Интервью с Колином Фертом

Аферисты всех мастей и калибров всегда были желанным объектом кинематографа. Начиная с нашего многовариантного Остапа Бендера заканчивая виртуозным Фрэнком Эбегнейлом в исполнении Леонардо ди Каприо. Подобные герои во все времена были любы народному сердцу. Вот и фильм «Гамбит» Майкла Хоффмана делает ставку на неискушенность главного героя, до поры до времени терпящего капризы эксцентричного шефа-олигарха. Но в душе каждого офисного служащего дремлет буревестник, который вырывается на волю, грозя миру аферой века.

Режиссер Майкл Хоффман русскому зрителю знаком по странной фантазии на тему последних дней жизни нашего светлейшего графа и писателя Толстого Льва Николаевича. Фильм назывался «Последнее воскресение», был номинирован на «Оскар», но остался смутным впечатлением, похожим на то, когда мы пытаемся возродить в памяти последнее лето юности. 

Хоффман странный режиссер – в кино он уже лет тридцать и все это время его страшно штормит. То он снимает легковесно-ироничный фильм «Некоторые девчонки», стилистикой  напоминающий шебутные французские фильмы, то с головой погружается в драматичные «Далекие мечты». В 1996 его забрасывает в эпоху Реставрации английской монархии – фильм назывался «Королевская милость». И вот новая «проба пера». В тесном содружестве с братьями Коэн -  «Гамбит», римейк одноименного фильма 1966 года с Майклом Кейном и Ширли МакЛейн. Правда, римейк, это сильно сказано, в новой вариации остались лишь пара диалогов да имена двух героев, все остальное изрядно перефантазировано, адаптировано и переосмыслено. Главный неоспоримый «плюс» фильма - наличие Колина Ферта, который обречен на народную любовь за одного только Георга VI из фильма «Король говорит», чьи мучительные попытки избавиться от заикания довели его до персонального «Оскара». В нынешней истории на пару с очаровательной ковбойшей в исполнении Камерон Диас он покушается на картину самого Клода Моне. Но как любит говорить сам Колин «не все так просто».

- Колин, в 2003 году вы сыграли голландского живописца Йоханнеса Вермеера в фильме Питера Веббера «Девушка с жемчужной сережкой», и вот опять судьба сталкивает вас с темой живописи.
- Да, видимо судьба (улыбается). Но фильм Веббера и «Гамбит» совсем разные, они не имеют ничего общего, ни намека, ни отсылки. Все иначе.

- Что интереснее играть художника XVII века или современника, обуреваемого знакомыми всем эмоциями, в какой-то мере страдальца?
- Некорректный вопрос. Обе истории обладают определенным шармом, но у каждой он свой. Многим кажется, что сыграть современника гораздо легче, чем исторического персонажа. Это не так. В «Гамбите» много не просто комичных, но совершенно нелепых моментов, когда мой герой теряется. Ему и так от шефа досталось, а тут еще невезение на каждом шагу.

- В русской литературе есть очень  выразительный герой Остап Бендер, аферист от Бога, необыкновенно живописный характер, шулер.игрок, я бы даже сказала, джокер. Ваш герой на него похож?
- Ни в коей мере. Нет. Он простой служащий, не очень счастливый, и для него однажды наступает момент, который можно сформулировать кратко: «С меня хватит». Скажу по секрету, если бы у вас был такой шеф, как у него, вы бы свихнулись через месяц (улыбается).

- А вообще авантюристы вас привлекают?
- В каком смысле?

- Как человеческий типаж, достойный воплощения на экране?
- Мне импонирует мысль, что есть в природе такие гениальные люди, вроде героя Леонардо ди Каприо из фильма «Поймай меня, если сможешь». Но это особые люди, одаренные свыше, они не живут, а вальсируют, претворяют в жизнь свои планы легко, изящно. И знаете, почему у них все получается? Потому что они даже не допускают мысли о крахе. Они верят в себя абсолютно. Я думаю, в какой-то мере это правильно.

- А вы сами могли бы стать авантюристом?
- В жизни? Пожалуй, это слишком суровое испытание для меня (смеется). К тому же, я застенчивый, а эти люди, они с наглецой, что ли. Перед ними распахиваются двери, потому что они бесконечно обаятельны. Я не обладаю таким размахом (смеется), к тому же надо иметь хорошую нервную систему, чтобы идти «на дело». Я бы спалился сразу.

- Но ваш герой, вконец измотанный эксцентричным шефом-миллионером, решается на авантюру с картиной Моне, это ли не авантюра?
- Нет, одно дело провернуть одну аферу ради наживы, и совсем другое жить этим, получать от этого удовольствие, разрабатывать гениальный план и с легкостью красиво его осуществлять. А мой герой Гарри Дин ходячее несчастье. То штаны потеряет, то на льва натолкнется. Приятного мало.

- Кстати, «царь зверей» хороший партнер?
- Смеетесь? Я никогда в жизни не испытывал такого ужаса. У нас на съемках был основной лев и его дублер. На всякий случай. Я спросил режиссера Майкла Хоффмана: «Друг, а для меня случайно дублер не предусмотрен? В этом эпизоде ему самое место…». Но Майкл сказал: «Друг, есть вещи в жизни, которые мы должны делать сами. Будь мужчиной, покажи ему, на что ты способен».

- Смешно.
- Да, все засмеялись. Кроме меня. Продюсеры оговорили с дрессировщиками ряд мер безопасности, но они в глаза не бросались, если вы понимаете, о чем я…(улыбается). Лев был зафиксирован мощными нитями из прочного материала за ноги и мог двигаться только в ограниченном пространстве, но я тоже делил с ним это пространство, так что…хотя, не скрою, возможность так близко видеть это величественное животное впечатляет, безусловно. Был момент, когда лев слишком сконцентрировался на мне, не обращая внимания на наживку – кусочки мяса, которые ему протягивали специальные люди. Вот это, скажу я вам, контакт максимальный, я всеми внутренностями ощутил, что зверь очень хочет познакомиться со мной поближе. И тут я понял, что мое тело отделилось от моего сознания, кто-то назовет подобное чувство драйвом, не знаю. От подобного выброса адреналина меня еще долго пробирала дрожь.

- Кроме льва в фильме была еще и пикантная ситуация, когда вам пришлось с гордым видом дефилировать по холлу отеля «Савой» без брюк.
- Как смеялась съемочная группа: «стиль «ню» в фильме явно преобладал». Начиная с моего шефа, которого сыграл Алан Рикман, он любил расхаживать по офису обнаженным. А я, точнее мой герой, вынужден был покориться судьбе,  и вот она распорядилась именно так (смеется). Знаете, в этом что-то есть, когда с высоко поднятой головой при полном верхе проходишь мимо онемевших сотрудников отеля и гостей в семейных трусах, а тебе в спину несется вопрос: «Сэр, вы ничего не забыли?». Это действительно забавно, но только в том случае, если ты сохраняешь лицо.

- Это вообще очень полезный принцип в любой ситуации: сохранять лицо. Политики и звезды шоу-бизнеса его любят.
- О, да (смеется). Иногда ситуация такова, что ничего другого не остается. Хотя в моем случае там были дамы, а я ведь джентльмен, в такие минуты ты особенно остро это ощущаешь. К тому же далеко не все гости отеля «Савой» знали, что снимается кино и понимали, что к чему. Я утешал себя мыслью, что скоро все закончится (улыбается).

- За всю свою актерскую карьеру вы, конечно, соглашались на комедии, на ту же Бриджит Джонс, но «Гамбит» что-то совсем новое?
- Все непросто, комедия комедии рознь. Мой герой большой хитрец, и в основе главной интриги фильма не столько махинация, сколько хитрость, уловка. Подобные ситуации отпугивают много людей, как в жизни, так и на экране. Это очень сложно играть. На сцене, наверное, я вообще не решился бы на подобное, в кино все иначе. Есть даже пословица: умирать легко, а играть комедию трудно. На съемочной площадке есть много плюсов и минусов: не всегда технологический процесс способствует спонтанности, когда ты несколько дней учишь текст, потом наступает период репетиций, затем работа перед камерой – и самый важный момент ты должен сыграть сцену так, будто ты слышишь это первый раз, непринужденно и естественно.  Нужно уметь побеждать заштампованность реакции. И в этом актерам часто помогают сценаристы, которые присутствуют на съемках и прямо вживую иногда меняют текст под ситуацию или состояние актера.

- Вам несказанно повезло, на «Гамбите» сценаристами были чудесные братья Коэн – Итан и Джоэл. Как вам работалось?
- Замечательно. Эти ребята знают свое дело. Их диалоги сложны, многозначительны, в них много текста. Много смысловых ниточек, акцентов, приходилось разбираться во всем этом. Они законодатели особого вида комедии, энергичной,  немного циничной, местами специфической. Это невозможно объяснить, понимаешь только когда видишь  сам. Комедия вообще жанр для сильных духом.

(Опубликовано в журнале Free Тайм, 2013)