Бискейн

---- Закон I: Всё связано со всем

-- Two Steps From Hell (Pathogen - 2007) - Shed My Skin


Никогда не забуду тот день в начале июля, когда в сети моего исследовательского катера в заливе Бискейн недалеко от Гольфстрима попалось неизвестное животное с внешностью сказочного существа; как, преодолевая шок и неверие, вручную вытаскивал на палубу крайне тяжелое барахтающееся существо и с каким трудом усыпил его из ружья, чтобы изучить. Это казалось сном или чьей-то шуткой, и я потом весь вечер изучал источники в поисках упоминаний чего-то подобного, но даже в местных желтейших газетенках не говорилось о столкновениях с монстрами.
Или не монстрами. Мне все еще трудно подобрать точное определение, но с точки зрения обывателя это далеко не обыденная вещь. Это… Это русалка, черт побери. Еще на палубе я подробно рассмотрел это существо, занося как можно более подробное описание в блокнот.

"Длина от макушки до кончика хвоста: ~2,5 метра. Длина от начала чешуи на поясе до кончика хвоста: ~1,7 метра. «Человеческая» часть имеет мужской фенотип, однако половые признаки (волосяной покров кроме волос на голове, соски) отсутствуют. Пупок отсутствует. Строение и расположение мышц аналогично человеческому. На спине, плечах и от кисти до локтя плавники, по строению аналогичные рыбьим спинным. Кожа похожая на человеческую, отличается серым оттенком и каким-то слизистым покрытием."

Протираю слизь пальцами, даже нюхаю. Ничем не отличается от аналогичной на чешуе рыб, органическая смесь для иммунитета и уменьшения трения. На чешуе точно такая же. И на волосах. Здесь задерживаюсь ненадолго, пропуская пряди через пальцы. Довольно странное ощущение, вроде волосы как волосы, разве что толще обычных и очень скользкие. Длина… В ход опять идет измерительная лента.

"Самые длинные пряди волос на от макушки до лопаток, почти белого цвета, на концах из мягких становятся жестковатыми и приобретают ржавый оттенок. Для образца срезана прядь и несколько волос с корнем."

Я не очень уверен в транквилизаторе для диких зверей, поэтому на всякий случай добавляю еще дозу, когда кажется, что существо двигает пальцами. Кстати, пальцы тонкие и длинные, соединены перепонкой. На кончиках внушительные когти, острые, но явно не мешающие обладателю в более тонкой работе. Заношу все в записи чисто на автомате, как и надо хорошему исследователю, пока не роняю блокнот из-за внезапно задрожавших рук.
Русалка. Какого хрена я поймал русалку?!
Может, я просто что-то не то съел? Неплохо было бы свалить все на неудачный грибной жюльен или на происки конкурентов, которые, как и я, ищут здесь считающийся вымершим вид маленьких дельфинов. Возможно, это просто розыгрыш, актер, который изменил свою внешность и специально заплыл в первые попавшиеся сети, да что за бред я несу. Это существо отнюдь не подделка. Кровь, кстати, у него бледно-красная, я выясняю это, когда беру образец чешуи и грубовато от волнения выдираю ее пинцетом.
Это открытие века. Слава, деньги и прорыв в науке. Почти задыхаюсь от восторга при этой мысли, вскакиваю на ноги и еще раз окидываю существо взглядом. Это символ моего великого будущего, символ первого человека, поймавшего то, что раньше считалось мифом. Смесь рыбы и человека в такой странной и даже прекрасной форме. Я прославлюсь, да я чертовски везуч!
Однако…
Никто не должен об этом знать, пока я сам не изучу его. Если кто-то из начальников увидит это существо слишком рано, то просто отберет и отдаст куда-то в другое место, и это будет правильно – не ума молодого зеленого океанолога это дело. Значит, я должен его спрятать. На мой участок вроде бы никто не ходит, а бассейн для дельфинов вполне подойдет и для русалки. Все же странно называть его так. В мыслях сразу иллюстрации к сказке Андерсена, а перед глазами нечто красивое, но совсем не сказочное. Я сказал «красивое»? Ну, так и есть. Как красивы тигры, ядовитые лягушки и бабочки – так же красиво это дикое создание. Степень его человечности я смогу определить, только когда оно проснется. Вдруг оно может разговаривать? Мысль об общении с живым мифом захватывает. Он ведь может многое мне рассказать, я уже уверен в этом. Но в таком случае я не могу изучать его как животное. Будет ли он обладать человеческими правами? Так и представляю, как его катят в суд в какой-то бочке с колесами, а я на скамье обвиняемых в унижении личности.
А ведь правда – он наверняка умеет говорить. Строение подбородка и горла очень даже допускают такую возможность. Осторожно открываю ему рот, господи, какие острые зубы. В два ряда, чем-то напоминают акульи челюсти. Язык, однако, скорее человеческий. Чуть не отдергиваюсь от движения влажного воздуха, но соображаю, что это его дыхание. На шее есть жабры, но они плотно сомкнуты.

"Комбинирование типов дыхания. Такая особь может выживать и на суше, хотя скорее всего будет значительно ограничена в движениях. Однако мы не можем пока достоверно сказать о физических возможностях существа."

Я могу лишь отметить его развитую мускулатуру и начинающую темнеть кожу на локте. Синяк? Порываюсь к борту и перевешиваюсь вниз, рассматривая стенку катера. Ну и вмятина… Сомнения насчет физических возможностей быстро отпадают.
И лишь в последнюю очередь я рассматриваю его лицо, будто боялся до этого момента увидеть в нем такого же (ну почти) человека, как я, что помешало бы с таким беспристрастием его рассматривать. Правильные черты, почти не смазанные, чего можно было бы ожидать от водного существа. Губы очень тонкие, не отличающиеся цветом от прочей кожи. Вместо бровей какие-то длинные тонкие плавники, «разлетающиеся» в стороны, мысленно я назвал их «усами». Ресницы отсутствуют. Продолжая записывать наблюдения в блокнот, осторожно надавливаю пальцами на веки и раздвигаю. Мутно-желтые и отнюдь не рыбьи глаза, бессмысленно сейчас уставившиеся куда-то поверх моего плеча. Волны почти детского восторга все еще проходятся по мне, вызывая желание взять и затискать это чудо природы. Кстати, надо дать ему имя. Нет, я понимаю, что у разумного существа наверняка есть свое собственное имя, но пока мне надо как-то его называть.
Я поймал его в заливе Бискейн. Пока буду называть существо в честь местообитания. Быть может, я поймал местного рыбьего царя? А вдруг их здесь много, тогда я даже смогу связаться с ними, пока не выдавая ученым и журналистам.

"План исследования: изучить его язык, если оно говорит, объяснить свои цели и дать понять, что оно в безопасности. Главная цель – наладить контакт и хорошее отношение."

Сегодня я прикоснулся к чему-то невероятному. Жду не дождусь момента, когда Бискейн очнется в специально приготовленном для него бассейне, и я смогу с ним поговорить.


* * *


В древности мореплаватели рассказывали о девушках с рыбьими хвостами, что пели на скалах и заманивали туда очарованных путешественников. На картах даже обозначали такие опасные места, чтобы предостеречь новичков, но в итоге это все равно стало сказками. Совсем не факт, что эти «сирены» не были галлюцинациями оголодавших и заболевших моряков. Потом ученые объявили, что за русалок принимали обыкновенных ламантинов.
Смотрю в сторону бассейна, находящегося за односторонним стеклом кабинета – с той стороны затемненное зеркало. Бискейн проснулся, но пока особо не высовывался из воды, а мне почему-то боязно туда заходить. Просмотрю всю доступную матчасть, а потом уже можно и к практическому изучению приступить. Вижу что-то серое, мелькнувшее из-за бортика, чешуя блеснула в полутьме. Там горит только пара небольших светильников, я решил не зажигать большой свет посреди ночи – это бы привлекло ненужное внимание и смутило гостя. Он же… я почти уверен, что он не глупее меня. И на ламантина уж точно не похож.
Нахожу еще одну версию происхождения русалок – человеческая мутация с ногами-хвостом. Недолго такие жили, и это уж точно не мой гость, который скорее рыба и совсем не млекопитающее. Это напоминает явление конвергенции*, но почему именно человеческая форма? Кстати, самцов русалок вроде называют «тритонами», буду пользоваться этим термином.
И вообще, странное ощущение, когда все то, чему тебя годами учили в университете, оказывается под сомнением из-за пары метров плавающей странности. Это уж точно не то, к чему я был готов, когда приезжал в Майами в составе исследовательской группы.

"Ночь. В 00.45 Бискейн проснулся, активность возрастает. Два раза вылезал по пояс и осматривался. <…> В 4.02 почти полностью вылез на пол и опрокинул ведро с рыбой для дельфинов, ориентируясь явно на запах."

Зеваю, подливая кофе в кружку. Я не могу спать в такое важное время, надо запечатлевать каждое движение Бискейна. Кстати, есть рыбу он не стал. Может, он ест что-то другое? Но строение челюсти недвусмысленно говорит о его хищности. Хищная рыба… Почему я до сих пор уверен в его разумности? Быть может, это чисто человеческая черта – наделять интеллектом все, что хоть как-то похоже на нас. Довольно нарциссично, если подумать. Но мне нельзя поддаваться стереотипам и предрассудкам, я ученый, и моя задача беспристрастно описать происходящее.
Чтобы все эти высоколобые умы подавились. Деньги, слава, что я еще там забыл? Признание, вот что главное. Хотя и важность денег трудно переоценить… Задумавшись, не сразу реагирую на стук в стену и отшатываюсь, увидев в метре от себя Бискейна. Тот успел пересечь полосу пола и теперь сосредоточенно изучал стеклянную панель, отделяющую кабинет от бассейна. Это жутковато, наблюдать, как он ощупывает стенку длинными перепончатыми пальцами, уставившись куда-то вперед. Я знаю, что он видит лишь свое отражение, но почему-то по коже мурашки от неподвижного желтого взгляда. Встаю и направляюсь к двери, прихватив со стола пистолет с транквилизатором, при первых же моих шагах Бискейн забавно дернул ушными плавниками и молнией скользнул обратно в воду, нырнув почти без всплеска. Значит, он просто осторожничает из-за незнакомой обстановки, и, черт возьми, у него великолепный слух. Думаю, мне не стоит бояться внезапной агрессии.
- Ты слышишь меня? – негромко говорю, идя вдоль стены и пока не приближаясь к бассейну. Вижу, как из-под воды медленно поднимается белая макушка, потом глаза, нос, и тритон замирает, следя за мной лишь глазами. Полосатые плавники плотно прижаты к голове, как у напуганной кошки. Он не отвечает мне, что же делать… Может, через еду? Это тебе не дельфины, которые куда более человечны, чем мой нынешний гость. Подбираю рыбу. Попробовать ее предложить? А вдруг он питается другой рыбой? В любом случае, у меня есть только это. Приближаюсь на метр к борту, на всякий случай держа оружие наготове, протягиваю тушку. Тритон как-то скептически вздергивает брови-антеннки – или же мне показалось из-за желания увидеть привычные эмоции. Не зная, что еще сделать, демонстративно кусаю рыбу за бок.
- Видишь? Это съедобно.
Бульканье. От резкой реакции тритона едва не отпрыгиваю и роняю скользкую тушку на пол. Высунувшись почти по пояс, Бискейн откровенно хохотал, прикрыв рот ладонью в каком-то совершенно человеческом жесте. Внезапно разозлившись, кидаю в него эту несчастную рыбу и попадаю прямо в лоб. Успех.
Смерив меня вежливо-презрительным взглядом, тритон подбирает упавшую в воду тушку и, продолжая растягивать губы в широкой улыбке, откусывает часть. С вкусным таким хрустом отдирает голову от туловища, утаскивая часть позвоночника и каких-то бледно-красных нитей. Весь его вид вкупе с нахальным взглядом так и говорит: «Приятного аппетита».
- Надеюсь, тебе вкусно. Ты можешь со мной говорить? Или ты говоришь только на своем языке? Не знаю, какой у вас там русалочий язык, но он должен быть недалек от английского, раз уж ты плаваешь в этих водах, - говорю просто чтобы говорить, Бискейна надо приучать к моему голосу.
- Ну или хотя бы испанского, - вздохнув, продолжаю. Тритон тем временем доел и подплыл ко мне, опираясь о бортик и высовываясь до начала хвоста. Тянется ко мне, шумно вдыхая. Кстати, зачем ему нос? Эта мысль внезапно осеняет меня в таком глупом сейчас положении. Если рассудить логично, то носа у рыбообразного существа быть не должно. Только спустя секунд пять понимаю, что ему необходимо обоняние и на суше. В воде такую роль выполняет кожа, но для воздуха она не сгодится. Опять же, запасной путь дыхания.
Перестав принюхиваться, он характерно шевелит тонкими губами, будто неслышно что-то проговаривает, продолжая настойчиво смотреть мне в глаза. Может, он собирается заговорить, но пока не уверен? Поневоле напрягаюсь, пытаясь уловить тот момент, когда он произнесет что-то понятное, положив начало новому великому открытию. Среди ученых мало верующих, но сейчас я готов молиться от предвкушения и восторга. Резко отстранившись, Бискейн издал характерный сдавленный звук, будто прокашливался, совсем как наш преподаватель по геологии. Черт, почему я забыл принести диктофон? Ладно, если повезет, то этот разговор будет не единственным, и я еще успею запечатлеть на пленку голос морского существа.
Что-то он прокашливается дольше, чем это необходимо. Прежде чем я заподазриваю неладное, он совершенно по-кошачьи давится и выплевывает на край бортика рыбные изломанные плавники. Тупо уставившись на них, автоматически соображаю, что горло у Бискейна нежное, раз он не смог проглотить острые плавниковые лучи. Тихий плеск воды – тритон бросил на меня обвиняющий взгляд, будто это я виноват в не слишком удачном его обеде, и скрылся под водой.
Ложная тревога.
Чувствую какое-то разочарование, которое больше подошло бы ребенку, обнаружившему, что зубы из-под подушки таскает не фея, а озабоченная гигиеной мама. Да с чего я взял, что он заговорит со мной? Даже если умеет, в его глазах я лишь странный похититель. Запихнул в сеть, оглушил, притащил в незнакомое место и накормил рыбой с колючими плавниками. Тут и преступником себя почувствовать недолго. Кстати о преступниках… Могли и раньше находить таких, как он? Может, на черном рынке уже вовсю гуляют полосатые оранжевые плавники в качестве сувениров? Нет, если бы такое нашли, это был бы взрыв. Всплыви (в любом смысле) нечто подобное среди людей, это бы не удалось сохранить в секрете. И, если подумать, почему до сих пор их не обнаружили? Да, океан все еще остается самой неизведанной территорией, но разве при нынешних методах изучения и сканирования сложно обнаружить следы «поселений»? Но это только в том случае, если их действительно много. А вдруг мне попался уникальный объект вроде Лох-Несского чудовища? Единственный во всем мире. Почему-то от этого становится грустно. Я вытянул лотерейный билет всей жизни, но ценой вероятного уничтожения последней особи.
Пожалуй, частично подтвердить или опровергнуть эту теорию можно, узнав его возраст. Чешую я уже брал на образцы, применим самый простой и очевидный метод. Может, он моложе меня – рыбы быстро растут. А может, ему несколько сотен лет, как той рекордсменке-черепахе.
Отвлекаюсь от раздумий только когда острый морской запах ударяет прямо в нос – тритон приблизился меньше чем на полметра, продолжая пугающе пристально рассматривать меня. Инстинктивно выставляю руку с пистолетом-транквилизатором, отчего Бискейн отдергивается и шипит, расправив ушные плавники так, что теперь отчетливо видны контрастные черные пятна и рыжие полукружия. После чего ныряет и больше на поверхности не показывается.
Озадачено смотрю на оружие. Видимо, тритон уже был когда-то знаком с таким, а то и похуже. Надо как-нибудь осмотреть его на предмет старых ранений. И вообще попробовать узнать его возраст, хотя он и сам может сказать, если умеет. Если он долго жил у этих берегов, то вполне может понимать людей. Бискейн молчит только потому, что еще не доверяет мне, я уверен.
Кстати, еще одна маленькая загадка раскрылась.

"Ушные плавники играют так же предупреждающую функцию. Не удивлюсь, если так он отпугивал крупных хищников, это чем-то похоже на механизм плащеносной ящерицы. Контрастные цвета раздражают взгляд и сигналят о несъедобности или ядовитости. Является ли он ядовитым на самом деле – еще не выяснено.
Питается рыбой. Однозначно хищник.
Эмоции присутствуют – или же их достоверная имитация. Улыбался и смеялся в ответ на дурацкое действие. Умение говорить все еще не подтверждено, хотя на голос обращает внимание. Проявляет любопытство.
* * *
Изучение чешуи не дало информации о возрасте. Количество кругов везде разное, возможно, он периодически линяет. Таким образом наиболее точно определить возраст можно только с помощью вскрытия. К сожалению, это сейчас невозможно по этическим причинам."

Отвлекаюсь на пиликанье телефона. Мари собирается зайти к вечеру. Она моя невеста и, признаться, океанологией совсем не интересуется, стоит ли ей знать о находке? Решу потом, когда просплюсь к тому времени.
Еще один смачный зевок и смотрю на часы, потом в сторону бассейна. Тихо. Он уснул, а может, просто скучает. За широкими окнами под потолком небо уже порозовело. Возможно, я смогу поспать, если найду, чем занять Бискейна. Ответ приходит сам собой, когда оборачиваюсь к небольшому холодильнику, на котором стоит телевизор. Что может быть проще и удобнее для того, чтобы проверить знание человеческого языка? Главное, чтобы он не воспринял этот объект как что-то опасное, хотя о чем это я думаю – не настолько же этот тритон дик.
Тихо прохожу мимо бассейна и ставлю телевизор на небольшое возвышение, подоткнув полотенцами, чтобы до него не долетели брызги, включаю и понижаю громкость, чтобы не мешала мне, но и была четкой для Бискейна.
Выходя из комнаты, спиной чувствую его внимательный взгляд.

"Наблюдение заканчивается в 7.30, делаю перерыв."

Глаза смыкаются сами собой, но не могу даже задремать из-за какого-то тонкого, сверлящего уши звука. Поднимаю голову и слегка хлопаю ладонью по уху. Обычный звон в ушах, он у меня бывает. Правда, обычно от него не слишком болит голова. Однако неудобство вскоре проходит, и я проваливаюсь в крепкий сон.


________________

*конвергенция - появление похожих признаков у разных родов, классов и т. д. Например, крылья бабочки, летучей мыши и птицы являются конвергентным приспособлением для полета.


---- Закон II: Все должно куда-то деваться

--Saiyaka - Daylight's End


Я просыпаюсь незадолго до прихода Мари от глухого стука и едва не падаю с кресла, на котором сплю (дабы не отрываться от исследований), когда кидаю взгляд на прозрачную стену. Бискейн аккуратно стучится, и его явно больше не смущает зеркальная поверхность, безэмоциональное лицо уставилось прямо на меня. Остается лишь поразиться его странной животной интуиции. Вот он открывает рот, будто хочет что-то сказать, но передумывает и забавно сворачивается в клубок прямо на полу. Почему-то его вид вызывает у меня смутное беспокойство, поэтому, опускаясь на колени у стенки, пытаюсь рассмотреть тритона.
Плавники плотно сжаты, бока равномерно опускаются и поднимаются. Состояние отсюда определить сложно, но видно, какое тяжелое у него дыхание. Автоматически отмечаю это в блокноте и выхожу, осторожно приближаясь к Бискейну. Может быть, состав воды был не тот? Но в бассейн проведены трубы с морской водой, все должно было быть нормально. Другая версия – Бискейн обитал в другой местности, сюда он заплыл совершенно случайно. Магнитные бури, например. Это бы объяснило, почему он так просто попал в сеть.
- Ты в порядке?
Замолкаю, понимая, что звучит это глуповато. Да, так он и ответил. Фыркнув, он отворачивается от меня, всем видом выражая обиду. Да что же такое? Только сейчас чую смутный запах паленого и подскакиваю, с ужасом смотрю на погасший и слегка потрескивающий телевизор, тщательно облитый водой и явно посланный в свободное скольжение по полу чем-то мощным. Хвостом, например.
- Ну и что ты наделал?
Он вздергивает брови и смотрит на меня как… как кот Мари, полный чувства собственного достоинства после того, как стащил со стола рыбное филе. Говорят, кошки разумны. Может, и Бискейн находится на каком-то таком «кошачьем» уровне? Или ближе к дельфинам, которые почти что люди, только говорить не умеют. Говорить-говорить, что же я зациклился именно на этом. До сих пор не дает покоя его ротовой аппарат, приспособленный для речи? Я был бы гораздо спокойнее, если бы не это совершенно человеческое горло и нормальный подбородок. У неговорящей «рыбы» подбородка совсем не было бы, понимаете, куда клоню? Хотя с кем это я разговариваю. Совсем свихнулся от последних событий, чувствую себя на невидимой кафедре, откуда веду лекцию о своей находке.
Но я отвлекся. За что телевизор постигла такая участь? Судя по реакции Бискейна, он увидел там что-то не совсем приятное, так что после осторожной реанимации техники я проверяю программу на этом канале, после определения причины внезапно испытывая сочувствие к тритону. Не слишком приятно смотреть передачу о ловле океанской крупной рыбы, это, наверное, как если бы мне включили особый кулинарный канал для каннибалов. С другой стороны, Бискейн проявил первые явно негативные эмоции, он понял, что происходит на экране.
Останавливаюсь перед ним, все так же свернувшимся и недовольно надувшимся. Он никак не реагирует, разве что предупреждающе шевелит ушами. «Не лезь ко мне» - так можно было бы трактовать.
- Я бы не стал тебя есть, - ничего умнее в голову пока не приходит.
Бискейн чуть повернулся ко мне, оставаясь все так же равнодушным внешне, но успеваю заметить, как он прищурился.
- Ты здесь в безопасности. Вот там… - показываю куда-то в окно. – Там тебя действительно могут съесть. Я защищаю тебя. Извини, что пришлось вытащить тебя из воды. И… - запинаюсь от его взгляда. Надменного и слегка скучающего, быстро же меняется настроение моего гостя. И вот сейчас он приподнялся на локтях и все так же безэмоционально и в упор смотрит на меня. «Давай, говори дальше свои глупости», - наверное, так мог бы сказать он.
- Просто знай, что я друг.
Он пожал плечами и начал покусывать когти на левой руке. Этот жест выглядит таким человеческим, что хочется смеяться. Наверняка скопировал из увиденного по телевизору.
- Ну, скажи что-нибудь, а? Хоть что-нибудь ответь.
Шумный вздох. Кажется, я его раздражаю.
- Тогда кормить не буду, - бросаю, отворачиваясь, но не успеваю пройти и пары шагов, как мощный удар сносит меня с ног и отправляет к ближайшей стенке. От удара головой в глазах будто молнии сверкнули, с охом сжимаю ладонями голову и пытаюсь сфокусировать зрение, но зря – зрелище быстро ползущего к тебе тритона никого не оставит спокойным. Шорох чешуи о мокрый пол сливается в какую-то хищную мелодию. Пытаюсь вскочить на ноги, но лишь скольжу в луже. Черт, возможность нападения я каким-то образом упустил с самого начала. Как можно быть таким неосторожным? Но об этом уже поздно думать, когда ты в буквальном смысле зажат в угол. Пальцы сдавливают горло несильно, но ощутимо, чтобы когти оставили мелкие царапины. Лицо Бискейна приблизилось почти вплотную, в полутьме угла обнаруживаю, что его желтые глаза слегка светятся. Его дыхание ощущается особо четко – острый рыбный запах, смешанный с чем-то дурманяще-сладким. Спустя пару секунд отчетливо начинает тошнить, потому что я понимаю причины этого запаха и поведения. Хищник. Чего еще можно было ожидать от такого существа?
Осознание того, что тебя вот-вот могут съесть, поразительно влияет на организм, потому что прежнее испуганное состояние проходит, и я выдерживаю взгляд Бискейна, хватаясь за его руку и пытаясь выбраться. Главное – не смотреть на плоские треугольные зубы, находящиеся в опасной близости от моего лица. Отпихиваюсь, но чешуя и кожа слишком скользкие. Главное – не прерывать зрительный контакт с хищником. Я же правильно помню? Уже придушенный, делаю последний рывок, и тут Бискейн сам меня отпускает, с непонятной эмоцией отряхивая ладони. Я бы назвал его улыбку торжествующей.
«Съел? И кто тут главный?»
- Ладно, еды ты точно не лишишься, - бормочу, прокашлявшись. Меня все еще бьет дрожь, ну и шуточки у Бискейна. Надеюсь, что действительно шуточки.
Тритон склонил голову набок, будто раздумывая над ответом, открыл рот.
- Стефано!
В первый момент кажется, что это сказал он, но Бискейн сорвался с места и с тихим плеском скрылся в воде, лишь тонкий хвостовой плавник мелькнул над бортиком.
- Стеф! – опять радостно крикнула Мари со стороны входа. – Я сдала!
Перед тем, как встретить ее, проверяю нанесенный ущерб. Слизь на шее, воротнике, куртке. Запах специфичный, стоит признать, но Мари привыкла к моей работе, поэтому не должна удивиться. А вот получение царапин в мои ежедневные обязанности не входит, так что стоит полностью застегнуть воротник. Надеюсь, у Бискейна хватит ума сидеть в воде тихо.
- Я защитилась, сегодня идем в кафе, - оповестила она меня, на ходу снимая тонкую ветровку и бросая на спинку стула. Обивка потемнела от мелких капель, видимо, снаружи моросит дождь. Это как же надо воодушевиться, чтобы поехать ко мне в такую погоду и даже без зонта, обычно Мари не выносит воды.
- Извини, но я не могу, - отзываюсь, помедлив, и тут же выставляю перед собой руки, когда она пытается обнять. – Я грязный.
Мари фырчит и коротко целует меня в губы, принюхивается.
- Ты что, вместе с своими дельфинами рыбу ел? – щелкает по носу и отворачивается к своей сумке. – Я принесла тебе перекусить. А то ты скорее с голода здесь умрешь, чем отвлечешься от своих водоплавающих. Хотя ты уже умираешь, наверное, раз рыбу ешь.
Все еще теплые бутерброды с жареным мясом. Господи, она идеальна. На мгновение даже забываю о том, что произошло за последние сутки, хотя агрессию все же игнорировать нельзя.
- Жаль, что ты не идешь, там будет весь мой курс. Веселье, ну! Ты совсем запылился здесь, я надеялась, что хоть переезд тебя освежит.
- Я катаюсь на катере, - задумчиво отвечаю, откусывая от бутерброда.
- Я про то, что ты не выходишь на люди. Да мои одногруппники знают про тебя только по словам. Что за мифический жених такой? Будто выдуманный друг.
Автоматически киваю. Если Бискейн и дальше будет себя так вести, то приближаться не стоит. Наблюдать из-за стены. Но как наладить контакт, если он так и не заговорит?
- Надеюсь, ты поймаешь своих дельфинов хотя бы к выпускному, потому что я все же хочу нормально представить тебя друзьям.
- Конечно.
Может, достаточно вооружиться транквилизатором? Бискейн его вроде бы боится. Если вести себя осторожно…
- Ты меня слушаешь?
- М-м? – вздрагиваю от толчка в плечо.
- У тебя синячища под глазами. Мало спал? – она почти сочувственно обнимает меня, не обращая внимания на слизь. – Бедняга. И далась тебе эта морока.
- Мне это нравится.
- Я постоянно боюсь, что ты утонешь, - пробурчала Мари. – Черт, я забыла про э… а это что? Ты в рыбе купался? – резко отстранившись, она оттягивает край блузки. – Можно переодеться? Я не могу ехать в таком.
- Да, если найдешь по размеру, - киваю в сторону кабинета и только потом спохватываюсь, но она уже быстрым шагом направляется туда. Опережая ее, открываю дверь и первым делом бросаю взгляд на бассейн. Тишина. Надо бы закрыть туда дверь и задернуть штору, но Мари быстро заходит и методично исследует шкаф.
- У тебя есть нормальные рубашки? В смысле не пахнущие рыбой или крабами.
Отсюда видно только бледную поясницу и обтянутую черными джинсами попу – наклонившись, она решила поискать на нижних полках. Можно понять, на верхних у меня то, что еще не было в стирке, это можно определить минимум по запаху. Наверное, нелегко аквафобу жить с таким как я, но она не жалуется. Наоборот, даже подшучивает над этим. Говорю же, идеальна. Опираясь о стеклянную стену, миролюбиво наблюдаю за ней.
- Застегнешь? – неторопливо подходит и обнимает за пояс, положив голову на плечо. Аккуратно застегиваю пуговицы рубашки, сейчас закончу, мы поцелуемся и она уйдет, все так же мирно и спокойно. Однако после верхней пуговицы Мари не отстраняется, а на мгновение стискивает крепче.
- Кто там?
- Где, «там»?
- В бассейне. Надеюсь, ты не водишь сюда девушек? – ревниво отзывается она и, отпихнувшись, открывает дверь в акваторий, замирает на пороге, так что я натыкаюсь на нее, поторопившись следом.
- Осторожно, - придерживаю Мари за плечи, но она нетерпеливо сбрасывает ладони.
- Мне же интересно, Стеф. Если у тебя даже здесь есть друзья, то не все потеряно.
Да-а, друзья. И как назло Бискейн именно сейчас решил представить свою великолепную персону новому человеку. Совершенно естественно вынырнул по пояс из воды, облокотившись о бортик, будто каждый день приходит и купается, деловито потянул за прядь волос, выжимая воду. Ни единого плавника, а в остатках естественного света из окон кожа кажется просто бледной, но не прозрачно-серой, как до этого. «Усатые» брови спрятаны под волосами, уши сложены и так плотно прижаты к голове, что напоминают скорее яркое украшение типа банданы. Плавники же прильнули к телу, но их трудно разглядеть, если не знаешь заранее. С трудом сдерживаю вздох облегчения, все же для тритона не все потеряно. Сейчас он как никогда похож на человека.
Пугающе похож.
- А… это кто, Стеф? – шепотом спросила меня и тут же шагнула к Бискейну, протягивая руку. – Здрасте. Вы знакомый Стефа?
- Стой, - я поймал ее за рукав, встретив недоумевающий взгляд Мари и слегка возмущенный Бискейна, который уже протянул руку. Интересно, откуда он знает, что это приветствие.
- Стеф?
- Не надо подходить, - спохватившись, выпускаю ее. Это наверняка странно выглядело. – И он не говорит.
- Нет. Говорит, - ее голос слегка растерян, замечаю, как неосознанным жестом она потирает уши. Только сейчас ощущаю слабый звон в ушах. Мари бледнеет, потом заливается румянцем, будто смутившись, отпихивает меня и твердым быстрым шагом идет к бассейну, из которого уже по пояс показался тритон, приветливо распахнувший объятия. Пальцы сомкнуты, так что не видно перепонок, однако рот растянут в улыбке, демонстрирующей множество острых зубов. Мари рассмеялась и ускорила шаг, звук в ушах стал совсем невыносимым, он сверлил барабанные перепонки и отдавался в самой голове. Едва ли соображая, что делать, хватаю широкое полотенце с крючка, накидываю на голову Мари и оттаскиваю в комнату, преодолевая рывки сопротивления. Где-то на пороге она прекращает дергаться и обмякает, а за спиной я слышу громкий плеск, показавшийся мне гневным. Усаживаю ее в кресло и осторожно снимаю полотенце с головы. Мари белая как мел. Беру ее за руку, чувствую дрожь. Да что там дрожь – мою невесту просто колотит.
- Сте-еф, - наконец-то выдыхает она сквозь всхлипы, крепко обнимаю ее.
- Тш-ш.
Мари успокаивается только спустя пару минут, утыкается мне в плечо и ее голос внезапно становится озадаченным:
- Мне было плохо? Почему я плачу?
- Да, тебе было… эм, нехорошо, - невольно вспоминаю расслабленное и почти счастливое лицо Мари, когда она шла к столь ненавистной ей воде.
- Интересно, почему, - глухо пробормотала она, вцепившись в меня. – Кстати, я диплом защитила, - в голосе появились бодрые нотки.
- И теперь пойдешь в кафе?
- Да, стоп, откуда ты знаешь?
- Ну… Догадался.
Произошедшее стоило переварить в одиночестве и наедине с журналом наблюдений.
- Ты пойдешь?
- Извини, я занят.
- Ну вечно ты занят, - надувшись, пихает меня в плечо. – Мне надо умыться. Наверное, от волнения запоздало шибануло.
Пока она возится в ванной, запираю дверь в акваторий и задергиваю штору. Вызываю для нее такси до кафе. Когда на улице стемнело, Мари уже уехала. Устало направляюсь в кабинет, потирая уши – теперь я хотя бы знаю причины этой преследовавшей последние сутки боли. Хотя сейчас боль смягчилась и стала привычной, просто легкий гул в голове. Но что же делать с внезапно обнаружившимся в моем бассейне хищником?
- Стефано!
М? Мари вернулась? Поворачиваю обратно к входу, наверняка она что-то забыла или выронила из сумочки.
- Стеф!
Нет, голос доносится с другой стороны. Будто в трансе иду в кабинет, отпираю дверь и захожу в залитый полумраком акваторий. Единственное яркое пятно – светящиеся желтоватые глаза.
- Стеф! Стефан!
Он смеется после каждого выкрика голосом Мари. Кажется, Бискейну очень весело. Как ни странно, перестаю испытывать гнев; на меня накатывает странное умиротворение.
- Стефан!
В растерянности замираю и закрываю глаза, слушая, как десятки голосов повторяют мое имя.


---- Закон III: Природа знает лучше


-- Two Steps From Hell (Pathogen - 2007) - Forsaken


"Прошли сутки с того часа, как я привез на свой участок рыбу-людоеда. О чем я думал? Наверное, меня слишком захватила идея открытия, славы, свершения того, чего еще не удавалось никому до меня. Или удавалось? Что, если такие, как Бискейн, уже были выловлены, просто они съели своих обидчиков? Или их самих съели. Мне повезло? Кажется, Бискейн не слишком враждебен ко мне. Смеется, не пытается съесть – лишь угрожает. Обычное поведение ради выживания, а может и для развлечения. Кто я для него? Враг? Еда? Нейтральный попутчик? Сплошные вопросы.
Одно знаю точно – никаких больше посторонних. Даже не запускать в здание."

Последние сутки я чувствую небывалый прилив энергии – наконец-то установлен аудиальный контакт, хоть и таким странным образом. Пережитый транс как-то сгладился в памяти и больше не пугал, в каком-то смысле я был готов почувствовать его снова. Бискейн заговорил, поэтому теперь я всюду за ним таскал диктофон в кармане, установил камеры в бассейне, лишь бы запечатлеть подобное еще раз. Возможно, его речевой механизм сродни попугайскому, а может и ребенку (на что я надеюсь больше), который только начал понимать разговор окружающих и пытается повторить отдельные слова, получая искреннюю радость от этого.

"11.03
Враждебности к телевизору больше не наблюдает. Обвивается вокруг него и жмет на кнопки, кажется, он уже умеет регулировать громкость и переключать каналы. Испытывает явную слабость к музыкальным каналам и любит рассматривать людей. «Подпевал» оркестру. Жаль, что не могу сейчас исследовать его связки – голос Бискейна находится явно в более широком частотном диапазоне, чем человеческий, как было выяснено на аудиоаппаратуре.

14.45
Опять назвал меня по имени. Прежнего игрового энтузиазма нет. Возможная причина – проверяет, отзываюсь ли я."

- Бискейн!
Он едва повернул голову, дернув ушами, и продолжил обед, не обращая внимания на едва слышное щелканье фотоаппарата. Мне кажется, или рыжеватые полоски на боках действительно стали чуть ярче? В любом случае, надо регистрировать его состояние.
Пусть даже я пока сомневаюсь, увидит ли это кто-то кроме меня.
Стоит ли его демонстрировать после того, что едва не случилось? Если его разумность не будет доказана, в систематике лишь станет на одного хищника больше. Подобных ему станут изучать, изобретать новые методики для поиска, а если их окажется немало – то и истреблять. Чешуйчатый коврик из русалки – главный тренд сезона! Кучи бискейнов появятся в мировых аквапарках, а если их хищность не будет подтверждена… Эти русалки явно умнее, чем кажутся. Они быстро учатся, Бискейн живое тому доказательство. Они войдут в контакт с людьми. Научатся нашему языку. Будут посылать дипломатические миссии – примерно на этой стадии фантазирования меня пробило на легкий смешок.
…А потом они съедят всех нас.
Вот это будущее я сейчас храню в бассейне своего рабочего места. Может, просто отпустить его? Если повезет, то его больше никто не поймает, а он научит своих собратьев избегать людей. Ага, будет проводить уроки с экзаменами. «Это ученый, он безобиден, можно не трогать. Это пистолетоноситель, от них надо уплывать. А это обычный курортник, заплывший слишком далеко, приятного аппетита». Что за странная тяга к шуткам нынче у меня проявилась.
Ладно, вернемся к серьезному – отпущу его потом, или нет, я все равно должен изучить досконально, даже если полученную информацию так никому и не предоставлю. В конце-концов, это мой долг, моя работа, моя жизнь. А если не будет возможности выпустить его в океан… Возвращаясь в кабинет, беру пистолет-транквилизатор, который немногим легче настоящего, пробую прицелиться в Бискейна из-за полуоткрытой двери. Если того потребуют обстоятельства, смогу ли я своими руками избавиться от него? Подержав его на воображаемом прицеле пару секунд, со вздохом опускаю руки.
Нет.
Я океанолог, но не убийца. Даже если Бискейн будет нападать на кого-то, я не смогу просто взять и нажать курок. Людей много, а он один. Бесценное существо, которое по воле Природы обрело такой специфичный рацион питания. В конце-концов, это просто логично. Миллиарды людей – и ни одного специализированного на них хищника? Такие, как Бискейн, обязаны были появиться. Может, они были всегда. Может, их стало больше последнее время, и этот критический уровень популяции позволил совершенно случайно поймать одного из них.
Стоит просмотреть сводки о пропавших в море людях, о лодках, что пустыми прибивались к берегу. Штормы, акулы, подводный мусор, просто сильные течения – в каких случаях виноваты действительно они, а не хищники, совершенные настолько, что научились принимать вид своей жертвы, погружая ту в сладостное неведение. На самом деле эта мимикрия поразительна. Я почти уверен, что если разрежу Бискейна, то увижу некую смесь рыбьих и человеческих органов, этакое половинчатое развитие, сочетающее примитивность водного существа и сложную дыхательную и мышечную системы, сравнимые с человеческой. Как вообще такое может существовать в одном организме – мне не ведомо.
Чтобы отвлечься от досадливых размышлений, пихаю в микроволновку лазанью на обед, грею кофе. Когда таймер щелкает, я окончательно уверился, что в одиночку мне не справиться. Кажется, я так зациклился на этой проблеме, что не смогу взглянуть на происходящее трезво. Ведь так? Я пытаюсь думать о нужных вещах, но чем больше это делаю, тем отчетливее понимаю свою эмоциональную некомпетентность. Я стал бы одним из тех людей, кто встанет между Бискейном и пистолетами копов, пока тот разделывает очередную свою жертву.
Если и показывать его кому-то пусть это будет Анри. Он точно в Майами, у нас один научный руководитель, а еще этот парень никогда не болтает. У него вообще друзей нет. Почему тогда я уверен, что он поможет? А черт его знает. В таких ситуациях вернее полагаться не на друзей, а на бесчувственных роботов вроде Анри, честолюбие которых заменено какими-то особыми внутренними принципами.
Кое-как нахожу его номер телефона, дозваниваюсь только раза с пятого.
- Слушаю, - никогда не думал, что так обрадуюсь этому хинди-акценту.
- Это МакКой, Стефан.
- Цель?
Вот так, коротко и отрывисто. Создается ощущение, будто я оторвал его от важного дела, но на самом деле Анри говорит так постоянно, если вообще говорит, притом не только на английском, но и на родном языке. Просто молчаливый тип.
- Как быстро ты сможешь подъехать на мой участок?
- Пятый, - это звучит скорее как утверждение, нежели вопрос.
- Да.
- Точное время?
- Ну… Через час будешь?
- Через два ровно.
- Окей.
Насчет времени можно быть спокойным – он не поторопится, но и не опоздает. Может показаться удивительным, что он даже не спросил, что случилось, но это еще одна приятная черта его характера: при всей своей неуживчивости он патологически доверчив. Ему даже в голову не придет, что я могу звать его без экстренного повода. Тех же, кто считал, что можно выдирать его с места ради прикола, он быстро переучил так думать.
Мне же осталась сущая мелочь – придумать, как бы потактичнее и пообыденнее презентовать ему тритона-людоеда. Черт, да мне хочется хотя бы просто поделиться этим с кем-то.
- Бискейн?
Мелкая рябь по воде, в ней отражается солнце, на час заглянувшее в окна, поэтому разглядеть дно отсюда трудно, могу лишь определить, что гость где-то у борта. Сажусь туда, снимаю легкие кожаные тапки и опускаю ноги в воду. Прохладно. И несколько неэтично и опасно, примерно так же, как в детстве высовывать ноги из-под одеяла – вдруг Бука откусит. У меня свой Бука и он несомненно оценит новую степень доверия. Надеюсь, у него нет привычки щекотаться, как у славянских русалок.
Бискейн выныривает примерно в метре от меня, с любопытством рассматривая. Да, впервые я так близко и уязвимо приблизился, до этого предпочитая сохранять дистанцию. Это как для кошки подставить незащищенный живот. Что помешает ему дернуть меня за ноги и утопить? Возможно, в его светлой голове как раз сейчас пробегаются такие мысли. Но зачем топить того, что пришел добровольно, сделает он вывод и зауважает меня за отвагу. Да, именно так.
- Мы ведь друзья, так, Бискейн?
Ему явно нравится это имя – при каждом звуке уши слегка раскрываются, покачиваясь. Подплывает чуть ближе, что-то невнятно напевая. Поначалу он так не делал, но сейчас я могу сделать новые выводы. Пока он плавает рядом, достаю блокнот и карандаш.

"Скорее всего он социален. Ему не хватает общения, поэтому логично, если он начнет идти на контакт хотя бы от скуки. Интересно, может ли он обмениваться информацией с китообразными? Тогда мог предупредить дельфинов о том, что я иду их ловить."

Тупо смотрю на дописанную страницу. С каких пор мои записи стали такими… глупыми? Приму версию недосыпа. Верчу в пальцах карандаш и тут же роняю из-за щекотки, выдергиваю ногу из-под воды. Смешливое бульканье подтверждает мою теорию.
- Бискейн!
Собакам говорят «фу», кошкам «брысь», что говорить ему? Собираюсь уже вылезть, но кое-что заставляет приглядеться – он почему-то рассматривает ступни, изредка касаясь пальцами. Такой серьезно озадаченный вид я видел только у наших профессоров. Пытаясь угадать мысли своего скучающего гостя, понимаю, что с его точки зрения у человека две пары рук и ни одного хвоста. Это явно его забавляет. Опять щекотка, и я все же отскакиваю, скользнув по мокрому полу, тритон выглянул из-за борта, опираясь о поверхность локтями и скрестив пальцы совершенно вычурным жестом. Я видел такой у одной из ведущих центрального канала.
- Ну все, хватит шутить, - примирительно выставляю перед собой ладонь. – Я боюсь щекотки, ты уяснил? Будешь продолжать, дам рыбой по голове.
Он и внимания не обратил на столь серьезную угрозу и просто потянулся ко мне, внезапно лизнув ладонь. Так обыденно, будто он хозяйская кошка, а у меня пальцы в шпротном масле. Первым порывом было убрать ладонь, но я постарался даже не шевелиться, пока тот деловито облизывал пальцы, ладонь и запястье. Длинный заостренный язык так и мелькает, а от слизистых следов на коже придется избавляться с мылом. В каком-то ступоре я наблюдал за этим, пока вылизывание не перешло на внутреннюю сторону локтя. В этот момент наконец-то сообразил, что что-то пошло не так и попытался отодвинуться, но не тут-то было – Бискейн крепко держал меня за руку, недвусмысленно впиваясь когтями. Легкий укус и тут же зализывание появившихся проколов в коже предплечья. Фантазия уже подбрасывает иллюстрации того, как Анри заходит в бассейн, видит мой обглоданный труп и спрашивает: «Ты звал ради такого пустяка, Стехано?» Да, букву «ф» по какой-то причине он не выговаривает.
Прежде чем впасть в странное состояние транса, соображаю, что уже растянулся на полу, а Бискейн опять нависает, невинно скалясь. Со стороны это выглядит пошло, но я-то знаю, что интересую его чисто с гастрономической точки зрения. Или, максимум, с игровой. Кошки не убивают мышь, пока не погоняют ее до полной неподвижности. Прикосновение пасти к шее было немного пугающим, но угрозы не несло. Меня обнюхивали, облизывали, будто пытаясь таким образом выстроить мою биохимическую модель.
Так наверное и лежал бы до самого прихода гостя, если бы не почувствовал это. Резко сев, пытаюсь отстранить его от живота, слишком уязвимо, такое инстинкты не пропустят даже сквозь пелену навеянной сонливости, на которую я уже давно перестал обращать внимания. Однако Бискейн отнюдь не послушался, более того – начал облизывать живот еще более настойчиво, будто желая спровоцировать глупого человека еще на пару глупых импульсивных поступков.
- Да, люди же такие забавные, тебе весело это делать? – пробормотав, уже не сопротивляюсь. Если не обращать внимания на слизь и что это человекоподобный монстр, а представить на его месте, к примеру, кота Мари, который любит вылизывать всех вокруг не меньше, то вполне можно отнестись наплевательски.
Но, черт, это не кот. Это Бискейн, занимающий мои мысли последние двое суток, взорвавший мои мозги самим фактом существования. Вам знакомо такое понятие, как «интеллектуальная эрекция»? Ему нет, потому что, ощутив очередное мое дерганье, он слегка укусил за живот, подцепил шорты когтями и начал целеустремленно стаскивать. Вот сейчас мне точно захотелось узнать русалочий аналог «брысь», если попытки отодвинуться ему ни на что не намекают.
И вот, сгорая со стыда, я распластанный лежу на мокром полу и стараюсь не реагировать на то, что тритон вылизывает меня и явно веселится от того, как я нервно закрываю лицо руками и матерю его на всех известных языках, на время позабыв об ученой степенности. О да, гребаная рыба, вылизыванием ладони ты бы такой реакции не добился, надеюсь, ты доволен. Но просто свали, пока сдерживаюсь, потому что, черт возьми, в этом есть что-то извращенно приятное. И даже факт, что он может просто взять и откусить все острыми, как лезвия, зубами, не портит ощущений, тактично забывшись.
На глубокий вздох он все же реагирует и тут же отшатывается, с явным недоумением ощупывая испачканную щеку. Воспользовавшись этим, с неимоверным усилием выскальзываю из хватки, напоследок хорошенько дав ему по плечу пятками. На слегка дрожащих ногах вылетаю из акватория и запираю за собой дверь, даже не оборачиваясь к бассейну. Шорты остались там, но на это уже слегка поровну. Тяжело дыша, закрываю лицо ладонями и опускаюсь на пол, опираясь спиной о дверь. Колотит от смущения, стыда и омерзения к самому себе. Стоило сразу пнуть его в лицо, может, тогда он бы понял это чудесное словосочетание «сюда нельзя».
Думаю, это лучше всего будет забыть. Не заходить в акваторий как можно дольше. И найти уже наконец какое-то оружие, чтобы постоянно таскать с собой на экстренный случай. Хотя бы электрошокер. Электрошокер? В акватории? Смешной ты, Стеф.

* * *

Когда пришел Анри, я и мой верный друг-транквилизатор караулили у входа. Бодрость вернулась, а вместе с ней - трезвое отношение к случившемуся и возможность вернуть хладнокровие. Чувствую себя даже не извращенцем, а куда хуже. Зоофил? Это больше подходит. Гребаные рыбы, почему они бывают и такими? Но вот пришел вероятный союзник и можно быть спокойным, во всяком случае, я на это надеюсь.
Анри молчал почти все время, пока я рассказывал о том, как поймал Бискейна, как обнаружил его специфичные приспособления и роль в пищевой цепи, умолчав лишь о недавнем. Предоставил описания, и только после демонстрации фотографий дождался короткого:
- О Господи…
Невыносимо долго было ждать, пока он прочитает и изучит все, но слишком хотелось узнать мнение того, кто только что столкнулся с этой проблемой.
- Это похоже на хорошую мистихикацию, - уже прежним ровным тоном сказал он. Подумав, добавил: - Очень хорошую.
- Он там, - указываю в сторону акватория. Просто не хочу туда идти. – Тебя проводить?
- Нет, - пауза. – Что тебе надо?
- Совет.
Кажется, мой усталый и потерянный вид вызвал в нем сочувствие и редкий приступ болтливости.
- У нас в деревне были сказки про хвостатых людей, которые ловят жадных ныряльщиков. Чтобы не называть их людьми, придумали прозвище «тигровые рыбы».
- У вас знали про таких?
- Вообще-то во всем мире знают.
- Э…
- Русалки.
- А, ну да, - что за медленные мысли сегодня. – Но всерьез никогда не воспринимали, так? И у вас тоже.
- И у нас, - кивок. – Однако… - Анри скользнул пальцем по фотографии, вдоль рыжеватых полосок. – Его можно назвать «тигровым».
- Значит, их видят только в таких вот заброшенных уголках?
- Да хоть где. Обман зрения, пьяная галлюцинация, обычный плавающий человек – оправданий много. Просто в «заброшенных уголках» к этому относятся более, хм, хилосхоски. И все же это похоже на подделку, - он опять затих, перечитывая записи, на последних страницах опять недоуменно шевеля бровями.
Молча встаю и иду к помещению с бассейном, вожусь с ключами немного дольше, чем надо. Гость тихо следует за мной, не пойму, какие эмоции он может испытывать сейчас.
- Бискейн!
Плеск воды.
- Странный звук, кстати. Он тебе не мешает? – Анри потер уши, хмурясь.
- Какой звук?
Впервые замечаю глухую тишину акватория.



---- Закон IV: Ничто не дается даром


Момент, когда человек сталкивается с чем-то доселе неизведанным, часто обыгрывается в фильмах и книгах. Шок, страх, удивление. Я не помню уже, что чувствовал на катере, когда обнаружил Бискейна в сетях, но сейчас словно получил шанс увидеть это со стороны. В абсолютной тишине Анри остановился в трех метрах от бассейна. Тихий плеск, над бортиками появились серые пальцы, и Бискейн выглянул, осторожно, но с явным любопытством. Почему-то я следил за этим, задержав дыхание, встречу обычного человека и чуда.
Недолгая пауза, эти двое изучают друг друга безмолвно, я даже чувствую проблеск зависти. Мне приходилось постоянно болтать с Бискейном, чтобы он привык ко мне. А тут, казалось, он готов подставиться, чтобы Анри погладил его по голове при желании. Едва ли не хвостом виляет, растеряв отстраненную холодность.
- Ты просил моего мнения? – глухо спрашивает Анри. – Думаю, оно очевидно.
Разумеется, он предложит свою помощь. Может, мы сумеем незаметно перевезти Бискейна в один из частных закрытых бассейнов, чтобы свести риск обнаружения к нулю.
- Если исходить из приоритетов науки, то мы должны убить его, - все таким же ровным голосом произнес он. Бискейн шевельнул ушами и перевел взгляд на меня. Если бы я разбирался в выражениях лиц получше, то мог бы предположить, что тот озадачен, но совсем не испуган.
- Но почему? – во мне начало закипать справедливое возмущение. – Это редкий шанс, он может быть единственным в мире.
- Мы уже выяснили, что он далеко не единственный. Это животное, Стехан. Это хищник, который маскируется под свою добычу.
- Он не опасен здесь.
- Ты уверен? Ты следил за ним хотя бы три месяца, чтобы сконструировать полную модель поведения, ты исследовал его хизиологию и проводил разбор генного материала? Ты делал хоть что-нибудь из этого? Ведь каким-то путем ты все же выяснил, что он хищник, - без единой интонации продолжил Анри.
- Он не зверь, чтобы исследовать его. Это почти человек, он постепенно учит наш язык! – как же я сам хочу в это поверить.
Бискейн громко ударил по воде хвостом, будто раздраженно.
- Видишь? Он все понимает.
- Нет. Он понимает лишь то, что ты враждебно относишься ко мне из-за твоего тона. Когда я сказал, что его надо убить, он не отреагировал. Смотри: убить, убить, убить, пустить на суп…
Теряю терпение и закрываю ему рот.
- Пойдем отсюда.
Перед тем, как закрыть дверь в акваторий, замечаю искренне озадаченное лицо Бискейна. Не беспокойся. Тебя больше не станут оскорблять.
- Не помню, чтобы ты раньше был таким вспыльчивым.
- Мы вообще не общались толком, - стыдно признать, но я действительно злюсь. – И зачем ты вообще сюда заявился?
Анри делает паузу, словно раздумывая. Чувствую его неприятно испытующий взгляд.
- Действительно… Ну, были причины. Если не нужен больше, то могу уйти.
- Стой!
- М? – он оборачивается на полпути к двери.
- Никуда ты не уйдешь. Вернись сюда.
Молча он возвращается, все так же раздражающе беспристрастно.
- Мы останемся здесь, пока не решим. Мне действительно нужна твоя помощь.
А еще его нельзя выпускать. Учитывая, как он отнесся к Бискейну… Это рискованно. Вдруг он приведет весь исследовательский центр? Украдет мои лавры. Украдет все, чего я успел добиться. А-а, об этом невыносимо думать.
- Если тебе все еще интересно, я считаю, что показывать его тоже никому нельзя.
- А?.. – отвлекаюсь от тягостных размышлений.
- Может случиться худшее – его вид захотят исследовать. Будут вылавливать, а потом и травить, когда выяснится их опасность. Это нарушит равновесие, а ниша должна быть заполнена всегда. Иначе появятся другие хищники, скрытнее и опаснее. Лучше уменьши их численность на единицу и забудь об этом, как о страшном сне.
- И это говорит океанолог, ученый? Такой же, как я?
- Не такой же. Если говорить о тебе… Ты плохо выглядишь. Уверен, что не заболел? – он делает паузу. – Может, отвезти тебя в больницу?
И оставить акваторий без охраны? Твой план раскушен.
- Нет. Я отлично себя чувствую.
Анри кивает:
- Хорошо. Но в итоге мы должны прийти к соглашению, так?
Признаться, никогда еще на моей памяти он не говорил так много.
Он продолжает:
- Допустим, я могу пробыть здесь сутки прежде, чем меня хватятся. До завтрашнего вечера. Если за это время ты найдешь решение лучше моего, то я обещаю, что буду молчать и помогу во всем. Если же нет, то согласись, моя версия сейчас самая приемлемая.
Трудно не согласиться. Какой бы неприятной личностью ни был Анри, думать практично он умеет. Я умею тоже, поэтому точно успею что-то придумать. Вот только… что? Какую цель я вообще преследую? Зачем я позвал постороннего человека, хотя зарекался этого не делать? Чего я вообще могу добиться, имея на руках лишь ненадежное укрытие и взыгравшую паранойю.
- Если ты не против, - он достает наушники. – Мне не нравится шумовой фон. Когда придумаешь что-то, разбуди, - включив что-то струнное, лег на кушетку, оставляя меня наедине с мыслями.
Время тянется долго. Не могу принять решение, которое бы устроило всех – при любом раскладе кто-то пострадает. Конечно, можно просто выпустить его в залив, но что-то внутри яро этому противится. Это лучшее, что происходило со мной за всю жизнь, и просто так взять и забыть? Невозможно. Мир вокруг будет казаться тусклым.
Усталость дает о себе знать, глаза сами сонно закрываются, вот только звук щелчка сквозь дрему заставил напрячься. Дергаю рукой, ощущая холодок, и тут же просыпаюсь. Уши буравит низкий гул воды, выкачиваемой насосами.
Анри отсутствует. Все же он предал мое доверие, это невероятно злит меня, настолько, что я готов тащить за собой тяжелое кресло, к подлокотнику которого меня прицепили наручниками. Вместо этого я неловко заваливаюсь набок вместе с импровизированным спальным местом, зашипев от боли в запястье. Пинок в спинку, вроде бы подлокотник треснул у самого основания. В голове лопнул возмущенно-требовательный вопль, будто пакет горячей воды, тут же вытекающей через уши. Еще рывок, и кусок полированного дерева отвалился от основания, так и повиснув на кольце.
Спина гостя белеет в углу акватория рядом со спускающим рычагом. Даже отсюда слышен ритмичный гул из наушников, зато Анри не сможет услышать меня. Что у него в руке? Черт, как он нашел транквилизатор, да и зачем ему, хотя глупый вопрос к тому, кто спускает воду в бассейне. Плеск где-то внизу становится все недовольнее, из-за чего я окончательно свирепею и бегу прямо на него, не заботясь о том, что нападать со спины по сути подло.
Каким-то чудом он все же слышит меня и уворачивается, но я ухитряюсь сбить его с ног и прижать к полу, наушники стукнули по кафелю, выпав.
- Ты не понимаешь! Легендам не место в нашем мире, - почти зло кричит он сквозь гул откачки. Мне нечего ответить, поэтому завершаю разговор резким ударом подлокотника ему по голове.
Тишина. Гул словно отступил на второй план, оставляя место лишь едва слышному звону в ушах.
Что я наделал.
Ноги будто заполняются водой, так тяжело встать и отойти на пару шагов.
«Опасность?»
- Опасности больше нет, Бискейн.


Я уже и забыл, каких усилий мне стоило в тот, первый день, в одиночку завезти огромную полурыбу в бассейн посреди ночи. Сейчас было проделано примерно то же самое, но в обратном порядке, разве что Бискейн проделал путь в сознании, согласившись, что лучше вести себя тихо. Не знаю, как он на самом деле отнесся в возвращению в залив, но это бы не изменило решения. Анри прав. Живым мифам среди людей не место. Все должно остаться так, как есть. Я ведь правильно поступаю?
Ночью залив прекрасен. Тишина, шум воды, даже птицы не кричат, как обычно. Вода черная, будто под катером разверзлась пропасть, а я плыву над ней по воздуху. Ближе к берегу волны начинают словно светиться изнутри.
С тихим шорохом Бискейн скрылся в воде, лишь тихий плеск обозначил этот момент. На несколько минут мир вокруг замирает, приветствуя возвращение на круги своя.
- Ты еще здесь? – я все так же сижу на спуске, разутые ноги приятно холодит вода. Чувствую знакомую щекотку, под водой на мгновение проскальзывает светлый контур, больше похожий на морского призрака.
- Ты на свободе и счастлив. А что мне теперь делать?
Бискейн все же вынырнул и, кажется, дернул плечами: «Сам решай».
- Я убил человека, мне нельзя возвращаться.
«Все мы убиваем людей, в этом нет ничего предосудительного».
Его логика совершенна в своей аморальности с точки зрения человека.
- Можно, я пойду с тобой?
«Иди», - он приветливо распахнул объятия.


* * *


"Этим утром на восточном побережье был обнаружен С. МакКой, океанолог, известный исследованиями популяций дельфинов в Мексиканском заливе. Его вытащило волнами на берег, вызванная бригада скорой помощи откачала его и отправила в больницу. Пациент явно не в себе, по мнению психологов у него устойчивый бред. Выяснено, что ночью этого дня он напал на своего друга и бросился в воду. А. Чатурведи подтверждает, что последние дни у бывшего сокурсника были явные бредовые идеи, выразившиеся в галлюцинациях, был найден и дневник, описывающий якобы поведение этой галлюцинации, некоторые листы оттуда вырваны. Пациент утверждает, что существуют фотографии, но они не обнаружены. Его невеста Мари днем раньше попала в реанимацию от истерического припадка и внутримозгового кровоизлияния впоследствии случившегося прямо на вечеринке в честь окончания университета."


По экрану телевизора пошли сероватые волны помех. Анри хлопнул ладонью по корпусу, и изображение нормализовалось.
- Заставил же ты меня понервничать, - парень потер забинтованный висок. – Но не беспокойся, - он сочувственно взглянул на спящего друга. – Я сохраню все в секрете. И… пожалуй, не буду привозить свою семью купаться на местные пляжи.


"К другим новостям – в заливе Бискейн опять пропало два человека. За подробностями мы обратимся к..."


_____________________________
The End (?)