сдавать вахту.
    Ужинаем вместе со старослужащими. Они не рассматривают нас, не поучают. Шкода рассказывает о поездке в порт, о каких-то хлопотах со смазкой, которое не хотели выписывать. Боцман быстро объел изрядный кусок жаренной рыбы, просит добавки и советует нам взять по хвостику. Мы отказываемся. Он буркнул: «Как хотите» и больше не смотрел в нашу сторону.
    За ужином увидели ещё одного старослужащего, который раньше не попадался на глаза. Пригожий парень: с открытым лбом и с живописными прядями волос. Он один за столом в парадной форме. Ест медленно и смотрит мне прямо в глаза. Вот он доел рыбу, отодвинул гарнир, сходу выпил чашку кофе, поднялся и ушёл.
    Мы же ждём команды.
    - Поели? - спрашивает боцман. - Так идите, нас не ждите.
    В кубрике красавец-матрос лежит на койке, прижимая к груди гитару с белым бантом на грифе. В той же самой хорошо выстиранной форменке, только ботинки снял.
    Кубрик старослужащих отделён от нашего широкими стеклянными дверями, которые не открываются, а раздвигаются в стороны, как в купейных вагонах. Когда двери раздвинуты, нам всё видно, что там делается. Вот вернулись с камбуза боцман и Шкода, сели играть в шахматы. Матрос молча лежит на койке. Бродит без дела Башкиров, выбивает каблуками еле слышную чечётку. Увидел, что у нас темно, спрашивает:
    - Чего слепнете в темноте? - Пришёл, включил свет. - Будьте как дома. Устраивайтесь, занимайте тумбочки. Мыло, зубной порошок и всё такое чтоб было под рукой. И пишите письма, наша полевая почта... - он называет номер.
    Осторожно трогаю Башкирова за рукав, спрашиваю:
    - А кто на койке лежит?
    - Богданов, - шёпотом отвечает Башкиров, - моторист наш.
    - Почему он молчит?
    - Скажи спасибо, что молчит, а то как заговорит — будешь не рад! Ша! — Башкиров махает пальцем у меня под носом и исчезает в своём кубрике. Оттуда слышно его голос: «Брось страдать, Богданов! Сыграй мне лучше «Яблочко»».
    - Иди ты... - кричит Богданов и грубо бранится.
    Чудак какой-то.
    Приходит Петька, весёлый, без халата, в чистой фланельке.
    - «Волки» не пристают.
    - Какие волки? - не понимаем мы.
    - Ну эти, старослужащие. Вы же — салаги, а они — морские волки. Прошли огонь, воду и медные трубы. До вас тут только я салагой был.
    - Петька-а-а-а! - весело отзывается Шкода. - Был салагой и остался им.
    А мы развязываем вещевые мешки, достаём свой нехитрый матросский скарб — зубные щётки, мыло, карандаши, конверты, почтовую бумагу, — перекладываем всё это в тумбочки.
    - Встать! Смирно! - кричит Остап Потап.
    Подхватились, вытянулись, оглянулись: в дверях стоит наш новый командир.