Сказ про царя Анастаса или как черное сделать белы

                Быть нищим в бедной стране -  несчастье,
                быть нищим в богатой стране - издевка!!!


    
  В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь Анастас.
  И хотя царствовал Анастас уже больше десяти лет, ничем знаменательным его правление отмечено не было.  По сравнению со своими коронованными предшественниками слыл он обычным царем, в меру взбалмошным и самолюбивым.
Народ свой сильно не обижал, но и спуску никому не давал.
Наследие Анастасу досталось не богатое и не бедное. И хотя территория его владений простиралась не на одну тысячу километров с востока на запад и с севера на юг, народ его в целом жил не богато.
 И это при том, что земли в государстве отличались невиданным плодородием, леса были полны дичи, а  реки и озера буквально кишили рыбой различных пород, от самой простого пискаря до благородной стерляди. Земля была богата железными и медными рудами, строевого леса было больше, чем у всех соседних королей  вместе взятых, а пушниной можно было одеть с ног до головы всех красавиц Европы.
 Бедный люд, как водится, причиной своих бед  видел в жадности своих господ и неосведомленности заступника царя-батюшки о тяжелой доле простого народа. 
 Знать, в свою очередь,  сходилась в едином мнении, что народишка ей достался ленивый, необразованный и абсолютно не стремящийся к просвещению.
Таким образом, два недовольных друг другом противоположных социальных класса влачили мирное существование, что в принципе устраивало царя, старающегося без особой нужды не вмешиваться  в дела своих вассалов.
И вот как-то однажды вечером, неторопливо проходя по главному коридору своего родового замка и рассматривая картины с изображением своих предков, взгляд Анастаса остановился на надписях внизу золоченных рам, характеризующих заслуги той или иной коронованной особы. В частности, его привлекли прозвища своих именитых родственников, которые те заслужили за время правления государством.
Вот его прапрадед «Илья-Громобой»! Правда, за густые черные  брови в  народе его чаще называли «Илья - густобровый».  Свое прозвище "громобой" царь Илья получил за то, что за свое двадцатилетнее правление не давал спуску ни внутренним, ни внешним врагам.

Илья-Громобой
За время нахождения на престоле царь Илья запугал своих соседей до такой степени, что те все время пока он был у власти ни одного дня не чувствовали себя в безопасности. И было отчего! Большую часть государственной казны Илья ежегодно направлял на вооружение армии.
По количеству построенных воздушных боевых шаров, колесниц и речных ладей страна превосходила все соседние армии. Любил царь Илья на нечастых встречах с заморскими правителями показать свою военную мощь. И ведь было что показать!
До сих пор немногие оставшиеся старожилы с нескрываемой гордостью и некоторой грустью рассказывали своим правнукам про те далекие неспокойные времена. В своих нескладных рассказах они вспоминали, как с уважением и тревогой смотрели многочисленные иностранные послы на военные парады, проводимые царем Ильей ежегодно на главной площади страны. Став свидетелями увиденного, они спешили в свои резиденции, чтобы срочно отписать своим правителям неутешительные депеши о составе и технических новинках  армии царя Ильи.
Эти отчеты занимали не один десяток страниц. Было о чем писать иностранным послам….
  По булыжниковой мостовой громыхали сотни одетых в броню колесниц, запряженные статными закованными в латы тяжеловозами, выращенными на местных конезаводах. По небу проплывала бесконечная стая воздушных шаров, вооруженных лучниками и емкостями с греческим огнем. А уж про кавалерию, артиллерию и пехоту и говорить нечего! Более двух часов под восторженные крики горожан и шумные фейерверки продолжалось движение боевых дружин, возглавляемых лучшими воеводами страны. Сотни разноцветных штандартов определяли принадлежности воинских подразделений. Увиденное на параде заставляло наиболее агрессивных соседей поумерить свои амбиции и поглубже зарыть в землю топор войны.
  Но, как известно, содержать сильную армию дело хлопотное и расточительное. Помпезные парады и новые виды вооружения неумолимо съедали большую часть государственной казны. Все это прекрасно понимали, включая и самого государя. Но мания величия не поволяла ему умерить свой пыл и оказаться слабее воинственных соседей.
Как следствие, за время царствования Ильи-Громобоя народишка изрядно пообнищал и поиздержался.
Тем не менее, по прошествии многих лет, народ продолжал ностальгировать по тем знатным и одновременно тяжелым временам, когда по весне ел лебеду с крапивой, выкапывал на полях мерзлую прошлогоднюю картошку и подвешивал на вожжах в стойлах оголодавших коров и лошадей.
Все плохое непонятным для Анастаса образом как-то забылось и отошло на второй план.
А вот красочные парады и стаи висящих над столицей голубых боевых шаров многие вспоминали до сих пор. Получалось, что для простого народа лучше  быть нищим в богатой стране, чем богатым в бедной.
Особенно не приятно царю резало слух воспоминания о былом величии государства от своих придворных в день провозглашения монархии.
Проводимые в этот день по традиции Анастасом военные парады по своей помпезности и представительности не шли ни в какое сравнение с теми, что принимал его прапрадед. И это бросалось в глаза каждому участнику и  зрителю, в том числе и все тем-же приглашенным иностранным гостям.
 Трудно было теперешнему царю тягаться со своим именитым родственником. Хотя и он старался, как мог, не жалеть денег на содержание царского войска. Однако, опустевшая за последние годы государственная казна сильно ограничивала возможности правящего монарха.
 Вот и форму новую он повелел пошить лучшему придворному портному, дабы не отстать от передовых европейских армий. Но то ли автор военной одежды не до конца вник в тонкости порученного дела, а может царские интенданты в очередной раз тайно внесли свои финансовые коррективы в сторону удешевления боевой аммуниции, но новую форму ругали все. И простые дружинники и именитые воеводы. И это при том, что деньги казенные за импортное полотно и фарнитуру были уплачены не малые.
Новый мундир был неудобен и сильно стеснял движения дружинника в бою. При этом летом в нем быдо нестерпимо жарко, а зимой крайне холодно.
К тому же новая форма не делала ратника храбрее и увереннее на поле боя и не могла заменить боевую мощь тяжелой конницы и разрушительную силу сброшенного с боевых воздушных шаров греческого огня.
Незаметно взгляд царя перешел на образ следующего представителя царского рода – его деда, известного Михаила-Реформатора. Свое прозвище дед Анастаса получил за проведенные в стране радикальные государственные реформы.

Михаил-Реформатор
Получив за границей отличное образование и насмотревшиь на диковинную заморскую жизнь, царь Михаил решил коренным образом изменить в стране систему государственного управления, реформировав монархию чуть ли не до парламентской республики.
Но верные вассалы были начеку и быстро смекнули к чему могут привести политические новшества. Чтобы не лишиться власти, титулов и состояний они подняли войско и быстренько организовали государственный переворот. Пока царь Михаил поправлял вместе с цармцей здоровье, греясь на солнце в одной из южных провинций страны, ближайшее окружение при поддержке военного министра и армии  взяли власть в свои руки. 
Объявив  царя недееспособным, но опасаясь межродовой борьбы за престол, бояре предложили царю добровольно отречься от престола, предусмотрительно передав власть старшему сыну двадцатилетнему царевичу Будану - отцу Анастаса.
Осознав безысходность ситуации, царь Михаил подписал Указ об отречении от трона и с обидой на неблагодарных вассалов укатил жить за границу, оставив коронованного отпрыска разбираться с государственными делами самостоятельно.
 В отличие от отца - неутомимого реформатора, царевич Будан быстро прочувствовал вкус и прелести дворцовой жизни.
Передав всю власть главному министру и боярскому собранию царевич, окружив себя прелестными фрейлен, укатил вслед за отцом посмотреть на заморское житье-бытие.
Почувствовав отсутствие в стае вожака "верные" вассалы пользуясь удобным случаем бросились делить между собой государственные портфели и государственное имущество, норовя оторвать для себя кусочек пожирней и послаще.
Менее чем за год страна погрузилась в безумство и хаос.
Нет ничего страшнее бедствия для любого государства, чем безразличие тех, кто силой наделенной им власти ответственен за ее судьбу.  И нет ничего обиднее для народа быть нищим в богатой стране!
Как может крестьянин получить необходимый для выживания урожай со своего крохотного надела, если не будет лелеять каждый колосок?
Совсем другое дело, когда участок большой, а семья маленькая. Много ли нужно старику со старухой? Побросали по весне зерно кое-как в землю и дело сделано! При любом раскладе хватит им двоим на пропитание.
Что-то подобное произошло и в стране, избавившейся, наконец от царя-реформатора и не получившей взамен сильного правителя.
Чиновники, развращенные идеями разглагольствования и ничегонеделания активно вступили в борьбу за лучшее место под солнцем, совершенно забыв о своих прямых должностных обязанностях.
В конце концов, вся эта чехарда, как и следовало ожидать, сказалась на простом народе.
Так и не дождавшисъ доброго царя-заступника, простой люд бросил пахать землю, и взявшись за вилы и дубины, пошел промышлять себе пропитание более  простым и действенным способом.
Тем временем молодой царь Будан, получвший позже прозвище "лукавый", продолжал свое приятное путешествие по заморским странам в прекрасном окружении придворных дам. Вояж мог продлиться и больше, да вот только за год его отсутствия  царская казна полностью обнищала.

Будан-Лукавый
Не получив очередного ежемесячного поступления денежных средств из столицы, молодой царь пришел в неописуемую ярость.
Вместо ожидаемых денег гонец доставил Будану просительную грамоту от боярского собрания.
Бояре умоляли царя, как можно скорее вернуться назад и приступить к выполнению своих прямых обязанностей. 
Недовольный прерванным путешествием Будан  повелел снаряжать корабль, грузить на него заморские подарки и выходить незамедлительно в море.
Вернувшись в столицу, Будан был поражен разительными переменами, произошедшими за время его отсутствия. Он не узнавал тех мест, которые посещал всего лишь год назад убывая за границу.   
 Проезжая по городам и селам южных волостей под усиленной охраной  молодого царя повсюду встречали разруха и нищета.
Городские поселения опустели. Одинокие горожане, встречающиеся на пути следования царского кортеджа, предусмотрительно сворачивали  в сторону, дабы лишний раз не попадаться на глаза стрельцам.
Вскоре Будан убедился, что ближайшее окружение царя за год его отсутствия превратилось в болотную топь, где каждый для того, чтобы выбраться на твердую поверхность не стеснялся подмять под себя в качестве временной опоры своего ближнего.
В первую неделю царю пришлось выслушать всех министров, трижды посетить собрание бояр и побывать на монетном дворе.
Из принятых царем личных докладов министров следовало, что никто из них никоим образом не причастен к творящемуся беспорядку в стране.
По их словам каждый из них, будучи на своем посту, верой и правдой служил на благо государства и был до последнего предан государю.
Каждый из них причиной всех бед видел в грубых упущениях других министров, чопорности бояр  и долгом отсутствии царя.
Сделав для себя неутешительные выводы, царь Будан разогнал  тогдашний кабинет министров и распустил боярское собрание.
Для наведения порядка в стране молодому царю пришлось отменить большую часть   указов, изданных отцом в период бурного реформирования государственной машины.
Но этого было явно недостаточно.
Самая большая проблема состояла в том, что из всего ближайшего царского окружения Будан  мог положиться только на одного человека - тайного советника, начинающего свою государственную службу еще при его деде.
"Глаза и уши царя" в период правления отца попали в опалу.
Преданный невидимый помощник деда, в отличие от большинства подхалимов и лизоблюдов, не мог спокойно взирать на смертельные для монархии нововведения. На правах главного советника он пытался предостеречь царя Михаила от рискованных шагов, расшатывающих устои государственной власти.
Но, как водится в таких случаях, каждый реформатор убежден в своей правоте и слышит только то и тех, что и кого хочет услышать.
Угодничество большей части ближайшего окружения царя, быстро узревшее личную выгоду от вводимых реформ, всецело поддержали идеи Михаила-реформатора.
С молчаливого согласия при дворе была объявлена негласная война консерваторам, пытающимся всеми силами остановить развал государственных устоев.
Но силы были слишком неравными.
Все сторонники сильной монархии, включая тайного советника, были вынуждены оставить свои посты, передав государственные портфели дышащим в спину молодым реформаторам.
Но все в этом мире меняется. Молодой Будан по совету главного министра призвал опального чиновника на службу, восстановив его в  прежней должности.
Также были восстановлены еще несколько ключевых министров, оказавшихся неугодными в свое время  отцу Будана.
 Разобравшись более-менее с кадровыми вопросами, царь приступил к наведению элементарного порядка в своих владениях.
Ежедневные доклады местных воевод больше напоминали сводки боевых действий, нежели сведения о повседневной мирской жизни.
Будан все чаще вспоминал слова славного деда, который любил повторять в кругу семьи:
- Насколько бы не было выдрессировано и послушно стадо, хороший пастух  щелчками кнута постоянно напоминает бестолковым животным о своем присутствии.
Мудрость данных мыслей была очевидна.
Профилактика силы в государственном обустройстве подобна хорошей смазке между ее постоянно трущимися и нагревающимися внутренними деталями. Без нее ни любой механизм, насколько бы он не казался прочным, неизменно даст сбой и будет обречен на длительный и дорогостоящий ремонт.    
Причем, в отличие от обычной машины, поломка в государственном механизме несмотря на примененные методы ремонта и качества запасных частей на долгие годы остается концентратором внутренних политических напряжений и требует постоянного контроля со стороны обслуживающего ее служебного персонала.
Чтобы погасить бушующий пожар народных волнений, охвативший к этому времени практически все окраинные волости государства, Будан был вынужден нанять на службу иностранных наемников.
На царскую армию и охранные отряды надежды было мало.
Как известно, человек только тогда старательно выполняет свои обязанности, когда сыт, обут, умеет профессионально владеть вверенным ему оружием и искренне верит в то, что все что он делает имеет благие намерения.
В противном случае служивый человек - это сплошная бутафория.
Нужно признать, что стрельцы, приписанные к различным государственным силовым структурам, на данный момент не имели ничего из вышеназванного.
Поэтому армия и многочисленные охранные отряды существовали скорее на бумаге, в реалии. Некий призрак чего-то сильного и могущего, навеянный воспоминаниями о прошлых временах.
Нечистоплотные генералы еще при дворе, без зазрения совести фильтровывали направляемые на содержание армии государственные средства, не гнушаясь изымать большую их часть  в собственные карманы.
Оставшейся частью просочившихся денег не брезговали местные воеводы и интенданты.
Военное ведомство, задолжавшее стрельцам  жалованье за несколько месяцев, заставило их искать собственные способы выживания, отправив по сути в добровольно-принудительном порядке в свободное по жизни плавание.
Десятники и сотники, сняв яркие кафтаны были вынуждены заниматься чем угодно, лишь бы прокормить себя и свои многочисленные семьи.
Кто организовал на казенных лошадях коммерческий извоз, а кто негласно пошел прислуживать приказчиками к местным купцам, благо грамотности для этого хватало.
Были и такие, которые не погнушались применить свое военное мастерство на противозаконные деяния.
Объединившись в  разбойничьи шайки и гоп-компании стрельцы по ночам наглухо перекрывали главные тракты, ведущие в столицу, и грабили всех и вся не гнушаясь ничем.
Ни одно утро не проходило без доклада тайного советника  о новых дерзких нападениях на царские обозы.
Даже прибытие законного царя, на которое боярство возлагало большие надежды, по большей части не оказало заметного влияния  на разгул беззакония внутри страны.
Пожар анафемы, раздутый разлагательным духом проведенных царем Михаилом реформ и активно поддержанный слабостью государственной власти,  набирал силу с каждым днем и грозил окончательно выйти из под контроля монарха.
Чашу терпения Будана перевесили очередное донесение из окраинных волостей.
Тамошние воеводы в полном отчаянии докладывали царю, что стрельцы охранных отрядов отказывались патрулировать улицы поселений и охранять государственные учреждения в ночное время.
Аналогичная картина была с обеспечением охраны царских обозов и сопровождением первых лиц государства.
Налетчиков уже не останавливала ни хорошо вооруженная охрана, ни  яркие гербовые штандарты на каретах,  дающие право беспрепятственного и безподатного проезда по всей территории страны.
Грабежи обозов и налеты на казначейства принимали  не контролируемый характер.
- Пороть и вешать! - однозначно резюмировал Будан, услышав последние тревожные новости.
Но оказалось не все так просто.
Призванные на царскую службу наемники легко управлялись с взбунтовавшимися крестьянами, не представляющими серьезного противодействия хорошо обученным и вооруженным воинам.
Другое дело  оказалось воевать с обедневшими переквалифицирующимися в разбойники отрядами стрельцов.
Бывшие вояки, учившиеся в большинстве своем  военному ремеслу еще при царе Илье, исправно знали свое дело и умели научить азам военного ремесла своих собратьев по оружию из местных крестьян.
 Несколько походов, организованных гланым воеводой по очистке ближайших к столице лесов от разбойников, потерпели фиаско.
 Для местных разбойников здешние леса были родным домом. Здесь они как свои пять пальцев знали каждую тропинку и опушку, подходы к любому оврагу и болоту.
Легко уходя от погони тяжело вооруженных преследователей, они при каждом удобном случае организовывали засады и ловушки.
Не помогли и призванные на помощь последние оставшиеся в армии пять боевых воздушных шаров.
То ли летуны оказались неумелыми, а может быть сказалась старость этих аппаратов, но все они были сбиты разбойнчьими огненными стрелами и бесследно сгинули в глубине дремучих лесов.
Так окончательно перестал существовать  царский воздушный флот, созданный более двадцати лет назад Ильей-Громобоем.
Через пару месяцев безрезультатных погонь по лесам за разбойниками зароптали наемники.
- Мы,  мол не подписывались шастать по гиблым болотам и непролазным лесам. Не учили нас воевать с мужиками и бабами. Давай нам царь дело ратное, где силой мериются открыто на поле брани, а не в кустах и на узких лесных дорожках.
Не помогли погасить смуту и посулы Будана увеличить наемникм в будущем жалованье, когда в казне появятся хоть какие-то деньги.
 Чтобы не усублять и без того сложную ситуацию молодой царь по совету бояр отозвал войско назад в столицу.
  Единственное, что оставалось Будану в сложившейся обстановке - это искать мирное решение проблемы.
  На фоне всеобщего разброда и шатания воевать с собственным народом было дело опасным и хлопотным.
  Местное население видело в разбойниках своих защитников против местных воевод и всячески их поддерживало, искренне радуясь каждой удачной вылазке против царского войска.
Популярность лесных братьев набирала силу,   что  подрывало государственные устои и  авторитет монархии.
Взвесив все "за" и "против" молодой Будан по совету тайного советника решил действовать иначе...
По всей стране был оглашен указ царя об амнистии всех служивых людей, нарушивших государевую присягу, при условии что они в течение трех дней добровольно явятся с прошением к местным воеводам и сдадаут оружие.
Амнистия касалась и других зачинщиков крестьянских бунтов, скрывающихся от тайной службы.
Кроме того царским указом, всем бывшим десятникам и сотникам, скрывающимся в лесах, в случае добровольного раскаяния было обещано пожизненное жалование в три целковых и бесплатный надел земли у себя на родине размером в двадцать десятин.
Царские помощники хорошо знали слабость своего народа.
В течение последующих трех дней прилегающие к столице леса практически полностью очистились от разбойников.
Были конечно исключения из тех, кто уже не представлял  мирной спокойной жизни и разбойничье ремесло стало для них скорее  тягой к приключениям, чем средством для пропитания.
Но и эти отчаянные сорви-голова, потеряв поддержку и симпатии местного населения, вскоре сгинули в небытие.
Царские глашатаи день и ночь обьезжали села и города  повсеместно провозглашая мудрость и милость  царя Будана по отношению к своему народу.
По всей стране был устроен праздник народного единения, провозгласивший начало нового исторического  этапа для страны.
Из царских подвалов день и ночь на подводы грузили бочки с лучшими винами и развозили бесплатно по всем волостям страны. 
Уж что-что, а попить на халяву простой люд был никогда не прочь.
Ровно семь дней продолжалось всенародное пиршество.
За это время была выпита трехлетняя норма горячительных напитки.
Страна чествовала молодого царя-миротворца, сумевшего остановить внутреннюю междоусобицу.
Чтобы еще больше задобрить народ царь повелел следующим своим указом увеличить ежегодное производство горячительных напитков  в стране в десять раз и снизить его стоимость до минимума.
Кроме того, разрешалась его продажа повсеместно круглогодично.
Такого не помнили даже старожилы.
Да, народ любил попить бражки и домашней настоечки после уборочной, на Рождество Христово и Пасху. Но чтобы в посевную или уборочной - никогда!
За это воеводы нещадно пороли крестьян.
Тем не менее, несмотря на столетние традиции, народ принял волю молодого государя с пониманием и всеобщей радостью.
Горячительные напитки продолжали литься по всей стране сплошным дурманящим потоком, наполняя головы простолюдинов безмятежным спокойствием и полусонной беззаботностью.
 - Чего же не попить, если наливают? - рассуждал каждый второй, подносящий ко рту очередную порцию крепкого зелья.
За всеобщим дурманом поданные государя не заметили, что обешанная царем Буданом амнистия бывшим бунтарям так и осталась существовать только на дорогой гербовой бумаге.
В течение ближайшего месяца эксзачинщики и наиболее рьяные участники государственных беспорядков без лишнего шума были препровождены конвоем кто на плаху, а кто в отдаленные северные волости на  пожизненные принудительные работы, где в большинстве своем поспешили сгинуть в неизвестность.
Тем временем жизнь в сране продолжалась своим чередом.
 Будан после всеобщего признания со стороны поданных и сам уверовал в свою великую мудрость и гениальность.
 Проведя с помощью тайного советника  перестановку в своем ближайшем окружении, молодой государь взял полностью власть в свои руки и стал править страной, уже мало прислушиваясь к советам доверенных помощников.
  А тем временем народ стал работать еще хуже, а пить горькую еще больше.  За годы своего правления Будан, в отличие от своего беспокойного деда, научился ладить с ближайшими соседями.
Всеми возможными и невозможными путями он  старался исбегать решать извечные политические распри и территориальные претензии силовыми методами.
 Да и недостаточно было этой силы в стране,  подверженной на постоянные перемены в политических взглядах.
 От былой военной мощи по большей мере остались только воспоминания, отображенные на огромных полотнищах лучших придворных художников в царских покоях.
 Все это заставляло Будана в отношениях с сильными соседями быть осторожным и идти на различные уступки, дабы удержать спорные межгосударственные разногласия в мирном русле их решения.
Так по его указанию военное ведомство в своих ежегодных докладах в несколько раз завышало количество реального вооружения в царской армии.
Причем в отчетах фигурировали некие казенные запасники, в которых неизвестным образом хранились в больших количествах боевые шары, колесницы, а также тяжелое и легкое вооружение.
Загадочные запасники появились с подачи того-же тайного советника.
Поначалу Будан воспротивился нововведению, но спустя несколько месяцев должен был признать дальновидность ближайшего помощника.
Идея работала и еще как...
Не прошло и пары месяцев, как главный военный министр сам уверовал в доклады своих подчтненных и стал уверенно включать в свои донесения царю данные вымышленные данные по военному армейскому резерву.
На вопрос царя, а видел ли министр сам эти значительные резервы, последний уверенно и с некоторой гордостью начинал рассказывать о несметном содержании запасников.
Царь слушал хвалебные дифирамбы военоначальника прекрасно осознавая лживость услышанного. Но в данном случае ложь была во благо и Анастас пересиливая себя делал вид, что искренне верит услышанному от главы военного ведомства.
Потому что был прекрасно осведомлен в том, что построенные полузарытые в землю огромные запасники были совершенно пусты.
Территории запасников охранялись усиленной стражей, подчинявшейся напрямую тайному советнику.
Допуск в запасники осуществлялся с личного разрешения тайного советника по грамоте, скрепленной его собственной печатью.
Охрана запасников менялся ежемесячно.   
Поэтому, принимая очередной фиктивный доклад главного военного министра, царю приходилось пропускать мимо ушей завышенные в несколько раз вооруженную мощь собственног государства.
В данном случае ложь главы военного ведомства шла на благо страны, спутывая карты потенциальных врагов.
Истинное положение дел знал только царь и тайный советник, в чьем ведении находились военные запасники страны.
И то, что несколько сот стражников ежедневно усилено охраняли пустые асклады, а в военном ведомстве учитывалось несуществующие в реалии вооружение и военное имущество, все было вынужденной мерой, способствующей хоть как-то умерить территориальные претензии наиболее рьяных соседей.
 Кроме организованных по всей стране запасников царь Будан повелел военному министру ежегодно проводить полную ротацию местоположения войск. Южные отряды менялись с северными, восточные с западными и наоборот.
В условиях искусственно созданной неразберихи реальное положение не знали не то, что многочисленные вражеские лазутчики, но и собственные воеводы, возглавляющие боевые дружины.
Трудно сказать насколько действенной была созданная схема  дезинформации, но воинственные соседи за последнее десятилетие так ни разу не решились посягнуть на царские земли, каким лакомым куском они не казались.
     С другой стороны, а нужно ли им было это?
     Караваны доверху нагруженных гужевых подвод и ладей ежедневно  по суше и воде везли за границу руду, лес, уголь, сажу, пушнину и множество другого сырья коим богато было царство молодого правителя.
Взамен иностранные купцы доставляли чугунки, сковороды,  орудия земледелия, стекло и зеркала, резную мебель, одежду и всякую бытовую утварь, производимые иностранными ремесленниками в несметных количествах.
Будан никак не мог понять причины по которым местные ремесленники не могут наладить собственное производство необходимых товаров.
Зачем нужно тратить огромные государственные деньги на то, что с успехом можно изготовлять у себя в стране.
Казалось бы все для этого есть: сырье, площади, людские ресурсы.
Но из года в год, начиная с отцовских реформ, по дорогам страны лились два транспортных потока. Один сырьевой за границу, встречный - потребительский обратно.
Бояре в один голос обвиняли во всем местных воевод, обирающих до последней нитки крестьян и ремесленников.
Те, в свою очередь не оставались в долгу, и причиной всех бед видели в непомерных налогах, установленных боярским собранием.    
Получался ценовой парадокс. Ту-же пшеницу, мясо и товары повседневного обихода дешевле было  привезти из-за границы, чем вырастить на собственных полях и изготовить в мастерских здесь внутри страны.
Ситуацию снова прояснил тайный советник, представивший по указанию Будана данные по стоимости продаваемого сырья и закупаемых товаров.
Стоимостная дельта была явно не в пользу царской казны.
Будан был вне себя от услышанного.
Тайный советник поспешил успокоить царя.
Разграбление страны в одночасье остановить было не возможно.
Бояре, как никто другие, были заинтересованы в том, чтобы все оставалось без изменений.
Движение товарных потоков из страны  в страну курировали старейшие боярские рода.
Так род Железновых  держал в своих руках поставки за границу медной и железной руды. А оттуда их поданные везли посуду и орудия земледелия. Таким же образом обстояли дела и с другими знатными боярскими фамилиями.
Известный род Скотеевых полностью курировал поставками за рубеж мяса и шерсти. 
Богатый род Хлебниковых ведал всеми поставками в страну зерна и муки.
Свечниковы обеспечивали царский двор и храмы лампадным маслом, благовониями и бездымным углем. 
Барыши от торговли уверенным потоком наполняли закрома боярских домов. Живительный поток был умело направлен в нужное русло, орошая золотым дождем боярские закрома. Одновременно государственная казна, подобно растению лишенного живительной влаги,  увядала с каждым днем.
Осознавая слабость своей власти Будану приходилось мириться с таким положением и продолжать слушать жалобы поданных на никудышность, избалованность и ленность народа. 
 При этом большинство из ближайшего царского окружения единодушно считало, что добиться от него усердия и трудолюбия можно только через порку и остроги.
Другого способа заинтересовать простых людишек в добросовестном исполнении трудовой повинности по словам поданных царя просто не существовало.
Вскоре и сам Будан  уверовал в никчемность своих поданных, норовивших при каждом удобном случае украсть все, что плохо лежит и при этом  до последнего строить из себя невинную овечку.
Как ни парадоксально, но  дошло до того, что воровство в стране стало считаться не позором, а умением жить.
Воровали все, начиная от придворных поваров и заканчивая министрами.
Вся разница состояла в предметах, объемах и стоимости украденного.
Принцип "Что охраняю, то имею!" - действовал безотказно и повсеместно.
И если за украденные с кухни продукты царских поданных повелевали прелюдно пороть, чтобы другим было не повадно, то с представителями знатных родов  так не получалось.
 Этот змеиный клубок умел кусаться и достаточно больно.  Для отдельных членов царской семьи  такой укус порой оказывался смертельным.
 Молодой монарх уяснил этот урок еще с детства, когда был убит младший брат его дяди - царя Елизара-Мстительного, правящего три года до его отца. В отличие от своего старшего брата царевич Иоанн был известен своей непреклонностью к нечистоплотным на руку вельможам.

Елизар-Мстительный
 Став правой рукой своего брата, Иоанн по своей воле взял в свои руки полный надзор за тайной службой и военным ведомством.
  В течение нескольких месяцев большая часть царских вельмож, отвечающая за снабжение и вооружение государева войска, оставили свои престижные и доходные должности, отправившись кто в свои родовые поместья, а кто и в острог.
  Для борьбы с вороватыми государевыми слугами было  создано специальное конное подразделение, прозванное в народе "чистильщиками".
   По указу царевича для чистильщиков были пошиты специальные белые кафтаны,  штаны, яловые сапоги и песцовые шапки. Восседая на белых отборных скакунах они всем своим видом олицетворял и чистоту и незапятнанность к царской службе.
   Для перевозки заключенных царевич приказал изготовить глухие кареты, выкрасив их в черный цвет. В кареты запрягались лошади исключительно черной масти. Что было тоже символично на фоне сопровождающего их белого экскорта.
Вместо дорожных фонарей на карету по углам вешались медные толстостенные колокольчики, отлитые специально в царской кузне. В отличие от свадебных колокольчиков, звенящих радостно и легко, эти в движении издавали тяжелый глухой звук, схожий с тревожным стоном набатного колокола.
За своей "добычей" чистильшики выезжали исключительно по ночам.
Сколько было создано специальных отрядов по стране никто не знал. Это было государственой тайной. Осведомлены были только царевич Иоанн и тайный советник.
Народная молва вещала о том, что не было ни одной ночи, чтобы белую процессию не наблюдали на плохо освещеных улицах столицы.
Один вид движущеся тайной процессии наводил животный страх на жителей столицы. Завидев приближающихся на своеем пути белых всадников,  поздние прохожие спешили нырнуть в боковые темные улочки, дабы избежать возможных неприятностей. Как говорится "Береженого бог бережет!".
Звон нескольких десятков подков по булыжниковой мостовой заставлял людей наглухо закрывать  ставни и занавешивать окна.
Никто из обывателей не догадывался, что по тайному распоряжению царевича Иоанна чистильщики зачастую совершали холостые поездки по улицам столицы, воздействуя на население чисто в психологических плане.
 Глухой бой набатников, как прозвали в народе толстостенные  медные колокольчики,  раздавался на несколько кварталов вперед, заставляя подскакивать с мягких перин сонных вельмож. Никто из них до конца не уверен в том, что скорбное звучание не оборвется у их въездных ворот.   
     Утро во всех ведомствах служивый люд  начинал с обсуждения ночных новостей. Кто что видел и слышал.
     Из этих разговоров невольно складывалась картина, что отряды чистильщиков вновь объехали всю столицу, вытягивая из теплых постелей заворовавшихся царевых слуг.
     - У дома воеводы Солонина в полночь сам видел черную карету и белую карету. Вот те крест! - яростно крестился младший писарь  канцелярии военного ведомства в кругу своих коллег.
     - Это  какого Солонина? Не того, что этой осенью занимался поставками фуража для царской конюшни? - активно вспоминали собравшиеся.
     - А какого еще? Конечно, того самого! Говорят покупал самое дешевое сено - сплошная осота, а по бумагам проводил как первосортное! Вот теперь сам покосит сено бесплатно несколько годков. Начнет разбираться чем сочный клевер от сухостоя отличается, - язвительно подхватил стоявший особнячком от сослуживцев младший архивариус.       
 - Да, теперь точно научится! - вторили ему с ехидцей коллеги.
Вскоре летучие отряды чистильщиков появились во всех волостях страны, включая и совсем отдаленные ее уголки.
И нужно сказать, работы им хватало.
Несмотря на ежедневные жалобы бояр и воевод на своеволие и беспредел, учиненного молодым царевичем на просторах империи, монарх  не мог не признать пользу от инициативы младшего брата.
Из доклада главаного казначея было ясно видно, что  золотой запас страны наконец перестал снижаться, а наоборот стал наполняться золотыми червонцами. И это при том, что в стране  в плане управления и хозяйствования ничего кардинальным образом не изменилось.
     Урожай хлеба, добыча угля и объем торговли с соседями  оставался на прежнем уровне. 
     Как не пытались ярые противники царевича переубедить государя в необходимости пресечь разгул белых отрядов в стране, даже они признавали, что брошенные молодым Иоанном зерна непреклонной борьбы с воровством дают свои всходы.
     Воровать царские поданные и служивый люд стал значительно меньше.
     Денежные потоки, миновавшие до этого в большинстве своем государственные хранилища,   стали попадать по назначению.   
     Но как водится, у каждой медали есть и оборотная сторона.
     И ей не преминули воспользоваться противники царевича.
     Как ни странно, но народ явно симпотизировал жестким методам борьбы с ворами.
   Оно и понятно. Ведь простой люд далек от ведомственных интриг и служивых забот. Его дело хлеб сажать, рыбу ловить, руду из под земли ковырять, да детей родить и растить.
   Может быть поэтому набеги чистильщиков на своих хозяев они воспринимали как собственную борьбу против несправедливости с их стороны.
   Отчего же не порадоваться тому, как ненавистного эксплуататора, сосущего изо дня в день твою кровь, взяв под белые рученьки отправляют в места далекие и зачастую безвозвратные.
     Конечно, далеко не факт, что вместо него придет лучший барин. Но это будет потом... А сейчас можно в полной мере пообсуждать о том, как твоего хозяина уравняли с тобой, дав ему в руки казенную кайло или лопату. И теперь над ним тоже есть хозяин в виде конвойного стражника, который заставляет его работать с восхода и до заката солнца за миску баланды и краюху черствого хлеба.
     Что не говори, а любит народ порадоваться над тем, как несладко живется богатеям и приказчикам, которые каждодневно норовят  ткнуть тебя носом в дерьмо и показать твое истинное место на этом свете.
     Ничто не может так согреть душу холопа, как осознание того, что ты не одинок на этой грешной земле и каждый смертный может оказаться в твоей шкуре, несмотря ни на занимаемое им положение и заслуги.
     Чувство массовости придает оптимизма и заставляет невольно взглянуть на этот мир с некоторой надеждой в будущее.
     Окружение Елизара осознав, что царь не желает прекращать деятельность чистильщиков в стране, решили зайти с другой стороны.
     Ежедневно в донесениях главных воевод стала появляться тревожная информация о всеобщем почитании народом царевича Иоанна. Про него слагали песни и стихи.
     Простой люд воспринимал юного царевича, как некого белого ангела, сошедшего с небес и призванного наказать воров и обидчиков.
     И если поначалу царь относился к такой информации скептически и с некоторой иронией, то со временем она стала вызывать тревогу.
     Как говорится вода камень точит...
     Последней каплей стал донос о том, что по всей стране в храмах служат молебны за здравие царевича, ниспосланного всевышним,   в качестве заступника народа. Издавна народ мечтал о справедливом царе, способным защитить его от гнета и несправедливости богатых хозяев. И вот мечта сбылась. В царевиче Иоанне простой люд увидел своего долгожданного избавителя, способного реально изменить жизнь к лучшему.
     Определившись с идолом народ бросился возвеличивать Иоанна во всех цветах и красках.
     В стране складывалась странная ситуация. В то время пока хозяева жизни ходили по краю пропасти, боясь сделать неверный шаг, чтобы не угодить в руки чистильщиков, народ упивался послаблениями, которые внезапно свалились на него со стороны местных воевод.
     Но так не могло продолжаться долго. Как известно, на смену солнечному дню всегда приходит ночь...
     Всенародная любовь заставила Елизара пересмотреть свое отношение к брату. Убедить последнего отказаться от радикальных мер борьбы с воеводами и зарвавшимися боярами не получалось.
Молодой царевич, убедившись в действенности созданных им отрядов чистильщиков, был непреклонен в желании и дальше бороться с ворами и мошенниками.
В сложившейся обстановке родственные отношения отошли на второй план, уступив место безопасности и непоколебимости престола.
     Очередное обращение  представительной делегации из бояр и воевод с просьбой оградить их от непомерных нападок чистильщиков царь Елизар многозначительно оставил без ответа.
     Иногда молчание монарха может сказать гораздо больше, чем с десяток многообещающих указов.
     Через три дня царевич Иоанн участвовал вместе с братом в охоте на лис.
     Разгоряченный преследованием очередной рыжей красавицы Иоанн на своем арабском жеребце вырвался вперед. Метрах в пятидесяти от опушки, когда его отделяло всего несколько шагов до зверя, царевич внезапно вылетел из седла.
     Когда царские поданные подскакали к лежащему царевичу он был уже мертв. Серебрянная стрела поразила молодого царевича прямо в сердце.
Откуда прилетела стрела никто из ближайшего окружения царя не видел.
Стрельцы по указу тайного советника прочесали лес и ближайшие окрестности.
 В лесу удалось обнаружить свежие следы подков. Но найти убийцу по горячим следам не удалось. Пущенные по следу собаки через пару сотен метров потеряли след у реки. Очевидно убийца переплыл реку. Но на другом берегу следов обнаружить  не удалось.
То, что это было спланированное убиство никто не сомневался. Попасть с пятидесяти шагов в скачущего всадника способен не каждый даже хорошо обученный стрелок.
Да и вытащенная из тела царевича стрела не оставляла сомнений в том, что предназначалась она именно для него.
На полированном древке стрелы был насажен серебряный наконечник.
Такую стрелу мог позволить себе изготовить только весьма богатый вельможа.
Да и выбор драгоценного металла  для изготовления орудия убийства носил скорее всего  потайной смысл.
Всем известно, что серебрянные стрелы изготавливают обычно для борьбы с представителями нечистой силы.
Это было не просто убийство царской особы, а вызов  правящей семье.
Народ искренне скорбил по убиенному царевичу. За короткий промежуток времени простой люд искренне поверил, что будущий наследник престола защитит свой народ от бесчинства местных воевод.
     Наивность, присущая несмышленному ребенку, надеющегося на доброго дядю и вкусный пряник.
     Похороны царевича Иоанна вылились во всенародную скорбь. В стране был обэявлен трехдневный траур.
     Тело наследника со всеми почестями было захоронено в царской усыпальнице главного храма столицы.
Стоящий над гробом царь Елизар не скрывал своих слез, оплакивая младшего брата.
Никто из близкого окружения не мог понять насколько искренней была скорбь монарха и чего может стоить  для них каждая упавшая с лица  царствующей особы  слеза.
Опасения заговорщиков оказались не напрасными.
Как известно, милость царя безгранична, но до определенных пределов.
Елизар мог простить своим приближенным все кроме посягательства на члена царской семьи.
И пока царские поданные продолжали в кулуарах полушепотом обсуждать загадочную смерть царевича и безумство злодея, посягнувшего на жизнь наследника престола, в царском окружении ощущалось возростающее день ото дня напряжение.
Казалось жизнь при дворе вернулась в првычное русло.
 Елизар вернулся к решению государственных дел, требующих царского волеизъявления.
 Тихо и незаметно с улиц столицы исчезли  отряды чистильщиков. Переданные полицейскому ведомству они сменили свои белоснежные одежды на обычные темно-синие кафтаны стражников, смешавшись в общей серой массе служивого люда.
 Наконец то бояре и воеводы  смогли вздохнуть полной грудью.
Тревожный звон набатников канул в прошлое и перестал будить столичных жителей.
 Но продолжение истории со смертью царевича Иоанна не заставило себя ждать.
 Спустя месяц таинственным образом смерть настигла всех участников делегации, ходатайствующих в последний свой приход перед царем о заступничестве от произвола наследника.
Елизар поступил по царски и не стал искать непосредственных участников заговора. Как говорится лес рубят - щепки летят! Царю было достаточно того, что помышление об убийстве наследника зародилось от тех, кто побывал у него в последнем визите.
Машина убийства была запущена в ход и остановить ее уже не мог никто.
Кто-то из визитеров непонятным образом угорел в бане, некто отравился солеными грибочками, кого сбросила взбесившиеся лошадь, а кто просто не проснулся по утру.
Были и такие, что испугавшись приближения неминуемой смерти поспешили свести счеты с жизнью самостоятельно, не дожидаясь царской кары.
За кровавую расправу над убийцами своего брата царь Елизар и получил прозвище «мстительный».

Анастас-Созидатель
 За долгими раздумьями об истории своего рода мысли Анастаса вновь вернулись к размышлениям о значимости своей личности в истории государства.
И чем больше царь рассуждал о возможном безмолвии своего  имени для потомков, тем обиднее казалась ему несправедливость к своей персоне.
Да, при нем народ не стал жить свободнее и богаче, но главное именно ему Анастасу за вреия своего правления, в отличие от своих именитых родственников, удалось избежать кровопролитных и разрушительных войн.
 Разгуливая среди портретов своих предков Анастас стал невольно вслух примерять к своему имени различные имена.
 - Анастас - Великодушный! - как-то помпезно и неопределенно, подумал государь.
 - Анастас - Решительный! - недостаточно значимых исторических поступков для такого названия с горечью был вынужден подытожить монарх.
  - Анастас - Рассудительный! - тоже вроде как ни к чему привязать такое имя.
  Долго ходил царь по пустому коридору, примеряя к своему светлейшему имени различные названия. Но так и не остановился ни на одном. Одни касались слишком пафосными, другие казались недостаточно значимыми, чтобы отразить суть и объем заслуг царя перед последующими поколениями.
 Редкие шаги гулко отдавались под сводом каменного коридора, отражая размеренный шаг главы государства.
 Внезапно в голове Анастаса вспышкой блеснуло название, заставившее его замереть на месте.
 - Анастас -  Созидатель! - звучит здорово и емко, удовлетворенно отметил про себя государь.
Остановившись на этом варианте, Анастас стал размышлять о том, что ему следует предпринять, чтобы обоснованно претендовать на роль "созидателя".
 Восстанавливать разграбленную боярами и воеводами страну казалось ему делом хлопотным и неблагодарным. Скольких знатных заворовавшихся воевод он уже оправил в темницу и на плаху, а ничего по сути не изменилось в ближних и дальних волостях его огромной страны.
 Каждый понедельник после собрания, оставшись наедине,  царь по примеру своего деда задавал тайному советнику один и тот-же вопрос?
 - Ну что, воруют мои бояре и воеводы?
 И независимо от количества отправленных за прошедшую неделю в темницу государственных воров получал один и тот-же неутешительный ответ:
 - Воруют, государь!
 - Много? - так, уже больше для порядка интересовался царъ.
 - Ох много, государъ! - с искренней грустью в голосе отвечал тайный советник.
 - Да когда-же они нахапаются! - искренне возмущался глава государства, - Все им мало!
Тайный советник, умело пользуясь гневным настроением царя,  умело подливал масло в огонь.
- Все себе хоромы отстроили, побогаче царских будут. В конюшнях племенные скакуны, каждый стоимостью не менее тысячи червонцев.
Выдержав паузу, тайный советник продолжал:
- А какие белые ладьи из Голландии пригнали, царь-батюшка! Глаз не  оторвать! Как будто лебеди плывут по морю. А внутреннее убранство...  Все почитай из сусального золота и красного дерева. Паруса сшиты из китайского шелка. Красотища!
 - Я вот покажу им красотищу! Отправлю всех на дальние прииски мыть это самое золото для царской казны! Саранча служивая! - продолжал уже по настоящему возмущаться Анастас.
 Понимая, что дальнейшее обсуждение данной государственой проблемы потребует от него проявления царской воли и отдаче тайному советнику решительных указаний, государь спешил перевести разговор на другую тему.
  Поразмыслив над тяжелым бременем быть одновремено хорошим и для знати и для черни, Анастас окончательно пришел к выводу, что путь это длинный и весьма тернистый.
  Как показывала история правления его рода подобные попытки ни к чему хорошему не приводили.
  Что бояре, что народ бывали одинаково неблагодарны к благим намерениям своего государя.
  Первые, в случае чего, могли потихоньку и избавиться от неугодного царя, устроив очередной тайный заговор. Простой люд действовал менее изобретательно. Брался за вилы и косы и шел громить и жечь усадьбы своих господ.
 История отечественной монархии насчитывала в своем запасе десятки способов тихого избавления от неугодного правителя.
Подкупленные или запуганные слуги могли подсыпать яда в вино или  во сне аккуратно придушить спящего царя пуховой подушкой.
Поэтому царь Анастас за все время пребывания на троне старался сильно не задирать знатных вельмож. Так, для острастки погрозит пальчиком на собрании бояр, да напомнит лишний раз о нелегком бремени народа. На этом обычно царский гнев на знать плавно  сходил на нет.
 Другое дело  служивый народ. С этими Анастас сильно не церемонился. Проворовавшихся и излишне дурковатых воевод отправлял своим указом в острог или на каторгу без раздумий. Но и здесь были свои подводные камни.
  Пришедшие на их место, как правило, начинали воровать и дурковать еще больше своих предшественников.
   Поэтому тайный советник по указанию Анастаса еженедельно включал в черный список только тех, кто окончательно слетел с катушек, вкусив сладкий дурман власти.
   С народом дела обстояли еще хуже.
   Поначалу молодой Анастас, взошедший на пристол более десяти лет назад, наслышанный и начитавшийся умных книг о прогрессивных методах власти в западных королевствах по своей наивности тоже попытался по примеру своего деда перестроить методы управления государством.
    Первым своим указом он снизил налоги ремесленникам, дал некоторые льготы свободным землепашцам, ввел бесплатные места в государственных университетах и ремесленных училищах для способных детей неимущего класса.
Взамен неблагодарный народ, расценив царскую благосклонность как слабость власти и попытку прищучить вельмож и воевод, организовал несколько кровавых бунтов.
Пришлось молодому царю плюнуть на иноземный опыт и по старинке усмирять непокорных пданных.
А усмирив пороть тысячами недовольных и гнать на каторгу самых рьяных зачинщиков, чтобы все расставить на свои места.
Поэтому, умудренный опытом, царь Анастас решил действовать по другому.
Итак, царь решил - царь сделал!
Собрав на следующее утро в главном тронном зале представителей боярского собрания, министров и главных воевод Анастас огласил им свое повеление.
Царским повелением со следующего дня в стране кардинальным образом менялись понятия "черное" и "белое" и все что было с ними связано.
Услышав волю монарха, ближайшие поданные искренне выразили робкое недоумение.
Первым свое сомнение, как и подобает в таких случаях, высказал министр естественных наук:
- Мой государь! Основы понятий "белое" и "черное", как и других цветов, различаемых человеческим глазом, основаны на физических свойствах природы. И не в силах человека изменить то, что создано всевышним. Есть-ли смысл переиначивать принятые во всем мире общепринятые человеческие понятия?
Окинув взглядом кивающих в знак поддержки  сидящих рядом коллег глава научного ведомства вдохновенно  продолжил:
- Если Вашему величеству будет угодно, то можно увековечить Ваше светлейшее имя в истории более простым способом. Не проще-ли было бы назвать Вашим именем важное научное открытие или еще какое-либо событие мирового масштаба.
- Например? - не выдержав перебил длинные рассуждения Анастас.
Секунду подумав, министр выпалил:
- Ну, например, падение крупного метеорита или извержение вулкана.
- И как это будет звучать? - поинтересовался Анастас у докладчика.
Выступающий с некоторой робостью, потупив взор в пол, продолжил:
- Метеорит светлейшего Анастаса или большой вулкан Анастаса...
Было слышно, как среди сидящих министров пробежал язвительный смешок.
- Ты еще новую породу лошадей предложи моим именем назвать! - не выдержав, грозно прорычал государь.
Известно, что люди науки еще те спорщики... Оседлав своего конька, министр естественных наук не мог уже остановиться в своих рассуждениях.
Выдержав стойко явно выраженное неудовольство царя и проигнорировав смешки со стороны присутствующих коллег, глава научного ведомства решил зайти к данному вопросу с другой стороны.   
Сделав небольшую паузу выступающий продолжил:
- Мой государь! В настоящее время лучшие алхимики и кузнецы, как раз, заканчивают работу по изготовлению новой брони для твоих воинов. Этот доселе никому неизвестный сплав перевернет все существующие мировые взгляды в литейном деле.
На прошлой неделе в дворцовой кузне нам удалось получить первую партию этого удивительного по своим характеристикам сплава. Он был целиком использован для покроя первых десяти защитных рубах для стрелецкой стражи.
- Что это за сплав такой невиданный? - без особого интереса поинтересовался Анастас.
Пустив нос по ветру руководитель царской науки быстро уловил запах царских червонцев, которые при благополучном исходе могли упасть в его ведомство, и соответственно, в его карман тоже.
- О, мой государь, это бесподобный сплав! Будучи не толще холщовой рубахи и не тяжелее конской попоны  он способен защитить от кованого наконечника стрелы, пущенной из англицкого лука с расстояния пятидесяти шагов. Такого сплава нет и в ближайшее время не будет ни у одного заморского правителя!
Заметив интерес царя к своему рассказу докладчик более уверенно продолжил:
-  Государь,  для изготовления защитных рубах нам впервые в мире удалось изготовить защитную метализированную ткань, сотканную  из тонких стальных нитей специальной вязкой, что сделало ее одновременно гибкой и очень прочной.
По праву это важное научное открытие, которое перевернет существующие устои в военной области. 
Заискивающе склонив голову, министр подытожил:
- Твои слуги были бы счастливы, если твоим светлейшим именем был бы назван этот удивительный сплав.
- А что? Анастатова броня или броня Анастаса! - звучит достойно, - примкнул к дискуссии главный военный воевода.
- И что, такую чудо-ткань можно вживую увидеть? - вмешался в разговор тайный министр.
- Конечно! Одну такую защитную рубаху я взял с собой. И если государь соблаговолит, то я могу ее продемонстринровать прямо сейчас.
Увидев на лицах своих подданных живой интерес, Анастас благосклонно повелел показать невиданную доселе защитную рубаху.
На несколько секунд министр скрылся под совещательным столом.
Присутствующие с интересом ждали появления чудо-рубахи.
Наконец раскрасневшийся министр появился из под стола  и гордо развернул на обозрение  всем защитную одежду.
Следовало было признать, что рубаха выглядела действительно необычно и завораживающе. Такого ни царю, ни его подчиненным раньше видеть не приходилось.
Черный цвет на свету отдавал синеватым отливом, невольно притягивая к себе взгляд присутствующих. Казалось защитная аммуниция была таинственным образом сделана из одного цельного куска стали. При этом на полотне рубахе не было видно ни швов, ни стыков.
На минуту за столом повисла смертельная тишина.
Чудо-рубаха вызвала легкий шок и недоумение у сидевших бояр и воевод.
Главный паж не дожидаясь команды подхватил рубаху со стола, и склонив голову, поднес ее для осмотра царю.   
Министр естественных наук, довольный произведенным эффектом на своих коллег, гордо смотрел на всех сверху вниз.
Царь потрогал полотно и  несколько секунд внимательно рассматривал рубаху со всех сторон, не замечая шушукающих между собой воевод.
Помяв в руках несколько секунд рубаху царь неожиданно для всех прервал радужное настроение почившего на лаврах министра:
- Так ты говоришь и английскому луку противостоит сия рубаха? - вполголоса с явной насмешкой обратился он к главе научного ведомства.
Почувствовав, что царь неспроста задал вопрос, активное обсуждение за столом вмиг снизошло на нет.
- Противостоит, царь-батюшка, - последовал ответ министра, но уже не так уверенно. Вместо гордого вида на его лице угадывалась смутная тревога.
Не обращая взора на присутствующих, Анастас продолжил:
- Ну что-же вот сейчас и проверим. Стража, пришлите сюда арбалетчика! - с этими словами царь бросил на руки главного пажа  переливающуюся на свету защитную рубаху, и бросив беглый взгляд на министра произнес:
- Одевай свое творение!
Голос и интонация с которыми это было сказано не подразумевали даже малейшего ослушания.
Министр на секунду затравленным взглядом пробежался по лицам коллег, и не найдя ни единого намека на сочувствие, принялся натягивать потяжелевшую вмиг в несколько раз рубаху.
Бояре и воеводы с явным интересом наблюдали за неумелыми и нервными движениями своего автора чудо-рубахи.
Министра естественых наук откровенно не долюбливали при дворе. Род его был хоть и не бедный, но не родовитый, вышедший при деде Анастаса из  купцов. Поэтому за глаза его называли плебеем.
На собраниях он любил при каждом удобном случае напомнить боярам и воеводам о своем образовании, полученным за немалые деньги за границей.
Большинство слушавших его длинные речи, замешанные на замудренных иностранных словах, большей частью ничего не понимали. Но чтобы не выглядеть белой вороной в глазах царя делали серьезные лица. Другие, не скрывая своего откровенного пренебрежения к оратору, прикрыв глаза открыто дремали не стесняясь присутствия государя.
Да чего там скрывать и сам Анастас был не прочь вздремнуть под монотонно звучащие длинные речи главы государственной науки.
И вот, наконец, пришел долгожданный час для тех, кто откровенно недолюбливал министра-выскочку.
Плебей пытался судорожно попасть в длинные рукава рубахи. Было видно как нервно дрожит подбородок министра, а по лицу его градом катятся крупные капли пота, оставляя длиные блестящие полосы.
Тем временем, прибывший по приказу царя арбалетчик, каменным истуканом застыл возле входных дверей тронного зала держа наготове заряженное  оружие.
Наконец, с помощью главного пажа и стражника чудо-рубаха была надета на министра прямо поверх кафтана.  Одетый представлял собой жалкое зрелище, напоминая  в этом одеянии больше придворного шута, чем главу государственного ведомства.
Вот только гримаса, застывшая на его бледном лице, вряд ли распологала к веселью.
Встань к двери! - повелел Анастас.
Семеня на полусогнутых, плохо слушающихся своего хозяина ногах, министр прислонился спиной к двери.
Было очевидным, что каждое движение дается ему невероятным усилием.
Прислонившись спиной к двери, министр прикрыл глаза.
Среди сидящих за столом слышалось активное шушуканье, перемежающееся откровенными смешками.
Устроенное царем представление пришлось министрам и воеводам явно по вкусу.
В змеином клубке всегда в первую очередь страдает шкура того, кто находится с краю кишащих тварей.
В данном случае крайним оказался министр естественных наук.
- Цыц! - прикрикнул царь на шушукующихся.
 В  повисшей тишине было слышно, как безуспешно бьется в окно неизвестно откуда взявшаяся муха и стучат от страха зубы незадачливого испытуемого.
- Ну что-же сейчас мы проверим насколько прочна царская слава! - лукаво подытожил Анастас.
Окинув взглядом притихший кабинет министров, царь обратился с вопросом к главному военому воеводе:
- Напомни нам любезный,  насколько шагов держат стальные латы стрельца выстрел из английского лука?
В момент лицо главы военного ведомства покрылось легкой испариной. Интуитивно тот понимал, что молчание в данной ситуации грозит ему реальной опасностью попасть в опалу царю.
Представив себя на секунду стоящим рядом с несчастным возле двери главный военный воевода громко и четко выпалил:
- С тридцати шагов, мой государь!
Глазами преданного пса воевода смотрел на царя.
- Завтра на главном дворе в полдень будь готов держать выстрел с тридцати одного шага. Там и проверим насколько точны  данные военного ведомства! Латы я тебе сам подберу.
- Если английский лук опасен с тридцати шагов, то арбалет может пробить защиту не более, чем с десяти шагов, - высказался вслух стоявший по правую руку царя тайный советник.
- Верно! - подытожил Анастас.
Тем временем,  сидевшие за столом министры, превратились в каменные изваяния.
Каждый для себя решил, что в сложившейся ситуации благоразумнее помолчать, чтобы не дай бог не навлечь на себя царский гнев.
Было очевидно, что заносчивость стоявшего у двери их коллеги вывело царя из душевного настроения.
В такой ситуации было благоразумнее всего не попадать государю под горячую руку.
Царь махнул рукой в сторону ожидавшего команду стрелка.
Арбалетчик выдвинулся на указанную для стрельбы позицию, и встав напротив двери в десяти шагах, взвел смертельное оружие.
Все затаив дыхание следили за тем, как короткая стрела улеглась на направляющей арбалета и остро заточенный стальной наконечник уставился в сторону своей жертвы.
И без того бледное лицо министра кажется стало совсем прозрачным и застыло в каменной гримасе. Только губы несчастного выдавали легкое движение, судорожно шепча "Отче наш".
Анастас, взглянув мельком на застывшее изваяние у двери, коротко скомандовал:
- Пли!
Сорвавшаяся с предохранителя арбалета тетева резко вытолкнула стрелу по направлению к цели.
Прочертив в воздухе едва заметный штрих остро заточенный наконечник легко пробил защитную ткань, углубившись в дрожащую от страха плоть на несколько сантиметров прямо напротив сердца.
Застывший взгляд министра еще пару секунд продолжал как-бы с удивлением взирать на восседавшего в паре десятков шагов царя, пытаясь осознать итог произведенного по нему выстрела.
В следующий момент его взор скользнул вниз, и остановившись на торчащем из груди оперении стрелы, тут же потух.
Испустив дух,  тело министра медленно сползло по двери вниз и глухо ударившись растянулось в неестественой позе на мраморном полу.
Анастас жестом дал команду главному пажу и слугам унести незадачливого министра из зала.
Арбалетчик привычным движением забросил оружие убийства за спину и удалился следом.
Пройдя неспеша пристальным взглядом по окаменевшим лицам поданных, царь повелел:
- Может кто-то еще хочет предложить свой собственный вариант увековечения моего имени в истории.
Желающих, как обычно бывает в таких случаях, не нашлось.
Выждав паузу, Анастас продолжил:
- Тогда повелеваю с завтрашнего дня во всех городах и поселениях государства объявить царский указ о новых правилах в определении цветов. Отныне и навсегда  в моих владениях черное будет белым, а белое - черным!
Всех противников царской воли пороть, а наиболее рьяных сажать в темницы и отправлять на каторгу до полного исправления.
Напуганные не на шутку министры ловили каждое царское слово.
Продемонстрированный несколькими минутами ранее урок царской воли был, как нельзя,  убедителен и назидателен для поданных.
С рассветом следующего дня сотни глашатаев, наделеных  царским указом, помчались по дорогам огромной страны, чтобы огласить волю монарха.
С этого дня в стране принципиально менялись понятия "черное" и "белое".
Теперь с рассветом поданные Анастаса должы были приветствовать друг друга словами: "Добрая ночь!", а отходя ко сну желать "Спокойного утра!".
С восходом солнца в стране наступала ночь, а его заходом наступал долгожданный день.
Невесты шли под венец в черном платье, коровы давали черное молоко, а уголь был как сажа бел.
За соблюдением указа на улицах городов и поселений строго следила охранная стража.
За малейшее ослушание предусматривались различные виды наказаний.
Уличенный в неправильном названии цветов в первый раз подвергался строгому предупреждению. Во второй раз ослушник приглашался на принудительное изучение новых понятий к местному воеводе, где на протяжении двух часов под присмотром стражников должен был во дворе громко выкрикивать правильные названия цветов и предметов.  Как правило, после такой тренировки человек  срывал голос и вообще ничего не мог говорить несколько дней.
Но после нескольких таких тренировок люди поневоле начинали внимать новым нормам восприятия окружающего мира.
Солнечный свет темнел на глазах, теряя природную яркость и уступая свое место серым краскам.
Мир в глазах людей изменился коренным образом.
Народ понемногу уверовал в темные цвета и в грязную любовь к ближнему.      
Прошло не так много времени после оглашения указа, а придворные уже привычно приветствовали Анастаса прибавляя слова "чернейший" ....
Уже через год понятия "белое" и "черное" окончательно поменялись своими местами.
Тандем из убеждения и принуждения, навязанные царем Анастасом, сделали свое "белое" дело, заставив царских поданных уверовать в то, что еще год назад для любого здравомыслящего человека казалось полной охинеей и несуразицей.
По улицам поселений привычно гуляли черные гуси, а в небе летали белые вороны. Придворные красавицы перед балом припудривали черной пудрой свои прелестные темные личики, чтобы еще больше отчернить  идеально черную кожу. Открытые двери черностенных храмов все также встречали к заутренней своих прихожан, приглашая к самоочернению своей души в беседе с  собой.
Вставая по ночам поданные Аанастаса с первыми темными лучами солнца продолжали взывать к всевышнему о даровании благополучия им и своим близким.
И только сам Анастас продолжал радоваться яркому солнечному свету, пробивающемуся летним утром через разноцветную мозаику окон в царские покои.
Глядя на причудливую игру разноцветных красок по полу царь единственный в стране точно знал, что белое так и осталось белым, а черное - черным независимо  от его воли и пожеланий.
В этом наверное и заключается бессилие великих и величие бессильных в этом мире!