Брат из преисподнии

 
     Начало марта кружилось на улице мелким снежком, но всё вокруг ждало весну, что скоро придёт и под цветастой юбкой скроет мелкий мусор и ворчание надоевшей зимы. Я шёл по тротуару с пакетом продуктов, как вдруг узнал в проходящем мимо меня прохожем своего брата Сергея.
- Серёга, привет! Сколько зим, сколько лет!- воскликнул я, идя ему навстречу.
- Ну и сколько лет? Свалился как из преисподнии,- жуя слова, сказал Сергей, впившись в меня колючим взглядом.
- А почему из преисподнии?- возмутился я.
- Да ладно, это я так. Одежонка на тебе плохонькая, да и сам ты явился, «как чёрт из табакерки»,- с ухмылкой сказал он. 
«Я думал, что он обрадуется, а он, кажется, и не рад вовсе», подумал я и, пытаясь смахнуть с его лица угрюмость, предложил:
- Пойдём ко мне, посидим, поговорим. Заодно и в гостях у меня побудешь.
- А твоя семья дома? Может я некстати?- спросил он.
- Да нет у меня семьи, один живу, и детей у меня нет. Мы с женой давно разошлись. Бог видно на меня обиделся, не дал мне второй половинки,- задумчиво сказал я.
- Ну что ж, тогда пошли. Ты далеко живёшь?- повеселев, спросил он.
- Да тут недалеко, вон за тем домом,- ответил я, и спросил:
 - А как тебе живётся?
- Ничего, живу, работаю,- сказал он, и замолчал, будто за один глоток всю воду из кувшина выпил.
      Молчание пожирало время, не спеша, смакуя, захлёбываясь слюной. Я чувствовал себя отвратительно, как будто меня заставили танцевать незнакомый танец в узких туфлях, которые к тому же сильно жали ноги. Увидев знакомую пятиэтажку, я радостно произнёс:
- Вот и пришли! Вот мой дом, здесь я живу.
 Мы подошли к серой пятиэтажке, поднялись на второй этаж, я открыл дверь, и мы вошли в квартиру.
- Будь как дома. Раздевайся, проходи,- предложил я.
Сергей  снял кожаную куртку, повесил на вешалку, на неё повесил норковую шапку, разулся и направился по-хозяйски осматривать квартиру.
- Квартира у тебя небольшая, однокомнатная, ремонта требует,- сказал он.
- А мне и так сойдёт, я привык не обращать внимания на всякие мелочи. Самое главное крыша над головой есть, я и на старость деньжат собрал,- сказал я.
- Да много ли ты мог собрать! За душой, поди, нет ничего.
- Как это нет! Лежат у меня пятьсот тысяч, и ещё соберу, пока помирать не собираюсь,- сказал я.
- В банке деньги  прячешь?
- Банкам не доверяю, в свою банку ложу,- рассмеявшись, сказал я.
Мы прошли в кухню, я порезал колбаску, сыр, окорок, открыл шпроты, банку помидор и, разлив по стаканам водку предложил выпить.  Серёга чуть пригубил и, поставив стакан на стол, засобирался домой.
- А посидеть? Мы и не поговорили ещё!- воскликнул я, пытаясь его остановить.
- А ты приходи ко мне сегодня вечером, часов в шесть. Ольга чего-нибудь вкусненького сготовит. Посидим, поговорим. Я тут недалеко живу, рядом с магазином «Темп», в девятиэтажке, квартира пятьдесят восемь. Найдёшь, не заблудишься?- спросил он, одеваясь.
- Жди, приду,- ответил я и утонул в его зловещей недосказанности.
          Он ушёл, я остался один. «Пришёл, ни выпил, ни закусил, ни поговорил, зачем приходил? Будто не брат, а чужой с улицы, да и тот от выпивки не откажется. Странный он какой-то. Может у него времени нет. Женат всё-таки. Ладно, схожу к нему вечером в гости, погляжу, как живёт», думал я, глядя в окно. «Надо же, брат рядом жил, а я и не знал!  Лет десять я его не видел, как мать похоронили так и не встречались больше. Не знал, что он сюда переехал, а то бы зашёл как-нибудь в гости, хотя мы с детства с ним не ладили, был он старше меня на пять лет, никогда за меня не заступался, а наоборот, старался меня обидеть и свалить на меня свои грехи, да и частенько поколачивал».
         Я собрал всё, что было на столе, и положил в холодильник, недопитую бутылку поставил туда же, пошёл в комнату, и завалился на диван. Какие-то мысли заходили и выходили, оставляя тоску. Одиночество повисло на шее как падшая девка на завидного кавалера, и преданно глядела в глаза. Покатилось время, поехало, не оставляя следа, пропадая в прошлом. Я включил магнитофон, поставил Ободзинского и стал перематывать свою никчемную жизнь.
         Вот уже и солнце потянулось к горизонту,  Я  поглядел на часы, оделся и пошёл к брату. Сергей меня встретил с улыбкой, и добродушно хлопнув по плечу, повёл меня в комнату. Я обошёл его двухкомнатную квартиру, которая была со вкусом обставлена, очень уютная и тёплая. Из кухни выглянула молодая, стройная брюнетка, лет тридцати двух, с серыми глазами, в которых плавали рыжие всполохи осени и зелень жаркого лета. Мягкие сочные губы, ярко накрашенные помадой, расплылись в улыбке.
- Здравствуйте,- сказала она и подала мне свою маленькую чудесную руку.
Я, растерявшись, по-мужски пожал ее и, чеканя слова, произнёс:
- Рад с вами познакомиться.
- Анатолий, проходите на кухню,- сказала она, снимая фартук, оставаясь в красивом черном платье, облегающем её чудесную фигуру.
Я повинился сладковато притворному голосу хозяйки и прошёл в просторную хорошо обставленную кухню.
- Хорошо живёте!- сказал я.
- Стараемся. Мы с Ольгой в это лето решили в Таиланд съездить, душу погреть, мир посмотреть.
«Да она моложе его лет на тридцать с хвостом! Мне пятьдесят восемь, а ему уже шестьдесят три.  С такой бы и я поехал», подумал я, но не решился сказать вслух.
Мы сели за стол, Серёга разлил по стопкам водку,  и мы выпили за нас, потом за встречу, потом за хозяйку дома. Хозяйка оказалась очень приятной и разговорчивой. Она говорила о всяких пустяках, и я совсем расслабился. Так хорошо мне стало и уютно, душа разомлела, как после выпитой кружки свежего тёмного пива после хорошей бани. Я пил, говорил, обнимал брата и был несказанно счастлив.
- А давайте покатаемся. Серёжа, ты машину в гараж не поставил?- спросила она.
- Нет,- ответил он.
- Тогда поедем, заодно и Анатолия домой завезём,- пропела Ольга и стала собираться.
Сергей ненадолго удалился и вскоре вернулся, помог мне  обуться, надеть куртку и, нахлобучив на меня шапку, привалил меня к стенке, чтобы я не свалился.
Он быстро оделся и, взяв меня под руку, потащил по лестнице вниз. Ольга, закрыв дверь, поспешила за нами.  Сергей запихнул меня в машину на первое сидение, как мешок с отрубями, а сам сел на заднее. Рядом со мной на место водителя села Ольга. Машина тронулась и мы поехали.
       Я плавал в блаженстве, лёгкий дурман кружил голову, и не было на земле роднее Сергея и его прелестной жены Ольги.  Я прикрыл глаза и, расслабившись, наслаждался покоем. Вдруг я открыл глаза, мне показалось, что мы уже долго едем. Тяжестью наливались ноги и руки, не хотелось ими двигать, а хотелось упасть в постель и уснуть.
- Я хочу домой,- промямлил я.
- Пора,- сказала Ольга.
- Что, уже приехали?- спросил я, пытаясь понять, где мы находимся.
- Ага, приехали. Квартира твоя мне не лишней будет, да и денежки, что ты на старость наскрёб, - донеслось до меня, будто гром средь зимы и снега.
- Так ты меня убить хочешь, а за что? А может ты мне и не брат? Нет, конечно же брат. Брат из преисподнии,- растеряно произнёс я, враз, протрезвев.
         Я хотел повернуться и посмотреть в его глаза, но тут верёвка сдавила мне горло. Перед глазами поплыли красные пятна, потом темнота накинулась на меня и, сорвав с губ последний хрип, потащила меня в небытие.
- Давай ещё немного проедем, а то тащить далеко,- сказала Ольга и, посмотрев на меня, сморщилась.- Хорошо, что всё без крови обошлось, а то пришлось бы мыть машину.
Я смотрел неподвижно мёртвыми глазами в окно, за которым ещё хозяйничала зима. Брюхатая непогодой, она не хотела уступать место весне, что ходила около, да зря звала тепло.
- Значит, дорогу успели прочистить для рыбаков,- хотел сказать я, но мёртвые губы не шевельнулись, и небо густое, холодное с блёстками звёзд потекло в мои незрячие глаза. Машина, спотыкаясь, тихо ползла по шкуре белёсого льда.
- Ты смотри куда едешь. Давай останавливайся,- взвизгнул Сергей, но было уже поздно. Лёд с грохотом затрещал, и машина покатилась в пасть студёной реки.
- Двери открывай, дура!- заорал Сергей.
- Что орёшь! Я не хочу умирать. Это всё ты виноват, жену на тот свет отправил, брата задушил и в прорубь скинуть хотел, а теперь смерти моей хочешь?- истерично кричала Ольга, пытаясь открыть дверь, затем достала пустую кружку из «бардачка» и со всей силы ударив, разбила стекло. Вода хлынула в салон.
- Помоги мне выбраться,- умолял Сергей.
- Да пошёл ты,- отмахнулась от него Ольга, как от надоедливого комара, который норовил сесть на её нежное тело, чтобы попить кровушки.
В шубе она никак не могла пролезть в окно. Расстегнув её, она оставила её в салоне и, выкарабкавшись из машины, стала подниматься наверх.
- Помогите! Помогите!- успела крикнуть она, но крик, достигнув высоты, растворился в холодной тьме.
Ольга хваталась за край ледяной кромки, а лёд трескался и ломался. Март сделал своё дело. Река не хотела отпускать её. Она обвила её тело  ледяной лапой и потащила вниз под лёд на дно, готовая согреть и простить все её грехи.
       Небо поспело звёздами и сочной луной. Над землёй сгущался холод. Мороз недовольный недавней оттепелью становился всё злее. Сергей коченеющими руками пытался  выбраться из машины, но силы сковывал холод, просачиваясь в каждую клетку. Отчаяние замерзало на его губах, а река, смеясь, обнимала его, и он задыхался в её ледяных объятиях. И вот он уже притих, застывшими глазами ища свою жену.
       Я равнодушно взирал на своих родных врагов, не успев услышать их раскаяния и простить их. До утра река заштопала серебряными нитками разорванное ледяное одеяло, накинув сверху лёгкий бархат снежного покрывала, скрыв от людских глаз произошедшую трагедию.