26. Вершина учебы в Академии. Начало службы в Й-Ол

*****Вершина учебы


На завершающем этапе пришлось потрудиться. Помог успешно завершить учебу строгий режим. В скором времени приехала ко мне  жена с дочкой. А Подмосковье — это райский уголок нашей Родины.

Сложность обучения заключалась в том, что нас в группе оказалось четыре человека (из-за реформ). Занятия были напряженными. Мы вчетвером представали перед преподавателем, как правило, полковником, очень опытным и эрудированным.

Авиация не терпит флегматиков и тугодумов, чтобы успешно осваивать материал, от нас требовалась умственная динамичность. Активно использовались карты, графики, счетные машины и пр. И поэтому приходилось большой справочный материал готовить дома, а на занятиях быть в постоянном умственном напряжении.

Занятия зачастую были четырехчасовые, один предмет шел в течение двух пар. Нам приходилось каждому быть в роли выступающего (отвечающего), решать вопросы за командира полка, за начальника штаба и так до уровня дивизии включительно.
По войсковой тактике пришлось готовить склейку карт из более 40 листов. По этим картам проводились практические занятия.

Провели с нами сложные учения, где мне пришлось воевать в роли командира полка — в воздухе командовать полком, быстро ориентироваться в боевой обстановке и принимать решения. А принимать решения сложно, когда тебя контролируют и наставляют.
Одних карандашей мы готовили по две-три пачки, чтобы не тратить время на их заточку на занятии. Пришлось вертеться, соображать, готовиться.

Наряду с этим мы с Верой, периферийные жители, посетили в столице ряд театров и недавно построенный Дворец съездов, блестяще встретили новый 1964 год на новогоднем балу при доме офицеров.

Напряженным был этот период моей учебы. Зачеты были сданы. Я оказывал большую помощь другу по Академии (как потом оказалось, лапотному) Олефиру А. Без меня ему было бы труднее, так как он был ленив и гораздо слабее меня в математических науках.

К гос.экзаменам я подготовился  и сдал тактику на «хорошо», а историю КПСС на «отлично». Маршал авиации Красовский дал нам напутствия, вручил значки и дипломы. На выпускном вечере присутствовала большая элита ВВСовских начальников высокого ранга и преподаватели.
 
Правда, маршал авиации Красовский не пришел, хотя мы его усиленно приглашали. Но все равно вечер получился богатым, веселым и организованным. Тосты лились без перерыва, причем, чем выше был начальник, тем хуже и замысловатее он говорил. Мы в личном контакте еще раз поблагодарили преподавателей, начальников за наше обучение.

В таких близких контактах уже не было высокопарных фраз. Мы им обещали не успокаиваться на достигнутом, а учиться дальше. Один уважаемый нами преподаватель полковник сказал просто: «Ваши заверения могут быть какими угодно, но главное, чтобы вы не зарывались, не кичились своим ромбом, которого пока нет у большинства офицеров, а были чуткими, простыми и отзывчивыми».

Я вспоминал потом его напутствие не однажды. Так как я не смог быстро подняться вверх по служебной лестнице и свою служебную деятельность продолжал среди простых летчиков со средним образованием.

Окончив обучение, мы с Верой и Людой вернулись в Пермь. Жена и дочь остались на «зимних квартирах», а я уехал в свой Арамиль и в отдел кадров армии. Так завершил я свою военную теоретическую учебу. Предстояло применить свои знания в практической деятельности.


*****Дружба со спортом

Когда я учился заочно в Академии, летал, был командиром звена, занимался общественной деятельностью, сутки были насыщены до предела. Но те не менее я никогда не расставался со спортом. Приходилось не транжирить попусту время, и место для занятия спортом оставалось.
 
Кроме обычной утренней физзарядки на Урале я стал больше ходить на лыжах. Народ в этой воинской части со спортом дружил плохо. Все было только на бумаге. Поэтому я купил себе лыжи и начал ходить на них самостоятельно.

Зима на Урале продолжительная без оттепелей, и отсюда замечательные условия для лыжного спорта. Короткое лето пролетало при нашей интенсивной летной деятельности быстро, зима же была долгая, не столь насыщенная летной работой, поэтому больше предоставляла нам времени для знакомства с чудной природой Урала. Прогулки на лыжах представляли большой интерес.

Ходил я в основном по лесам. Иногда мы проводили соревнования. Однажды мне пришлось возглавлять команду звена. Необходимо было идти на лыжах с оружием и противогазом. За 200-300 метров до финиша надо было на ходу надеть противогаз и в противогазе финишировать.

К тому времени я выработал неплохую выносливость, на 10 км дистанции шел впереди и подбадривал свою команду, чтобы они не отставали от меня. На финише наша команда была первой. Я прошел 10 км менее чем за час. Финишировать в противогазе было довольно трудно. Частое дыхание через систему клапанов давалось с трудом.
 
Лыжная уральская закалка пригодилась мне до конца моей службы, а лыжные прогулки вообще стали неотъемлемой составляющей моей жизненной деятельности и разнообразили мой досуг.
Гимнастикой и спортивными играми на Урале мы почти не занимались. Народ был не приучен к этому. По возможности, совершал я лыжные прогулки и в Академии.


*****9.Служба в в/ч 40365 – истребительном авиационном полку в Марийской АССР

После окончания академии я вернулся в свою транспортную эскадрилью, а затем предстал перед армейскими кадрами. В верхах (кадрах ПВО страны) мне обещали многое, но кадровики армейские их заверили, что они меня устроят сами.

Времена менялись и армии требовались грамотные, хорошо подготовленные в теоретическом и практическом плане офицеры.  Мне были предложены ряд летных должностей, но это были должности рядовых летчиков и притом летчиков-истребителей. С ромбом на груди (как образно назвал один генерал в академии, поплавок) в 35 лет я не захотел начинать с истребительских азов, зная, что вершин в этом новом для меня деле я не достигну, так как в душе и по уровню подготовки я был летчиком–бомбардировщиком.

Согласился я лишь на должность штурмана авиаэскадрильи самолетов-перехватчиков двухместных Як-25м. В надежде, что в скором перейду в переднюю кабину и стану летчиком истребителем — штурманом АЭ. Но тут меня ожидала неудача, пока я доехал из Армии, эта должность была уже занята. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться занять место штурмана звена — летчика-оператора. Я не стал стучать кулаком в грудь и дал согласие. Так и прибыл я в Йошкар-Олу.
Пилот я по тем временам был с «бородой», но меня окружала истребительная авиация, бомберы же были начисто разогнаны, так как ставка делалась на ракеты.

Сам город Йошкар-Ола особого впечатления не произвел. Он не подвергся разрушению в войну, поэтому здесь на каждом шагу были видны контрасты: новые дома и рядом деревянные, согнутые временем, халупки — постройки времен «медвежьего угла», царской окраины. Очень удивляли в городе женщины марийки, обутые в лапти.

Но город набирал силу, здесь осталось несколько эвакуированных со времен войны заводов, которые меняли облик города в сторону промышленного. Марийцы относились в нам, военным, хорошо, с уважением.

Новое место оказалось отсталым в дорожно-транспортном отношении. В этом мы убедились с Верой, решив посетить родину жены с.Роженцово. От Йошкар-Олы до Роженцова Горьковской области по прямой было 100 км. Но эти километры проходили через Марийскую АССР, Кировскую и Горьковскую области.

Мы втроем — я, Вера и Люда — преодолели это расстояние в основном на лошадях и прибыли в Роженцово поздно вечером. Автобусом ехали до Санчурска, а далее в ход пришлось пускать «зеленого змия», чтобы достать лошадей. Очевидно, в старые времена было бы проще — нанять на почте лошадей.

Полк, куда я прибыл, был хоть и боевой, но имел на вооружении старую авиационную технику, а раз была старая техника, то и летчики здесь были в основном в возрасте, многие из которых имели диагнозы по здоровью. Получалось, что Йошкар-Ола была как бы местом дослуживания.

Ежегодно полк покидало несколько летчиков, они списывались, и на их место прибывали летчики, непригодные по состоянию здоровья летать на сверхзвуковых самолетах. Но дух полка был боевым. У руля стояли опытные командиры.
 
Командиром полка был волевой летчик полковник, участник Великой Отечественной войны, Черняк И.И. Во время войны он сбил 6 самолетов. По характеру был строг, требователен. В летных законах требователен был вдвойне, поэтому полк, руководимый им, летал без аварий и катастроф.

Слава о полку за безаварийность распространялась далеко. Полк в верхах ставился всем в пример — можно летать и не бить людей. Здесь сочеталось два условия успеха: строгий требовательный командир и опытный (пожилой) летный состав.
Беды на полк посыпались позже, когда ушел Черняк И.И., но об этом потом…


Я попал в АЭ перехватчиков Як-25м. Здесь тоже преобладал опытный летный состав, и руководил эскадрильей опытный комэск подполковник Василий Дмитриевич Шаломеенко. Правда, в будущем, после ухода на пенсию, он быстро скончался. Сказалось то, что он пролетал на Яках с радиолокационным прицелом более 20 лет. Это были наши первые всепогодные перехватчики, и пилот имел защиту от высоких частот слабую.

С высшим образованием в эскадрилье не было никого, поэтому комэск загрузил меня для начала ведением политических занятий в двух группах. Но самое досадное было то, что он меня определил в экипаж некоего майора N. Причиной такого назначения явилась моя богатая летная практика  и опытность комэска.

Летная жизнь повернулась ко мне как бы на 180 градусов: то я возил штурманов, командовал ими, теперь я был штурманом, и возил меня летчик. Правда, в кабине оператора тоже имелось все управление, но главная его функция заключалась в оперировании прицелом, отыскание цели и передача ее на экран летчика.

Я сказал просто, а на самом деле работа оператора в воздухе была более сложной. Я присмотрелся к операторам, это были в основном летчики неудачники, и их неудачно сложившаяся летная судьба загнала в заднюю кабину. Были у них попытки перейти в переднюю кабину, то есть стать летчиком, но немного покуролесив, они бросали эту затею.

Я принял энергичные меры по переходу в летчики. Меня угнетала роль оператора. Я быстро изучил особенности передней кабины и всего самолета, сдал зачеты инженерии полка и начал требовать провозок — контрольных полетов. Но здесь на моем пути встал командир полка. Он никого не хотел обучать, и мне был дан отказ, правда, вежливый: мол, будешь практически переучиваться с нового года, только не было сказано, с какого.

Дважды мне приходилось сдавать инженерии зачеты, но практическое обучение все время откладывалось. Черняк И.И. все же, чувствуя мой летный дух, бросил мне «кость» — определил летать на одноместном тихоходном самолете Як-12, который я освоил очень быстро...