Гитара литературная 16. Антон Чехов

Гитара в литературе реализма.

ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ

Анненский Иннокентий Федорович (1855-1909), русский поэт. В лирических стихах (сборники «Кипарисовый ларец», 1910; «Посмертные стихи», 1923) – трагедийная напряженность, тонкий психологизм. Критические статьи («Книга отражений», Т.1-2, 1906-1909). Переводы, в т.ч. трагедий Еврипида.

Иннокентий Анненский в 1906 году написал стихотворную пьесу «Фамира-кифарэд», жанр которой он определил как «вакхическая драма». Сюжет ее опирается на трагедию Софокла, не дошедшую до наших времен. Сын фракийского царя Филаммона и нимфы Аргиопы, юный Фамира, вырос талантливым, но высокомерным. Его страстью была кифара, струнный музыкальный инструмент, сделанный из рогового панциря черепахи (кстати сказать, слово «гитара», известное всем, филологи, в частности Макс Фасмер, этимологически выводят именно из древнегреческой «кифары»). Охота, ратные подвиги, богатство и даже красота женщин не привлекали гордеца.

Когда в хижине Фамиры появляется Нимфа, его родная мать, он, не узнав ее, про себя восклицает: «Га… женщина. Из моего шатра! / Уж завелись поклонницы талантов, / Блудливые менады – точно моль / В плаще, который позабыли выбить». И, обращаясь к гостье: «Я – нищий кифарэд… / Женам / Я не играю, я играю звездам».

Фамира бросает вызов музам, и одна из них, Евтерпа, покровительница лирической поэзии, соглашается принять участие в состязании. Юноша преисполнен уверенности в своей победе: «Я буду как титан, / Похитивший с небес огонь, но людям / Я дам огонь и чище, и нежней…»

Самонадеянность погубила героя драмы. Слушая музу, он понял, что проиграл: «Да, до сих пор себе / Не объясню я, что со мною было: / Глядел ли я иль слушал? Облака ль / Там надо мной звучали, или струны / Рождали в небе формы, а закат / Был только нежной гаммой?..» Расплата оказалась жестокой – Фамира ослеп.

Бог Гермес, который появляется в финале, предрекает гордецу нищету, скитания, голодную старость, но утешает: «Я на груди / Твоей, слепец, велю повесить доску / С тремя словами: «Вот соперник муз».

Содержание пьесы неоднозначно и предполагает несколько трактовок.

Осип Мандельштам в 1913 году писал в своем отзыве на книгу Анненского: «Пока Фамира был причастен музыке, он метался между женщинами и звездами. Но когда кифара отказалась ему служить и музыка лучей померкла в выжженных углем глазах, он, жутко безучастный к своей судьбе, сразу становится чужд трагедии, как птица, что сидит на его простертой ладони». Зная трагическую судьбу Мандельштама, безвинно сгинувшего в сталинских лагерях, трудно удивляться его пессимизму.

Нам же видится более оптимистическая картина. Цельная натура художника не терпит дилетантизма. Фамира-кифарэд одержим музыкой, он верит в свои силы и не боится бросить вызов богам. И думается, неудача не обескуражит героя, несмотря на мрачные пророчества.

Вся эта символика как нельзя лучше подходит к современным гитаристам-новаторам, которые дерзнули поставить свой инструмент наравне со скрипкой и фортепиано.


СЕЗАРИО ВЕРДЕ

Верде Сезарио (1855-1886), португальский поэт.

В проникновеннейшей португальской лирике до обидного редко упоминается гитара. В стихах Сезарио Верде встречаются лира, флейта, кларнет, труба, есть даже «горних сфер звучанье». Обращаясь к продажной критике, отвергающей его стихи, поэт вскользь и с отрицательным оттенком упоминает гитару: «И рукописи мне приходится доныне / Охапками сжигать с отчаянья в камине. / Как, пресса, ты жалка! / Ты эпиграмм моих – и тех не стоишь, шлюха… / Бьет полночь. От дождя лоснится тротуар, / Но веселится чернь. Плеск луж и звон гитар – / До-коль! – мне ранят ухо». Полночный мрак, слякоть, улица, на которой веселится хмельная толпа, равнодушие издателей, бедность и забвение – все это заставляет его сравнивать свою судьбу с судьбой чахоточной девушки, вынужденной день-деньской зарабатывать на хлеб насущный глаженьем белья.

Уместное сопоставление, ибо и сам Сезарио Верде прожил всего 31 год! Неудивительно, что игра гитары не по душе больному отчаявшемуся человеку.


МИХАИЛ ВРУБЕЛЬ

Врубель Михаил Александрович (1856-1910), русский живописец. Произведения («Демон», 1890, «Сирень», 1900) отмечены драматической напряженностью колорита, «кристаллической» четкостью, конструктивностью рисунка, тяготением к символико-философской обобщенности образов, нередко принимающих трагическую окраску. Иллюстрации (к «Демону» М.Ю.Лермонтова, 1890-1991), росписи (Кирилловской церкви в Киеве, 1884-1889), произведения декоративно-прикладного искусства (эскизы для майоликовой скульптуры и др.), близкие к стилю модерн.

С 1902 года и до конца жизни Михаил Врубель лечился в психиатрических больницах. В январе 1906 года он пишет своей жене Валентине Ивановне Забеле-Врубель: «И за последнее время было несколько концертов: особенно интересен был концерт Неаполитанцев в зале нашего отделения, прекрасные голоса и бравые люди. 2 solo: оба высокие баритоны, но один с гитарой, а другой без инструмента: и еще 3 голоса с двумя мандолинами и еще одной гитарой. Был чай и ужин с вином. Они приехали петь из любезности, потому что Федор Арсеньевич давно уже лечит их семьи даром».

Надо полагать, музыка под гитару благотворно влияла на психику больных.


КЛАПКА ДЖЕРОМ

Джером Клапка Джером (1859-1927), английский писатель. Повесть «Трое в лодке (не считая собаки)» (1889),»Трое на велосипеде» (1900), рассказы и пьесы («Жилец с четвертого этажа», 1907) с добродушным юмором, нередко с налетом сентиментальности повествуют о невзгодах незадачливых обывателей.

У Джерома Клапки Джерома есть сатирическая повесть «Как мы писали роман». В одном из эпизодов молодая супружеская чета решает приобрести понтонный дом. Будущее рисуется в самых розовых красках: «Я могу работать все утро на палубе под защитой тента, а Этельберта будет ухаживать за розами и готовить печенье к чаю; вечером мы расположимся на маленькой палубе и Этельберта поиграет на гитаре (она немедленно начнет брать уроки) или же мы будем сидеть молча и внимать соловьям».

Что и говорить – полная идиллия! Розы, игра на гитаре, пение птиц и семейное чаепитие – это ли не райская жизнь?!


АНТОН ЧЕХОВ

Чехов Антон Павлович (1860-1904), русский писатель. Начинал как автор фельетонов и коротких юмористических рассказов. Основные темы творчества – идейные искания интеллигенции, недовольство обывательским существованием одних, душевная «смиренность» перед пошлостью жизни других («Скучная история», 1889; «Дуэль», 1891; «Дом с мезонином», 1896; «Ионыч», 1898; «Дама с собачкой», 1899). В рассказах «Бабье царство» (1894), «Мужики» (1897), «В овраге» (1900) показал дикость и жестокость деревенской жизни. Большой силы социального и художественного обобщения Чехов достиг в рассказах «Палата № 6» (1892), «Человек в футляре» (1898). В пьесах «Чайка» (1896), «Дядя Ваня» (1897), «Три сестры» (1901), «Вишневый сад» (1904), поставленных на сцене Московского Художественного Театра, создал особую, тревожную эмоциональную атмосферу предчувствия грядущего.

Главный герой Чехова – рядовой человек со своими каждодневными делами и заботами. Тонкий психолог, мастер подтекста, своеобразно сочетавший юмор и лиризм.

Драматургия Чехова отводит гитаре немалую роль, где она символизирует собой устоявшийся привычно-размеренный ритм жизни. Скажем, в «Трех сестрах» на ней постоянно наигрывают два второстепенных персонажа, армейские подпоручики, что явствует из многих ремарок вроде такой: «Федотик и Родэ показываются в зале; они садятся и напевают тихо, наигрывая на гитаре». По всей вероятности, это их любимое занятие в тех редких промежутках, когда они свободны от ежедневной муштры.

Третье действие пьесы представляет собой кульминацию сценических событий, когда в городе возникает пожар.

«Входит Федотик.
Федотик (танцует). Погорел, погорел! Весь дочиста!
Смех.
Ирина. Что ж за шутки. Все сгорело?
Федотик (смеется). Все дочиста. Ничего не осталось. И гитара сгорела, и фотография сгорела, и все мои письма... И хотел подарить вам записную книжечку – тоже сгорела».

Стихийное бедствие губит весь небогатый скарб офицера, в том числе и его обожаемую гитару, а он смеется и приплясывает.

Вы скажете – неадекватная реакция, истерический припадок. Нет. Это переломный момент его жизни, когда надо рвать с прошлым и думать о будущем. Вспомните лейтмотив «Трех сестер»: «В Москву, В Москву, В Москву!» Нельзя продолжать прежнее растительное существование в глухой и убогой провинции, надо любой ценой вырваться из вязкой трясины мещанства, чтобы «увидеть небо в алмазах». Впрочем, это перефразированная цитата из другой чеховской пьесы, из «Дяди Вани»:

«Телегин тихо играет на гитаре.
Соня. Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка. Я верую, верую...»

Надо полагать, в новой счастливой жизни гитаре уже не будет места, поскольку с ней связано столько грустных воспоминаний о прошлом. Ее должен заменить собой какой-то другой, более солнечный музыкальный инструмент. Эта версия подкрепляется сценкой из «Вишневого сада», когда конторщик и горничная обмениваются такими репликами:

Епиходов (играет на гитаре и поет). «Что мне до шумного света, что мне друзья и враги...» Как приятно играть на мандолине!
Дуняша. Это гитара, а не мандолина. (Глядится в зеркальце и пудрится.)
Епиходов. Для безумца, который влюблен, это мандолина... (Напевает.) «Было бы сердце согрето жаром взаимной любви...».
Конечно, мандолина – всегда солнечна, всегда радостна, тогда как гитара – инструмент более богатый и разнохарактерный.


О.ГЕНРИ

О.Генри (настоящее имя Уильям Сидни Портер) (1862-1910), американский писатель. Тщательно выписанные юмористические новеллы, проникнутые любовью к «маленькому американцу», отличаются занимательным сюжетом, парадоксальной развязкой. Сатирическая притча «Короли и капуста» (1904).

Рассказ О.Генри «Дикки» описывает быт и нравы народа некоей латиноамериканской страны, названной писателем Анчурией. Бедность и безысходная скука царят в этом государстве. Даже молодые люди здесь какие-то простоватые и робкие. «По вечерам Паса сидела у окна, в комнатке рядом с распивочной, и сонно перебирала струны гитары. И вскоре в эту комнатку по двое, по трое входили молодые кабаллеро и садились у стены на стулья. Их целью была осада сердца молодой «Santita». Их система (не единственная и, вероятно, не лучшая в мире) заключалась в том, что они выпячивали грудь, принимая воинственные позы, и выкуривали бездну папирос. Даже святые с золотисто-апельсинным отливом предпочитают, чтобы за ними ухаживали как-нибудь иначе. Донья Паса заполняла периоды отравленного никотином молчания звуками своей гитары и с удивлением думала: неужели все романы, которые она читала о галантных и более... более осязательных кавалерах, – ложь?»

В отличие от темпераментных испанцев, которые сами играют на гитаре и поют серенады красивым девушкам, анчурийцы ни на что не годны. Неудивительно, что героиня рассказа влюбляется в приезжего американца, Дикки Малони, который «предпочитал атаку на близкой дистанции. Взять крепость одним концентрированным, пылким, красноречивым, неотразимым штурмом – такова была его боевая задача».

Герой рассказа О.Генри «Последний трубадур» – некий Сэм Голлоуэй, странствующий музыкант, не расставался с гитарой. Вот как Сэм собирается в дорогу: «…Он крепко и с неумолимым видом подтянул и застегнул свою подпругу, свернул кольцом веревку, повесил ее на луку седла, подвязал сзади свою куртку и одеяла и повесил хлыст на кисть правой руки… При полном молчании, которое нарушалось только собакой, усердно с помощью задней ноги ловившей блоху, Сэм нежно и заботливо привязал поперек седла, поверх своей верхней одежды, гитару. Гитара была в зеленом парусиновом мешке».

Чем же занимался герой рассказа, чем зарабатывал на жизнь? Он «был последним трубадуром. Вы, разумеется, слышали про трубадуров. В энциклопедии определенно указывается, что особого размаха трубадуры достигли между одиннадцатым и тринадцатым столетиями. Чем они, собственно, размахивали – неясно, но, во всяком случае, вы можете быть уверены, что не мечом! Возможно, что смычком, или вилкой с макаронами, или дамским шарфом. Но, так или иначе, Сэм Голлоуэй был одним из трубадуров».

Переезжая с одного ранчо на другое в Техасе, Сэм развлекал хозяев музыкальным искусством. Будучи в гостях, он проводил время «в тени деревьев на прохладной, крытой парусиной койке. Тут он свертывал свои сигареты из коричневой бумаги, читал ту скучную литературу, что имелась на ранчо, и расширял свой репертуар импровизациями, которые с таким великим мастерством передавал на своей гитаре».

Общение «трубадура» с очередным владельцем ранчо было мягким и задушевным. «Когда старик на закате возвратился в свое ранчо, он застал Сэма Голлоуэя лежащим на койке и перебирающим струны на гитаре.

- Здорово, дядя Бен, – весело крикнул трубадур. – Вы сегодня рано вкатились. Я пробовал новую вариацию к испанскому фанданго. Я только что нашел ее. Вот послушайте, как она звучит!
- Хорошо, чудесно, – говорил Эллисон, сидя на кухонной ступеньке и потирая свои седые, как у скот-террьера, бакенбарды. – Я считаю, что вы побили всех музыкантов на Востоке и Западе, повсюду, Сэм, где только проложены дороги.
- Не знаю, – отвечал Сэм в раздумье, – но я, конечно, достиг кой-чего в вариациях. Я вижу, что могу не хуже других обработать любую вещь в пяти бемолях... Но вы как будто утомлены, дядя Бен, или чувствуете себя неважно сегодня вечером?
- Я немного устал, Сэм, больше ничего. Если вы еще можете играть, сыграйте мне мексиканскую вещь, начинающуюся словами: «Huile, huile, palomita» («Лети, лети, голубок»). Мне кажется, что эта песня всегда успокаивает и подбодряет меня после далекой поездки или же когда что-нибудь меня тревожит».

Выведенный американским писателем типаж действительно напоминает менестреля, которого средневековый барон сажал по левую руку от себя в пиршественном зале! Никто не вправе попрекнуть музыканта куском хлеба, поскольку он честно отрабатывает его, играя на лютне или гитаре.


АРТУР ШНИЦЛЕР

Шницлер Артур (1862-1931), австрийский драматург и прозаик. Пьесы («Анатоль», 1893), повести («Фрау Беата и ее сын», 1913) импрессионистического характера; социально-критические мотивы в повести «Лейтенант Густль» (1901), пьесе «Профессор Бернгарди» (1912).

Артур Шницлер был очень популярен в Европе в начале ХХ века, поскольку его сюжеты отличались живостью, парадоксальностью и знанием житейских реалий. Новелла «Слепой Джеронимо и его брат» повествует о двух итальянских бедняках, которые, задумавшись о будущем, стали бродячими музыкантами. «Тогда-то Карло и пришла в голову мысль учить Джеронимо, у которого был приятный голос, музыке. Школьный учитель из Толы, иногда приходивший к ним в деревню по воскресеньям, научил его играть на гитаре. Слепой, конечно, еще не подозревал, что это искусство со временем станет его единственным средством к существованию».

Не самая горькая участь – зарабатывать на жизнь музыкой, и гитара помогла братьям в их нелегких скитаниях.


АЛЕКСАНДР СЕРАФИМОВИЧ

Серафимович (настоящая фамилия Попов) Александр Серафимович (1863-1949), русский советский писатель и публицист. «Очерки и рассказы» (1901), повесть «Пески» (1908), романы «Город в степи» (1912), «Железный поток» (1924).

Рассказ «Две смерти» Александра Серафимовича повествует о судьбе девушки из интеллигентной семьи в годы Гражданской войны. Интересны ее ранние воспоминания: «В детстве, бывало, заберется к отцу, когда он уйдет, снимет с ковра над кроватью гитару, усядется с ногами и начинает потинькивать струною, и все подтягивает колышек, – и все тоньше, все выше струнная жалоба, все невыносимей. Тонкой, в сердце впивающейся судорогой – ти-ти-ти-и... Ай, лопнет, не выдержит... И мурашки бегут по спине, а на маленьком лбу бисеринки... И это доставляло потрясающее, ни с чем не сравнимое наслаждение».

Мирная жизнь связана в воображении героини с гитарой, инструментом, на котором она еще не умеет играть, но манящим, прекрасным, желанным.

«Железный поток» Александра Серафимовича – рассказ о выходе из окружения красноармейской части под командованием Кожуха в годы Гражданской войны. Перед нами картина одного из привалов, когда в степи загорелись костры: «Эти огни особенные. И говор особенный, и смех, и женские игривые взвизги, и густая матерная брань, и звон бутылок. То вдруг разом ударят несколько мандолин, гитар, балалаек, – целый оркестр зазвучит струнно-упруго, совсем не похоже на тьму, на цепочку огней во тьме».

Несмотря на трудности похода, бойцы не бросают обоз с небогатым солдатским скарбом. Гитара, звучащая по вечерам, согревает их души, заставляет верить в счастливое будущее.


Рецензии