Тёщины топольки

 По выходным дням тёща Ася Григорьевна обычно ездила в деревню к своим престарелым родителям. Там она помогала по хозяйству, прежде всего, в огородных делах. Приученная с малых лет к крестьянскому труду, тёща занималась им почти до последних дней своей долгой жизни. Я не встречал людей, которые так бы сильно любили землю, как Олина мама. А в ответ на это земля щедро одаривала её своими плодами. У тёщи была такая лёгкая рука, что приживалось всё, что бы она ни посадила.

А на собственном огородике у тёщи царил идеальный порядок. Каждое растение было окопано, вовремя полито, где надо подвязано, при необходимости опрыскано чисто и без химии. Огород служил тёще хорошим подспорьем к скромной пенсии в том, что овощи не переводились на её столе с весны до осени. На клочке земли под окном она разбила клумбу с разнообразными цветами, один краше другого.

К тридцатилетию великой Победы советская власть вспомнила о вдовах войны, не выходивших замуж. Выделили тёще однокомнатную квартиру в новостройке. Только заскучала она на седьмом этаже без подружек, знакомых, и что немаловажно, с отрывом от земли. Да и двор ещё не был очищен от строительного мусора.

Вот тогда и решили мы съехаться и обменять две наших квартиры на одну вместительную. Главным условием стало, чтобы этаж был первым и рядом с домом располагался палисадник. Вскоре мы нашли то, что искали. Выделили в новой квартире для тёщи отдельную комнату. Вместе с дочкой, внуком и внучкой и, чего скрывать, с зятем ей стало веселей. Но больше всего Ася Григорьевна обрадовалась палисаднику, которому она стала уделять пристальное внимание. Вскоре она привела его в порядок и засадила цветами, кустиками роз.

Подул ветер перемен, и власти позволили народу обзаводиться дачными участками. Но и тут они проявили крохоборство – вместо законных шести соток разрешили четыре, да и те на первых порах сокращали аж до трёх соток. Пройдут годы, и радетели народного достояния будут хапать землю гектарами.

Таким образом, я стал владельцем четырёх соток скальной породы, покрытой землёй не более чем на штык. Пришлось отлавливать «леваков» на КамАЗах с землёй. Вскоре мой наскальный участок был покрыт кучами земли.

Тёща с самого начала одобряла мои дачные устремления, приняла в них деятельное участие. Невзирая на то, что тогда ей было далеко за шестьдесят, она находила время и силы, чтобы каждый день бывать на участке, расположенном на приличном расстоянии от дома.

В один из выходных дней я собрал бригаду землекопов, состоящую из меня, жены и сына, чтобы разбросать завезенную землю по участку. Ася Григорьевна уже была на месте. Однако на этот раз до работы дело не дошло. На всех кучах земли дорогая тёща высадила картошку. Мы только посмеялись, отложив земляные работы после уборки урожая корнеплодов.

Когда я построил на даче сарайчик, тёща стала оставаться там с ночёвкой. Откуда ни возьмись, на нашу картофельную плантацию обрушились полчища колорадских жуков. Другие дачники стали опрыскивать их ядохимикатами. Но тёща пошла другим, экологическим путём. Она стала струшивать вредных насекомых с ботвы с последующим утоплением.

Постепенно стали обживаться на даче. Обустроили огород, посадили фруктовые деревья, купили бак для воды. Я отважился и построил практически в одиночку дачный домик с подвалом и мансардой. На время строительства тёща избавила меня от забот о саде и огороде. Редкий день Ася Григорьевна не бывала на нашей усадьбе, вкладывая в неё свой труд и заботу. До нашего прихода с работы она успевала вернуться домой и приготовить ужин. Пищу она готовила простую, без изысков, но всегда вкусную. Причём с необыкновенной быстротой. Особенно поднаторела тёща в пирожках и варениках.

Трудами тёщи сад и огород поддерживались в образцовом порядке на зависть соседям по даче. Зная в ней слабую струнку, я всячески нахваливал её на все лады. Мне приятно было трудиться рядом с тёщей, получая при этом бесценные уроки народной агрономии. Достойна восхищения её привязанность и уход за землёй и всем, что на ней произрастает.

Прошли годы. Тёща стала реже бывать на даче, но не переставала интересоваться всем, что там происходит. Теперь она больше занималась обработкой даров природы, их закаткой и засолкой. Её походы стали ограничиваться палисадником с выращиванием там цветов. Ася Григорьевна болела крайне редко, но когда ей перевалило за девяносто лет, стала быстро уставать, сведя работу на земле до минимума. Лишённая привычных занятий, она стала скучать. Мы, как могли, старались развлечь тёщу и отвлечь от грустных мыслей.

В один из вечеров, когда ей оставалось до девяностопятилетия три дня, она почувствовала недомогание. Скорая помощь отвезла её в больницу, где в предрассветную пору тихо скончалась.

Схоронили Асю Григорьевну на деревенском кладбище, где нашли вечный покой её родители, а также другие родичи. Нет только там её четырёх братьев, бесследно сгинувших на войне. Кладбище расположено на живописном холме. Оттуда до самого леса тянутся кусты боярышника, терновника и шиповника. А за лесом голубеют силуэты гор.

В роду тёщи наряду с ней долгожителями были её мать, дожившая до 96 лет, и бабушка, перешагнувшая столетний рубеж. Своему долголетию она обязана хорошей генетике, продолжительному физическому труду на свежем воздухе и доброму характеру.

Когда тёща жила в многоэтажном доме, она посадила три фруктовых дерева, а для их подпорки воткнула тополиные ветки. Деревца кто-то повыдёргивал, а ветки прижились. Сейчас во дворе того дома растут три высоких тополя на радость жителям. Иногда я захожу в тот двор и любуюсь тополями, посаженными лёгкой рукой тёщи. Тополи шелестят листьями, пробуждая воспоминания о доброй и душевной женщине Асе Григорьевне.