Глава 50. Байка о том, как Юрочка учился с лесом д

        БАЙКА О ТОМ, КАК ЮРОЧКА УЧИЛСЯ С ЛЕСОМ ДРУЖИТЬ      

Лес Юрочка любил с раннего детства. С тех самых пор, когда его, восьмимесячного и умирающего от двух тяжелых болезней одновременно, привезли в маленькую деревеньку, затерянную в дебрях карельского леса. Того леса, благодаря живительному духу которого, а также обилию солнца и парного молока он одолел все свои хвори и выжил, а, выжив, навсегда полюбил. Полюбил чудный запах разогретой солнцем сосновой и еловой смолы, пьянящий аромат сочных трав, шорох ветра в густых кронах деревьев, птичий гомон, журчание ручейка в зарослях ивы, тихую гладь лесного озера и плеск рыбы в нем на утренней и вечерней зорьке. Конечно, сам он того первого знакомства с лесом не помнил и нафантазировал его себе по более поздним рассказам родителей и тети Маруси, но позднее, когда немного подрос и опять попал в лес, ему все время казалось, что все это с ним уже когда-то было, и что все ему здесь давно знакомо. Знакома эта упругость покрытой мохом земли под ногой, и эта теплая шершавость сосновой коры под рукой, и этот постоянно лезущий в уши разноголосый птичий щебет, и этот щекочущий ноздри запах смолы, и этот особенный, ни с чем не сравнимый вкус родниковой воды. Все это создавало эффект долгого отсутствия и наконец-то счастливого возвращения в родные места. Подсознательно он ощущал себя в лесу как дома и ничего в нем не боялся. Юрочке всегда было в лесу надежно и спокойно. Он легко в нем ориентировался, хотя никогда в жизни этому не учился, - его как будто кто-то вел по лесу за руку, поэтому Юрочке ни разу в жизни не случилось заблудиться. Нет, конечно, бывали случаи, когда он сбивался с дороги, но, оглядевшись вокруг повнимательней, он через какое-то время уже точно знал, куда надо повернуть, чтобы выйти к дому, или к тому месту, где он вошел в лес. А еще он никогда не боялся остаться в лесу один и не боялся в нем ночевать. Что может быть прекраснее ночевки в лесу, особенно когда молод, здоров и вся жизнь впереди! Лежи себе на перине из елового лапника у жаркого, потрескивающего костра, смотри в бездонное звездное небо, от вида которого захватывает дух, да слушай шум ветра в листве. В такие ночи очень хорошо думается и мечтается, и очень хорошо, если у костра ты не один. Сколько милых сердцу и уму разговоров происходило у Юрочки и его друзей у таких вот костров! Теперь он вряд ли вспомнит, когда и с кем разводил свой первый костер, но ему очень хочется думать, что этот костер для него разводил папа.
Как хочется верить, что и в лес его впервые тоже привел папа. Может быть, это было тогда, когда они впервые вместе поехали за грибами на автобусе от маминой работы. В те годы такие коллективные поездки были обычным делом, особенно в конце лета и в начале осени, когда поспевали ягоды и грибы. Автобусы или фургоны с лавками для пассажиров обычно заказывали и оплачивали профсоюзные организации тех предприятий, на которых работали желающие совершить коллективную поездку в лес. Достаточно было в начале недели сообщить в профком о своем желании съездить на природу, и уточнить, поедешь ли ты один или с кем-то из членов семьи, и в конце недели где-нибудь на доске объявлений возле профкома висело сообщение о том, какого числа состоится поездка, а также где и в котором часу следует собраться ее участникам. Рабочая неделя в те годы длилась шесть дней, поэтому обычно выезжали в воскресенье рано утром, но в тот раз, очевидно, подобрались самые заядлые грибники, поэтому выезд назначили на вечер субботы. Во-первых, всем хотелось забраться как можно дальше от города, а во-вторых, проведя ночь где-нибудь в дороге или в лесу, они рассчитывали начать сбор грибов с первыми лучами солнца, а, значит, закончить его пораньше и еще засветло вернуться домой. Вероятно, подобные условия многим показались слишком суровыми, поэтому желающих оказалось немного, так что хватило одного автобуса, да и тот был заполнен не полностью, зато среди участников поездки оказались Юрочка с мамой и папой. Но в последний момент мама, которая записала их в эту поездку, по какой-то причине сама поехать не смогла, не поддержали компанию и Юрочкины сестренки, чему Юрочка нисколько не огорчился. По мнению шестилетнего Юрочки, младшая сестренка, четырехлетняя Маринка, еще не доросла до таких поездок, а старшую, Наташку и вовсе брать не стоило – все равно от нее в лесу никакого толку. Она тут же заблудится, а потом бегай за ней, ищи, да ори до хрипоты “ау-у-у!”. Им с папой в мужской компании будет куда веселей и приятней! Видимо, в других семьях думали примерно так же, поэтому коллектив в автобусе подобрался исключительно мужской. Причем, состоял он почти поголовно из взрослых мужчин: единственным ребенком в компании оказался Юрочка. Наконец-то все, кто намеревался ехать собрались, и автобус тронулся.
Эх, дороги и улицы времен Юрочкиного детства! Какими они тогда были? Какими они запомнились ему в той поездке? Вся в непросыхающих лужах, колдобинах, грязи, с остатками булыжного покрытия улица Ватутина, по краям которой, вдоль заборов, росла лебеда, репей, да тощие деревца, которым вряд ли суждено было дотянуться до размеров настоящих деревьев. Потом, выглядевший довольно прилично, особенно по сравнению с улицей Ватутина, Кондратьевский проспект. Булыжник на нем лежал гуще и ровнее, хотя луж, ям и грязи тоже хватало. Правда, посередине, там, где проходили трамвайные пути, проспект был вымощен черными гранитными кубиками брусчатки. Зато тротуары были лишены какого бы то ни было покрытия и осенью радовали пешеходов непролазной грязью, а летом пылью и чахлыми пучками травы. Зато как красиво смотрелась заасфальтированная площадь у Финляндского вокзала, - еще того, старого вокзала, что помнил Ленина! Потом, при строительстве станции метро, часть старого вокзала снесли и построили новое здание, с просторными залами для пассажиров, высокими окнами и стеклянным куполом сверху, но, несмотря на это, во время очередной годовщины приезда В.И.Ленина из эмиграции, на митингах неизменно повторяли: “Здесь каждый камень Ленина знает!”. Хотя куда делись те камни, по которым он ступал, или те, что молча смотрели на него из стен старого вокзала, вряд ли кто знал. Но фразу эту повторяли и повторяли – уж больно красиво она звучала.
 Из ближайших к вокзалу улиц и проспектов Юрочке больше всего нравился проспект Карла Маркса. Он был вымощен брусками диабаза, и вымощен так красиво и качественно, что ехать по нему на машине или на велосипеде было сплошным удовольствием: никакой тряски, лишь легкое подрагивание колес. Но не дай Бог оказаться на этом проспекте сразу же после дождя: диабаз становился скользким как масло, и тормозить на нем нужно было с умом, иначе машину могло закрутить и занести, словно на льду. Ну, вот и конец города! Остались позади Светлановская площадь, парк Челюскинцев, Озерки. Автобус выехал на Выборгское шоссе. Сейчас уже мало кто помнит, что раньше граница с Финляндией проходила по реке Сестре, поэтому до Белострова тянулась наша часть Выборгского шоссе, а дальше начиналась дорога, построенная еще финнами. Даже в те годы она была с асфальтовым покрытием. Казалось бы, тут-то и можно было разогнаться от души, но на самом деле эта часть пути была сущим наказанием, потому что все шоссе состояло из поворотов. Финны построили ее зигзагами вовсе не по глупости, а потому, что это была дорога стратегического назначения, служившая для перевозки войск к линии фронта, а частые повороты не давали самолетам противника совершать прицельное бомбометание.
 Сначала Юрочка неотрывно смотрел в окно, с интересом разглядывая пролетающие мимо дома и улицы, но когда вечерний город, освещенный фонарями, остался позади, автобус въехал в черноту пригородной ночи, и смотреть стало совершенно не на что. Тогда Юрочка начал разглядывать пассажиров. Почти все они, за исключением самого Юрочки и его папы, были сотрудниками того самого автопарка, в котором служила мама, и который соседствовал с их домом. Юрочка с грустью подумал, что им с папой придется всю дорогу скучать в стороне от общей компании, но оказалось, что папу здесь все отлично знали, как сантехника, потому что все жили в районе, который папа обслуживал. Юрочку же все не раз видели у проходной автопарка, когда он приносил маме обед, а уж маму-то, работавшую мойщицей, знал каждый шофер, потому что на грязной машине в город не выпускали, и каждый хотел, чтобы его машину помыли быстро и на совесть, а уж мама это умела!
 Может быть, оттого, что все в автобусе друг друга знали, а, может быть, благодаря общему застолью, которое отдельные, особенно нетерпеливые товарищи организовали, едва автобус выехал за пределы города, но только атмосфера в компании царила дружеская и раскованная, с тостами, анекдотами и веселыми историями. Так как Юрочка был единственным ребенком в этом взрослом коллективе, то каждый считал своим долгом угостить его чем-нибудь вкусненьким. Юрочка никому не отказывал и поэтому через полчаса так объелся, что на еду смотреть не мог, а через час уже вовсю клевал носом. Папа это заметил и устроил для Юрочки постель на заднем сидении автобуса, положив в головах чей-то рюкзак, и укрыв Юрочку своей курткой. Юрочка еще какое-то время пытался прислушиваться ко всеобщему веселью, но вскоре все разговоры слились для него в один сплошной убаюкивающий гомон, и он сам не заметил, как уснул. Проснулся Юрочка оттого, что его подбросило к самому потолку, - это автобус тряхнуло на каком-то ухабе. Оказалось, пока Юрочка спал, автобус свернул с шоссе и теперь трясся по разбитой лесной дороге, забираясь все дальше и дальше в чащу, - вероятно, участники поездки считали, что в самой глуши грибов видимо-невидимо. Наконец, автобус добрался до какой-то поляны и остановился, и шофер объявил: “Приехали!” Грибники дружно вывалились из автобуса в утреннюю прохладу, чтобы вдохнуть свежего осеннего воздуха и размять косточки. Юрочка вышел вслед за всеми и, как взрослые, потянулся, поприседал и покряхтел, передернув плечами от утренней сырости. Затем начал осматриваться – куда же они заехали? Со всех сторон их окружала темная стена соснового леса, казавшаяся непролазной. Но рассвет накатывался так стремительно, что буквально у Юрочки на глазах тьма стала редеть, таять, и вот уже вокруг начали просматриваться стволы отдельных деревьев, заросли кустарника и даже травинки под ногами. Пока Юрочка любовался победой света над тьмой, взрослые еще раз обсудили, к которому часу следует вернуться к автобусу, какими именами скликать заплутавших и напомнили друг другу самые приметные ориентиры, по которым можно будет определиться на местности. Все это время Юрочка от нетерпения, что называется, бил землю копытом: ему хотелось поскорее отправиться на поиски грибов. Но вот, наконец, инструктаж закончился, и все начали расходиться. Папа с Юрочкой прошли немного дальше по дороге, чтобы оторваться от остальной толпы, и лишь заметив, что вокруг никого нет, свернули в чащу.
 Невозможно подсчитать сколько раз за всю свою жизнь Юрочка входил в лес, но каждый раз, как и тогда, с папой, он ощущал необъяснимый душевный трепет, словно входил в старую, добрую сказку, где чудеса встречаются на каждом шагу, где в каждом причудливом кусте или коряге можно увидеть лешего, а в болотной кочке – кикимору. Да мало ли что можно себе нафантазировать, но в лесу встречаются и настоящие чудеса. Пение птиц – разве это не чудо?! Разве не чудо, когда припадешь ухом к сосновому стволу и услышишь, как дерево стонет и скрипит, и поймешь, что оно так разговаривает с другими деревьями. Разве не чудо увидеть под ярко-синим небом желтые гривы берез, чуть ниже – их белоснежные с черными росчерками стволы, а еще ниже – сплошное море папоротника, усыпанного росой, словно жемчужинками. А если присесть на корточки, то под папоротником увидишь шляпки торчащих тут и там подосиновиков. И разве не чудо наткнуться на черничник, где от обилия черно-фиолетовых ягод не видно листьев или набрести на бордово-красный ковер из брусники. Тут уж не ленись и знай отправляй сочную, перезревшую ягоду в рот или в корзинку! От всех  этих чудес, красот и соблазнов Юрочка слегка ошалел и, конечно же, первый гриб нашел не он, а папа! Это был крепкий молодой подосиновик с ярко-красной шляпкой. Юрочка позавидовал папе и немного расстроился. Да и как тут было не расстроиться: папа вон какой красивый гриб нашел, а он, Юрочка, – ничего. Папа тут же поспешил его успокоить: “Ты, сынок, не переживай. Будет и на твоей улице праздник. Главное, внимательно смотри под ноги и по сторонам. А еще, - хитро улыбнулся папа, - Ты, когда в лес входишь, обязательно поздоровайся с лесом и с лесовиком и дай ему слово верное, что пришел ты к нему не со злом, а с добром, что зверюшек лесных не обидишь, деревьям и травам вреда не причинишь. Попроси лесовика своими богатствами поделиться и пообещай, что лишнего не возьмешь – грибов корзинку, да ягод бидончик, только и всего. Скажи, что гриб из грибницы выдирать не будешь, а осторожненько срежешь его ножом. Червивый же гриб разрежешь на куски и разбросаешь вокруг себя, потому что из его спор на будущий год другие грибы пойдут”.
 Юрочка внимательно слушал, а папа продолжал: “Пообещай лесовику ягоды рвать аккуратно, веток не ломать и кусты с корнем не вырывать. Ягодные кусты не один год плодоносят – пусть после тебя еще кто-нибудь на этом месте ягодой угостится. Грибы, какие не берешь, ногами не пинай и не топчи, даже если это поганки. Потому как в лесу ничего лишнего не бывает, все в дело идет, и, если тебе не надобно, другому может сгодиться. Мусор после себя в лесу не оставляй, собери в пакетик и домой увези, а там на помойку выброси. Или здесь на костре сожги, только костер после затуши как следует. Можно еще зарыть где-нибудь в сыром месте, чтобы сгнил побыстрее”.   
Юрочка выслушал папу и сделал все, как тот его научил. Он поздоровался с лесом и с лесовиком и дал слово вести себя хорошо и не хулиганить.
Хотите верьте, хотите нет, но то ли и впрямь лесовик смилостивился, то ли глаза у Юрочки к лесу привыкли и стали зорче, но только грибы к нему так и полезли, а Юрочка каждому из них вежливо кланялся, аккуратно срезал ножом и укладывал в корзину. Папа наблюдал за его первыми успехами и дал полезный совет: найдя один гриб, не спешить уходить с этого места, а внимательно посмотреть и походить вокруг, потому что грибы в одиночку не растут. И еще надо запоминать место, где нашел гриб и искать похожее – может быть, в этом лесу грибы растут именно в таких местах. Юрочка быстро усвоил папины наставления и тут же применил их в деле: не прошло и часа, как его корзинка была полна до краев, и пришлось пересыпать грибы в папин заплечный короб.          
Потом, когда Юрочка подрастет и прочтет много мудрых и полезных книг о природе, он узнает, что сбор грибов называется тихой охотой. Более того, с годами он и сам полюбит тишину этой охоты. В первый раз он радовался каждому найденному грибу и орал о своей удаче на весь белый свет. Срезав гриб, он с воплем восторга мчался к папе, чтобы тот тоже порадовался вместе с ним. Но как же он удивлялся, когда, подбежав к папе с крепеньким, красивым боровичком, видел в папиной корзине пять или шесть точно таких же красавцев. Юрочка долго терпел, но потом все же не выдержал и спросил папу: “А почему ты не радуешься?” И папа спокойно ответил: “Понимаешь, я радуюсь, но ведь совсем необязательно кричать об этом на весь свет и пугать лесных зверушек. Ну, скажи, какая польза от твоей радости белке, которая тоже делает запасы на зиму? Ведь ты так перепугал ее своими воплями, что она до вечера не вылезет из дупла. А зайчики? А птички? Запомни, сынок: ты в лесу не хозяин, а всего только гость, поэтому и веди себя соответственно, то есть, потише и поскромней”. 
Юрочка со всем этим согласился и даже на какое-то время попытался придать своему лицу выражение спокойствия и холодной рассудительности, но все его благие намерения полетели в тартарары, стоило ему найти очередной гриб. Лес сразу же огласился торжествующими Юрочкиными воплями, и он снова помчался к папе со своей находкой.
 А потом … Потом было счастье грибника, нет, не гриб “заячья капуста”, о котором рассказывают любители “тихой охоты”, а самое настоящее счастье. Юрочка с папой забрели в уголок леса, куда еще не ступала нога человека, по крайней мере, в этом году, потому что грибов там было видимо-невидимо.
Это была темная, мрачная чаща, с гигантскими разлапистыми елями, сквозь ветви которых почти не пробивался солнечный свет. Даже звуки тонули в нем, как щепки в омуте, и уши начинали болеть от обрушившейся на них тишины. Под ногами пружинил толстенный ковер из зеленого мха, а на нижних ветках и стволах елей густой бахромой пенился белый мох. Сами ели были так высоки, что, казалось, царапали верхушками небо. В этом месте лес показался Юрочке настолько фантастическим и нереальным, словно они с папой шли-шли и вдруг оказались в какой-то старой русской сказке. Думалось, вот-вот покажется среди елей избушка на курьих ножках, или в тихом омуте плеснет хвостом русалка. Но Юрочку больше всего поразило не сходство этого леса с иллюстрациями к любимым сказкам, а обилие грибов – и каких! Вокруг стояли такие огромные сыроежки, что их шляпки, наполненные дождевой водой, были не меньше питьевых фонтанчиков в городском парке. Юрочка попытался обхватить руками одну из таких шляпок, да не сумел – пальцы оказались коротковаты. Он даже для интереса срезал эту сыроежку и поразился: Мякоть была свежей и чистой, как сахар, без единой червоточинки, хотя высотой сыроежка была Юрочке по пояс, а весила столько, что он поднял ее с заметным усилием. Если бы не дальняя, тряская дорога, ее вполне можно было взять на засолку, а так пришлось раскромсать ножом и бросить – все равно не довезти – ведь сыроежка – гриб очень хрупкий. Но жалел о ней Юрочка недолго, так как вокруг хватало и молоденьких, маленьких грибочков. Надо было только не лениться и собирать. И Юрочка с папой собирали. Они набивали свои корзины разноцветными сыроежками, совсем молоденькими, которые еще не успели распрямить свои шляпки и оттого напоминали цветные шарики, черными, увесистыми груздочками, которые можно было брать все подряд, любого размера, потому что они были крепкими и не боялись никакой тряски, черноголовиками, которые по вкусу не уступали подосиновикам, моховиками, которые в любом виде были хороши – и жареные, и маринованные и сушеные, свинушками, которые в те годы считались вполне съедобными грибами, не хуже груздей - ведь тогда земля еще не накопила радиации, тяжелых металлов и прочей гадости, которую свинушки, как говорят, впитывают особенно активно, скользкими фиолетовыми серушками и более светлой их разновидностью, именуемой в народе гладушками. Грибов было столько, что вскоре их уже некуда стало класть. Тогда папа предложил высыпать все грибы на траву и, перебрав и очистив их, снова разложить по корзинам. Во-первых, сказал он, маме тогда будет легче возиться с грибами, потому что все веточки, листочки, травинки и червивые грибы останутся в лесу, а, во-вторых, освободится место для новых грибов. Кроме того, все грибы, предназначенные для соления, папа переложил к себе в заплечный короб – вниз те, что покрепче, а наверх – более хрупкие. Благодаря этому они освободили самую большую корзину, но грибов вокруг было столько, что вскоре она снова наполнилась доверху. Тогда они снова перебрали все грибы и безжалостно выбросили все отсыревшие и трухлявые, а потом, как ни жалко было портить всю эту красоту, они поотрезали у грибов ножки, потому что шляпки вкусней и полезней, но через пятнадцать минут одними шляпками они все равно забили под завязку все свои корзины. Тогда Юрочка с папой решили немного перевести дух и перекусить на берегу ручья, бежавшего через этот сказочный лес. Папа развернул бумагу, в которую была завернута нехитрая снедь: две картофелины, сваренные в мундире, пара свежих огурцов и одна крупная помидорина с пышным названием “бычье сердце”, а также головка чеснока, репчатая луковица и половинка буханки черного ржаного хлеба. Папа нарезал хлеб и посолил его крупной солью из спичечного коробка. Затем разрезал вдоль огурцы, тщательно посолил их и потер половинки друг о друга, чтобы соль лучше впиталась. Так же он поступил и с помидориной, затем очистил луковицу и разрезал ее на четыре части. Потом зачерпнул воду из ручья складным стаканчиком и на этом счел подготовку к завтраку законченной. Юрочка тоже не сидел сложа руки: он успел очистить от кожуры картофелины. Ели они с папой молча, тщательно пережевывая каждый кусочек, но все равно завтрак закончился быстро: они так проголодались, что проглотили его в одно мгновение. После еды Юрочка опрокинулся на мягкий ковер из зеленого мха и начал разглядывать сказочный лес, что так щедро одарил их своими богатствами. Теперь лес уже не казался Юрочке мрачным и неприветливым – наоборот, лес стал ему добрым другом, с которым жаль было расставаться. Но корзины наполнились доверху, и пора было возвращаться назад к автобусу.
 Обратная дорога показалась Юрочке сущим наказанием, хотя шли они с папой не глухой чащобой, а хорошо утоптанной тропинкой. Но руки им оттягивали тяжелые корзины, да еще как на грех, по обеим сторонам тропинки густо росли боровики и подосиновики, и у Юрочки с папой просто не хватило духу оставить их. Поэтому папа снял с себя и с Юрочки штаны, связал штанины внизу и получил два довольно вместительных мешка. Оставив на тропинке корзины и короб Юрочка м с папой еще с час покрутились вдоль тропинки, и вскоре их импровизированные мешки до краев наполнились маленькими крепенькими грибочками. Затем, связав штаны сверху, наши грибники повесили их себе на шеи, словно хомуты, и продолжали путь. Так они и вышли к автобусу, с головы до ног увешанные лесными трофеями, но в одних трусах. Их появление в таком виде изрядно повеселило шофера. Сам он далеко от автобуса не отходил, но грибов тоже умудрился набрать порядочно. Оказалось, что из всей компании Юрочка с папой вернулись первыми. Посмеявшись над их курьезным внешним видом, шофер вспомнил, что у него где-то завалялся мешок из-под картошки. Мешок действительно нашелся под сиденьем и был дан папе с условием непременного возврата. Юрочку и папу этот факт несказанно обрадовал,  - очень уж не хотелось красоваться перед попутчиками без штанов, да и в городе, хотя идти от проходной автопарка до дому было два шага, проделывать этот путь в столь анекдотичном виде казалось не слишком удобным. Поэтому Юрочка с папой, как следует отряхнув мешок от пыли, переложили туда грибы и быстренько натянули штаны. Мешок оказался так велик, что собранные грибы заняли лишь его половину. Тогда Юрочка с папой снова пошли в лес. Далеко от автобуса они уходить не стали, да в этом и не было нужды, потому что грибы так и лезли под ноги. Этот мешок тоже был заполнен под завязку, и тогда Юрочка с папой стали собирать Бруснику, которой было усыпано буквально все вокруг. Пока подтянулись к месту сбора остальные грибники, Юрочка с папой набрали полное ведро, которое тоже одолжил им щедрый шофер.      
Юрочка потом понял, почему им так везло в тот раз – вовсе не от того, что выдался редкий грибной год и не от того, что там, где они остановились, не было других грибников, а от того, что он, Юрочка, как следует поздоровался с лесом и дал лесовику клятву вести себя хорошо, не хулиганить, местную живность не обижать, веток зря не ломать, мусор не бросать и беречь лес как дом родной, а ведь всем известно: как аукнется, так и откликнется.
Домой же они в тот раз все равно вернулись очень поздно, потому что один мужичок заблудился и в назначенное время к автобусу не вышел. Два часа все бродили по ближайшей округе, до хрипоты выкликая злосчастного грибника, но все было напрасно. Тут-то Юрочка неизвестно почему вспомнил про их с папой сказочный лес и подумал, что грибника надо, скорее всего, искать там, потому что туда, кричи не кричи, не донесется ни один звук. Юрочка высказал взрослым эту свою идею, но его, разумеется, не послушали и только, потеряв еще целый час в бесплодных поисках, решили проверить Юрочкино предположение. Все остались на поляне, а к сказочному лесу поехали на автобусе шофер, старший группы и Юрочкин папа, поскольку он хорошо знал дорогу. Через полчаса они вернулись назад вместе с заблудившимся мужичком. Юрочка тут же стал героем дня, и в благодарность все принялись его угощать разными вкусностями, а папе, за то, что воспитал такого смышленого сыночка, поднесли стакан домашней наливки. Снова в салоне автобуса воцарилась атмосфера веселого, праздничного застолья. Каждому хотелось похвастать перед другими своими лесными трофеями и рассказать забавные истории, приключившиеся за день, поэтому в салоне стоял шум и гам. На Юрочку же все сильнее наваливалась усталость, и домой он вернулся ни жив, ни мертв. Хорошо, что мама с сестренками, встревоженные долгим отсутствием своих мужчин, пришли встречать их к проходной автопарка и даже прихватили с собой соседа дядю Мишу Осипова. Они-то и перетащили домой богатый урожай лесных даров, что привезли Юрочка и папа. Все охали и ахали, увидев, сколько грибов и ягод они набрали за одну поездку. Но Юрочка так устал, что у него не было сил даже на то, чтобы похвастаться. Добравшись до своей комнаты, он едва успел раздеться и рухнул на кровать совершенно без сил. Последнее, о чем он успел подумать, засыпая: “Хорошо, что мы с папой еще в лесу перебрали и очистили все грибы. Маме останется лишь промыть их и отварить, а завтра их хоть жарь, хоть соли, хоть маринуй …” Больше Юрочка ни о чем не успел подумать. Он спал.