06-09. Период отека

    Российский Президент в последние годы своего правления почти постоянно испытывал какие-то недомогания. Успешно перенеся, по крайней мере именно так утверждали медики, - операцию на сердце, он все равно никак не мог поправиться окончательно. То сообщали о его легкой простуде, то о бронхите, то о приступе язвенной болезни. Эти "мелкие неприятности" всякий раз отменяли важные для страны его визиты в другие государства, а сам Президент все чаще и привычнее осуществлял общее руководство страной прямо из  обустроенной для него лично палаты ЦКБ - Центральной Клинической больницы.

   Матушка-Россия тоже болела: у нее случилось полное расстройство экономики и пошаливали нервы - ее правоохранительные органы, которые никак не могли остановить растущую преступность, гораздо лучше их организованную, экипированную и все более срастающуюся с государственной властью. Национальное богатство России уплывало за границу либо легально - по кабальным договорам с зарубежными инвесторами, либо тайно - через личные банковские счета, открываемые за границей "новыми русскими" и официально правящей элитой.

   Перестройка давно уже закончилась, плавно переведя страну, по меткому выражению Михаила Задорного, "из периода застоя в период отека". Шло быстрое расслоение общества на очень бедных и очень богатых. Последних было значительно меньше, а источник их стремительного обогащения удобнее всего было считать еще одной загадкой нищей, но непостижимой уму России. Общество разделилось на наивных, не ко времени честных, а потому не приспособленных к современной жизни "товарищей", и на настырных и предприимчивых, полностью свободных от избыточного патриотизма, романтики и ностальгии "господ". Жить в России конца девяностых человеку, все еще не изжившему в себе этих рудиментарных проявлений души, было не только трудно, но и очень противно.

  Для большинства населения политические игры давно уже перестали быть интересными, потому что не вселяли никаких надежд на лучшее, но для тех, кто хотел сам лично поучаствовать во власти, по-прежнему оставались самым азартным и захватывающим занятием. Политика могла дать наиболее удачливым кусок тающих общественных благ и на какое-то время заполнить пустоту собственного существования.

   Предвыборные и выборные компании регулярно проводились на всех уровнях  и пожирали несметное количество бюджетных средств, которых так не хватало стране на выплату зарплат и пенсий. В Санкт-Петербурге новые политические игры начались с жилищной реформы, задуманной еще Маневичем, трагически застреленным наемным убийцей в собственной машине недалеко от его дома. Реформа, повысив цены на квартплату и коммунальные услуги, резко увеличила число неплательщиков, которых за неимением места даже выселить было некуда. Вместо ожидаемой экономии средств за счет конкуренции в обслуживании городского хозяйства, нововведение породило Районные Жилищные Агентства, нанимающие маляров, сантехников  и дворников. При этом количество этих нужных району рабочих стало меньше. Было кому управлять, но не было кому работать за предлагаемую плату.

   Почти сразу же после введения РЖА, объявили о выборах в местные органы самоуправления - еще одну прослойку между исполнительной властью и населением. Новых законов эта власть создавать не могла по определению, ничего существенного не решала и ни за что толком не отвечала, но зато отбирала деньги из районного бюджета на собственное содержание.

   Народ к появлению новой властной структуры отнесся равнодушно и без понимания - она была ему не нужна, но его и не спрашивали.  Агитаторы - безработные, радующиеся хотя бы временным заработкам - начали собирать подписные листы в пользу будущих кандидатов. В результате в избирательный бюллетень каждого участка попало более 30-и человек, возжелавших принять участие в управлении районом. Среди них были участковые врачи и учителя, неудовлетворенные своей маленькой зарплатой и желающие сделать карьеру на политике, попавшие под сокращение государственные служащие, не нашедшие себе достойной работы, мелкие предприниматели, надеющиеся укрепить депутатским статусом свой личный бизнес, и даже уголовные элементы, скрывающиеся от правоохранительных органов. Идеалистов и романтиков, жаждущих реформ и знающих, как их делать, в списках было совсем немного. Петербуржцы, увидев этот обширный перечень с незнакомыми им фамилиями в подавляющем своем большинстве на выборы не пришли.

   Бюджетные деньги, израсходованные на всю эту компанию, пропали напрасно, но это не остановило федеральную власть. Был назначен второй тур выборов, уже не зависящий от числа голосующих. В результате новая власть - местное самоуправление, вступила в свои законные права. Сама идея такого управления, которая может быть благой для богатой и стабильной державы, для России 97 года, озабоченной проблемами собственного выживания,  была разорительной и лишней.

   Российский рубль, уже много раз поменявший свой внешний вид за годы демократии, обесценивался с настойчивым постоянством, даже несмотря на сдерживающий его в некоторых рамках валютный коридор, установленный Центробанком. Из обихода за ее смехотворной малостью давно уже исчезла копейка. Заработную плату уже начисляли в пределах, близких к миллиону, что отнюдь не говорило о высоком заработке, поскольку самый дешевый во все времена товар - коробок спичек, стоил сто пятьдесят, а то и все двести рублей!

   Во время одного из своих пребываний на излечении, Президент задумал и огласил во всеуслышание свое решение о проведении деноминации рубля в тысячу раз. В обращение запустили новые денежные купюры и монеты, заменяющие прежние тысячи на рубли. Появилась и старая знакомая - новая копейка, которая впервые за всю свою историю стала не медной,  а металлической. Напротив, новый полтинник теперь изготовили из желтого металла и исчезающе маленького размера, из-за чего пожилые люди часто путали его с таким же маленьким и желтым гривенником. В течение всего 1998 года использовались как старые, так и новые деньги. Сплошь и рядом человек платил в кассу два металлических рубля (выпущенных одной монетой!), а получал сдачу пятьсот бумажных. Случались и более забавные способы расчета, окончательно запутывающие не только бабушек, но и молодых россиян. Замену денег производили медленно, а в кошельках большинства было не густо как новых, так и старых купюр: каждый третий в России вообще не получал заработной платы либо из-за постоянных задержек в выплате, либо из-за отсутствия работы. Между тем, россияне умудрялись выживать, не работая, а подрабатывая - кто на приусадебном участке, кто в мелкой торговле и на перепродаже. Такая система всеобщего выживания окончательно добила нашу налоговую систему и еще быстрее опустошила бюджетные средства. 

   В крупных городах, где еще было, чем торговать и кому покупать, выручала торговля с лотка, осуществляемая в основном женщинами. В провинции женщины тянули семью за счет подсобного хозяйства, сажая на крошечном приусадебном участке картошку и овощи. Женщинам отступать было некуда - на них были дети, которых нужно было кормить и учить. Мужчины, привыкшие хорошо зарабатывать, а еще больше - руководить, оставшись без привычного поста, все чаще и чаще замыкались в себе, начинали пить и уходили из семьи в никуда. Если они не находили себе какого-либо нового источника существования, то бывало, что сводили счеты с жизнью...

   Все это, конечно, разворачивалось в низах общества, о жизни которых не говорили во всеуслышание, но куда постепенно скатывалось большинство. Верхи - малочисленные, но быстро богатеющие, процветали. Городские пригороды украшались двухэтажными кирпичными особняками с глухим забором, а центральные улицы городов поражали воображение новыми  Супермаркетами и Шопами, где ни в чем не было дефицита, а цены ошеломляли. Впрочем, те, кого они могли поразить, в эти магазины не заходили. Рядовой гражданин, посетив подобный Шоп, больше в него не заглядывал - обидно было и незачем! За импортными шмотками теперь не было нужды ездить за границу - она сама завозила в нашу страну все свое изобилие, не находящее покупателя в своих краях. За границу стали  ездить только отдыхать - на испанские и египетские курорты, на солнечные Багамы или в город мечты Остапа Бендера - Рио. Ездили те, у кого были деньги. Российские курорты и туристические маршруты медленно, но верно заканчивали свое существование: простому населению они были не по карману, богатому - не казались престижными. Всему миру Россия теперь приносила доход за счет собственного обнищания и бесхозяйственности. Жившая в долг начиная с 1985 года, страна медленно и неотвратимо шла к пропасти. Последние относительно спокойные и стабильные годы во времена правительства Черномырдина, были "пиром во время чумы", что в то время еще мало кем осознавалось.

  Весной премьер Правительства и лидер демократической партии  "Наш дом - Россия" Виктор Черномырдин готовился к празднованию своего 60-илетия. Его друг и соратник Борис Ельцин, первый и единственный в своей непредсказуемости российский Президент, в это время снова приболел и к удовольствию своих политических противников опять руководил страной из больничной палаты. Уже не впервые такие временные отлучки из Кремля первого лица страны заканчивались для кого-нибудь из его ближайшего окружения плохо. Вынужденный уход от текущих забот вдохновлял Президента на неожиданные решения, касающиеся смещения с должности одних лиц и назначения других. Но такого поворота событий, как тот, что произошел в апреле 1998 года, не ожидал никто.

   В раннее утро первого дня после возвращения Президента в Кремль было объявлено о роспуске действующего Правительства во главе с другом и соратником Президента Черномырдиным и о выдвижении в качестве кандидата для Думского голосования малоизвестного и очень молодого сотрудника министерства Сергея Кириенко. У Кириенко была располагающая очаровательная улыбка, приятная внешность, складная речь и все видимые признаки ума и хорошего образования. Кириенко называл себя "человеком Президента" и обещал продолжить дальше реформы, начатые Черномырдиным. Спрашивалось, что же тогда делало до этого предыдущее Правительство?

 Дума захотела поторговаться. Населению тоже было не ясно, чем же не потрафил Президенту всегда такой лояльный и дипломатичный Черномырдин, и что существенно нового собирается делать в экономике новый Премьер. Политикой "углубления реформ”, от которых жизнь большинства делалась не лучше, а хуже, были по горло сыты все.

    Реформы нравились только богатым да еще западным бизнесменам, которые привыкли вывозить в нашу страну весь свой не находящий сбыта товар и скупать российское дешевое сырье, наживаясь на нашей бесхозяйственности. Долги России иностранным державам росли с ужасающей скоростью, импортные товары душили и без того слабую отечественную промышленность, а россияне из года в год униженно проедали свой бюджет, истраченный на кабальные договоры по закупке низкосортных пищевых продуктов из Европы и Америки. То ли Президент решил наказать своего друга Премьера за эту безвыходную ситуацию, то ли наоборот, спасал его от людского гнева, сваливая всю вину за надвигающуюся катастрофу на молодого и неопытного Кириенко.

 Дремавшая в относительно спокойной жизни Россия вновь проснулась и с жадным интересом начала следить за событиями, происходящими в Кремле и Думе.

   Думские депутаты прокатили молодого Кириенко, который сам по себе нравился почти всем. Президент не обратил на всю эту возню никакого внимания и выдвинул Кириенко на пост премьера во второй раз. Дума повторила свой подвиг, Президент выдвинул его в третий раз. Дума, не желая быть распущенной вслед за Правительством, дрогнула. Новый Премьер взял на себя бразды правления, а старый, не показав обиды на Президента, пригласил его на празднование своего Юбилея. Юбилей удался, а Президент и экс-премьер показали всей стране пример взаимного уважения и внешней приязни.

    История начала свой отсчет дням лета, которое, по странной прихоти судьбы, впоследствии стали называть последними днями "периода демократического благополучия и стабильности". Не то, что бы они в действительности были таковыми, а просто в сравнении с тем, что разразилось в стране осенью...