Командировка

В бытность СССР  через каждые два года проводились   Всесоюзные конференции работников заводских лабораторий  чёрной металлургии. Делились опытом работы и техническими достижениями. Интересны были не только доклады, но и встречи в кулуарах, где завязывались новые знакомства и связи. Никто ничего ни от кого не скрывал! Это сейчас все отгородились друг от друга стеной коммерческих тайн и каждый варится в собственном соку.
В тот год очередная конференция проходила в Запорожье, во Дворце Культуры Запорожстали. Съехались со всего Союза от Кольского полуострова до Черного моря и от Дальнего Востока до западных границ. Там я встретил Арона, известного на всю страну специалиста,  заведующего лабораторией одного НИИ из Свердловска.  С ним у меня была давняя дружба, хотя и виделись мы довольно редко. Нас поселили в отдельном номере одной из лучших гостиниц города.
В первый же день на лестнице, ведущей во дворец, мы встретили женщину. Её белое платье в горошек сияло в лучах южного солнца. Она не была писаной красавицей, но было в ней нечто такое, что привлекло наше с Ароном внимание. Умные глаза, милая улыбка, звонкий смех. Даже белая сумочка на плетёных шнурочках гармонировала с её обликом.
Кто ты, чудо? – спросил Арон.
 Зоя – начальник лаборатории комбината «Амурсталь» - прозвучало в ответ. Будто бубенчики прозвенели.
Такая молодая  и уже лабораторией огромного комбината заведуешь! – удивился Арон.
А в Комсомольске-на-Амуре  все руководители молодые, даже директор – ответила Зоя.
Всё свободное от конференции время мы стали проводить втроём. Раз пошли на плотину Днепрогэса и увидели то, что потрясло наше воображение. Нет, не сама плотина, хотя и она очень впечатляет, а вода выше неё перед входом в турбины. Спокойная, как будто вязкая, она казалась тяжелой, словно ртуть, и даже отливала металлическим блеском. Но её неподвижность оказалась обманчивой.  Присмотревшись внимательно, мы увидели, как листочки, веточки и другие предметы с её поверхности вдруг исчезают в глубине. Один раз даже бревно вода засосала, как спичку. Мороз прошёл по коже, когда представил себя  на его месте.
Ужас… - тихо сказала Зоя. Мы ничего не ответили, заворожено глядя на эту зловещую воронку.
А ниже плотины по левому берегу Днепра раскинулся песчаный пляж, который на всё время конференции стал нашим любимым местом отдыха. Мы не ходили в кафе и рестораны, просто брали с собой хлеб, масло и колбасу. Дорога туда проходила через старое Запорожье, среди домиков, утопающих в садах. Был сезон абрикосов, и у каждой калитки стояли разнообразные посудины, наполненные сочными плодами. Мы, не избалованные фруктами, просто шалели от такой роскоши… Цены были по нашим меркам просто бросовыми и мы набивали свои сумки и газетные кульки (полиэтилена тогда ещё не было) прекрасными плодами и свежими или малосольными огурчиками.
На пляже были интересные беседы про всё на свете. Арон – хороший рассказчик, обладающий обширными знаниями. Нам с Зоей было интересно его слушать. И всё под фрукты и бутерброды с огурцами. Спиртного не брали… Зоя рассказывала про свой край, в котором мы с Ароном никогда не были, про Амур, про океан, до которого оттуда «рукой подать», про своих двух дочек. Делилась с нами своими планами, как она поступит в заочную аспирантуру. Мы с Ароном были уже «остепенёнными» и обещали ей свою помощь…
Но всё когда-нибудь кончается, окончилась и конференция. Тут наши пути расходились. Из Запорожья в Челябинск прямых авиарейсов не было, лететь через Москву не хотелось, и я решил возвращаться поездом. На большие расстояния тогда самолёты  не летали и Зое предстояло сделать в пути пересадку в Москве и ещё несколько посадок, прежде чем долететь до своего Комсомольска. Одна из них была в Свердловске, и Арон решил лететь домой вместе с Зоей, утренним рейсом. Мы тепло попрощались, пообещав друг другу, что следующую конференцию  опять проведём вместе.  А до того будем переписываться…
Я решил привезти домой в качестве подарка абрикосы. Переложил в сумку все вещи из чемодана и пошёл с ним в старое Запорожье. Приветливая хозяйка узнав, сколько дней я пробуду в дороге, пошла с моим чемоданом в сад и наполнила его плодами такой спелости, чтобы они дозрели в пути и не испортились. И денег взяла до смешного мало. Стоит ли говорить, какой эффект произвёл дома чемодан, наполненный спелыми оранжевыми плодами! Хозяйка знала своё дело – абрикосы доехали в самом отличном виде.
Пошли трудовые будни и командировка в Запорожье постепенно отходила в памяти на второй план. Но однажды пришло письмо от Арона и сердце у меня ёкнуло – он писал мне редко, только в чрезвычайных случаях. Но такой случай и наступил…  Арон и Зоя благополучно долетели до Москвы и должны были пересесть в один самолёт, чтобы лететь дальше. Но Арону в справочном бюро аэропорта вручили телеграмму, в которой его просили срочно заехать в Тулу на металлургический завод для консультации. Он с неохотой переоформил свой билет на другой рейс, попрощался с Зоей и уехал в Тулу.
Когда Арон через два дня прилетел в Свердловский аэропорт Кольцово, то с ужасом узнал, что самолёт Зои, в котором должен  был лететь и он, при посадке врезался в спальный корпус местного дома отдыха и взорвался. Никто из пассажиров не уцелел. Отдыхающие в это время обедали в столовой и не пострадали.  Тогда авиакатастрофы не были достоянием гласности, и потому казалось, что их вообще не бывает.
Трудно описать словами то, что творилось в душе у меня после письма моего друга… Хотя снаряд дважды в одно место не попадает, Арон больше так никогда и не летал, а я снова сел в самолёт только через несколько лет.  И до сих пор  вспоминаю Зою с её беленькой сумочкой на плетёных шнурочках. А то, что с нею случилось – могло произойти с каждым, в том числе и со мной. Это уж как судьба распорядится.