Человек в черном костюме

        В тот злополучный июльский вечер, в центральном городском парке было не протолкнуться.  Молодые мамы, прохаживаясь по аллее, катили перед собой коляски, и о чем-то оживленно беседовали. Мимо них то и дело проносились дети на велосипедах, роликах, и прочих самокатах. Проезжая в невероятной близости от колясок, они каким-то чудом, умудрялись увернуться от столкновения.
        Скамейки, расположенные по бокам аллеи, были заняты. В основном на них сидели  молодые люди, которые, распивали прохладительные, и другие напитки.  Их ничто не заботило, в том числе и старики, которые проходя по аллее, недобро посматривали на молодых, и рассуждали о том, что раньше молодежь была куда вежливее.
На одной из скамеек сидел мужчина. Несмотря на знойную жару, на нем был черный костюм, и не менее черные, начищенные до блеска туфли. Мужчину не заботила ни жара, ни прохожие. Все его внимание было направлено на противоположную скамью, на которой сидела молодая пара.  Его взгляд, пронзающий насквозь, мог смутить кого угодно, но только не влюбленных. Они не замечали не только человека в костюме, но и вообще все, что творилось вокруг. Они слишком были увлечены друг другом.
        Внезапно человек в костюме поднялся, и направился прямо к парочке. Стоило ему встать, как тут же, его место заняли ворчащие старики. Человек увернулся от мальчишки на велосипеде, и перешел на противоположную сторону. Он ничего не сказал, а  зашел за спины молодых людей, и, облокотившись на спинку скамьи, принялся слушать, о чем они говорят.
Признания в любви сменялись клятвами в верности до конца жизни. Нежные слова лились из уст обоих, а  глаза были устремлены только на партнера, и ни разу не отвлеклись на стоящего сзади человека в черном костюме. Девушка держала в руках цветы, а парень поглаживал обнаженные колени своей спутницы.
        Через какое-то время человеку в черном костюме надоело. Он выпрямился, и слегка похлопав их по плечам, попрощался. Молодые люди совершенно не отреагировали на человека в костюме, но он и не пытался привлечь их внимание. Обойдя скамейку, и вернувшись на аллею, человек в черном костюме торопливо двинулся к выходу из парка. Чем дальше он удалялся от пары, тем более странным становилось их поведение. Каждый его шаг пробуждал в них всё большую ненависть друг другу. Нежные слова сменялись на недовольство, а затем на грубость.
        Когда человек в черном костюме был у выхода с парка, мимо него вся в слезах пробежала девушка. Та самая, которая несколько минут назад не могла отвести глаз от своего возлюбленного. Букета в ее руках не было. Вытирая слезы, и тем самым размазывая по лицу тушь, она свернула на Ленинскую. Сам же человек в черном костюме, повернул на Московский проспект.
        Он не торопясь двигался по проспекту, осматривая витрины. Человек в черном костюме не пропускал ни одну, заглядывая в них и изучая стоящих там манекенов в красивых одеждах, дорогие украшения и различные конструкции, назначения которых вряд ли ему было известно. Он постоянно задирал голову вверх и рассматривал высотные здания, уходящие к небесам. Его рот самопроизвольно открывался, толи от удивления, толи еще от чего-то. Проходя мимо одного из домов, мужчина остановился. Огромный поток людей шел мимо него, и на удивление никто не толкал его, и даже не задевал. Все обходили человека в черном костюме стороной, и снова так же как в парке, никто не обращал на него внимания.
Он поднял голову, и посмотрел на седьмой этаж, где было открыто окно. Прислушался. Он услышал шорох ручки по бумаге, который исходил из квартиры номер 45, где проживал один из героев нашей истории. Никанор Иванович – мужчина средних лет, но уже поседевший, сидел на кухне, за столом, прямо возле окна. Перед ним лежал листок бумаги, и, сжимая в руке ручку, он пытался выводить слова.
        Некоторые буквы были крошечными, и больше походили на бессмысленные закорючки, другие напротив, были настолько огромными, что не помещались на странице. Если кто-нибудь увидел листок, вряд ли бы смог разобрать что в нем написано. 
        Человек в черном костюме прошел на кухню. Никанор Иванович настолько был занят своим делом, что совершенно не заметил появившегося из ниоткуда гостя. Он продолжал водить ручкой по бумаге, но написанное его совершенно не устраивало. Положив ручку, он скомкал листок и бросил на пол, где лежало еще несколько таких же помятых листков.
        Человек в черном костюме осмотрелся. На плите стоял советских времен чайник со свистком. Плитка на стенах, местами потрескалась, а местами и вовсе откололась. Дверцы накренившихся шкафчиков еле держались. В раковине лежала пара грязных тарелок и кастрюля. Человек в черном костюме заглянул в шкафчик, но ничего кроме слоя пыли не обнаружил. Прямо под потолком располагалась огромная труба, которая, не смотря на невзрачный вид, выглядела весьма крепкой.
        Пройдясь по квартире, человек в черном костюме  убедился, что Никанор Иванович дома один. И гостей не ожидалось. Одноместная кровать, старый комод и маленький телевизор, это всё, что он увидел в комнате.
Человек в черном костюме вышел на балкон. Он вглядывался в проезжающий поток машин, словно выискивал кого-то. И довольно быстро нашел. В нескольких кварталах от дома Никанора Ивановича проезжал автомобиль. За рулем сидел Виталик, успешный бизнесмен, к своим 28 годам, добившийся всего, о чем можно только мечтать. Дорогой огромный автомобиль, костюм, от известного французского Кутюрье. Часы, обувь, и даже носки, подчеркивали его высокий статус.
        В тот момент, когда телефон Виталика зазвонил, рядом, на соседнем кресле появился мужчина в черном костюме. Тот самый, который мгновение назад стоял на балконе у Никанора Ивановича.  Виталик, как и все остальные, появление мужчины в плаще не заметил. Он, как ни в чем не бывало, протянулся к телефону и ответил на звонок. На другом конце, была его жена.
Первым же делом, своим писклявым голосом она спросила, купил ли он масло. Виталик развернулся, и одной рукой держа руль, начал рыться в пакете. Он практически не смотрел на дорогу. Мужчина в черном костюме взялся за руль, когда джип, чуть было не выскочил на остановку, на которой стоял класс маленьких ребятишек. Виталик этого не заметил. Он продолжал рыться в пакете.
        - Да купил, - ответил он в трубку. Мужчина в черном костюме посмотрел на Виталика, а потом заглянул в пакет и убедился, что там ничего нет. Виталик тем временем положил трубку, и вместо того чтобы ехать домой, он свернул при первом же повороте, в поисках магазина. Мужчина в черном костюме улыбнулся и посмотрел на маленькие золотые наручные часы.
          Никанор Иванович в очередной раз пытался написать записку, и в этот раз результат его устроил. Он закончил, положил ручку на стол, а рядом аккуратно сложенный листок. Выходя из кухни, чуть было, не задел мужчину в черном костюме, который даже не посторонился.
       Никанор Иванович прошел к кладовке и принялся рыться среди кучи хлама, который копился многие годы. Велосипедные покрышки, ржавые кастрюли, сломанные стулья, и множество других предметов, не имеющих никакой ценности, затрудняли поиск. Мужчина в черном костюме внимательно наблюдал, и вот Никанор Иванович, нашел что искал. Он развернулся, держа в руках веревку.
       Веревка была весьма крепкой. Не настолько, чтобы с ее помощью можно было пришвартовать корабль, но весьма крепкой, чтобы выдержать человека. Никанор Иванович вернулся на кухню. Веревку он кинул на пол, а сам замешкался. Казалось, он не знал, что ему делать. Он метнулся к записке, схватил ее, и разорвал в клочья. Затем, вышел из кухни.
       Человек в черном костюме сел рядом с веревкой. Он внимательно рассматривал ее со всех сторон, во всяком случае, доступных ему. Он смотрел на нее так, как смотрит ребенок на игрушку за витриной, но при всем желании не может ее взять. Осмотр прервался, когда прямо перед его ногами упало несколько капель. Человек в черном костюме посмотрел на потолок, и увидел множество желтых разводов.
Виталик плутал по улицам, и никак не мог найти магазин. Он заметно нервничал, плюс мобильный телефон не давал покоя. Он ответил.
- Ты скоро?  - спросила жена, - Мама вот – вот придет, а у меня еще ничего не готово.
- Подъезжаю, - ответил он. Сам же высматривал магазин. И вот чудо. Он его нашел. Маленький, неприметный, находящийся на первом этаже многоэтажки, он был почти незаметным.
- Пробка – сказал Виталик. Жена что – то ответила, но уже не слушал.
- Люблю тебя, - сказал он, и положил трубку.
Виталик подъехал к магазину. Автомобиль остановился прямо возле человека в черном костюме, который уже ждал Виталика. Выйдя из машины, он торопливо направился в магазин, шаря по карманам. Он даже чуть было не забыл про автомобиль, но вовремя вспомнил и включил сигнализацию. Зашел в магазин. Мужчина в плаще за ним не пошел. Его интересовало, что там делает Никанор Иванович.
А тот как никогда был близок в своей цели. Крепко завязав петлю, он взял табуретку, единственную в доме, и поставил ее прямо под трубой. Вскарабкаться с первого раза не удалось. Ноги не слушались. В мгновение они стали ватными, ногу схватила судорога. Никанор Иванович покосился, и чуть было не свалил телевизор, стоящий на подоконнике возле распахнутого окна. Никанор Иванович схватился за ногу.
- Как не вовремя, - подумал он. Но нога быстро прошла, и ему всё - таки удалось вскарабкаться на стул.
        Человек в черном костюме стоял в стороне, и с интересом наблюдал за происходящим, и всё время посматривал на часы.
Виталик вышел из магазина. Его лицо светилось от счастья. В руке он сжимал пакет, в котором была бутылка подсолнечного масла для жены, и торт для любимой тещи. Не успел Он сойти с тротуара,  как зазвонил телефон. Он ответил. Голос был женский, но не жены. Нежный, бархатный, он прямо – таки ласкал слух.
- Я выбрала отличный курорт. – Сказала она. – Лучше место, чтобы отметить новый год, просто не найти. Там есть бассейн, бутики в пяти минутах от отеля, и, конечно же, просторный двухместный номер, - в этот момент она захихикала, а затем продолжила. – А еще подруга подсказала отличное кафе, где можно отметить день рождение.
- Разве у тебя не в феврале? - спросил он.
- Правильно, - сказала она и снова засмеялась. – А какие там суши… Виталик услышал многозначительный стон, воображение заиграло, и его лицо расплылось в улыбке.
Никанор Иванович собирался с силами. Вот уже несколько минут стоял в петле и не мог спрыгнуть с табуретки.
Мужчина в черном костюме заметно приуныл. Он облокотился на стол и, подложив руку под подбородок, и скучал.
Никанор Иванович прошептал несколько слов, которые было совершенно не разобрать, и спрыгнул со стула. Петля с силой затянулась на шее. Труба, к которой была привязана веревка, не выдержала. Она затрещала, а затем с грохотом рухнула на телевизор, стоящий на подоконнике. Телевизор соскользнул и полетел вниз. С каждым этажом его скорость возрастала всё больше. Возле земли телевизор стал неким подобием пушечного ядра, и был готов разнести в пух и прах всё, что попадется ему на пути.
        И это оказалась голова Виталика, который стоял возле магазина и внимательно слушал речи любовницы. Голова Виталика лопнула как арбуз. Частицы мозга разлетелись в разные стороны, попадая на прохожих, и припаркованные автомобили. Телефон отскочил в сторону. Тело шлепнулось на землю, пакет со всем содержимым тоже. Масло спустя несколько секунд разлилось по тротуару, а торт развалился и свешался с кровавым месивом. Женщины от увиденного начали истошно вопить, кто-то попадал в обморок. Девушка на другом конце услышала крики и спросила – «дорогой, что у вас там случилось?»
        Семью этажами выше в своей собственной кухне, Никанор Иванович стоял на коленях. Он не сразу осознал что произошло. Однако когда он увидел оторванную трубу, он ощупал шею. Свое тело. Он не понимал, жив ли он или нет. Осознав, что он живее некуда, Никанор Иванович прильнул к полу. Из его глаз лились слезы. Он схватил листки на полу, и принялся их яростно рвать, а затем жечь.
        Мужчина в черном костюме ехидно ухмыльнулся и вышел в коридор. Возле зеркала, он остановился и поправил галстук. Провел рукой по плечам, хотя на костюме не было не пылинки. Вышел из квартиры. В этот вечер предстояло еще много дел.