Ведьма - Свет или Тьма. Глава17 О ней

 Время, не очень категоричное понятие для бессмертных и не стареющих физически существ, но несмотря ни на что, мы ощущаем его движение и следим за тем как оно меняет все и всех вокруг. Для меня, последние десять лет, это понятие вообще, практически совсем ничего не значило… Когда я много училась и работала, оно летело так, что в конце рабочего дня, я с ужасом замечала, что уже глубокая ночь и пора возвращаться домой в пустую квартиру. Дома, казалось бы, то же самое время, вдруг, совершенно непонятным образом, превращалось в нечто невероятно тягучее, не имеющее конца, словно начинающая остывать, горячая резина. Иногда, казалось, что оно проглатывало меня, и я находилась словно в небытии...  Но теперь, с момента возвращения Эдриана в мою жизнь, все изменилось… Каждая секунда обрела для меня жизненно важное значение, каждая доля секунды… 

И раньше, во времена нашей беззаботной с ним жизни, я ценила время, стремилась проводить все свободное и даже занятое рядом с ним… Но теперь… теперь все совсем по-другому, за каждую сотую доли этой секунды я готова платить своей кровью… все равно, когда он снова покинет меня, она, моя кровь,  станет  не нужной…

Что бы одеться, привести себя в порядок и приготовить завтрак, нам с Эдрианом не понадобилось много времени, всего лишь пара заклинаний второго уровня и три минуты, а,  ну и плюс на то, что бы съесть этот завтрак понадобилось двадцать минут.
Когда мы выходили из квартиры, Эдриан крепко держал мою ладонь в своей, и, казалось, совсем не собирался ее отпускать.
-Ты хочешь воспользоваться тем же игноренсом, каким защищал нас тогда, до моего семнадцатилетия?
-Айви, ты не заметила? Мы уже им защищены!
-Ух, и правда! Эдриан, я с тобой становлюсь такой рассеянной, вот и тогда десять лет назад, даже ауру посмотреть не догадалась. Что ты делаешь с моим разумом, с тобой я живу только чувствами.
-Ну вот, я же говорю, что ты не ведьма, такими темпами ты скоро признаешь существование души…
-Вообще-то я уже давно признала этот факт.
-Что?
- Когда в моей жизни появился первый мужчина после тебя…
-И?
-Ну, понимаешь, я так отличаю понятия заниматься любовью и заниматься сексом. В первом случае, получаешь удовольствие не только физическое, но и эмоциональное, а главное, что-то внутри, как я понимаю это душа, вот она приходит в неописуемое счастливое полноценное состояние. А во втором случае, получаешь только физическое удовольствие, ну и может быть эмоциональное, но вот душе ничего не достается, она, будто не существует в такие моменты.
Эдриан рассмеялся, и задал, как мне показалось, абсурдный вопрос:
-И много раз тебе удавалось заниматься любовью?
-Нет… всего два раза… Первый раз в день моего семнадцатилетия, и второй раз вчерашней ночью.
-Айви…
-Можешь не верить мне, но это правда…
-Я верю…
-Спасибо…

Мы вышли на улицу и уже подошли к машине, когда в голову мне пришла мысль:
-Эдриан, а нейрохирурги, любят ездить на мотоциклах, или на эту безбашенность только школьные учителя физики способны?
-Ты что сохранила его? – Голосом полным сомнений, спросил он.
-Мало того, он в прекрасном состоянии, иногда я на нем катаюсь, редко правда, времени теперь совсем не хватает.
-Поразительно, Айви, ведьме из-за работы не хватает времени на развлечения? Ты просто чудо.
-Так что, мы едем на машине или на мотоцикле…
-На мотоцикле! -Рассмеялся Эдриан, - Где стоянка?
-Вон там…, - показала я ему,  - идем?
-Ага.

Мы быстро пошли на стоянку. Нет, Эдриан не был сентиментальным и не здоровался со своим Кавасаки как со старым другом. Он просто вскочил на него как заядлый гонщик, завел его, ведь ключ я отдала ему еще по дороге, и стал прислушиваться к звуку мотора. Выглядела эта ситуация со стороны будто он всего пару часов назад оставил здесь свой мотоцикл, а теперь немного нервничает от того, что я медлю и не сажусь у него за спиной. Наконец я смогла оторвать взгляд от этой прекрасной картины «Эдриэн, сидит на своем спортивном мотоцикле, ожидая меня», и села за его спиной. Мотоцикл сорвался с места, и на недопустимой для подземной стоянки скорости рванулся с места. Он и по городу несся как сумасшедший, если бы я точно не знала кто он, я определенно решила бы, что так гонять на мотоцикле может только колдун, вроде безбашенного Самира.
За каких-то двадцать минут, минуя все пробки,  мы оказались рядом с моим офисом. Остановился он так же резко, как и разогнался, всесторонне опровергая волшебное свечение своей ауры Ясного мага.
- Идем, Айви! – сказал он, протягивая мне свою руку.
-Идем, - ответила я.

В офисе…

Разве это сейчас важно?
… но… в общем я быстро все уладила… И…
Попросила Эдриана поехать со мной в одно место… Туда, где люди обычно гуляют семьями, туда, где только с ним я хотела находиться - в обычный городской парк. Знаю, банально, но…так хотелось, хотя бы раз, ощутить себя его семьей.
Нам предстоял серьезный разговор. Нет, меня не убивала неопределенность, я знала, что будет дальше, но…  хотелось побольше узнать о его жизни и… о ней…
Да, я боялась услышать правду, боялась, но должна была.

В глубине парка, там, где обычно бывает много народу, сегодня оказалось безлюдно, кстати, магия здесь совершенно ни при чем. Солнце еще было высоко, а воздух, на удивление был прохладным и чистым. Мы сели прямо на прогретую за день траву. И Эдриан, без предисловий, начал свой рассказ. Конечно, он знал, зачем я его привела сюда… поговорить и… возможно, попрощаться навсегда.

Начнем с того, Айви, что мое настоящее имя Макс Товинов. Родился я очень далеко отсюда, в довольно таки крупном, если учитывать его размеры, Азиатском государстве. Думаю, ты читала мое резюме, поэтому не стоит уточнять его название.
Когда я был совсем ребенком, тогда мне было шесть, и я только пошел в школу, меня заметил один очень мудрый древний маг и взял в ученики. Он был моим первым школьным учителем, там он меня и заметил. Как он рассказывал позже, он специально пришел работать в младшую школу, хотел найти одаренного небесами ребенка и правильно его воспитать, то есть с детства вести к Ясной магии. А таких случаев в нашей истории было очень мало, магам не очень-то хотелось возиться с непредсказуемыми и неразумными, еще детьми, которые ради игры в любой момент могли воспользоваться опасными заклинаниями. Хотя в обучении дети гораздо продуктивнее, а для моего учителя именно это и было нужно. Он не боялся трудностей и хотел, как можно раньше, сделать меня сильным, чтобы в достаточно молодом возрасте я получил наивысшую энергию и мог сотворить гораздо больше добра за время своего существования. И я оправдал его ожидания…

Ни разу в моих помыслах не возникало и малейшего желания лгать, предавать, пользоваться людьми в своих эгоистичных целях, я с удовольствием отдавал всего себя ради других. Нет, я не был тюфяком, которым все пользовались, я помогал всем, кому мог, но при этом никогда не терял собственного достоинства, и всегда умел поставить на место тех, кто пытался воспользоваться мной, удовлетворяя свои амбиции или ущемленное самолюбие. Моему наставнику не очень нравились подобного рода выпады с моей стороны. Он говорил, что я не должен никого ставить на место, что это не в моей власти, что я существую на этой земле не ради справедливости, а для того чтобы усилить, упрочить власть Света, а своей врожденной любовью к справедливости, я только помогаю Мраку. Учитель специально не говорил мне, что Ясная магическая энергия напрямую зависит от добрых дел по отношению к человечеству, я должен был тянуться к этому инстинктивно. И я тянулся, я был добр, хоть и не со всеми…  И мой, шедший от сердца выбор, делал меня в тысячи раз сильнее, чем это могло бы быть в случае  того же самого выбора, только исходящего от разума.

Так, к восемнадцати годам я стал очень сильным магом, тогда как другие маги получали такие способности примерно на исходе первых ста лет своей жизни. Я стал наилучшим доказательством того, что мой учитель был прав, когда использовал свой собственный способ обучения. И даже моя, прямо скажем, не любовь к тем, представителям человеческой расы, которых и людьми то называть было сложно, не помешала.

В тот день, когда мы виделись с учителем последний раз, он сказал, что больше не будет меня учить, что с этого дня я должен буду постигать все блага и пороки этого мира самостоятельно. Теперь только жизненный опыт, мог дать мне новые знания и расширить границы моего сознания, я должен был жить, наблюдать за людьми, помогать им, тем самым, бесконечно познавать мир. И только одно могло сделать меня сильнее, чем я был тогда - настоящая любовь к человеческой женщине или к волшебнице. Но ни мой учитель, ни я сам не надеялись на это, поскольку многие из магов, находили свою, только прожив несколько сотен лет, а некоторые и вовсе не находили. Это даже странно, что небеса так распоряжаются нашими судьбами, маги способные любить всех окружающих, и желающие получить хоть часть подобной любви в ответ, не встречают предназначенную судьбой вторую половину, будто бы не для каждого она существует.
А я встретил, я нашел, и ею стала ты…

Мой учитель уехал. К тому моменту я, как раз, закончил школу, и для спокойствия собственных родителей, должен был выбирать университет. Естественно, у меня не было необходимости в человеческих знаниях, мой учитель - древний маг, магическим способом передал мне знания всех человеческих специальностей. Он овладел ими за два тысячелетия своего существования на земле. Подобным образом могут передаваться только конкретные знания и практические навыки. А вот мудрость и опыт можно приобрести лишь, прожив собственную жизнь, и я начал жить...

Я решил начать собственную жизнь, мне не хотелось обманывать своих родителей или разочаровывать их, поэтому я поступил в один из американских университетов и уехал, рядом с ними я не мог оставаться, не обманывая. Родителям я сказал, что буду много работать и сам смогу  оплатить обучение. Они конечно, сомневались, что я справлюсь без их материальной поддержки, но все же не стали меня удерживать. Отпустили, сказав, что я всегда могу на них рассчитывать. Это просто поразительно, только я практически никогда и нигде больше не встречал таких родителей как мои, они всегда и во всем мне доверяли, не осуждали моих ошибок, и никогда не навязывали собственного мнения.

-Эдриан, наверное, только в такой семье как твоя, мог родиться Ясный маг, я до сих пор не могу забыть голоса твоей матери, ее доброту и внимательность к совершенно незнакомой девчонке. Наверное, и ее родители были такими же, поскольку даже человеку невозможно иметь такое доброе, внимательное и бескорыстное сердце, без присутствия наследственных генов.
-Что касается доброты моей матери, Айви, тут ты абсолютно права. А что касается семьи… -  Эдриан внезапно встревожено прервался, задумался о чем-то, его лицо стало серьезным, и он продолжил, - я знаю человека, который всей своей жизнью опровергает теорию о том, что душевная чистота и доброта, зависит от того, кто твои родители.

-А кто этот человек?

-Подожди, Айви, я расскажу тебе все по порядку.
Так вот, я приехал в Америку, в университет, естественно, даже не ходил. В первый же день, по объявлению в газете нашел себе работу в школе. Нет я не собирался долго заниматься педагогикой, просто это было единственное место, где предоставляли бесплатное жилье, тем более, приступать к работе нужно было сразу же. Мне это подходило, я очень хотел начать приносить пользу. А работа в школе, вполне могла помочь мне начать полезную деятельность, ну и естественно это могло дать мне необходимую энергию.
Да, кстати, забыл тебе сказать, когда я только приехал, то сразу же выбрал себе другое имя и фамилию. Как видишь, над фамилией я долго не заморачивался – Твин – Товинов - практически рядом. А имя, не знаю, почему именно оно пришло мне в голову, я раньше совершенно не задумывался над его значением, просто выбрал и все…, а неделю назад заглянул в книгу Джейн, и… сама понимаешь, ну это судьба, Айви.
-Я тоже так решила. Только, я тогда не знала, что ты сам выбрал его себе.
-Сам определил свою судьбу…

Первый год я работал круглосуточно, мой организм это позволял. С утра я работал в школе, в обед давал частные уроки, вечером помогал в доме престарелых, а ночью, подрабатывал санитаром в больнице. Конечно, я вполне мог бы стать врачом и тогда, но быть школьным учителем физики и врачом в больнице одновременно просто невозможно, у людей могло бы закрасться подозрение. А я старался как можно реже использовать магию против людей, у магов она отнимает слишком много сил, которые я так амбициозно копил. Возможности свои я использовал только для людей, а это, как раз-таки, увеличивало мои силы.

Если бы я был человеком, такой режим обязательно измотал бы меня, но я не человек. Кстати, копил я не только энергию, но и деньги, поэтому за год безостановочной работы я накопил себе на квартиру, и освободил для другого человека ту,  что предоставлялась мне бесплатно.
И буквально через пять дней после своего новоселья, я встретил тебя, Айви. Так всей моей работе, со временем, пришел конец. Да мне вообще-то, с того дня и не нужно было работать. Ты изменила всю мою прежнюю жизнь, и предсказание моего наставника сбылось, на несколько тысяч лет раньше, чем я того ожидал.

Я правда не думал, что это случится, так скоро, в первом столетии моей жизни, я не был даже уверен, что это вообще со мной может случиться, я полюбил тебя… И в первый же день стал абсолютным магом. Ты одарила меня такими возможностями, что больше мне не нужно было копить энергию вообще, никогда. Любовь - это пожизненный, неиссякаемый колодец энергии. Насколько я знаю, никому не удавалось этого добиться в девятнадцать лет.

Тут я не выдержала и спросила:
-Так тебе было девятнадцать? Не девяносто, не девятьсот, не девять тысяч, а всего лишь девятнадцать?
-Судя по этим твоим вопросам, ты заметила тогда мою оговорку, да?
-Да, но ты лихо тогда меня отвлек….
-С большим трудом, Айви, я ведь совсем врать не умею…
-Тебе и не нужно было, твоего взгляда было вполне достаточно, чтобы заставить меня забыть обо всем…
-Было достаточно? – спросил Эдриан, специально выделяя слово было, а я совершенно честно ответила.
-А сейчас, я постоянно думаю о твоей жене, и о том, что могло тебя заставить, так быстро жениться на обычной человеческой девушке, когда ты, как говоришь, любил меня...

-Это хороший вопрос, Айви, слушай:
Я до последней секунды надеялся, что ты останешься со мной, пусть не скажешь, что любишь, но осознавая свою природу, побоишься уйти и встретить другого мужчину. Я ждал, наблюдал за дверью, как она миллиметр за миллиметром за тобой закрывалась. Но ты… Ушла… и все мои планы рухнули… мне не понадобился тот дом в горах, который я специально построил для нас двоих, на тот случай, если ты все-таки захотела бы провести со мной сто лет в уединении.
-Какой дом, Эдриан? – я не могла поверить своим ушам.
-Я хотел увезти тебя туда, где тебе легче было бы пережить период становления… Конечно, я не собирался тебя тащить туда против твоей воли…

-Уж лучше бы ты сделал это,  - промямлила я, закрывая лицо руками.
-Теперь я тоже так думаю, - сказал он очень тихо. Некоторое время мы оба молчали, а когда, как я понимаю, Эдриан взял себя в руки, я услышала продолжение его истории:

Все люди, в минуты разочарований и душевной боли стремятся туда, где их любят и ждут, так поступил и я. Вернулся к своей семье, сказав им, что перевелся учиться в местный университет, поближе к ним. Они были счастливы. Только вот я…

Я не работал и ни чем не интересовался, только делал вид, что в университет хожу. Каждый день мы с братом ходили в одно и тоже кафе, брату очень нравилось знакомиться там с девушками, и он таскал меня везде за собой, мне все было безразлично, поэтому я просто составлял ему компанию. Брат удивлялся моему безразличию к противоположному полу, поэтому даже заподозрил меня в гомосексуальности, и однажды чуть не спросил меня об этом. Только я, вовремя, воспользовался магией и убедил его в обратном, не желая даже рассуждать на эту тему.

Так вот, в этом самом кафе я и встретил ее…
Мы с братом сидели в баре, когда три девушки вошли в кафе и сели неподалеку от нас. Я сразу обратил на нее внимание. Нет не потому, что она была красива и не по тому, что в отличии от своих спутниц ни мной ни моим братом не заинтересовалась, и не по той причине, что изящностью своей походки цветом волос и глаз напомнила мне тебя, нет…
Она напомнила мне меня…  Она улыбалась, принимала участие в совершенно не интересной для нее беседе, делала вид, что спокойна, только это совершенно не соответствовало действительности. В ее глазах была вселенская грусть, она была чем-то разочарована, и это тяготило ее душу.
Я хотел просканировать ее эмоциональное и физическое состояние, таким образом понять причину и постараться помочь ей, поскольку видел, что она не заслуживала такой боли.

Только я не смог… Да, я видел, что болит ее душа, что она словно разорванная на две части, и что невыносимая боль, которую ей приходится терпеть, словно капли крови, сочащиеся сквозь эту рану, на месте разрыва ее души на две части. Да, передо мной сидела полноценная девушка, здоровая физически и психически, обычный человек, только вот ее внутреннее состояние говорило об обратном. Что-то мучило ее и не давало жить полноценно. С первых же секунд мне показалось, что единственное чем она живет это – надежда. Надежда на какое-то, совершенно неподвластное человеческим рукам, чудо, она ждала этого чуда, и только оно могло ее спасти.

Я не верил своим глазам, не верил тому, что ощущал в ее эмоциональном состоянии. Не может обычный человек так чувствовать и размышлять, как делала это она.
Определенно, она должна была стать волшебницей, поскольку в ее чувствах была только чистота доброта и любовь к окружающим, не единой мысли о себе, только сожаление о том, что не может позволить себе желаемого…  И все, ни капли ненависти, ни капли злости, совершенная душевная открытость.

Но она не была ни волшебницей, ни ведьмой, ни той, которая еще не обрела наставника, она была человеком. В ее ауре не было и намека на небесную энергию. Я удивлялся, как же так, как она может чувствовать что-то подобное. До встречи с ней я жалел себя, радовался только одному, что я не человек и способен выдержать эту боль, но она, совсем юная семнадцатилетняя человеческая девочка, как ей удавалось так жить и такое терпеть, этого я не понимал. Как небеса могли поступить с ней так жестоко, наделив ее такой болью, и не дав ни капли небесной энергии, чтобы эта боль не была столь невыносимой. Мне тут же захотелось пожалеть ее, помочь чем только смогу, поскольку рядом с ней, очевидно, не было никого, кто мог бы понять ее и поддержать в нужной мере. Так я и решил ей помочь. Выбрал момент, когда ее подруги выйдут, подошел, и познакомился с ней.
Она, поначалу не проявляла ко мне интереса, просто разговаривала со мной как с остальными, видимо, она на столько привыкла к непониманию, что уже ни от кого и не ждала, получить, что-то другое.

Я чувствовал будто, что-то толкает меня к ней, будто кто-то говорит мне: помоги ей и она поможет тебе жить дальше. Вы спасете друг-друга.
Мне казалось, что это может быть правдой, поскольку только забота о ком то беззащитном, могла бы отодвинуть все то, что я чувствовал на второй план. Поэтому, на следующий день я встретил ее возле университета…

Так мы начали общаться…
Она много рассказывала о себе, о своей жизни, о своей семье…
Из всего рассказанного, я понял лишь часть ее внутренних переживаний. В ее семье никто и никогда не считался с чужим мнением, а с ее мнением тем более. Она была настолько открытой и доброжелательной, что все окружающие этим пользовались, как ты когда-то, Айви, до второго своего воплощения. Она настолько любила своих близких, что боялась их ранить. Таким образом, ей всегда приходилось делать то, чего требовали от нее ее родители. А ее собственные желания полностью не совпадали с тем, чего от нее хотели.

Понимаешь, все ее желания и поступки, говорили об одном, она не может быть человеком, она  должна быть волшебницей, только вот она не была ею. И можешь себе представить, как должна была себя чувствовать семнадцатилетняя беззащитная девочка, не имея моральной, а соответственно и физической возможности отказывать приземленным, до абсурда обычным, желаниям ее семьи.

Ты, возможно, уже решила, что у нее была ужасная семья? Нет, это не так… Ее семья была обычной, нормальной даже, родители, оба, очень умные и образованные люди, они любят ее и понятное дело, никогда не желали ничего плохого. Только вот одного они не понимали и не понимают до сих пор: то, что имеет характеристику «хорошо»  в их понимании, не обязательно «хорошо» для всех, тем более для их совершенно необычной дочери. Поэтому они, несмотря ни на что, пытались, и до сих пор пытаются сделать из нее такую, какую хотели бы видеть.
А она и не сопротивлялась, словно настоящая служительница Света – терпела свою боль и продолжала любить своих мучителей.

Общаясь с ней, погружаясь в ее личные проблемы, по непонятной мне самому причине, я начинал чувствовать себя ответственным за нее, будто никто кроме меня не мог ей помочь, поскольку никто из ее окружения не мог оценить истинных достоинств ее души. Хотя никто из близких даже не пытался понять, почему она мыслит иначе, почему не хочет того же что и все, почему все чего она желает, является  большой редкостью.

На самом же деле, она - самая настоящая редкость в человеческом мире, и она всеми силами пыталась создать вокруг себя мир под стать себе. Только вот ее близкие всеми силами старались разрушить этот хрупкий мир, создавая для нее обычный человеческий, совершенно ей неподходящий.

Этот мир в который она была вынуждена войти, чтобы удовлетворить желания своих родителей, был для нее словно обувь тридцатого размера, для человека с тридцать седьмым. Жесткие рамки душили ее творческую, свободную натуру, и заставляли сжиматься в комочек, теряя свою реальную форму, то есть она была вынуждена ежедневно предавать ради них себя.
Причем делала она все это, совершенно осознано, думая, что проигнорировав  желания родителей, в отношении нее, сделав свой собственный выбор, она может причинить им боль.

Конечно, все это я понял не сразу, она долго не хотела раскрываться передо мной, и это не удивительно… 
Она боялась привязываться к людям, поскольку инстинктивно понимала, что все  кого она любит, могут требовать от нее чего угодно, а ей и родителей было более чем достаточно.

Мне было не просто заслужить ее доверие, она была слишком осторожной
Мы долго общались, каждый день я приходил за ней в университет, по многу разговаривал с ней, стараясь по крупицам восстановить ей чувство собственного достоинства. Ей становилось заметно лучше, а я гордился собой.

Единственное чего я не мог понять, так это то, откуда в ее душе такая кровоточащая рана, такой подобный моему, нечеловеческий разрыв. Ведь все от чего я спасал ее ежедневно, было ее поверхностной проблемой.
Основной причиной ее переживаний было душевное одиночество, от которого я, как ни старался, не мог ее спасти. Видимо причиной было то, что я как и прежде любил тебя и не мог полностью раскрыть перед ней свое сердце.

А она, это просто невероятно, было такое впечатление, что она тоже влюблена, только не было в ее жизни никого подобного. Я даже магией пользовался, чтобы проверить ее прошлое, в котором так ничего и не нашел.

Мы с ней очень похожи, одинаковые взгляды на мир, на природу вещей, на человеческие взаимоотношения. Определенно, она должна была стать парой для Ясного мага, а мне уж тем более она подходила. Ее кровоточащая рана вполне могла совпасть с моей, и мы остановили бы это двустороннее кровотечение. Только совершенно непонятно одно, как так получилось, что небеса лишили прирожденную волшебницу, своей магической энергии, но уже этой причины было достаточно, чтобы заставить меня молчать о том, кем я на самом деле являюсь.

И несмотря на эту причину, я эгоистично решил спастись за счет нее, только рядом с ней я мог не думать о тебе ежесекундно, только благодаря ей я выжил и нахожусь сейчас здесь, рядом с тобой.

Целый год мы были вместе и очень привязались друг к другу за это время. Я видел, что она нуждается во мне не меньше чем я в ней. Только, все равно было очевидно, она так меня и не полюбила как мужчину. Я снова и снова проверял ее ауру на прирожденную способность к магии, искал предмет ее постоянных мыслей, но нет… все оставалось по-прежнему.

Я поддерживал ее во всем, только моей поддержки не было недостаточно, дома ее снова и снова разрушали, и весь мой труд шел насмарку. Тогда я решил увезти ее подальше от них, избавить хотя бы от постоянного семейного давления.

Ей только исполнилось восемнадцать, и вряд ли она, послушная домашняя девочка, могла уехать из дома со мной просто так. Поэтому я придумал план. Ради ее спасения я даже на ложь был способен, причем эта ложь не отняла у меня энергии ни на грамм, а это означает, что в моих действиях не было ни какой корысти, это была ложь во спасение. До этого я говорил ей, что учусь в медицинском институте на последнем курсе, а теперь по истечении года, я сказал, что меня пригасили в интернатуру в заграничную клинику.

Естественно она понимала, что ни один человек, не откажется от такой возможности, поэтому с грустью в глазах, предвкушая наше расставание сказала, что ей будет меня не хватать. Я знал, что услышу от нее что-то подобное, в этом была вся она. Другая бы на ее месте, просила бы не бросать ее, взять с собой или отказаться от поездки, только не она…  Поэтому я воспользовался этой, самим же собой спланированной ситуацией, и попросил ее выйти за меня замуж.

Боже, такой боли как тогда я никогда больше не видел на ее лице. Будто в ту секунду рухнула ее последняя надежда.  Я не знаю, прав ли я, но тогда мне показалось, что она просто не хочет выходить замуж без любви. Да я никогда бы не стал побуждать ее к чему-то подобному, если бы она хоть иногда пыталась найти среди своего окружения или за его пределами, кого-то для этой цели. Нет, все свое свободное время она проводила со мной, и казалось нам было одинаково спокойно комфортно и уютно друг с другом. Лично я очень боялся ее потерять, она была моим спасением, по всей видимости, я был для нее не менее значим, но  не более, это тоже было очевидно.

В общем, ради нашего общего с ней блага, я сделал все возможное, чтобы она согласилась стать моей женой. Мы уехали с ней в другую страну, где я стал интерном в нейрохирургии, а вскоре и сам стал оперировать. В общем здесь не о чем рассказывать мы с тобой действовали по одинаковой схеме.

А с ней мы выглядели как отличная пара, наши знакомые и коллеги по работе всегда удивлялись нашим с ней взаимоотношениям, мы практически не ссорились, всегда поддерживали друг-друга и принимали решения вместе. Я бы тоже сказал, что семьи лучше и представить не возможно, только я мог представить… Вернее раньше, когда ты еще была рядом со мной я представлял нашу семью и в ней было все точно так же, только не было этой душевной раны, хоть уже и затянувшейся, но имеющей уродливый неизлечимый шрам. И жена моя, казалось, чувствовала тоже самое что и я.

Когда у нас с Кариной появились дети Данилка и Лерочка, это еще больше сблизило нас, мы стали друг другу родными людьми…

-Что? Эдриэн, у вас есть дети? Почему о том, что у тебя есть двое прекрасных маленьких детей я узнаю только сейчас, в последний момент?
-Айви, я просто хотел рассказать тебе все в хронологическом порядке…
-О каком хронологическом порядке ты говоришь, когда я сижу здесь, слушаю тебя, завидую твоей жене, а на самом деле, сама того не подразумевая, ради воплощения своей многолетней мечты, желаю лишить двоих чудесных малышей полноценной семьи? Нет, Эдриан, как ты можешь так поступать со мной, я так скоро себя возненавижу…

-Айви, ты говоришь совсем как  обладательница Ясной энергии…  Кстати, откуда ты знаешь, что они у меня чудесные? Ты так говоришь, будто уже виделась с ними.
-Эдриан, я хорошо знаю их отца, и уже одного этого факта достаточно, чтобы иметь представление какие они: Веселые, открытые, умненькие, необыкновенно талантливые, когда они смотрят на тебя своими черными как безлунная ночь в степи, и в то же время, сверкающими как утренняя роса глазами, внутри все переворачивается. И хочется этот мир сделать лучше, что бы они, те кто заслуживает всех благ вселенной, никогда ни в чем не нуждались, и никогда не испытали той боли, через которую пришлось пройти нам.

Я говорила на одном дыхании, воодушевленная, словно о своих собственных детях, мне казалось, что одни только слова о его детях приносят мне дополнительное счастье. Но стоило мне замолчать, как глаза Эдриана медленно расширились, и наполнились пониманием:
-Милая, откуда ты…?
-Ниоткуда, просто знаю, – я не была уверена в том, стоит-ли мне вообще говорить о том, почему я так чувствую, но его нежный и в тоже время испытывающий взгляд, словно гипнотическим способом заставлял меня говорить, - Недавно я представила… если бы я оказалась человеком и имела возможность…
-Айви…
-Ничего не говори, - я закрыла лицо руками, не хотела больше говорить и слушать тоже не хотела, но мысли просились наружу:

-Вот бы ты оказался прав, и твоя жена действительно не любила бы тебя. Я пошла бы на что угодно лишь бы найти ей того кого она так страстно желает. Только… сомневаюсь, что человеческая женщина, не смогла тебя полюбить, ты явно себя недооцениваешь или что-то из ее слов и действий неверно толкуешь.

-Как бы там ни было, я не могу оставить ее… она этого не заслуживает…
-А я, Эдриан, ты хочешь сказать, что я заслуживаю?  -  сорвалась я,  -Конечно, на ее фоне я именно так и выгляжу, она бескорыстная, честная, открытая. Я же, ты думаешь, что я совсем другая…

-Нет, Айви, я так не думаю… я и тогда десять лет назад думал о тебе, как о самой прекрасной женщине во вселенной, лучшей для себя. Я никогда не видел в тебе ничего, что подтверждало бы твою природу ведьмы, наоборот все в тебе говорило об обратном: о том, что ты умеешь любить,  заботиться, желать окружающим добра. Только твои собственные слова о себе ломали мою уверенность. Я ушел только по одной причине, не хотел мешать. Для меня и сейчас, так же сложно представить, как уеду от тебя. Не знаю, как объяснить, когда я ушел тогда, десять лет назад, я будто бы половину себя с тобой оставил, я пришел к ней истекающий кровью, и она была такой же. Мы, как могли, излечили друг другу раны, да, мы оба так и остались неполноценными личностями, но мы приросли друг к другу.
Айви, с тобой я снова ощущаю себя полноценным, я снова живой… только…
Что будет с ней? Она не выдержит, если я оторву часть своей души от нее…, оставив ей лишь оборванный клочок ее собственной души. Я столько сил положил, чтобы она доверилась мне, открылась, чтобы успокоилась и постаралась жить обычной жизнью. Ради моего спокойствия, не ради себя она согласилась выйти за меня замуж, она боялась, что обидит меня, отказавшись. Айви, как я теперь брошу ее, когда она двоих детей мне родила, как?

-Я понимаю…  «Мы в ответе за того, кого приручили…», совсем как у Экзюпери, правда?
-Да, Айви, именно, я всячески ее добивался, хотел быть рядом, что бы помочь ей. И себя хотел спасти за ее счет… Хотя, конечно, у меня плохо получалось… Айви, я до сих пор не знаю, почему она испытывает эту постоянную боль и душевную пустоту, ну ладно я... у меня была любимая женщина, прости Айви, ты и есть слава Свету. Но она…. она никогда не была влюблена, у нее и мужчины то до меня не было…. Я единственный мужчина в ее жизни, откуда у нее эта боль?

-Не знаю… и вряд ли смогу понять пока не увижу ее своими глазами…
-Что? Айви, ты в своем уме? Я не позволю тебе…
-Ну почему, готова спорить, что ты никогда не подвергал ее заклинанию истинности, – да, я вдруг стала жестокой, я обезумела от того что наше расставание  на столько приблизилось.
-Мне это не нужно… если ты забыла, Айви, абсолютная магия дает возможность отличать правду от лжи без использования заклинаний…
И я знаю, что она не лжет мне, так же как и ты…

Тут, совершенно внезапно, я будто прозрела, будто понимала это раньше, но продолжала надеяться на что-то, а сейчас, сейчас надежда исчезла, растворилась за какое-то мгновение, которого я не заметила.
Охрипшим от подступившей к горлу паники, умирающая во мне ведьма, начала его умолять:
-Эдриэн, останься со мной… - шептала я, осознавая, что это не возможно, - …останься…, я умру без тебя…,-  казалось еще секунда и я начну ползать перед ним на коленях, все что угодно, лишь бы оставить его рядом. - У нее есть твои дети, Эдриан, ей есть ради чего жить… пожалуйста, Эдриан… - я цеплялась за его рубашку будто пыталась удержать, хотя сейчас, еще пока, он не уходил от меня. Но я знала, конечно же, я понимала, что это неизбежно…
- Я не смогу бросить мать двоих моих детей, Айви, ты меня с кем-то путаешь, перед тобой - Ясный маг, - с невероятной болью в голосе закричал  он.  - Айви, я так добивался, чтобы она раскрылась передо мной… Она… она всегда была словно маленький ежик, выставляющий свои мягкие, неокрепшие, пока, не способные защитить от хищников колючки… никому не могла довериться, никогда… никогда…  Айви как я могу… Да, она по прежнему не раскрылась передо мной полностью, но она … понимаешь, этот маленький ежик только начал опускать свои колючки… Да, в это невозможно поверить… почти десять лет прошло, но она по прежнему боится боли…. Как я могу ее предать… ? Даже ради Тебя…!

Когда он говорил мне это, вернее когда он кричал на меня, обрываясь на последнем, с мукой выдавленном, слове, на его лице не было злости, было сплошное отчаяние, и я вновь почувствовала себя настоящей злобной, эгоистичной жаждущей своей цели ведьмой. Выражение его лица в тот момент, его боль, были для меня самыми настоящими палачами, мне жить не хотелось от того, что именно я заставляла его страдать.

-Прости меня, прости… я ужасная эгоистка, ведьма настоящая, прости.
Вдруг по его измученному лицу, скользнула мимолетная улыбка, хотя взгляд по-прежнему оставался напряженным, его губы двинулись к моим,  и, преодолевая короткое расстояние, которое было между нами, он успел произнести:
-Никакая ты не ведьма…
И снова, я забылась в своем безнравственном, греховном, не имеющем никакого будущего, несчастном счастье…

Как небеса могли так распорядиться с нами: со мной, с ним и с  его же… ной…

Кто бы мог подумать, что ведьма станет творить только добрые дела, полюбит Ясного мага и будет готова отдать за него жизнь. Он тоже будет любить ее, но силой чудовищной ошибки, которую оба, когда то давно, совершили потеряют друг друга и больше не смогут быть вместе... ведь теперь от их решения зависят жизни троих беззащитных людей.

«А может быть наши отношения противоестественны, может быть мы и не должны были встретиться вовсе, может быть я не должна была научиться любить, может быть, наша встреча была ошибкой, а наше расставание, может быть, и есть самый правильный вариант развития этих противоестественных отношений. Может быть…»

Нет, я не могу даже думать об этом, не может быть противоестественным что-то столь прекрасное, пусть от этого невыносимо больно, пусть, но ведь что может быть лучше того, что предшествовало этой боли. Жизнь, без нашего с ним общего прошлого, показалась бы бессмысленной. И пусть боль воспоминаний мешает наслаждаться бессмертием, пусть!

Да кому оно нужно это бессмертие, когда все существо наполнено только жаждой власти, наживы или животного секса… это не жизнь, это не бессмертие, это так, пустая трата существования…
А то, что я чувствую – никогда не исчезнет, уверена, даже в аду. Не важно чувствую ли я боль или наслаждение и то и другое - это моя любовь, только она дарит настоящее бессмертие, только она… Без нее жизнь потеряла бы само ощущение жизни и текла бы незаметно год за годом, столетие за столетием, только зачем?

Естественно меня посещала до ужаса циничная и эгоистичная мысль о том, что мы с Эдрианом, должны потерпеть максимум лет восемьдесят, и дождаться пока его жена отправится на небеса… Уверена, и в его Ясную голову приходила подобная гадкая мысль, только никто из нас… никогда, не решится обсуждать подобное вслух.  Хотя, конечно, прожить друг без друга такое количество лет просто нереально, я так уж точно не смогу больше...

-Скажи, Эдриан, а какая она? – спросила я неожиданно для него, поскольку мой вопрос был продолжением моих собственных мыслей, а не нашего с ним общего разговора. Поэтому он и не понял:
-Кто она?
-Твоя жена, расскажи мне, о ней что-нибудь.
-Зачем?
-Не знаю… может быть для того, чтобы узнать могу ли я доверить ей самое ценное что имею…
-Айви прекрати, это же глупо…
-Не знаю, для меня так это важно.
-Мы девять лет с ней прожили…
-Прости но… , - Не знаю зачем, я хотела, чтобы он рассказывал о ней. Я и так безумно ревновала,  боялась даже подумать, что будет со мной,  когда он расскажет… А может быть я надеялась узнать что-то такое, что позволило бы мне считать себя лучше чем она… и …
Уж лучше бы я не просила...

-Ну что рассказывать… ее зовут Карина, ей  тоже двадцать семь, она по природе своей оптимистка, но вся ее жизнь… казалось бы, самая обычная жизнь, но только не для нее… так вот, она постоянно грустит. Нет, обычные люди этого не замечают, она всем улыбается, как бы парадоксально это не звучало, она других людей развлекает, делает жизнь окружающих прекрасней. Но я-то вижу и знаю, что она чувствует каждую секунду. Не важно, что именно на ее лице слезы или сияющая улыбка, ее сердце полно грусти. Она очень любит наших детей, и когда они рядом с ней, ее боль будто бы чуточку стихает.

-Прости, Эдриан,  что перебиваю, а что ты имел в виду, когда сказал, что она других людей развлекает, это как?
-У нее свое небольшое агентство по организации торжеств. Она когда то занималась музыкой и латино танцами, и очень этим увлекалась, но специальность получила в совершенно другой области, которой совершенно не хочет заниматься, опять же на выбор специальности очень повлияли ее родители. А она творческая личность и ей не хватало в жизни, того что она так любит. Вот она и решила заняться именно тем, в чем будет и музыка и творчество и танцы…

Слова Эдриана просто пригвоздили меня к месту, я поверить не могла в то, что услышала. Неужели он сам не видел этих несовпадений? В моей голове никак не укладывались две абсолютно противоположных характеристики одной и той же личности. Еще бы ничего, если бы я слышала их от совершенно разных людей, но и первое и второе говорил Эдриан…
-Подожди… Остановись, Эдриан, как это вообще возможно?

-Что?
-Хорошо, исправь меня, если я где-то ошибусь. Карина – обычный человек, в прошлом танцовщица латино (страсть, порыв, невероятная чувственность, артистизм, лоскутки ткани на груди и бедрах, цветы, вплетенные в волосы, зрители, аплодисменты и все такое), позже успешная бизнесвумен, умеющая управлять людьми, развлекающая клиентов своего агентства при помощи своих личностных способностей. И - нежная, бескорыстно любящая своих близких девушка, с глубоко раненной исстрадавшейся душой, прекрасная мать и жена Ясного мага, который считает ее прирожденной волшебницей и самым беззащитным существом во вселенной – и это один и тот же человек?
Эдриан, ты ослеп? Это никак не может быть правдой!!! Никто не может иметь настолько противоречивые характеристики! Это не может быть правдой!
-Может! – Сказал Эдриан и почему-то слегка улыбнулся. Будто ему казалось, что из-за глупой ревности я искала к чему же прицепиться…

-Нет, Эдриан, это не ревность как ты, наверное, уже успел подумать, это другое…
-И что же это? – улыбнулся Эдриан еще шире.
-Прекрати смеяться надо мной, я просто пыталась понять, чего же ей не хватает для счастья, имея такого мужчину как ты рядом, поэтому и попросила тебя рассказать о ней.
-Да, ясно, - с наигранной разочарованностью начал Эдриан, - Жаль конечно, что ты меня абсолютно не ревнуешь, я так например с ума схожу, когда представляю тебя в чьих-то объятьях, даже раз в четыре месяца, все равно, это невыносимо…

-Эдриан, прости, но я должна была…, вдруг начала я бессвязно говорить что-то, поскольку мне совершенно не хотелось его разочаровывать…
-Ох, ну зачем ты оправдываешься, Айви, неужели ты не видишь, что я все понимаю, что я каждому из тех кто… - он кашлянул, - подарил тебе возможность жить дальше… , я благодарен им, как бы неприятно это для меня не звучало. А то, что именно у тебя возникли сомнения по поводу столь сильной противоречивости характера Карины, меня удивляет. Я, например, знаю еще одну прекрасную девушку, которая просто поражает двуликостью необычного характера, и двусторонней направленностью своей души, не знаю, может быть именно за это я и люблю ее…
-Ты это…- начала было я высказывать свою догадку, но тут же осеклась почему-то.
-О тебе конечно,  - закончил он невысказанную мной мысль и улыбнулся,  притягивая меня к своей груди. Я чувствовала себя словно маленький цыпленок, между его двух больших заботливых теплых рук, когда прижималась к нему. Его объятья действовали на меня  успокаивающе, за последние десять лет я настолько привыкла  к полному контролю над всеми окружающими меня ситуациями, что, кажется, не расслаблялась вовсе. Но теперь, когда он снова со мной,  и пусть я осознаю, что это  не на долго, я все равно превращаюсь в ту семнадцатилетнюю счастливую, беззаботную девчонку, хотя конечно мысль о том, что он не может со мной остаться, была словно лезвие воткнутое мне в грудь. И я прекрасно понимала, что его уход будет для меня равнозначен тому, что это лезвие резко вытащат у меня из груди, а из раны соответственно хлынет кровь, вся до остатка.

Когда на улице совсем стемнело, Эдриан привез меня домой, было ясно без слов, что он хотел остаться… только не мог, естественно, он боялся соблазна. В нашей с ним ситуации, когда чувства и инстинкты накалены до предела, достаточно искры, то есть минимума моих усилий и пожара не избежать, он не смог бы устоять…

Я все это понимала, и он понимал тоже, но как его отпустить, как позволить ему находиться со мной в одном городе и быть за пределами видимости, я не знала, потому просто, совершенно искренне сказала:
-Пожалуйста, не уходи… Обещаю, я не буду приставать к тебе, никак не стану тебя провоцировать… останься, просто побудь рядом, до тех пор пока ты в этом городе, и мне этого будет достаточно… буду вести себя так, чтобы ты не чувствовал себя неверным мужем. Я постараюсь, обещаю… только останься…

-Кажется, когда тебе было лет шестнадцать, ты тоже обещала быть хорошей девочкой, а сама даже и не думала быть таковой…  - Рассмеялся Эдриан, и шагнул в мою квартиру, захлопывая за собой дверь. – Мне тогда очень понравилась твоя ложь, а сейчас я благодарен за искренность. Ни одна ведьма, Айви, на такое не способна…
-Надеюсь мы наскучим друг другу за оставшиеся три недели твоей стажировки... – слетели с моих губ горькие слова, без малейшей доли юмора.

-Что-то я сильно в этом сомневаюсь, - сказал Эдриан, резко став серьезным.

А лично я только на это и надеялась…