В мире отражений

Я пронёсся по коридору, едва не налетев на кого-то из преподавателей.
- Извините, - буркнул я, не оборачиваясь, и поспешил скрыться за поворотом коридора. Подгоняемый злобой я взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Оказавшись в своей комнате, я с силой захлопнул дверь, бросил сумку на стул, а сам повалился на кровать и уставился в потолок. Полежав так несколько минут, я дотянулся рукой до прикроватной тумбочки, достал из неё три дротика и, не вставая, метнул в мишень, которая висела напротив кровати. Первый дротик попал в чёрный контур мишени, где нарисованы цифры, второй угодил в стенку, а третий, отскочив от пластикового контура, со стуком упал на пол. Это, конечно же, не улучшило моего настроения.
В последнее время моё настроение то взлетало к состоянию «мне настолько хорошо, что всё вокруг замечательно и прекрасно», то стремительно падало до точки «мне плохо, и всё вокруг ужасно, неправильно и несправедливо». И вот сейчас, кажется, я неумолимо приближался ко второму состоянию.
В этот раз настроение испортилось из-за Нелы. Она начала рассказывать о происшествии на занятии. Был конец лекции, и ей надо было спешить в другой корпус. Но тут один из студентов задал преподавателю вопрос, который заинтересовал и Нелу. Так как ей надо было спешить, девушка попросила перенести рассмотрение вопроса на следующее занятие. Тут один из парней, сидевших перед ней, отпустил в её сторону язвительное замечание, за что и получил от девушки кулаком в ухо. Как объяснила Нела, это был далеко не первый раз, когда этот человек так едко и даже обидно шутил над однокурсниками. Поэтому, по словам девушки, он «заслужил». По непонятной причине меня эта ситуация чем-то очень сильно задевала, даже раздражала. Я испытал острое желание сказать подруге что-нибудь, чтобы её задеть.
Нелу сильно расстроило, что преподаватель не слышал колкости, но видел «акт возмездия», и теперь она переживала, что потеряла авторитет в глазах профессора.
- И это всё, что тебя волнует? – Спросил я.
- Да, - ответила она, но, подумав, прибавила, - хотя я не ожидала от себя такой несдержанности.
Зная её горячий характер и вспыльчивый нрав, для меня это неожиданностью не стало.
- А вот это меня как раз не удивляет, - бросил я.
Глаза девушки яростно сверкнули, а пальцы сжались в кулаки. Кажется, мне удалось задеть её.
- Я далеко сижу – не дотянешься, - добавил я, предварительно слегка отодвинувшись.
Губы Нелы задрожали, она резко встала, опрокинув чашку с чаем, схватила сумку и выбежала из столовой. С полминуты я наслаждался тем, что сумел её задеть, а потом почувствовал, как настроение начало резко портиться. Пропал аппетит. Отодвинув свою чашку с чаем, взял сумку и быстрым шагом вышел из столовой, направляясь к себе в комнату. Меня одновременно грызло чувство стыда и злобы на подругу. Я был неправ, поступая так. Но с другой стороны я же терплю, когда она из раза в раз сыплет соль на мои раны…
Из задумчивости меня вывел скрип дверной ручки. Вошёл Рий, мой друг и сосед по комнате. Он сидел вместе с нами за обеденным столом и был свидетелем всей сцены. Я ожидал, что он скажет что-нибудь по поводу произошедшего, сделает замечание касательно моей несдержанности, но он подошёл и протянул мне книгу со словами:
- Ты забыл в столовой.
- Спасибо, - вздохнул я.
Рий прошёл к своей кровати, улёгся и погрузился в чтение. Около часа мы просидели в тишине. Изредка я искоса поглядывал на него. «Друг называется», - пронеслось у меня в голове, - «Знает же, что мне плохо, но ничего не скажет и не сделает». Чем дальше, тем сильнее я злился на Нелу, и тем больше раздражало меня поведение Рия. Когда молчать стало уже невыносимо, я сдался.
- Вот скажи мне, чего она ожидала, рассказывая эту историю? – Обратился я к другу. Он вложил закладку между страниц, отложил книгу и внимательно посмотрел на меня.
- Наверное, ожидала, что ты ей посочувствуешь. Скажешь, что тот парень неправ. Пожалеешь её.
- Пожалею?! – Воскликнул я. – Это за что же? За её резкость и несдержанность?
Рий молча смотрел на меня, словно ожидая продолжения. И я продолжил. Внутри меня будто рухнула плотина.
- Ей, видите ли, не понравилось, что в её сторону отпустили едкую шутку. А сама она сколько таких шуток отпустила хотя бы только в мой адрес?! Сколько раз она шутила над тем, что мне неприятно?! Например, она постоянно намекает мне на женитьбу на Киве, а потом забавляется, глядя на моё недовольное лицо. Ей нравится заставлять других людей чувствовать себя неловко! – Я встал с кровати и принялся расхаживать по комнате. – А теперь, когда кто-то ведёт себя по отношению к ней, как она сама, её это задевает. Ей это не нравится! – В голове вспыхнула мысль. – Это же эффект бумеранга. К ней вернулось всё то, что она однажды выпустила в мир. Вот в её жизни возник однокурсник с едкими шуточками. Он рано или поздно исчезнет но, если она ничему не научится – появятся другие.
Я так вдохновился идеей, что почувствовал необычайный подъём сил. «Незнакомец стал возмездием для неё за всё, что она мне наговорила», - пульсировала в голове злорадная мысль. Воодушевлённый этой идеей я повернулся к Рию. Тот продолжал сидеть на кровати и спокойно смотреть на меня. На его лице не отобразилось ни одной эмоции. Подъём сил резко сменился усталостью и опустошённостью. Я рассчитывал на какую-нибудь реакцию с его стороны: одобрение, неодобрение или своё мнение на этот счёт. «Как будто тумбочке свои переживания рассказывал», - с обидой подумал я.
Махнув в сердцах рукой, я направился к двери, намереваясь пойти погулять где-нибудь. Это казалось мне хорошей альтернативой компании Рия. Стоило мне открыть дверь, как к моим ногам упал конверт. Я поднял его, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Конверт был сделан из плотной бумаги. На обратной стороне витиеватым почерком было написано всего одно слово «Тебе». Это слово поставило меня в тупик. «Тебе» - это кому? Мне или Рию? Почерк был мне незнаком. На какое-то мгновение мне захотелось вернуться и показать письмо Рию. Но что-то остановило меня. И это что-то подсказывало, что письмо предназначено именно мне. Я вышел на лестницу, поднялся на половину лестничного пролёта и уселся на подоконник.
Без конкретного адресата… Просто «Тебе»… А что если бы первым вышел Рий? Меня начали терзать сомнения. На ощупь внутри была сложенная бумага, возможно, письмо. На просвет из-за плотной бумаги ничего не видно. В раздумьях я просидел минут десять. Наконец, я решился: если отправитель не написал, кому именно адресовано послание, то предназначено оно тому, кто его первым найдёт. То есть мне.
Я вскрыл конверт и достал сложенную пополам записку. Внутри тем же почерком было написано четыре слова: «Что в зеркале твоём?» Я повертел записку в руках, но больше ничего не обнаружил. «Ерунда какая-то», - подумал я, но в тот же миг почувствовал, как изнутри меня начинает подтачивать червячок сомнения. «А если не ерунда?» Стало страшновато. Я убрал конверт в карман и отправился в туалет. Там над раковинами висели зеркала. Подходя к туалету, мне в голову пришла мысль: «А вдруг это чей-то розыгрыш, и на меня сейчас кто-нибудь бросится с воплем, чтобы напугать?» Я спустился на два этажа ниже. Зайдя в туалет, я закрыл за собой дверь на щеколду, на всякий случай проверил все кабинки – никого.
С замиранием сердца, я подошёл к зеркалу. Оттуда на меня взволнованно, даже немного испуганно, уставилось моё отражение. Я посмотрел под разными углами – ничего нового. Тогда я достал из конверта записку и перечитал вопрос: «Что в зеркале твоём?»
- Моё отражение, - вслух ответил я, продолжая себя разглядывать. И в тот момент, когда я уже почти успокоился, моё отражение мне подмигнуло. Первым побуждением было отпрыгнуть назад, но моё тело меня не слушалось. В ужасе я попытался пошевелить пальцами – безрезультатно.
Только когда мой двойник из зеркала поднял руку, моя конечность повторила это движение. Я почувствовал себя марионеткой. Даже закричать не получалось. Копируя действия отражения (хотя кто был чьим отражением тогда было для меня вопросом) моя ладонь легла на прохладную поверхность зеркала. Мышцы руки моего зеркального двойника напряглись, словно стараясь протолкнуть ладонь сквозь зеркало, и тут, повторяя его усилия, я с ужасом почувствовал, как зеркало поддалось, и моя рука стала погружаться в него. Я ничего не успел сказать, как меня затянуло внутрь. От страха я зажмурился.
Время шло, но ничего не происходило. Тогда я осмелился приоткрыть глаза. Я стоял на лугу, укрытом, словно периной, туманом. Всё вокруг тонуло в молочной дымке. Окружающий мир был погружён в предрассветные сумерки. Я полностью открыл глаза и осмотрелся. Передо мной возвышался вход в какое-то сооружение в виде сводчатой арки.
В тишине громким топотом прозвучали шаги. Я обернулся на их звук, и мне захотелось вскрикнуть от испуга. Но крик застрял где-то в горле, не желая прорываться наружу. Передо мной стоял я сам.
Первые несколько секунд я пребывал в шоке от этой встречи. Когда оцепенение прошло, я, памятуя о случившемся перед зеркалом, попытался поднять руку и пошевелить пальцами. На этот раз моя конечность послушно повиновалась, а пальцы несколько раз сжались в кулак, а затем разжались. Я с облегчением опустил руку.
Мой двойник продолжал молча стоять напротив меня.
- Э.. Привет. – Первым нарушил молчание я.
- Здравствуй,- ответил он. Снова повисло молчание.
Когда я начал думать, что пауза чересчур затягивается, он, наконец, сказал:
- Рад, что ты пришёл.
Я лишь хмыкнул. Способ, которым я попал в это место, едва ли можно было назвать добровольным.
- Меня сюда затащила неведомая сила. А кстати, сюда – это куда? Где я нахожусь? – Теперь, когда шок прошёл, я испытывал потребность во всём разобраться. – И кто, собственно, ты такой?
- Я твоё отражение, твой двойник из зеркала. Твоё внутреннее Я.
- Моё внутреннее я? – Меня вовсе не устраивал такой ответ. Я крайне не люблю чего-то не понимать. Это чувство сродни зуду от укуса комара, который требует, чтобы его почесали. – Тогда как получилось, что мы разделились?
Однако, мой собеседник не спешил удовлетворять моё любопытство.
- Это не тот вопрос, на который я могу сейчас ответить так, чтобы ты понял.
- Почему? – Не унимался я. – раз ты моё отражение, значит мы одинаковые. То есть знаем одно и то же.
- Не совсем, - уклончиво ответил он.
- Как так?! – Его нежелание говорить лишь усиливало «зуд».
- Говорю же тебе, я не могу пока тебе это объяснить, чтобы ты понял, - с нажимом ответил он, ставя точку в этом вопросе.
- Ладно, - пришлось сдаться мне. – Тогда скажи, где я?
- На своём испытании.
- На испытании? – По спине пробежал холодок. К такому повороту событий я не был готов. – И в чём суть испытания?
- Пройти лабиринт, - ответил мой собеседник, кивнул в сторону сооружения за аркой.
- Мне что, минотавра убить надо? – попытался пошутить я.
- Отнюдь. Никаких минотавров, никаких чудовищ, даже обычных крыс и тараканов там нет. Внутри ты встретишься с совсем другого рода трудностями.
- Что же меня там ждёт? – сглотнул я.
- Узнаешь, если осмелишься войти. В одном могу тебя заверить: ничего опасного для жизни там нет.
- Это хорошо, - облегчённо вздохнул я. – Тогда скажи, как выбраться из лабиринта?
Его ответ меня огорошил:
- Все пути в нём ведут к выходу.
Я опустился на землю. Всё это начинало походить толи на бред сумасшедшего, то ли не странный сон. Для сна всё слишком реально. Да и на голову я раньше не жаловался. И всё-таки… Мне подобно герою древности предстоит пройти лабиринт, столкнуться неизвестно с чем и в завершении всего выти неизвестно куда. Я бросил взгляд на арку: в предрассветных сумерках она сильно напоминала открытую пасть гигантского зверя.
- И чем же я заслужил «честь» пройти это испытание? – Поинтересовался я у своего двойника.
- Ты готов к тому, чтобы пройти его, вот и всё, - ответил он.
- Вот и всё, - передразнил я его. – Кому-нибудь ещё предлагали пройти это испытание?
- Да.
- А кому-нибудь из моих друзей?
- Спросишь у них сам. Когда вернёшься. Если захочешь.
- Хорошо, последний вопрос: что будет, если я не справляюсь?
- У тебя есть возможность отказаться в любой момент. Просто скажи: «Я не хочу идти дальше», - и испытание прекратится.
- То есть, я могу сказать это хоть сейчас.
- Да.
Меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны возможность побывать в лабиринте, узнать, что таится внутри, и испытать себя казалась чрезвычайно соблазнительной. Но вместе с тем меня останавливал страх перед тем, с чем я могу столкнуться там, внутри. Неизвестность пугала меня. Я закусил губу.
- Что посоветуешь? – Обратился я к своему двойнику.
- Я посоветую принять решение самостоятельно.
- Отличный совет, спасибо, - проворчал я. Ещё несколько минут раздумий ни к чему не привели. Сколько бы и ни взвешивал все «за» и «против», прийти к окончательному решению никак не удавалось… Наконец, я решился. Возможность в любой момент закончить испытание даже лучше, чем нить Ариадны, так что имеет смысл попробовать.
- Я принял решение. – Сказал я. – Я иду.
Мой собеседник кивнул.
- Ступай. Я буду рядом.
- Ты идёшь со мной? – Не знаю, чего в моём голосе было больше, удивления или облегчения.
- Да.
- Отлично! – Воскликнул я. Радости по поводу того, что в лабиринте я буду не один, не было предела.
Он кивнул, пропуская меня вперёд. Я вздохнул, собираясь с духом, и шагнул внутрь лабиринта. Один шаг, второй, третий. Я оглянулся. По сравнению с полумраком лабиринта сумеречный свет по ту сторону арки был подобен дневному. На несколько мгновений мне очень захотелось броситься вон из лабиринта, но я себя пересилил и сделал ещё шаг вперёд.
- А оглядываться можно? – Запоздало поинтересовался я, припоминая историю Орфея.
- Можно, - успокоил меня мой двойник и мы двинулись дальше.
Поначалу мы шли в кромешной темноте, продвигаясь наощупь. Через какое-то время я увидел впереди свет, лившийся из-за поворота. Завернув, я увидел висящий на стене факел, вдали виднелся ещё один.
- Никаких опасностей здесь нет, - твердил я себе. - Никаких опасностей здесь нет. – И в этот момент заметил какое-то движение прямо по коридору. Я замер. Прошла минута, две, три – ничего не происходило. Я сделал осторожный шаг вперёд. Нечто впереди тоже едва заметно шевельнулось. Ещё шаг – ещё движение. «Зеркало?» - подумал я, но всё же с опаской двинулся вперёд. Там действительно стояло большое зеркало, полностью перекрывавшее проход.
- Это что такое? – недоумённо спросил я. – Тупик?
- Нет, - Ответил двойник. – В этом лабиринте нет тупиков.
- Но зеркало преградило мне путь. Мне его надо разбить?
- Нет. – Покачал головой двойник. – Тебе надо пройти через него.
- Пройти? – Недоверчиво переспросил я. Потом вспомнил кое-что. – Так же, как я прошёл сюда?
- Почти, - уклончиво ответил он.
Я пожал плечами и двинулся вперёд. Около зеркала притормозил и коснулся ладонью гладкой поверхности. Рука прошла сквозь него, как сквозь воду. Я отдёрнул руку, сделал глубокий вдох и шагнул вперёд – зеркало без сопротивления приняло меня. Через секунду я уже стоял в нашей с Рием комнате. Но вместо удивления меня переполняло воодушевление и радость отмщения.
-… Он рано или поздно исчезнет но, если она ничему не научится – появятся другие.
Полный воодушевлением я повернулся к Рию, увидел его ничего не выражающее лицо и ощутил щемящее чувство досады. Было ощущение, что ему всё равно, что мои переживания его не волнуют. «Как будто тумбочке свои переживания рассказывал», - пронеслась у меня в голове мысль. Я резко развернулся, сделал два шага по направлению к двери и почувствовал, как досада и обида исчезли так же резко, как и появились. Обстановка вокруг резко изменилась.
Теперь я стоял в своей комнате в доме у родителей.
- Я не чувствую, что люблю его. Испытываю нежность – да. Но не люблю, - услышал я из динамика телефона голос Таши.
Этот разговор случился несколько лет назад. Подруга позвонила и около часа рассказывала мне о своей проблеме. И практически весь час говорила она, я молчал. Не потому что не хотел,  просто не знал, что сказать. Меня наполняло чувство некой отрешённости.
Спустя несколько минут Таша примолкла, словно ожидая чего-то, потом устало и несколько обиженно сказала: «Ладно, пока», - и повесила трубку.
- Пока, - сказал я телефону.
Всё вокруг растаяло, а я оказался перед двумя зеркалами. В одном из них моё отражение превратилось в Рия, а в другом – в Ташу.
- Что это было? – Выдавил я из себя, когда удивление от пережитого прошло.
- Что в зеркале твоём? – Услышал я голос своего двойника.
- Скажи нормально, без загадок, - попросил я, - не морочь мне голову.
- Посмотри внимательнее в зеркала…
- Я уже несколько минут смотрю в них, - раздражённо оборвал я его. – Что я должен в них увидеть?
- А что ты в них видишь?
- Сначала в них отражался я, потом мои отражения превратились в моих друзей. И что это значит?
- Как думаешь, две ситуации, что ты сейчас прожил, похожи?
- Не вижу особых сходств, - Я пожал плечами.
- Что делал Рий.
- Ничего, - обиженно процедил я сквозь зубы. Мне до сих пор было досадно из-за его безразличия к моим переживаниям.
- Хорошо… А что делала Таша?
- Рассказывала мне о своей проблеме…
- Важной?
- Да, наверное, для неё это было важно.
- А что в это время делал ты?
- Ничего. Просто слушал.
- Так же как и Рий сегодня днём.
- Допустим, - я скрестил руки на груди. – И что? – Мне совсем не нравилось, к чему клонит мой двойник.
- Тебе очень не понравилось, как повёл себя твой друг. А сам ты ранее поступил точно также по отношению к подруге. Через других тебе часто показывают твои поступки. Но вместо того, чтобы сделать какие-то выводы и двигаться дальше, ты обижаешься на человека, отразившего твой поступок.
- Хорошо, - вздохнул я. – Пусть это так… Что мне делать?
- Ты очень любишь принцип бумеранга. Так примени его к себе самому. Во-первых, научись видеть, когда отражают твои поступки. А, во-вторых, не злись на тех, кто отразил.
- Ладно, - с сомнением протянул я. – Я признаю, что повёл себя неправильно в разговоре с Ташей. – Потом, подумав, добавил. – Я могу казаться безразличным из-за того, что порой не знаю, что сказать… Что-нибудь ещё?
- Не знаю. Тебя твои ответы устраивают?
- Ну, да.
- Тогда попробуй сделать шаг вперёд.
Я попытался сдвинуться с места, но не смог. Ноги словно приросли к земле.
- Не получается, - сообщил я своему двойнику.
- Значит, этот урок ты ещё не усвоил, - покачал головой тот.
Что же не так? Прислушавшись к себе, я почти физически ощутил потребность в ответе от Рия. Возможно, нечто подобное испытывала и Таша… Одновременно с этим я чувствовал, что мне нечего ответить Таше. Наверное, то же самое чувствовал и Рий сегодня… Эти два чувства разрывали меня изнутри на части.
- Как с этим справиться? – Простонал я, обхватив голову руками.
- Попытайся найти позитивную сторону произошедшего. – Посоветовал мой двойник.
- Что же во всём этом хорошего? – Проворчал я. Лично для меня в тот момент было ясно, что я не могу помочь словом, а сам требую этого же от окружающих.
- Ну, например то, что Рий не отмахнулся от твоих переживаний, а дал тебе возможность выговориться. Ты ведь этого хотел, не так ли?
Я согласно кивнул: у меня тогда язык чесался выложить всё, что «накипело».
- Как и ты в случае с Ташей.
Тоже верно. Я сказал себе тогда, что дам ей выговориться. Я не знал, чем ей помочь, что посоветовать, поэтому и почёл за лучшее промолчать, чтобы нечаянно не обидеть её. А ведь Рий мог руководствоваться теми же мыслями…
Я сделал шаг к зеркалам, мои ладони упёрлись в гладкую прохладную поверхность, словно пытаясь прорваться сквозь неё и дотянуться до друзей.
- Прости меня, Таша, - прошептал я. – Прости, что не нашёл слов. – Затем я повернулся к зеркалу с Рием. – Спасибо, что не отвернулся от меня и моих переживаний.
На секунду в зеркалах вместо друзей снова появились мои отражения. Они улыбнулись мне, зеркала растаяли, а я обнаружил, что стою в коридоре лабиринта.\
- Ты прошёл своё первое испытание, - услышал я голос своего двойника.
- Прошёл, - эхом отозвался я. Несколько минут я приходил в себя после пережитого, после чего мы двинулись дальше по коридору.
- Скажи, если окружающие – это мои зеркала, то и я зеркало для окружающих? - Поинтересовался я.
- Да.
- То есть мои ошибки – это отражение чужих ошибок?
- Не совсем. Отражаются поступки. Здесь нет однозначных понятий «хороший-плохой» или «правильный-неправильный». Весь вопрос в том, как ты отнесёшься к тому, чтобы с тобой поступили так же, как и ты в аналогичной ситуации. Ты не знал, что сказать Таше, поэтому промолчал. И для тебя это было нормой. А вот когда твой друг ничего тебе не сказал, тебя это задело. Теперь ты представляешь, что чувствовали Таши и Рий, поскольку побывал на месте обоих.
Я вздохнул – опыт был не из приятных.
- Что же делать, если я не всегда вовремя нахожу нужные слова? Я так постоянно буду сталкиваться с молчанием в ответ.
- А ты чаще вспоминай, что чувствовал при разговоре с Ташей. Тебе ведь было не всё равно?
- Нет.
- Поверь, если ты будешь вспоминать об этом всякий раз, когда ответом на твои переживания будет лишь молчание, рано или поздно оно перестанет тебя задевать, потому что ты поймёшь, что люди молчат не потому что им всё равно, а потому что не знают, что сказать в ответ. Или же ты можешь учиться отвечать людям в подобные моменты. Я бы даже посоветовал тебе заняться и тем и другим.
- Чтобы достигнуть золотой середины? – улыбнулся я.
- В некотором роде, - улыбнулся в ответ мой собеседник.
Спустя некоторое время в свете факела я увидел развилку. Один коридор уводил направо, другой – налево. Оба выглядели абсолютно одинаково.
- И куда теперь? – Вслух поинтересовался я.
Ответа не последовало.
- Куда идти-то? – Я повторил свой вопрос.
- Выбирай, - ответил двойник.
- А в чём разница между этими коридорами?
- В каждом из них что-то своё, и, выбрав одну дорогу, ты никогда не узнаешь, что было на второй.
Я стоял в нерешительности. «Куда?» - билось у меня в голове. Чем дольше я раздумывал, тем сильнее охватывала меня тревога, что я выберу «неверную» дорогу и «самое важное» останется на другом пути. От волнения у меня начало сводить живот. «Выбрав одну дорогу, ты никогда не узнаешь, что было на второй». Я сделал глубокий вдох и очертя голову бросился в правый тоннель. Когда я завернул за поворот и развилка пропала из виду, моё волнение начало ослабевать, и я перешёл на шаг. Это было похоже на прыжок с вышки: пока стоишь и смотришь вниз, внутри нарастают страх и волнение. Но вот ты переборол себя и прыгнул. Всё! Твой путь теперь только вниз. И страх пропадает, так как становится ненужным. «Бойся или нет, а пути назад уже нет».
За следующим поворотом меня ждало новое зеркало. Я смело шагнул в него и вновь ощутил прилив сил. Во мне бурлило вдохновение, которым я старался поделиться с сидящим напротив Рием.
- Понимаешь, - проникновенно говорил я, - если ты ничего не будешь делать, то ничего и не добьёшься.
- Ну, значит, я ничего не добьюсь, - вздохнул мой друг.
От этих слов вдохновение исчезло, а мне захотелось отвесить Рию хороший подзатыльник, чтобы мозги у него, наконец, встали на место. Полчаса до этого я объяснял ему, что можно сделать чтобы изменить свою жизнь. Он даже соглашался с тем, что я говорил. А теперь он заранее признаёт своё поражение, даже не сделав ни единой попытки изменить хоть что-то. Самое парадоксальное, что беседу начал именно он, когда пожаловался на свои проблемы.
Этот разговор произошёл между нами около месяца назад, и он был далеко не первым. Рий нечасто говорил о своих проблемах, но всякий раз, когда я пытался ему что-то объяснить, чем-то помочь, он либо резко менял тему разговора, либо признавал, что безнадёжен, либо молчал.
Я упал на кровать и в сердцах ударил подушку: «Ну, как так можно?!» - я заскрипел зубами, осознавая своё полное бессилие. «Хватит, пусть делает, что хочет!»
Окружение резко изменилось, а я почувствовал усталость, скуку и раздражение. Мы сидели с родителями за кухонным столом. У нас была «воскресная вечерняя беседа», как я ей окрестил про себя. Они проходили каждые выходные и были похожи одна на другую. Начинались они обычно так: за ужином я вскользь делился своими впечатлениями, трудностями, проблемами с родителями, а они начинали сразу давать советы и пичкать меня случаями из своей жизни.
- Ты принеси результаты, - говорил мне отец, - я поищу в интернете что-нибудь подобное.
«А то я сам не искал», - мысленно прокомментировал я.
- К нам уже не раз обращались студенты с подобными проблемами, - добавила мать.
Этот наш разговор был посвящён моей учёбе и написанию курсовой. Я вскользь упомянул о некоторых трудностях в исследованиях, а родители на несколько часов развели лекцию. Мне это в тот момент было совсем не нужно. Просто хотелось поделиться своими новостями, а уж никак не получить подробную консультацию по поводу того, что и как делать. Они говорили много полезных вещей, с которыми я был согласен. Но дело в том, что я и сам прекрасно знал то, что они мне говорили. Это не было для меня новостью. Но мне было, откровенно говоря, лень всем этим заниматься. Поэтому я просто сидел, слушал, изредка кивал, соглашаясь с ними.
- Ты пойми, мы тебе хотим помочь, - обратилась ко мне мать. – Мы знаем, какие ошибки могут быть. Ты своих наделаешь, так хоть чужие не повторяй.
- Всё равно ведь повторю, - крутя вилку в руке, безразлично заметил я. – До меня так доходит лучше…
Мать устало вздохнула и со словами: «Тогда поступай, как знаешь», - отправилась мыть посуду. Отец тоже молчал.
В этот момент я снова оказался перед двумя зеркалами. С Рием и мамой вместо моих отражений… Или в качестве?
- Ох, - вырвалось у меня. На этот раз с одной стороны бушевало жгучее желание помочь, а с другой – лень и нежелание что-либо делать.
- Ох, - снова вырвалось у меня.
- Ну, и что ты скажешь? – Спросил меня двойник.
- А что тут можно сказать. Ситуацию я понял. То, с каким рвением мне старались помочь родители, пытаюсь помочь Рию, а он встречает всё это той же ленью, как и я…
- Ты снова уходишь в негативное восприятие действительности. – Покачал головой мой двойник.
- А что тут хорошего. Обе ситуации похожи на то, как таран пытается пробить закрытые ворота, разве нет?
- Возможно, - согласился он, - но такой вопрос: тебе помогли эти разговоры с родителями?
- Да, помогли… Стали помогать, когда совсем недавно я начал вспоминать, что они советовали мне делать. Жаль только, что я дотянул до последнего, но с их помощью я сумел справиться с проблемами.
- И сколько же раз родителям пришлось с тобой поговорить, прежде чем ты к ним прислушался?
- Очень много. – Вздохнул я. – Гораздо меньше, чем с Рием.
- Вот именно, а твои родители не опускали рук после каждой попытки. Кстати о твоём друге. Вспомни, чего ты хотел, когда делился проблемами.
Я открыл было рот, да так и застыл. Потом выдавил из себя:
- Что же получается, ему не нужны вовсе все эти разговоры? - я даже расстроился. Наверное, как мои родители, когда понимали, что только силы и время впустую потратили.
- Может и нужны. Ты не думал спросить его самого?
- Спросить?
- Да. Спроси: «Тебе мой совет нужен или ты просто новостью поделился».
- Как всё просто! - Поразился я, дотягиваясь кончиками пальцев до зеркал. – Мама, спасибо, что вы с папой не опускали рук. Вы мне очень помогли. – Затем я повернулся к другу. – Рий, прости, что был резок с тобой…
И снова на несколько секунд в зеркалах отразился я сам, а потом они растаяли, оставляя меня в коридоре лабиринта.
- Объясни-ка мне, почему это Рий уже дважды становился моим отражением? - Решил полюбопытствовать я, пока мы двигались дальше по лабиринту.
- В последнее время он стал твоим самым близким другом, - пожал плечами мой двойник. – Чем больше узнаёшь кого-либо, тем больше находишь в нём себя.
Через два поворота мы оказались перед очередной развилкой, но выбирать уже пришлось из трёх направлений. Стоило мне начать раздумывать, какой путь выбрать, как мои тревоги вернулись. Не медля более не секунды, я двинулся по среднему коридору.
Спустя примерно часа три, по моим представлениям, я прошёл сквозь десятка полтора зеркал, встретившись со своими отражениями в родственниках, друзьях, товарищах, коллегах. Многие зеркала удалось пройти без особых проблем, хотя были и такие, которые давались с трудом. Сложнее всего было порой не понять причину того, что к тебе относятся не так, как тебе бы хотелось, а ещё раз пройти через воспоминание.
Одним из таких стало зеркало, в котором моим отражением стала моя старшая коллега. Как только я вступил в зеркало, меня обожгло чувство несправедливости и обиды.
- Так нельзя! – Отчитывала она меня. – Поработал – положи реактивы на место!
- Я клал, - попытался возразить я.
- Не ври мне! – Гневно прикрикнула она на меня. – Я их сегодня принесла снизу.
«Неправда, я их вчера клал на место. Я точно помню!» - хотелось сказать мне.
Как выяснилось позднее, реактивами после меня пользовалась ещё одна студентка, она-то и отнесла их вниз, но так как она работала поздно вечером, об этом никто не знал. Когда правда открылась, той студентке ничего не сказали, но меня больше всего обидело то, что и передо мной старшая коллега не извинилась.
Когда всё вокруг стало меняться, обида пропала, а её место заняла злоба. Передо мной стояла моя младшая сестра.
- Отвечай, куда ты спрятала книгу! Я знаю, это ты её взяла! – Возмущенно кричал я на неё. Зная, как она любит брать чужие вещи без разрешения и потом прятать в своих тайниках, я был уверен в том, что виновата она. Книгу надо было срочно сдать в библиотеку, а «виновница» никак не хотела признаваться.
Девочка стояла передо мной, напуганная криком, изо всех сил стараясь не расплакаться, дрожащим голосом шептала:
- Это не я. Я не трогала…
- Не смей врать! Быстро неси сюда мою книгу! – Строго прикрикнул я на неё.
Как оказалось, сестра действительно была не виновата в пропаже книги: её взял мой младший брат. И когда она нашлась, я был так этому рад, что даже не стал ругать брата. И перед сестрой не извинился…
И вот теперь стоя перед зеркалами, я не мог сдержать слёз. С одной стороны меня грызло чувство стыда, а с другой – обида и чувство несправедливости. Побывать в шкуре «без вины виноватого» оказалось очень неприятным…
Не помню, сколько я простоял перед зеркалом, прежде чем упёрся в него ладонями, словно стараясь пройти туда, за зеркальную грань, оказаться рядом с сестрой, чтобы она услышала меня.
- Ная… Прости меня, пожалуйста, - прошептал я сквозь слёзы, - прост меня…
Я даже не заметил, как исчезли зеркала, сменившись коридором лабиринта. Ещё некоторое время я стоял на коленях, приходя в себя, ожидая, когда иссякнут слёзы.
За поворотом меня ждала развилка. Не раздумывая, я свернул налево. Пройдя несколько шагов, я погрузился в зеркало.
- Мама, пожалуйста, дай мне сказать… - попросил я.
- Нет! – В пылу спора мама даже повысила голос. – Ты будешь слушать то, что тебе говорим мы с отцом. Потому что мы старше, опытнее и знаем больше тебя, - добавила она, как только я открыл рот.
«Это вовсе не означает, что всё, что вы скажете – правильно», - с негодованием подумал я.
Этот разговор случился сравнительно недавно, когда я приехал к родителям на праздники. Я попросил их помочь разобраться с одной проблемой. Всё шло сначала нормально, но потом мать посчитала, что делаю всё совершенно неправильно. То, что она повысила на меня голос, очень сильно задело, даже обидело. Она воспользовалась тем, что она старше, чтобы не дать мне возможность высказать своё мнение, которое полагала ошибочным.
Уже спустя несколько секунд я оказался в квартире тёти. Сидел рядом с младшим братом и помогал писать сочинение.
- Напиши вот так, - посоветовал я ему. – Низкие серые тучи застилали небо. Вдалеке уже сверкали зарницы и слышались рокочущие раскаты грома. Всё в природе замерло в преддверии грозы…
- А может лучше по-другому? – Предложил он. – Надвигалась гроза.
- Лучше, как я сказал, - уже с нажимом сказал я.
- Но может… - начал он снова.
«О чём только этот шкет думает? Это же его первое сочинение! Что он может знать о том, как его надо писать?» - пронеслось у меня в голове.
- Нет, пиши так, как сказал я, - меня начинало раздражать его поведение и я даже слегка повысил голос.
- Но учительница сказала…
«Да что это за ослиное упрямство?!» - вознегодовал я, - «То, что он хочет написать – это уровень первого класса».
- Пиши, - почти прокричал я. Только тогда он, хлюпнув носом, начал писать.
Через мгновенье я остался один на один с двумя зеркалами, в которых были мама и брат. Я сразу понял, что хочет сказать мне зеркало, и меня затрясло от злости.
- Это я должен быть её отражением! Это меня надо ей показать! – Мой голос сорвался на крик. – Этому всему я научился у неё!!! Почему всё наоборот?!
Дождавшись, когда я замолчу, мой двойник ответил:
- Потому что поступок совершил ты. Тебе и иметь дело с его последствиями. Говоря по-другому, бумеранг запустил ты, так к кому он вернётся?
Я скрипнул зубами, но решил не сдаваться:
- А то, что её мнение было ошибочным в расчёт не берётся?! Я сделал, как она сказала, и это не решило проблему. Не усугубило и на том спасибо!
- Кто-нибудь сделал так, как хотел сделать ты?
- Да, но это тоже не помогло решить проблему, - попытался отмахнуться я. – Не в этом дело.
- А что твой брат получил за сочинение? – невозмутимо продолжил двойник.
- Три на четыре, - смутился я.
- Теперь начинаешь понимать?
- Да всё я понимаю, - раздражённо отмахнулся я. – Только проблема в том, что это она своим поведением подала мне пример. Это же был далеко не первый раз, когда она «с высоты своего опыта» помогала мне. Хотя едва ли это можно назвать помощью. За последние несколько лет её слова не помогли мне ни разу! Ни единого раза не помогли! Я не спорю, в её словах есть смысл, но какой толк сотрясать ими воздух, если они не могут помочь решить проблему?! С видом столетнего мудреца она произносит что-то очень умное, какой-то монолог, собранный из фраз, прочитанных ею в умных книжках. Только предложения всегда местами меняет. А так, с какой бы проблемой я к ней ни обратился, всегда одно и то же. Не может помочь, а берётся, - с обидой закончил я.
- А ты не думал, что она делает это, чтобы хоть как-то помочь тебе?
- Конечно. Только от помощи там одно намерение и осталось. А благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад.
- Ну, тогда гореть тебе где-то неподалёку, - ответил мой двойник.
Не успел я ничего сказать или сделать, как всё вокруг стало меняться. «Ещё одно зеркало?» - мелькнула у меня в голове догадка, прежде чем я оказался в учебной аудитории. Рядом стояла расстроенная Таша.
- Ну, вот почему всё так? – Обиженно спросила она меня.
О, как мне хотелось в тот миг объяснить всё, помочь разобраться. Чтобы она поняла…
- Потому что когда-то ты также поступила, - ответил я. – Это же эффект бумеранга. Что выпустишь в мир, то к тебе и вернётся…
Всё снова стало изменяться, поэтому ответ Таши я не услышал. Собственно, я помнил его и так: «Вот бред-то». Тогда это меня очень сильно обидело. Для меня всё было просо и понятно, а она назвала это бредом!
Зачем она тогда вообще ко мне пришла?!
В следующем отражении был Рий.
- Пойми, - обратился я к нему, - сейчас ты ничего не сделаешь, потом тебе никто ничего делать не будет.
Я даже закусил губу от досады, что не могу до него достучаться.
И снова обстановка стала изменяться. Отражения сменялись одно другим, пока после седьмого или восьмого меня снова не вернуло к зеркалам.
- У тебя точно так же есть один ответ на все вопросы. – Заметил мой двойник.
Мне стало чуточку стыдно, но это ничего не меняло.
- Я взял с неё пример. Дурной пример заразителен. – Я понимал, что начинаю выискивать любые оправдания, но признавать свою неправоту я не собирался. – Она родитель, человек, с которого я брал пример. Это ей надо было думать, чему она учит ребёнка. Ей! – Последнее слово я в гневе выкрикнул зеркалу, где была мать. Я хотел оттолкнуть это зеркало от себя, но вместе этого оттолкнулся сам, потерял равновесие и упал на спину. Когда я открыл глаза, то обнаружил, что лежу на полу коридора лабиринта, а передо мной всё ещё загораживая мне путь, стоит зеркало.
Я оглянулся назад: несколько шагов, и я вернусь к развилке.
- Нет, - словно в ответ на мои мысли твёрдо сказал двойник. – Назад пути нет.
Я тяжело вздохнул, сел и уткнулся носом в колени. «Я не хочу проходить это зеркало!» - крутилось в моей голове. Посидев немного, я решился задать двойнику вопрос:
- Что будет, если я откажусь проходить это зеркало?
- Ты не пройдёшь испытание.
- И что же будет, если я не пройду испытание?
*     *     *
- Что будет, если он не пройдёт испытание? – Спросил молодой доцент у профессора.
- Не знаю, - ответил его собеседник, поглаживая седую бороду. – Никто наперёд не знает, что будет, если студент откажется идти дальше. Некоторые относятся к этому легко, а для кого-то это сильное потрясение, даже удар по гордости. – Он помолчал немного, затем добавил, - любая трудность, даже в жизни, таит в себе возможность познать себя, свои силы, понять что-то.
- В этом лабиринте с зеркалами даётся возможность понять очень многое, - заметил молодой доцент. – Я бы даже сказал слишком много.
Профессор внимательно посмотрел на своего молодого коллегу поверх очков.
- Нельзя узнать о себе «слишком много».
- Но в отличие от других испытания лабиринт раскрывает множество сторон испытуемого.
- Отнюдь, - покачал головой профессор, - суть лабиринта не в открытии новых сторон, а в том, чтобы дать возможность увидеть в себе эти стороны в отражении других людей.
Собеседники помолчали.
- На моей памяти это первый студент, проходящий это испытание. Почему вы выбрали именно лабиринт для него?
- Он знает о принципе бумеранга, - ответил профессор, снимая очки и протирая их платком, - это другое название принципа зеркала. Тот, кто предупреждён, наполовину спасён. Но вслушайтесь, - он вновь водрузил очки на место, - лишь наполовину. Эта половина даёт возможность пройти лабиринт, но не даёт гарантии. Искра может зажечь костёр, а может бесследно погаснуть. Всё в его руках. Он с лёгкостью судит других, путь попробует судить себя.
- А если он не сможет? – Спустя некоторое время задал всё ещё интересующий его вопрос доцент.
- Он вернётся с тем, чего успел достигнуть. И это будет немалым плюсом. Но лабиринт не даёт задач, с которыми испытуемый не справился бы. И рано или поздно молодой человек это поймёт. Но ему уже придётся иметь дело с тем, что он не отработал в реальной жизни. А это сложнее.
Молодой доцент кивнул, осмысливая сказанное.
*     *     *
- Ты вернёшься обратно, - ответил двойник.
- Я забуду то, что здесь было?
- Нет.
- В чём подвох?
- Здесь нет подвоха. Я говорил: ты в любой момент можешь прервать испытание.
- И если я откажусь идти дальше…
- Ты не пройдёшь лабиринт…
- Тогда я… - Мне пришлось остановить себя и заставить подумать. Что я теряю, если отказываюсь идти дальше? Ничего. Что я приобрету, если всё-таки пойду? Смогу ещё раз попробовать что-то понять и принять. Смогу попробовать научиться… Если не буду так сопротивляться… Зачем мне это? Затем, чтобы стать лучше того себя, что видишь в отражении. – Я хочу продолжать путь.
С этими словами я вошёл в зеркало. Ещё раз прожив эти воспоминания, я вновь оказался перед двумя зеркалами.
- Помоги мне, - попросил я своего двойника.
- Сейчас тебе нужно понять, что за совершённый тобой поступок отвечать тебе и только тебе. Ответственность за поступки других лежит на их плечах и тебя не касается. А по поводу дурного примера, то тебе не обязательно ему следовать. Ты далеко не ребёнок, чтобы слепо копировать родителей.
Я вынужденно кивнул.
- Кстати, ты никогда не задумывался, почему твоя мать так поступает?
- Как только что-то идёт не так, как ей хочется, она сразу же выходит из себя. - Поделился я с ним своим наблюдением.
- Как и ты, когда помогал брату писать сочинение.
Я открыл было рот, но тут же закрыл его. Так ведь и было.
- Так почему же ты вышел из себя?
- Он не слушал, что я ему говорил. Я хотел помочь ему написать сочинение. Хотел как лучше.
- А получилось?
- Три на четыре, - процедил сквозь зубы я.
- Стоп. Теперь возвращаемся к твоей матери…
- Она… Она тоже хотела мне помочь. Хотела как лучше. Она считала, что я ошибаюсь, и хотела предостеречь от ошибки.
- А так как ты упрямствовал…
- Ей пришлось повысить на меня голос… Понял!
- Всё, что она делает, она делает из любви к тебе.
- Из любви ко мне.
- Для неё это поведение не неправильно. Только так она может сделать хоть что-то.
- Да, но её слова не слишком помогли мне… Как и мои – брату. Как же так? Хотелось же, как лучше…
После некоторой паузы мой двойник спросил меня:
- Скажи, то, что ты здесь понял важно?
- Да! – С жаром ответил я.
- И что ты будешь делать с тем, что ты здесь узнал и понял?
- Ну… - Замялся я. – Постараюсь применять в жизни. Может быть, получится посоветовать… Что? – Я остановился, когда мой собеседник поднял палец вверх.
- То же самое делает и она со своими знаниями. И это знание…
- Не всегда подходит для решения задач других людей, - закончил я.
- Всё верно. Опыт каждого человека чаще всего подходит только для него самого. Возможно, столкнись она с твоей проблемой, её слова помогли бы ей. Но вы разные люди. То, что подходит ей – не подходит тебе. И это нехорошо и не плохо, просто вы разные. Поэтому не надо никому навязывать свою «помощь», если тебя о ней не просят, а даже если и просят, то лучше дай совет. От совета легче отказаться, чем от помощи. Это, кстати, одна из причин, по которой те, кто прошёл испытание, предпочитают о нём молчать.
Мне стало очень стыдно за свою злость на маму. Моя рука легла на зеркало.
- Мама, спасибо тебе, - прошептал я, - прости меня.
Как бы я хотел, чтобы она это слышала.
Мы двинулись дальше. За поворотом в коридоре не было ни одного факела, но в нём всё равно было светло.
- Мы приближаемся к выходу из лабиринта, - заметил мой двойник.
Эта новость меня одновременно обрадовала и напугала. С одной стороны я прошёл почти весь лабиринт, а с другой – впереди последнее испытание. По закону жанра самое трудное. За следующим поворотом был ещё один коридор. Шагах в двадцати от меня зеркало перекрывало мне проход. По спине пробежали мурашки: «Что в этом зеркале?» Было так тихо, что я слышал стук собственного сердца. Медленно я двинулся вперёд. Перед тем, как войти в него, я остановился и посмотрел на своё отражение. На меня смотрел молодой человек, внимательно разглядывающий меня из зеркала. Меня приятно удивило, что в его глазах не было страха только решимость идти вперёд. «Это хорошо», - подумал я и шагнул в зеркало.
Я оказался с Нелой за одной партой. После очередного критического замечания с её стороны по поводу моего рисунка, мне захотелось её чем-нибудь поддеть. Проткнуть, так сказать, эту надувшуюся от важности особу. Я же сразу сказал ей, что не умею рисовать. Похоже – значит уже хорошо. Чего она цепляется?! И я даже знал, что её может задеть.
- Знаешь, если из фамилии Илзы убрать три буквы, то получится твоя фамилия. Ты у нас илзино сокращение, - заметил я.
Взгляд Нелы не обещал ничего хорошего.
В следующую секунду я обнаружил, что снова сижу рядом Нелой. Мы были в гостях у Рия, собрались, чтобы отметить окончание сессии. Разговор прервался, пауза начала затягиваться. Кива, мурлыкнув словно кошка, забралась ко мне на колени.
- Эй, Тем, ты посмотри, как она тебя любит, - вздохнула Нела. – Что ж ты на ней не женишься.
- Тьфу на тебя, - Кива быстро покинула мои колени и села на диван. Я ничего не сказал, но мои губы плотно сжались, а брови сошлись на переносице. Нела знала, как неприятна мне эта тема. Знала, но всё равно продолжала подкалывать меня с завидной регулярностью.
- Ой, - девушка, хохоча, повалилась в кресло. – Видел бы ты своё лицо! Ради него стоило это сказать.
«Да она издевается», - я заскрипел зубами от злости. Я не терплю издёвок над собой, и мне захотелось ей отомстить. Была бы парнем, я бы ей врезал, а так…
- Ну да, - посетовал я. – Я же не привык к разрывам… в отличие от тебя. У тебя они вошли чуть ли не в привычку. Рутиной стали. – Я был весьма доволен своей «словесной оплеухой».
Смех Нелы оборвался, и теперь она тоже злобно и с вызовом смотрел на меня.
И снова окружение стало резко меняться. Мгновение – и я оказался в обеденном зале.
- И вот вы представляете, - продолжила свой рассказ Нела, - преподаватель говорит, всё, мол, лекция закончена, свободны. В этот момент Кир задаёт вопрос: «С чем связаны такие особенности обмена веществ?» А этот вопрос как раз по моей тематике. Было бы полезно послушать. Но мне бежать уже надо: занятие в другом корпусе. Вот я и говорю: «Давайте перенесём рассмотрение вопроса на следующую лекцию». В этот момент Шима поворачивается ко мне и говорит: «Если надо бежать, то тебя никто не задерживает». И ухмыляется, гад. Знает, что для меня все лекции равно важны, и я не могу выбрать. Ну я и врезала ему кулаком в ухо.
Весь этот рассказ мне ужасно не нравился, только я никак не мог понять, чем именно.
И снова всё вокруг стало меняться. Вот я уже стою в нашей с Рием комнате и говорю:
- Она постоянно намекает мне на женитьбу на Киве, а потом забавляется, глядя на моё недовольное лицо. Ей нравится заставлять других людей чувствовать себя неловко! А теперь, когда кто-то ведёт себя по отношению к ней, как она сама, её это задевает.
Во мне зародилось нехорошее желание пойти и прямо сейчас высказать ей всё это в лицо. Пусть она знает, что я о ней думаю.
Но вместо этого, я оказался между двумя зеркалами. В одном была Нела, а в другом… я сам!
- Вот теперь я ничего не понял. – Вслух подумал я.
- А ты вспомни всё, что было.
- Наши ссоры с Нелой.
- Вспомни, чему тебя научил лабиринт.
- Лабиринт научил меня видеть отражения своих поступков в поступках других. Нела поступала так же, как я. Колкость с моей стороны, колкость с её стороны. Я обиделся. Она обиделась. Она зеркально повторяла меня, кроме последних двух воспоминаний…
Двойник молчал. Видимо, с этим испытанием мне надо справиться самостоятельно. Хорошо, попробую. Я задел её. Потом она задела меня, за что в ответ получила ещё одну колкость. Потом она рассказывает, как отвечает на чужое едкое замечание. Казалось бы, ответ где-то рядом, но я никак не мог понять, как со всем этим связан мой разговор с Рием? Здесь как будто что-то большее, чем простое отражение. Или я излишне усложняю?
Я сказал ей неприятную вещь, потом она сказала мне неприятную вещь, за что я ответил её более неприятными словами. А потом она рассказала, как врезала парню… Врезала парню… «Была бы парнем, я бы ей врезал» Вот оно! Каждый раз, когда она отражает меня, я вместо того, чтобы увидеть свою ошибку, злюсь и вымещаю и вымещаю злость на ней, с каждым разом всё сильнее усугубляя ситуацию. И последнее воспоминание показывает, что я упорно не хочу понимать, почему этот бумеранг вернулся и ударил меня по затылку, и запускаю его с ещё большей силой. Как будто иду по расширяющейся спирали…
-Ой… - вырвалось у меня. Всё, что я говорил Рию про Нелу, следовало бы адресовать в первую очередь самому себя.
- Нела, я… - Обратился я к отражению, но прервал себя. – Нет, я хочу извиниться лично.
Зеркала растаяли, а я оказался в залитом дневным светом коридоре.
- Почему Нела? – Спросил я. – Думаю, нет, уверен, что она далеко не первая, с кем у меня образовалась такая «спираль».
- Никогда не знаешь, через кого нам себя покажут со стороны. Возможно всё дело в том, что вы с ней в этом похожи. А возможно она первая, которую ты решил уязвить принципом бумеранга…
Мы вышли из лабиринта и оказались на залитом солнцем лугу.
- Что ж, - мой двойник повернулся ко мне. – Поздравляю тебя с успешным прохождением лабиринта. Не забывай того, что здесь увидел, узнал и понял. Помни, нас окружают наши отражения. Путь не всегда явные, но они есть.
- Спасибо тебе огромное за помощь и вообще за всё, - я пожал ему руку, а в следующее мгновение уже стоял в туалете перед зеркалом, с которого всё началось. Ради любопытства я пошевелил рукой. Моё отражение в точности повторило это движение. «Что ж», - подумал я, - «Приключение закончилось. Пора».
Дойдя до комнаты Нелы, я остановился. Одно дело захотеть что-то сделать и совсем другое – сделать это. Я понимал, что поступил некрасиво… И не раз. И мне было стыдно. Я поднял кулак, чтобы постучать в дверь.
- Что-то хотел? – Услышал я вкрадчивый голос Нелы у себя за спиной.
- Э… - Протянул я, оборачиваясь. Потом собрался с духом и сказал, - прости меня, пожалуйста. Я был неправ.
- Мне было очень неприятно слышать то, что ты сказал. Ты задел меня за больное место, - сказала девушка, поджав губы.
- Я понимаю, - вздохнул я. – Правда, понимаю. Прости меня.
Она вздохнула.
- Знаешь, у тебя есть одно качество: на тебя невозможно долго сердиться, - вдруг улыбнулась девушка.
- Это комплимент или упрёк? – Поинтересовался я.
- И то и другое, - подмигнула она мне. Затем достала ключ. – Чаю хочешь?
- С удовольствием, - кивнул я, а потом, подумав, предложил, - Может Рия позвать.
- Позови. А я пока чайник поставлю.
Я побежал в наше крыло. Рий всё так же сидел на кровати и читал. Когда я вошёл, он лишь ненадолго поднял глаза на меня, а потом уткнулся обратно в книгу.
- Меня долго не было? – Спросил я.
Рий посмотрел на часы:
- Чуть меньше часа.
- Странно… Я думал гораздо больше, - удивлённо протянул я. И в этот момент поймал на себе заинтересованный взгляд друга. «Интересно, он проходил испытания?» - подумал я, а потом решил, что это не имеет для меня значения и просто улыбнулся и подмигнул ему. Если проходил испытание – поймёт, если нет, то улыбка никому не вредила.
- Нела пригласила нас на чай, пойдёшь?
- Пойду, - он отложил книгу в сторону. – А вы уже помирились?
- Ага, - ответил я, доставая из тумбочки варенье.
- Вот и правильно, - Рий в свою очередь извлёк из своих запасов пакет с домашним печеньем. – Рад за вас.
- Я и сам рад, - согласился я.
Приятно жить в мире и согласии со своими отражениями, потому что так мы живём в мире и согласии с собой.