В такую погоду

В такую погоду.
Прохладное утро. Конец сентября на стадионе возле школы. Желтеют деревья, высаженные вдоль дороги. Листья там-сям лежат в траве. Солнце показалось невысоко над домами. Чистое небо и чистый воздух. Людей почти нет на улице. Прохлада…
Где-то в животе начинают бегать мурашки, когда мы выходим из школы на стадион. Зябко немного в расстегнутой мастерке. А еще потому начинаются мурашки, что ноги уже чувствуют, как с пацанами сегодня набегаемся. Быстрей бы мячик дали…
Лилия Адольфовна с журналом строит нас на баскетбольном поле. Девочки как-то медленно становятся, улыбаясь, и переговариваясь друг с другом. В своих разноцветных «спортивных костюмах»: штанах в облипку, розовых и белых кофточках. Они никуда не спешат. Мальчики же нервно переминаются в неровном строю, бросая взгляды то на учительницу, то на девочек. Тоже невзначай перешучиваются. Все хотят скорее зарубиться в футбол, и жалко каждой минуты прошедшего урока. Учительница проверяет по журналу отсутствующих, закрывает журнал, и Артем Волчек первый тянет из строя:
- Лилия Адольфовна, можно в футбооол?!
Мальчики тут же подхватывают: «Дайте мячика, пожалуйста!», «Не надо разминки…»
Лилия Адольфовна недовольно вздыхает. Настроение с утра «не очень». Нормативы только через неделю пойдут, а челночный бег тоже можно в другой раз побегать. Пусть играют.
- Ладно, сегодня разминки не будет. Давайте два круга вокруг стадиона и берите мяч.
Мы встречаем ее слова радостным гулом и пускаемся в бег по дорожке. После пробежки Никита спешит под баскетбольные кольца, где лежит заветный мяч, лупит его на поле. Мы уже тянемся потихоньку на травку. В воротах с одной стороны грязная лужа. На следующем поле вроде чисто. Да, «Пошли на то поле, там чисто!».  Каждая минута дорога, но мы все никак не начинаем делиться. Хочется в шутку поводиться друг с другом, пасуемся.
Мяч попадает и мне. Виталик Губко уже топчется в воротах. Я катнул круглого перед собой и с разгоном пробил, подкручивая мяч носком. Закрутил красиво. Мяч летит по дуге, на нужной высоте как раз под перекладину, только, к сожалению, за добрых полтора метра от ворот. Губко его конечно не ловит. Бежит догонять мяч за ворота.
Бросаю взгляд в сторону. К нам идет седьмой «Бэ». Ну да, куда им еще идти когда на том поле такие ворота… Так. Идиллия нашего класса, кажется, под угрозой.
- Ээ! Мы с вами давайте! – зовет Милан, толкая перед собой мяч. По моему его Антон зовут, я его всегда зову Миланом из-за его футболки. Он играет лучше всех в своем классе, да вообще и в параллели.
- Нет! Мы сами хотим поиграть… Мы на этом поле играем!
Не фиг делать - с ними играть. Они на год старше. У ник футболисты почти все сильнее, чем у нас. Хотя нашего Максима Борткевича даже их Милан не переиграет. Вот они поделятся, нас возьмут каждый к себе и будут сами играть, паса от них не дождешься. Испортят все впечатление от игры.
- Идите на то поле! – возмущаемся мы.
- Там лужа, ты видел?! Сам туда иди.
- Да давайте поиграем. Макс, ты играешь?
Я отвлекаюсь от напряженных переговоров и смотрю в сторону баскетбольного поля. Несколько наших девочек кидает мяч у кольца, остальные же облепили карусель на детской площадке. Там, где малых с продленки выгуливают. Еще лабиринт облепили, так шатаются друг с другом повсюду. Там же шатаются и девочки из седьмого «Бэ». Среди них пытаюсь высмотреть. Не знаю, как ее зовут, но у нее лицо как у Лены Корзик, будто сестра ее. А еще когда она улыбается слегка, мордашка вообще милая. Я давно ее уже заметил, месяц назад, наверное. В том году ее в нашей школе не было. Ну, да… Вон она тоже с девочками своими гуляет. Черные штаны и черно белая кофта. Далеко же они гуляют, лица ее не разглядеть. Да и они не увидят, как мы сейчас будем играть…
- Нас на одного меньше, давайте мы против вас? – предлагает Дима.
- Давайте, - сразу соглашается Милан с Димой, но без настроения. Он уверен, что мы будем продолжать ерепениться.
Максим Борткевич поворачивается к нам. Он бы сыграл, но мы можем начать кривить рожи. А все-таки класс на класс это другое дело! Конечно, они нас вздрючат, но мы же целым классом будем против них играть. Мы будем героически сражаться, выкладываясь на все сто… У нас уже такое было и мне нравилось так играть. И пофигу на счет, зато набегаемся…
- Давайте, - соглашаюсь я, оглядывая пацанов, - Артем, давай, - обращаюсь лично к Артему Зенько.
Тот морщит лицо. Ему вообще не нравиться с чужими играть.
- Да давайте! – говорит Никита, - Ща порвем их как Тузиков.
- Даа, бля, - отзывается Бизон, - Ты сам Тузик.
Решаем играть «мы против них». Ох, ща зарубимся в футбич… Максим, Артем Зенько, я. Основные игроки есть. Никита, Влад, Артем Волчек помогать будут. Губко на дырке. Зарубимся… Гляжу: Не, Лена Корзик, ну не она, а семиклассница, которая на нее похожа и которая мне нравится, где-то шастает. Не видит нас, жаль… Ну ладно.

Лена Корзик – это девочка, которая была со мной на одной смене в санатории зимой в прошлом году. Я тогда, кстати, в футбольную секцию ходил. Зима пятого класса… было время. Первые два дня в санатории – самые длинные. Все знакомятся, все настроены на какое-то счастье, на интересный заезд. К концу второго дня чувствуешь, что столько произошло… будто ты в санатории уже месяц.
В начале второго дня я познакомился с Митей. На перемене между уроками, мы стояли у подоконника и разговаривали. Такой нормальный, прикольный мальчик. Тоже футболист.
- Где ты занимаешься? – спрашиваю.
- На «Тракторе». А ты?
- Я на СДЮШОРе.
- Каком?
- Пятом. У меня еще одноклассник на «Смене» играет пятый год уже…
- И у меня тоже друзья есть на «Смене».
- А Максима Борткевича знаешь?
- Неа, - сам вспоминаю, как однажды меня взяли на игру. «Трактор» тогда тоже играл, -  это у вас салатовая форма?
Его лицо яснеет на глазах.
- Да! Один комплект белый, второй салатовый.
- У нас тоже один белый, а второй желто-белый, как цыплята бегаем.
Он пытается вспомнить:
-  Да, играли мы как-то с вами.
Через неделю раззнакомились, обжились. Зима была такая, что снега навалило почти по колено. Был бы дома, катался бы во всю на лыжах, а тут не покатаешься. Но футболистам снег не помеха, будет мяч – будет и футбол. На «выгуле» смены почти всегда несколько ребят брали мяч и шли утаптывать снег у ворот. Ворота длинные, семь метров. Мяч тяжело достать, зато в снег падать здорово… Вот и сейчас Митя разгоняется и бьет метров с двадцати. Я отправляюсь в долгий и красивый полет, не дотягиваюсь до мяча и оказываюсь в снегу. Зато три метра летел с вытянутой рукой так же круто как летают Кан, Касильяс и Дида! Митя, забивая, пробегает возле ворот раскинув руки в стороны и подняв лицо к небу, будто сейчас ему скандируют все сто пятьдесят тысяч зрителей, а сзади догоняет ликующая команда. Мы всегда так забавляемся. Подурачиться, повыпендриваться… в футбол на таком снегу не разгуляешься, но без футбола футболистам никак.
Женя тоже сегодня с нами пошел. Местным мачо на смене заделался… хотя в футболе тот еще профан. Сразу видно, даже не поводившись с ним. Выходит значит ко мне один на один. Толкает мяч перед собой, приближается к воротам, но по движениям видно – не чувствует мяча… О, вот и чуток перетолкнул его. Я делаю рывок от ворот, и через секунду мяч в моих руках лежит на снегу накрытый мною сверху. «Это сэйв!» - кричит со стороны Митя, подражая голосу комментатора матча.
А Женя сразу стал косить под крутого. На второй день у него уже была компания, в которой он утвердился авторитетом. Скоро со своей агрессивной нагловатостью в глазах девочек он  ходил как самый классный парень смены. Девочки… Даша Смирнова и Алена – две звезды. Еще Лена Корзик. Даша – рыжая тонюсенькая красавица, которая всегда мило улыбается, классно танцует на дискотеках и в которою влюблена вся пацанская часть смены, включая меня. Алена – стервочка, «лучшая подруга» Даши и главная из них двоих. Вместе жгут на дискотеках, вместе ходят с Женей. Лена тоже была очень красивой, с пышными белыми волосами, заплетенными сзади в толстую косу. Ходила все время с подружками. И у нее были воздыхатели, но не такие «классные» как Женя. Поэтому про ее парней у нас не было сплетен.
А меня, кстати, пытались заделать в компанию Жени, но Женя мне не нравился. И вообще в той тусовке и без Жени все постоянно выпендривались… Я от этого очень уставал и поэтому предпочитал дружить с одним парнем из своей комнаты, тихим, незаметным с которым у нас много общих интересов. Ну и с Митей и ребятами с его комнаты, с футболом дружил. И по Смирновой воздыхал. Нас еще за одну парту посадили… Но на дискотеке я ее так и не пригласил. Не нравилось, что она якшается с придурком Женей и его придурками и со Аленой дурой. Ну, хотя я пасовал, наверное, перед всей ситуацией, которая обязательно вокруг меня началась, если бы я отбил у всех Дашу.
И вокруг девочек у нас иногда разгорались страсти… кто-то на кого-то наезжал, кто-то с кем-то ругался, кто-то на кого-то наговаривал, но ни разу не случилось нормальной драки. Все хотели дружить с Женей. Атмосфера на смене любила сгущаться время от времени… Я разборок сторонился, но все равно находился и общался со сменой. Вот от чего появлялась эта моральная усталость. Иногда не хотелось идти ни на дискотеку, ни к телику, а просто сидеть в комнате.
Мой младший брат Егор был со мной в этом же заезде. Я учился в пятом классе, он еще в четвертом,  поэтому мы конечно были в разных отрядах. Звонили друг другу иногда по мобильным. Иногда я к нему приходил. Пересекались, бывало, случайно в большом здании санатория. Вообще и раньше нам случалось жить раздельно (когда уезжали в деревню не вместе, или когда он лежал в больнице) максимум недели две. Соскучивались друг по другу тогда. И вот я лежал у себя на кровати, когда шла уже третья неделя нашего заезда. У меня не было настроения с кем-либо общаться, и я понял, как соскучился по братику. И не заходил к нему уже давно. Прям физически ощутил что родной-то он, а все на смене, даже друзья мои, это так… Все-таки они сами себе.
- Але?
- Привет, - говорю ему в трубку.
- Привет, - отвечает.
- Мама не звонила?
- Звонила… на выходных вкусного навезет, сказала.
- Классно, - усмехаюсь.
- А ты придешь сегодня после тихого часа?
- Да приду.
- А я карту перерисовал из учебника. Из МРБ помнишь в конце? Все замки нарисовал.
- Круто, там же их дофига.
- Штук двадцать… но они все маленькие, сложно было несколько рисовать. Несвижский, Мирский. Так я за один замок начал играть. Он сначала маленький был. Я его застраивал, потом захватил соседний. Потом воевать стал и уже пол карты почти захватил!
- Круто!
В самом деле круто. Мы с Егором в этом заезде вообще еще не играли. У нас дома лежали набор солдатиков с конструктором, в который мы еще не успели перед санаторием наиграться… По-честному если – то по двору с автоматами мы бегали пока мне не исполнилось тринадцать. В солдатиков играли до пятнадцати лет. Все потому что есть с кем играть. Зачем забрасывать игрушки, когда можно нафантазировать такие интересные игры, к тому же с братом, который тоже понимает как нам интересней. Вот и сейчас кажется, наклюнулась интересное. Замки будем захватывать.
- А мне замок будет?
- Да! Я тебе один свой отдам, будешь моим союзником.
- Хорошо, Егор.
Сидим у него на кровати. Он, весь захваченный страстями, разыгравшимися недавно на полях сражений и у стен замков, показывает мне карту и водит по ней пальцем. Дороги между замками все расчерчены карандашами. Это следы проходивших по ним армий. Один из Егоровых соседов стоит рядом и слушает. Еще одна наша с братом проблема, когда мы в санатории, то что не получается поиграть вдвоем. Всем хочется поиграть с нами, но они же не умеют играть как мы! Почти всегда все портят…
Прощальная дискотека… Три недели в санатории, завтра домой. Младшие уже пошли спать, а пятый класс и все кто старше могут танцевать до одиннадцати. Последняя дискотека. Медляки ставят чаще, чем обычно. Какая-то грусть плавает здесь между всеми, вот и закончился заезд…
Возле Даши с Аленой куча пацанов. Все хотят с ней потанцевать. В той стороне сегодня отрываются как-то слишком отрывисто. Малахова, которая мне в начале заезда записки писала, в которую я потом на несколько дней влюбился… Танцует со Стасом.
Артем (мой сосед по комнате) танцует со своей шестиклассницей. Алена обзывала эту девочку воровкой, потому что кто-то ей это сказал. Максим, который все мечтал по Лене Корзик, где-то бродит. Наверное, в комнате сидит. Друг мой тоже на дискотеки сильно не ходок. Наверное, вместе в карты рубятся во время последней дискотеки…
А вон и Лена танцует со своими девочками. Приглашу ее на медляк следующий. Я же тоже с ней ни разу не танцевал.
Она так заулыбалась, когда я подошел и пригласил. Вот я положил руки ей на талию, а она мне на плечи и мы просто двигаемся под музыку.
- А я сама думала тебя пригласить, - говорит.
- Ну, вот я тебя пригласил, - улыбаемся друг другу, - грустно уезжать?
- Да, немного… - задумывается, - привыкла к девочкам, - улыбается, - но и домой хочется. А тебе?
- Тоже. Понравилось здесь?
- Да здесь классно.
- А ты где живешь?
- Я в Чижовке. А ты?
- Я на западе, в другом конце города… А где Немига знаешь?
- Да, - радуется она, - Мне на Немигу на автобусе ехать, да я знаю Немигу.
- Ну а мне на метро. К тебе родители во сколько приедут?
За три минуты мы переговорили столько, что и не вспомнить все. Никогда еще столько не болтал на медляке ни с кем. Так было хорошо с ней говорить и танцевать. На душе хорошо… И красивая она такая. Тоже ей нравлюсь. Зря я в нее раньше не влюбился!
- Ты телефон Корзик знаешь? – спрашиваю у Максима.
Он лежит на кровати. Вся смена сегодня ждет. Потихоньку подъезжают родители и забирают своих детей домой. Максим поворачивается ко мне и так нерадостно улыбается, будто знает что-то, что я очень хочу узнать.
- Знаю…
- Скажи мне, я запишу. А я тебе за это йогурт дам, хорошо?
- Ну давай… -  улыбаясь протягивает он.
Кидаю ему йогурт со вчерашнего второго ужина, сделка совершена.
- Записывай. Двести пятьдесят девять, тринадцать, пятьдесят девять.
- Спасибо, Макс.
- Будешь звонить?
- Ага.
Обнимаются и плачут Даша с Аленой когда их забирают по домам. День слез просто… Митя уезжает. «Счастливо, пацаны». Прощаемся рукопожатиями.
За Леной приехали. Ловлю ее в коридоре.
- Все, ты уезжаешь?
- Да, - она рада, что едет домой, - пока, Олег.
- Пока, а твой телефон двест… девять?
Смотрит на меня раскрыв глаза:
- Нет…
- А какой?
Диктует мне. Я пытаюсь крепко ухватить цифры своей памятью, чтобы сразу прибежать в комнату и записать.
- Запомнил? – спрашивает, - точно запомнил?
- Да, я сейчас запишу, - заверяю Лену.
- Запиши, позвонишь мне.
- Хорошо, - обещаю я, она улыбается.
- Ну ладно, пока тогда.
- Пока, Лена.
Она еще раз улыбается на прощание и убегает догонять родителей.
Приехали с Егором домой, а назавтра я ей позвонил. Час разговаривали пока я, наконец, не распрощался, потому что оба уже очень устали трубки держать. И сразу я стал ходить на тренировки как приехал. Для меня санаторий был длиной как полжизни, но в команде ничего не поменялось, и я будто далеко не уезжал.
Вот через неделю опять собирал портфель на футбол. За эти дни у нас тренер поменялся. А еще нам форму продали. Я стал, в самом деле, настоящим футболистом! Вот и сейчас вместе со своей полосатой «интеровской» футболкой и трусами я укладывал наши синие гетры, собственные… Больше Егоровы маленькие надевать не буду.
Мама зовет к телефону. «Тебя».
- Але?
- Привет, это Лена, что ты мне не звонишь…
А я в самом деле не звонил больше. Думал пусть отдохнет после того как я целый час выносил ей мозг… Но сегодня решил вечером позвонить. А она сама…
- Привет, прости. Я сегодня вечером хотел позвонить.
- Как дела?
- Хорошо. А у тебя?
- Нормально.
- Слушай, я сейчас на тренировку опаздываю…
- А по чем тренировка?
- По футболу.
- Понятно… а ты сможешь позвонить?
- Да-да, конечно! – спешно заверил я, - Приду вечером и сразу позвоню.
- Ну, хорошо, - улыбнулась она в трубку, - Пока.
- Пока, Лена.
Быстро одеваясь, я закинул на плечи портфель и почапал на остановку. Спешил, и ноги легко неслись. Наверное, потому что сзади на спине во всю работали осторожно выросшие крылья, которые я и не заметил сразу.
Я третий месяц ходил в секцию. Но предметом моих переживаний был тот факт, что я еще ни разу не забил на тренировке. Нас иногда делили и мы не отрабатывали, а просто играли в футбол… Бегать научился, водился, бил как все. Мне уже давно нормально пасовали. Но когда я бил мяч, тот упорно рикошетил от случайных ног, отлетал от штанги, уходил в каком-то полушаге от ворот. Это что, проклятье?
А в тот день забил. После паса одним касанием приложился и точняк в шестерку припечатал. Мои сокомандники будто тоже помнили что я еще ни разу не забивал раньше. Встретили гол радостным гиком, пятух мне дали несколько.
А после тренировки тренер сказал восьмерым мальчикам остаться. Дал им визитки, а к нам зашел в раздевалку и так сказал:
- Ребята, помните - я в среду вам нормативы давал? Я тут нескольким ребятам визитки оставил, остальные уже можете не приходить. Мы будем в другом месте заниматься. У вас же в школах, наверное, секции есть, вы туда походите… - говорил спокойно, просто, будто ничего такого для нас не случилось.
Но случилось же… «Почему!», «Нет у нас в школе секции!», «Куда же мы пойдем…». Все были в шоке. Два парня уходили в слезах… «Ребята, вас и так сорок человек, слишком много, это уже не секция… Поищите еще секции»
Вечером я позвонил Лене, мы с ней минут десять очень мило болтали. Я рассказал, что забил гол, потом, что нас кинул новый тренер. Потом я ей тоже звонил еще недели две. Но разговаривать почему-то было не о чем. Она больше не звонила сама… Короче, мы скоро перестали созваниваться. Хотя я, частенько видя где-нибудь  вдалеке девочку в синих джинсах и красной кофте, а еще, если и со светлыми волосами, представлял - вдруг это она…

Мы в самом деле сражались. Проигрывали и сражались. Как начали играть, через пару минут Милан забил нам первый гол. Наверняка семиклассники расслабились. А Максим Борткевич был еще свежий. И наш доблестный шестой «А» показал зубы!  А именно Максим нафинтив у них в штрафной внезапно вырвался от защитников и протолкнул-таки мяч в ворота. Вот тогда началась игра…
Нас бомбили в нашей штрафной, а мы бросались им под ноги. Сердце замирало после очередного удара, потом неуверенно начинало биться, когда Виталик бежал за ворота за мячом, а мы понимали: «На этот раз обошлось». Между атаками старших случались и наши выпады. Или пасуясь, доходили до их штрафной, или Губко выносил мяч и там Макс или я или Артем удачно принимали и пытались напугать вратаря противника. Но как бы не финтил Максим, как бы отчаянно не старались мы, мяч упрямо буксовал в защите семиклассников, или вообще летел совсем мимо. Максу сильно водиться тоже больше не давали. Везде, где становилось опасно, появлялся Милан, и наша атака зачастую опять срывалась…
Потом Виталик пропустил удар Бизона, который пробил через защиту. Два-один. И в глубине души мы смирились, что проиграли старшакам. Только все равно хотелось забить, или забрать, вон, у Ювентуса мяч. Короче матч был такой, что под впечатлением мы будем еще урока два сидеть. И будет казаться, что играли мы не тридцать минут, а целый день.
Лилия Адольфовна засвистела и стала звать в школу, когда мы топтались на подступах к штрафной седьмого «Бэ». Максим водился с Бизоном, я был чуть сзади, страховал и был готов получить пас. Артем забежал вправо. Влад побежал вперед (хотя если закинуть ему туда мяч, он потеряет его через две секунды). «Последняя атака» - слышится со штрафной голос Милана. Все понимают: урок закончен и пора в раздевалку.
Максим, весь мокрый-уставший, но все еще резвый пляшет с мячом. С Бизоном можно поплясать, у него не такая реакция как у Милана. Вот Макс бросается в сторону, как раз когда Бизон делает выпад. Наш футболист падает скошенный увесистым семиклассником. Мяч летит ко мне. Я ставлю на него ногу и поднимаю вверх руку. Макс тоже вскакивает, поднимая руки.
«Э! Штрафной!»
Единогласно принимается, что здесь штрафной удар. Милан спешит стать на ворота. Перед Максом выстраивается стенка. Бизон, Дима, Ювентус. Остальные семиклассники рассредоточились недалеко от ворот. Мы тоже рассредоточились на добивание, если мяч отскочит.
«Давай, Макс, это наш последний шанс!» - хлопает Никита по плечу Борткевича. Тот напряженно кивает. Он собран, потому что удар совсем непростой. Да какой тут последний шанс?! Нет шанса никакого… Хоть до ворот недалеко, но они небольшие, в них Милан, и еще эти три богатыря в стенке. И как, спрашивается, можно все это пробить и еще гол забить?
Ну, вот он, последний на сегодня удар… Что там, матемша после физры будет?
Макс разгоняется, все напрягаются… Касание! Мяч не срывается с места, а катится по травке ко мне. «Ну забивай!!!» - кричит отчаянно Максим. Гы-гы… Я конечно классно открылся для удара. Меня никто не накрыл, но забить Милану с одного касания (а больше сделать не дадут), когда был последний шанс сравнять счет… Теперь уже нет этого шанса. Шаг вперед, я встречаю мяч ногой и как только касаюсь круглого, понимаю…
Все как замедленно было. Мяч летит прямо в девятку, Милан плывет по воздуху с вытянутой рукой, а его глаза как раз смотрят на меня с такой расстроенной тоской: «Не достану». А что я понимаю? Я понимаю, что это будет-то гол! Мяч влетает точненько в девятку и катится за воротами.
Еще секунда тишины, пока все провожают круглого взглядами, а я подпрыгиваю вверх и приземляюсь с криком «Йес!». Потом раздается общий крик. В меня кто-то врезается справа, это Никита, а потом слева, это Макс. Потом все наши сбиваются в кучку хватаясь друг за друга, орут, дуреют. Меня, захваченного в объятия шатает из стороны в сторону. «Олег, молодчина…». Мы это сделали. Мы сравняли! Идем в школу, у всех хвосты трубой, шестой «А» рулит! А Лена Корзик (точнее девочка из седьмого класса, которая на нее похожа) идет с подружками недалеко. Она точно видела, как мы радовались. И мне от этого еще радостней…

Еду с пар. Уставший, недоспавший, злой.
Егору приходится звонить
- Але?
- Привет. Возьми у предков деньги, поднеси мне на остановку.
- Аааай! – поднимается в трубке протестующий голос младшего брата, - Какие деньги? Сам приди, возьми!
- На плеер деньги, я не успеваю, у них ремонт в семь закрывается, - пытаюсь говорить спокойно. Меньше всего мне сейчас хочется слушать его стоны.
- Да ты задолбал! Я только с магазина пришел. Фильм сел смотреть…
- Что задолбал?! Три шага до остановки не пройдешь? Ничего с тобой не станется...
- Ну блин, - ленивый мученически вздыхает, - Слабо было утром деньги взять?
- Слабо… И быстрее давай, я уже через десять минут буду ехать.
- Пока…
- Пока.
Смотрю через мокрые стекла троллейбуса. Осень, дождь весь день моросит. Погода – дрянь. Темно уже. А еще тащиться надо сегодня - чинить плеер. Хочу домой. Хочу в детство, там почти не было проблем.
Катя не отвечает. Месяц уже как приударил за ней. Все же хорошо. В кино ходили… по парку в субботу гуляли, тогда еще вечер красивый был. Перезваниваемся… И тут взяла да пропала. Не звонит. Будто не видела моих пропущенных звонков…
Егор вымахал, от рук отбился. Эгоистичный лентяй теперь, только с мамой постоянно ругается.
На учебе завал перед сессией. А я дурак, хотел еще подрабатывать где-то. Тут попробуй до выпуска из универа доживи, а не о высоком карьерном росте думай. Или так сложно только на первом курсе? Эх… В армию часто хочется. Иногда наполовину в шутку, наполовину с грустью… Зачем мне эта учеба сдалась. Пошел бы служить и никаких проблем. В армии по слухам вообще думать не надо. И друзья настоящие в армии появляются. А тут в универе одни понтовщики. И мужиками тоже в армии становятся. Хочу в армию…
Нееет… Хочу в детство.
Жду брата на остановке. Брр… ну и погода. В самом деле: надо было бежать домой самому. Он пока возиться будет, точно опоздаю. Надо было утром деньги не забыть.
Вон Егор идет. Прыгает в кедах между лужами. Еще бы тапочки надел… Жаль стало что пришлось его вытаскивать, но что сделать.
- На, - подходит он и протягивает мне деньги.
- Спасибо. Как тебе погодка? – усмехаюсь.
- Тыздец… Вообще классно, - усмехается он с иронией.
- Ну, что воскресенье идем?
Это я вспомнил про поход за кольцевую, в который мы уже пол жизни хотим сходить, но так ни разу и не выбрались.
- Так дождь же этот, блин, не пройдет…
- Пойдем в дождь.
- Пойдем, - говорит, и потом вообушевленно добавляет, - Да давай, а то вообще никогда выберемся. Только маме не скажем куда.
- Это да, - киваю на его кеды, - если она такое увидит, точно ласты склеит.
Смеемся.
- Это твой? – спрашивает.
Стошестнадцатый подъезжает.
- Да, мой.
- Ну, пока.
- Пока, спасибо.
- Да не за что… на здоровье.
Даю ему лапу. Короткое рукопожатие и Егор уходит из-под навеса остановки прыгать до дома по лужам. Вообще мы за руки не здороваемся и не прощаемся. Зачем? Мы же братья. И так постоянно в одной комнате торчим. Иногда только рукопожимаем. Когда встречаемся на улице, и кто-то из нас с друзьями. И когда на долго расстаемся.
Хорошо, что я не один в семье и что у меня есть брат.
Сажусь в автобус. Катя позвонит сегодня вечером. Ну или «в контакте» точно напишет. Глупая, что не звонит. Ничего, я подожду. Хочется ей что-нибудь доброе, хорошее сказать. Приободрить. А то у нее настроение, наверное, в такую погоду хмурое.