Мы путешествуем по Европе

ПРЕДИСЛОВИЕ
Середина 90-х, старые добрые времена... Непоседливые и любознательные Колька и Вовка, их родители, друзья и знакомые и многие-многие другие решают все вместе отправиться в летнее путешествие по Европе, которое по разным причинам растягивается почти на всё лето, оставаясь интересным, увлекательным, полным приключений и даже где-то немного опасным. В путешествии ребята знакомятся со многими хорошими и интересными людьми, узнают много нового и интересного о жизни и быте европейцев.

ГЛАВА 1. СОВЕЩАНИЕ
Я проверил, выключен ли везде свет, запер квартиру и положил ключ под коврик. Затем спустился по лестнице и вышел из дома. Сегодня меня ждало важное совещание по поводу путешествия в Европу. Проходить оно будет на чердаке Вовкиного дома. Принимать участие в совещании будем мы втроём - я, Вовка и Сергей.
Весной мы решили устроить экскурсию по Европе. Причём экскурсию всем нашим лагерем - восемьдесят человек поедут со своими родителями, братьями и сёстрами по Европе на пяти-шести автобусах - так мы подсчитали. Только где достать эти автобусы?
Я поднялся на чердак и встретил Вовку и Сергея. Они были какие-то рассеянные.
- Без автобусов никак нельзя, - вздохнул Вовка.
- Я хотел спросить насчёт этого совета у Ильича, - ответил я.
- Лучшие советчики - это мы, - возразил Вовка. - А ты чего молчишь, Сергей?
- Я думаю, не взять ли несколько автобусов напрокат у дяди Пети Мичурина? Он сейчас как раз работает шофёром, возит туристов. Может, его начальство выделит нам штук шесть?
- Что ж ты раньше-то молчал? - обрадовался Вовка.
- А далеко эта автобусная станция? - спросил я.
- Около южного МКАДа, - ответил Сергей. - Поедем завтра с утра. Сегодня дядя Петя уходит в ночную смену, утром он будет там.

ГЛАВА 2. В ГОСТЯХ У ИЛЬИЧА
Я подхожу к дому Ильича. Он живёт на втором этаже. Он смотрит в окно. Видит меня. И улыбается мне. Я вхожу в подъезд и поднимаюсь на второй этаж. Ильич открывает мне дверь:
- О, Колька! Заходи!
Я захожу. Его квартира просторная, светлая, с большим залом, который завален педагогическими книгами. Ильич приглашает меня в кухню и делает сладкий чай с лимоном.
- Пётр Ильич... я вот навестить вас пришёл, - говорю я.
- Заходи в любое время! - отвечает Ильич, размешивая чай.
Я рассказываю ему про экскурсию, которую мы с ребятами решили устроить. Он кивает головой, слушает меня.
Мы с ним составляем список тех семей, которые точно едут, обзваниваем всех, получаем согласие.

ГЛАВА 3. АВТОБУСНЫЙ ВОПРОС
Мы входим в автобусный парк. Нас встречает дядя Петя Мичурин, высокий, грузный, с большими усами. Он обнимает Сергея и угощает нас конфетами. Мы рассказываем ему о наших планах, и он обещает договориться с начальством и выдать нам автобусы!
- Для вас, - громким басом говорит он, - хоть полёт на Марс!
Мы рады. Теперь всё будет в порядке - автобусный вопрос решён.

ГЛАВА 4. ПЕРВЫЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Вовка уговорил меня зайти к нему и обсудить вопрос поездки, вещи, которые надо взять с собой. Оказывается, мы не только поедем на автобусе, но и поплывём на пароходе. Мы должны будем добраться аж до Франции. Завтра к нам из Вологды приезжают бабушка и дедушка, они поживут здесь, пока мы будем путешествовать по Европе.
Я сложил в рюкзак одежду, мыло, чашку, ложку, вилку, нож, еду, тетрадь для заметок, фотоаппарат, книжку и многое другое. И помог собрать сумки родителям.
На следующий день приехали дедушка с бабушкой. Я по ним очень сильно соскучился.
Бабушка отвела меня в парикмахерскую. Затем я поехал к папиному брату дяде Коле, чтобы рассказать Виталику о поездке и уговорить его поехать с нами.
Дядя Коля сидел в зале над чертежами, а тётя Рита жарила на кухне рыбу в сметане. А Виталик, как меня увидел, так давай сразу обниматься, будто мы лет сто не виделись.
- Пошли, - говорит, - в паровозики поиграем! Мне папа новый паровозик купил!
- Некогда, - говорю, - сейчас в паровозики играть, у меня к тебе дело есть важное.
- Котлету хочешь?
- Мне сейчас не до котлет. Я пришёл, чтобы...
- Рыбу в сметане будешь? Просто объедение!
- Да погоди ты со своей рыбой! Мы отправляемся...
- Так чего же ты хочешь, в конце концов?
- Я хочу тебя спросить, едешь ли ты с нами в путешествие?
- В какое путешествие?
Я рассказал, куда мы едем. Он согласился поехать и, отпросившись у родителей, стал собирать рюкзак. Я ему помог.

ГЛАВА 5. ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
Мы с Вовкой написали письмо в турагентство, чтобы в Прибалтике нам выдали пароход на несколько дней. Вовка отправил это письмо в Таллин, где мы должны будем пересесть на корабль.
Выезд назначили на первое июня, в восемь часов утра. Когда мы пришли ко мне домой, дедушка в шутку сказал:
- Будете проезжать Белоруссию - заезжайте к моему брату на пасеку!
- Дед, а у тебя есть брат? - удивился я.
- Да, он живёт около Витебска, там его пасека.
Дедушка рассказал, что они с братом в молодости жили в Белоруссии, а потом он переехал в Вологду, где женился на бабушке. А его брат так и остался в Витебске, где он уже много лет разводит пчёл.

ГЛАВА 6. ВЫЕЗД
Первого июня, в назначенное время, мы пришли на станцию Щукино и увидели там толпу из трёхсот с лишним человек - это и были все те, кто должен был ехать. Мы присоединились к толпе, и я глазами стал искать Вовку, Гришку, Серёжку. Я заметил у причала Ильича и помахал ему рукой, а он - мне.
- Кому ты машешь? - спросил меня дедушка.
- Там наш вожатый Пётр Ильич.
- А, вот оно что! Понятно.
Скоро мы встретились с Гришкиной и Серёжкиной семьями, приехала Вовкина семья, тут же был и Виталик.
- Замучились мы уже ждать, - сказал Гришкин папа. - Я аж весь вспотел!
- Сейчас приедут, - успокоил его дядя Петя Мичурин.
Дедушка закурил трубку. И тут подъехали автобусы. Их было шесть. Наша семья села в один из автобусов. Я сел рядом с Вовкой, а мама, папа и сестра Машка - впереди нас.
- Вот это круто! - сказал Вовка. - Мы отправляемся в настоящее путешествие по Европе! - и запел:

Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу свету...

- Здесь тебе не опера! - проворчал водитель автобуса.
- Разве я плохо пою? - удивился Вовка.
- Нет, нет! Хорошо! Пой! - раздалось со всех сторон. И Вовка запел:

Мы едем, едем, едем
В далёкие края,
Весёлые соседи,
Счастливые друзья!

- Прекрати сейчас же! - крикнул водитель.
Тут и я подхватил:

Если с другом вышел в путь,
Если с другом вышел в путь,
Веселей дорога!..

- Ну вот! - сказал водитель. - Теперь другой начал!
А Вовка шпарил дальше:

Пора в путь-дорогу,
Дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идём...

- Они мне покоя не дадут! - пожаловался водитель.
Автобус загудел и поехал. Я помахал в окошко на прощание бабушке и дедушке. За нашим автобусом поехали все остальные. Вовка приумолк и уснул. С нами в автобусе из моих знакомых ехали Виталик и Ильич. Многие в автобусе, как только мы выехали из Москвы, заснули. Когда за окном потянулись леса и поля, деревни и огороды, я тоже незаметно задремал. И дремал очень долго.
Когда я проснулся, то все уже бодрствовали. Кто-то играл на губной гармошке. Автобусы остановились на двадцать минут возле придорожной шашлычной. Мы с Вовкой тут же отправились перекусить. Навстречу нам вышел приземистый мужчина - хозяин шашлычной.
- Что это за церемонии? - спросил он. - Там шесть автобусов! Что это значит?
- Мы едем в Европу, - похвастался Вовка.
- А, теперь понятно. Вы голодны?
- Да так, чуть-чуть.
- Павлик, угости мальчишек оставшимся пирогом! - крикнул кому-то хозяин шашлычной.
Тотчас же из дверей к нам вышел какой-то мальчик, приблизительно наш ровесник. В руках он держал два аппетитно пахнущих куска пирога с капустой.
- Пойдёмте в мою комнату, - сказал он.
Мы прошли через кухню, где у плиты стояла его мама, и вошли в маленькую комнатку Павлика. Из мебели там были лишь маленький старый диванчик и небольшой письменный столик со стульчиком.
Мы втроём сели на диван, и Павлик спросил:
- Как вас зовут?
- Меня - Коля.
- А меня - Вовка.
- А меня - Павел. Вы проездом?
- Ага. Очень вкусный пирог, спасибо. Ты сам пёк?
- Мы с мамой.
- Очень вкусно.
- Спасибо. А куда вы едете такой большой толпой?
- В Европу, - важно ответил Вовка. - Точнее, во Францию.
- А ты что, здесь живёшь? - спросил я.
- Да, мы с отцом и матерью торгуем шашлыками. Отец вон всю скотину, что была на базу, извёл на шашлыки, а прибыли всё нет. Сегодня вот мясо купил, по сто рублей за кило.
- Ты шутишь!
- Да серьёзно. Отец вон раньше коров продавал, а теперь уж мы умнее стали - шашлыки делаем, так больше прибыли.
Мы болтали с Павликом до тех пор, пока не спохватились: пора было уже идти на автобус. Мы попрощались, написали Павлику на листочке наши адреса и телефоны. Павлик сказал, что обязательно позвонит нам.
...Мы с Вовкой любовались на заход солнца. Многие в автобусе уже клевали носом. Мама и папа положили Машку к себе на коленки, и она скоро уснула. Рядом засопел Виталик. Ильич склонил голову набок и заснул. Стало темнеть, и в автобусе зажглись лампочки.
- Побольше бы нас ждало приключений в этом путешествии! - сказал Вовка.
Я только кивнул, мне нечего было возразить.

ГЛАВА 7. МЫ ЕДЕМ, ЕДЕМ, ЕДЕМ...
Утром я спал долго. А когда проснулся, то услышал галдёж в автобусе. А Вовка вовсю распевал песни. Мама дала нам бутерброды с колбасой, и мы стали молча жевать и смотреть в окно. Нам дали ещё по стаканчику морса, чтобы запить. Ох, как я наелся! Не экскурсия, а рай!
Сегодня мы должны будем остановиться на ночёвку в одной из гостиниц Витебска - он уже был недалеко. Автобусы пылили страшно - пыль на два километра. За ними бежали сначала телята, потом козы, потом собаки. Много километров тянулись поля и кустарники с ежевикой, брусникой, крыжовником.

ГЛАВА 8. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
И вот мы прибыли в Витебск. Проехав несколько улиц, автобусы свернули в какой-то дворик и остановились возле совсем нового пятиэтажного дома, на котором красовалась надпись: ГОСТИНИЦА "ХУТОРОК".
Мы вылезли из автобуса. Хозяин гостиницы расселил всех по номерам. Все легли отдыхать, так как ночью в автобусе многие не могли заснуть. Но я не такой - я сплю где угодно и когда угодно. И Вовка тоже.
Сообразив, что все будут спать почти до вечера, мы с Вовкой пошли погулять. Выйдя со двора и перейдя улицу, мы прошли какую-то аллею. Мы шли и шли, и город скоро кончился, всюду были деревенские дома. Мы шли по тропинке и разглядывали домики с палисадниками.
Наше внимание вскоре привлёк один двор, с низеньким заборчиком. В этом дворе стояло много маленьких, будто бы игрушечных домиков. Возле этого двора мы увидели седого старичка с усами и бородой. Он заносил во двор ещё один такой же домик.
- Ребятушки, помогите мне затащить эту оказию во двор, - попросил он. - Ежели я вас от дела не отстраняю.
Мы с Вовкой занесли этот домик во двор.
- Как вас звать, хлопцы? - спросил дедушка.
Мы с Вовкой представились.
- А меня, добры молодцы, звать Кузьма Архипович. Ну или дед Кузьма.
- Постойте, постойте... Вы же брат моего дедушки! - обрадовался я.
- Да, ну ничего себе совпадение! - удивился дед Кузьма. - Ну, рассказывай, как вы там живёте?
- Да всё в порядке.
- Ну пойдёмте тогда поедим. У меня сегодня уха вкусная.
Мы прошли в дом. Только теперь я догадался, что домики во дворе - это ульи. Мы сели за стол, и дед Кузьма налил нам в тарелки ухи из кастрюли. Уха была очень вкусной. Дед Кузьма показал нам свои медали, которыми он был награждён во время Великой Отечественной войны. Он рассказал, как героически защищал Москву и Минск от фашистов. Я слушал его затаив дыхание и гордился тем, что хотя бы один мой родственник участвовал в этой войне - я-то думал, что в моём роду никто не ходил на эту войну. Мой дедушка не воевал, он тогда был где-то в моём возрасте.
После обеда деду Кузьме захотелось показать нам свою пасеку. Мы вышли во двор и увидели рой, висящий гроздью на ветви дерева. Все пчёлы слепились плотным комком.
- Пойдите ко мне в сарай и возьмите там картонную коробку, - велел дед Кузьма. - Надобно их собрать.
Мы принесли из сарая коробку, я осторожно поднёс её под рой, а Вовка тряхнул ветку. Весь рой осыпался в коробку, и я закрыл её крышкой.
- Вот и ладушки, таперича их в улей надо, - сказал дед Кузьма. - А, вот чего! У меня же там в решете ещё пчёлы, надо бы сперва их пересыпать.
Он снял с решета сетку и высыпал пчёл в улей.
- Пчеловодство - очень интересная вещь, ребята.
- Да, особенно интересно будет, когда тебя покусают эти самые пчёлы! - сказал Вовка.
- Ну почему сразу "покусают"? - возразил дед Кузьма. - Чтобы не покусали, нужно надевать сетчатые маски. У меня есть одна такая, сейчас вынесу.
Он вынес из кладовой маску, и мы с Вовкой по очереди её надевали вместе с перчатками, но всё равно не могли привыкнуть, что на нас маска, и поэтому шарахались от всех пчёл. А в ульях-то что творилось! Сколько пчёл копошилось в этих сотах!
- Много, наверное, мёда получаете? - спросил Вовка, оглядывая ульи во дворе.
- Да, я им и торгую. Вот что, ребятки: оставайтесь-ка у меня ночевать! - предложил дед Кузьма. - Вы ведь только завтра уезжаете отсюда? Места у меня много, вам будет удобно.
- Но наши родители будут волноваться за нас, - вздохнул Вовка. - Надо их предупредить.
Он побежал сказать обо всём своим и моим родителям. А когда вернулся, то дед Кузьма позвал нас пить чай с мёдом.
Ночью шёл дождь с сильным ветром, и мы с Вовкой несколько раз просыпались от шума. А дед Кузьма тихо храпел за печкой.
Утром меня разбудил Вовка:
- Вставай! Пора идти в гостиницу к нашим.
Мы умылись, потом стали прощаться с дедом Кузьмой. Он дал нам две баночки с мёдом и передал всем приветы.

ГЛАВА 9. НЕЗНАКОМАЯ ДЕВОЧКА
Через несколько дней мы приехали к морю. Там нас уже поджидал корабль. Нас расселили по каютам, в каждой каюте - по семье. Мы взяли к себе в каюту Виталика, а Вовка - племянника Лёшку.
...День был ясный, светило солнце. Я гулял по палубе. Виталик увязался за мной. Мимо нас прошла какая-то девочка с бантом в волосах. Сначала я не обратил на неё внимания. Виталик прошептал мне на ухо:
- Ты заметил, какая она красивая?
После этого я стал про неё думать: кто она, как её зовут? В какой каюте она плывёт? С кем? И я стал следить за ней. Я даже выследил, в какой каюте она живёт - чуть ли не на самом носу корабля. По вечерам я ходил возле двери её каюты, один раз видел, как туда заходила какая-то женщина с грудным младенцем на руках.
Но мне интересно было - кто же ещё там живёт?

ГЛАВА 10. ПОЖАР НА ПАЛУБЕ
Вовка раздобыл где-то старинную керосиновую лампу и показывал её нам. Сергей достал из кармана спички, зажёг одну и ею поджёг фитиль. Какое большое пламя получилось! Я даже немного испугался.
- Как красиво! - восхитился Вовка.
Тут корабль качнулся на волнах, и лампу опрокинуло ветром! Тут же по палубе заплясали красные языки пламени. Повалил дым. Все заперлись в каютах, а я никак не мог отыскать свою. Я метался по палубе, задыхаясь в дыму. Вдруг сквозь дым я увидел ту девочку с бантом! Рот и нос у неё были завязаны платком. Она подползла ко мне, взяла меня за руку и потащила куда-то. Я, задыхаясь, приложил к лицу ладонь и постарался на некоторое время задержать дыхание. А эта девочка всё ещё тащила меня куда-то. Она подползла к своей каюте, и мы вместе вошли в её каюту.
- Доченька! - её мать бросилась обнимать девочку. - Мы уже тебя всюду обыскались!
- Мама, этот мальчик чуть было не задохнулся на палубе.
- Ни ногой из каюты!.. Мальчик, как тебя зовут?
- Коля, - ответил я.
- А её - Ариадна, - сказала мама этой девочки.
- Какое красивое имя! - восхитился я.
- А нас, если что, называй тётя Лена и дядя Илья. А его, - тётя Лена указала на спавшего младенца с соской, - зовут Лукьяном.
Палубу почти сразу потушили.
Тётя Лена поменяла малышу подгузники, потом стала кормить его из бутылочки. А мы молча смотрели на него. Я бы тоже хотел маленького брата или сестрёнку.
- Лукьянчику всего два месяца, - сказала Ариадна.
Я сбегал к родителям в каюту, потом мы с Ариадной до самого вечера играли с Лукьянчиком. Он оказался настолько смешным и симпатичным малышом, что я решил тоже выпросить у родителей маленького братика или сестрёнку, когда мы приедем обратно в Москву.

ГЛАВА 11. РОЗЫГРЫШ
С нами на корабле плыл молодой матрос Георгий Кнопкин. Он был очень весёлым, хорошо играл на гармони и на гитаре, любил придумывать всякие игры и розыгрыши, чтобы не было скучно.
Однажды он нашёл книгу, в которой были всякие розыгрыши, и мы с Ариадной взяли её почитать. Мы сидели на скамейке и читали эту книгу, а Георгий стоял возле нас.
- Скоро будет временный причал, - сообщил он. - Мы причалим к одному из островов Дании.
- Смотрите, что я нашла! - обрадовалась Ариадна. - Можно нарядиться индейцем и разыграть всех.
- Ну-ка, ну-ка... - Георгий взял книгу у Ариадны.
- А что, если тебе, Георгий, и правда нарядиться индейцем? - предложил я. - Все выйдут на берег, когда будет причал, а тут ты выбегаешь со своим копьём!
- Хорошая идея, у меня как раз остались старые штаны, они отлично подойдут для роли индейца, - ответил Георгий. - А вот с копьём и перьями будет проблема...
Вдруг откуда ни возьмись выходит Вовка с здоровенным шестом и проходит мимо нас.
- Вовка, друг, одолжи мне, пожалуйста, свой шест! - остановил его я.
- Зачем он тебе? Ладно, на, - Вовка протянул мне шест и ушёл.
- Ну вот, осталось только обточить шест - и копьё готово, - вздохнул я.
- А я могу перья сделать из цветной бумаги, - сказала Ариадна.
- Делай только быстрее, - велел я. - Скоро причал.
Я обточил шест, Ариадна сделала перья и достала где-то чёрный парик с косами, Георгий надел старые штаны, и мы нарядили его в самого настоящего индейца.
- Чудесно! - сказал я. - У меня есть такой план: когда все будут сходить по трапу с корабля, ты спрыгнешь в воду с надувным кругом с другой стороны и выбежишь на берег с каким-нибудь воинственным танцем.
- Договорились! - ответил Георгий.
Корабль причалил к берегу, и все толпой высыпали на пристань, тут же был небольшой пляж. А Георгий уже плыл на надувном круге. Многие сели на песок и стали греться на солнышке. Ближе всех к воде сидел Гришкин папа, он ел рыбу из консервной банки. И вдруг - раз! - из зарослей камыша выбегает индеец с копьём и - хвать! - копьём рыбу из воды! Целиком проткнул! У Гришкиного папы аж глаза на лоб полезли. И все с раскрытыми ртами уставились на индейца. А индеец спокойно снял рыбёшку с копья и стал её потрошить.
- Индеец Джо! - сказал Виталик.
- Индеец Ва-Пити! - воскликнул Вовка.
- А где твой томогавк?! - спросил Сергей.
А индеец, потроша рыбу, затянул свою песню:

     Веют ветры, веют буйны...

- Смотрите, как он похож на нашего Георгия! - закричал кто-то.
- Не понимаю, откуда здесь индейцы! - сказал мой папа. - Это же Европа, а не Америка!
- Да и голос у него, как у нашего Георгия! - ответил ещё кто-то. - Георгий, смотри, как он на тебя похож! Георгий! Георгий, где ты?
Все стали искать Георгия, а пока его искали, индеец спокойно уплыл в камыши. На него уже никто не обращал внимания, все подались на корабль. И тут - глядим - Георгий уже в матросской форме выходит из своей каюты.
- Георгий, там был индеец! Он так похож на тебя! - кричал Вовка. - Ты его видел?
- Ну и где он, ваш индеец? - спросил Георгий.
А у берега и правда уже не было никакого индейца. И тут Вовка случайно заглянул в каюту к Георгию и увидел его индейский наряд. И тут другие увидели его наряд.
И все поняли, что он и был тем самым индейцем. И удивились тому, как он быстро переоблачался.
- Со временем из тебя выйдет хороший актёр, - сказал Вовка.
И он был прав.

ГЛАВА 12. "ВИЖУ ЗЕМЛЮ!"
Мы впятером были на палубе: я, Вовка, Ариадна, Гришка и его старший брат.
Гришкин брат полез по верёвочной лестнице на вышку, а мы смотрели на него. С вышки море видно далеко. Он быстро залез туда, достал бинокль и оглядел в него море:
- Земля! Земля! Вижу землю!
- Как здорово! - обрадовался Вовка. - А то надоело уже это море! Каждый день - море!
- А может, мы не пристанем к берегу? - обеспокоился я.
- Как - не пристанем? - опешил Вовка. - Обязательно пристанем, будь спокоен!
- Интересно, какая это страна? - спросил Гришка.
- Это неважно, - махнул рукой Вовка. - Главное, что земля!
И вот с палубы стал виден берег. Мы заплывали в какую-то бухту. К нам подошёл Ильич.
- Высадка с корабля - через час, - сообщил он.

ГЛАВА 13. ПИКНИК
Мы сошли на берег, и все стали садиться в автобусы.
- Куда мы едем? - спросил я маму, как только мы сели.
- Мы все собираемся устроить пикник на поляне, - ответила мама. - Здесь, на севере Германии, большие и тёмные леса, так что не уходи далеко в лес.
- Не бойся, ничего страшного со мной не случится, - успокоил я её.
Это оказалась не поляна, а просто целое поле, до которого мы от автобусов ещё добирались пешком. Да и пикник собираются устроить много человек.
Все стали расстилать ковры, садиться на них, ставить посуду, раскладывать еду. Отдыхающие заняли всё поле, я сел вместе с Сергеем, Вовкой, Гришкой, Ариадной и Виталиком. Гришка достал здоровенный спелый арбуз, и Сергей стал разрезать его. Вовка достал из своего рюкзака лимонад и стал разливать его в стаканы. Все взяли стаканы, и Вовка сказал:
- За нашу дружбу!
- Кто-нибудь хочет арбузик? - спросил Сергей, взял и попробовал кусочек. - У, какой сладкий!
И мы стали есть арбуз.
- Вы хлебом заедайте! - кричал Вовка. - С хлебом всё вкуснее!
И он стал на десерт раздавать всем конфеты.
У меня начала отекать нога. Наверное, я её отсидел. Неплохо было бы сейчас пройтись по лесу...
- Пока они тут едят, - шепнул я Ариадне, - пойдём прогуляемся.
- Мама с папой мне строго-настрого запретили ходить в лес...
- Да мы тут, рядом будем.
- Тогда пойдём.

ГЛАВА 14. В ЛЕСУ
В лесу было таинственно и тихо. Мы шли и всё время оглядывались, опасаясь потеряться.
- Пойдём обратно, - сказала Ариадна. - На меня эта тишина как-то угнетающе действует.
- Пройдём ещё немного.
Мы шли по тропинке всё дальше и дальше. Скоро лес кончился, и перед нами предстала большая поляна, на которой какой-то мальчик пас коров.
Мы подошли поближе, и он повернулся к нам.
- Кто вы? - спросил он по-русски, хотя ведь мы были в Германии.
Мы с ним познакомились, всё ему объяснили. Его звали Федей.
Он был родом из России. Рос в детском доме. Когда ему было пять лет, его усыновил один фермер, немец. Он увёз Федю в Германию, где у него была усадьба. Фермер содержал домашнюю птицу, крупный и мелкий рогатый скот. И Фёдор с детства помогал ему и его жене: пас коров, кормил скотину.
Медленно надвигался вечер, и Федя предложил нам развести костёр на поляне. Ариадна волновалась:
- Как бы наши без нас не уехали!
- Не бойся, никуда они не уедут, - ответил я. - Когда все сядут в автобусы, Ильич обязательно проведёт перекличку и проверит, все ли на месте.
Ариадна успокоилась, но было видно, что не совсем.
- А мы посидим у костра чуть-чуть с Федей и пойдём ко всем, - сказал я. - Они там всё ещё пируют и, наверное, даже не заметили нашего отсутствия.
Федя развёл костёр. Он воткнул в землю две сучковатые палки, положил на них прямую палку, повесив на неё котёл. Потом взял пакет и вытряхнул из него в котёл двух рыб.
- Сейчас сварим такую уху - объедение просто! - сказал он.
Ариадна палкой помешивала угольки в костре.
- А у тебя есть друзья? - спросил я Федю.
- Да почти и нет. Правда, иногда бегаю с деревенскими мальчишками...
- А у нас много друзей, - сказал я. - Хочешь, пойдём сейчас к нам, я тебя познакомлю со своими родителями и друзьями.
- И я тоже, - сказала Ариадна.
Но Федя стал отказываться - стеснялся. Никогда я не видел таких стеснительных людей.
Уха сварилась, и мы стали есть её. Поев немного, отправились к своим. Федя тоже уходил к себе домой. Я на прощанье дал ему свой московский адрес и телефон, на случай, если он когда-нибудь будет в Москве. Федя тоже написал мне название населённого пункта, адрес и телефон.
Он потушил костёр, погнал своих коров в лес и вскоре скрылся за деревьями.
А мы-то и забыли, с какой стороны входили на полянку. Но, чтобы Ариадна не паниковала, я уверенно сказал (правда, наугад):
- Туда! - и показал сам не зная в какую сторону.
Мы направились в эту сторону. Шли, шли, а лес всё не кончается.
- Наверное, я ошибся. Пойдём-ка обратно на поляну.
- Мы заблудились! - простонала Ариадна, и мы пошли назад и вскоре вышли обратно на поляну.
- А, теперь я вспомнил! Видишь вон ту тропинку? Мы шли по ней сюда!
Мы побрели по этой тропинке и вскоре оказались на том самом месте, только... там уже никого не было, все уехали!
Ариадна с минуту простояла не двигаясь, а потом заплакала. Это меня ещё больше ошарашило.
- Ну, успокойся, - я дал ей носовой платок. - Они скоро хватятся нас и приедут обратно. Вот увидишь!
- Нет, они больше не приедут сюда.
- Не говори так. Они обязательно вернутся. А если что, мы всегда можем встретить здесь Федю, и он и его отец помогут нам найти наших.
- А сейчас что мы будем делать?
- Сейчас надо спать уже.
- Здесь, в лесу?
- Ну и что... Нарвём мха, постелим его и отлично выспимся.
Мы в конце концов устроили себе постели из мха. Но спать было ещё рано, и мы решили снова развести костёр.
Я наломал веток и развёл костёр типа "шалаша". На другом конце поляны я нашёл недопитую бутылку лимонада, и мы допили её, а потом я нашёл бутерброд, и мы съели его. И оттого, что мы хорошо поели, настроение у нас улучшилось.
У Ариадны была ещё половина батона, и мы решили оставить этот хлеб про запас - кто знает, сколько мы ещё здесь пробудем. Я наломал ещё веток в лесу, запасся дровами.
- Жаль, ружья нет, - говорил я. - А то бы я сейчас подстрелил какого-нибудь зверя или птицу.
Мы легли в свои "постели" и стали смотреть на догорающий костёр. Меня уже начала одолевать дремота, когда Ариадна вдруг вскочила и вовсю заголосила:
- Ай, это змея! Змея! Она сейчас укусит меня!
Я тоже вскочил и поднял с земли дубинку, чтобы убить змею. Но змеи нигде не было. Только зигзагообразный сучок лежал возле ног Ариадны.
- Да это всего лишь ветка, - сказал я и откинул этот сучок подальше.
- Я-то думала, что мне уже конец пришёл, - облегчённо вздохнула Ариадна. - Так совсем разума лишиться можно...
Мы снова легли в мох. Ариадна первое время боялась заснуть, но потом всё-таки уснула, а там и я вскоре задремал.

ГЛАВА 15. УТРО НА ПОЛЯНЕ
Проснулся я, должно быть, где-то около восьми часов утра. Ариадна всё ещё спала.
Я сел и огляделся вокруг. Природа была прекрасна. На траве и листьях деревьев блестела роса. Где-то в лесу застучал дятел. Далеко в глубине леса закуковала кукушка. Рядом со мной ползали муравьи; вот среди них величественно появился жук-скарабей. На руку мне села большая красивая бабочка. Потом, взмахнув крылышками, она поднялась и улетела в чащу леса.
Я поднялся и пошёл кругом по поляне, выглядывая, может, на ней ещё что-нибудь забыли от пикника. И точно: я увидел в роще свой рюкзак! И вспомнил: ведь как раз перед этой прогулкой я спрятал свой рюкзак в кусты. А потом забыл про него. А сейчас я стал вытряхивать из него всё то, что было в нём: мыло, чашка, ложка, краюшка белого хлеба, нож, тетрадь для заметок, пакет тыквенных семечек, бублик, фотоаппарат и книжка.
Здесь еды было не очень много, но если учесть, что было ещё пол-батона, то, я думаю, это окажется достаточным. Бог знает сколько мы ещё здесь пробудем.
Я решил обыскать всю поляну вдоль и поперёк: может, ещё что-нибудь осталось съестное. Но больше я ничего не нашёл.
Тогда я отправился в лес. Там я оглушил палкой крикливую сойку и унёс её на поляну, где ощипал птицу, после достал из рюкзака нож и принялся потрошить её. Потом развёл костёр и стал жарить мясо.
Ариадна проснулась и пододвинулась поближе к огню.
- Я поймал сойку, - объяснил я.
- Аппетитно пахнет.
- Жаль, соли нет, - вздохнул я. - А то было бы просто объедение!
- У меня, кажется, есть чуть-чуть, - Ариадна нашла спичечный коробок с солью в кармане брюк.
- Вот и прекрасно! - обрадовался я. - Значит, жить ещё можно!
Ариадна достала пол-батона, но я сказал:
- Оставь эту половину про запас, я вот тут нашёл краюшку хлеба, мы пока её съедим.
Я разломил напополам краюшку хлеба, и мы стали есть.
После завтрака мы пошли на соседнюю поляну ждать Федю, когда он придёт со своими коровами. Но его не было.
- Надо подождать, - сказал я. - Сейчас только девять часов утра. А может, он сейчас пасёт где-то на другой поляне.
- Я думаю, эта ферма находится где-то здесь, недалеко, - осмотрелась Ариадна.
- Ты права, - кивнул я. - Знаешь, я должен найти в леске самое высокое дерево, забраться на его верхушку и оглядеть местность. Может, увижу ту ферму.
Мы побежали в лес разыскивать подходящее дерево. Ариадна нашла очень высокую сосну, и я тут же влез на самый верх дерева и стал осматривать местность. Кругом на многие километры тянулся лес до самого горизонта. Кроме леса, ничего не было видно. Я слез с дерева.
- Поблизости нет никакой фермы.
- Теперь остаётся только ждать Федю, - вздохнула Ариадна.
- Ариадна, ты не помнишь, в какую сторону Федя со стадом коров уходил в лес с поляны?
- Кажется, нет... Я не уверена.
- То есть ты всё-таки знаешь, но не уверена?
- Ну да. Кажется, он в ту сторону уходил, - указала Ариадна.
- Ну что ж, пойдём туда.

ГЛАВА 16. РЫБНЫЙ ПРУД
- И как это я не додумался взять с собой компас! Ведь у моего дедушки есть хороший компас, я мог бы одолжить у него.
Мы шли по тропинке, ведущей в глубь леса.
- Наверное, эта тропинка и выведет нас на ферму, - сказал я.
- Будем надеяться.
Мы шли, должно быть, где-то полчаса. Но вышли... не к ферме, а к берегу пруда.
- Ой, как громко квакают лягушки! - поморщилась Ариадна.
- Ты смотри, сколько рыбы! - закричал я. - Она плещется у самого берега! Ну, теперь-то мы не останемся голодными!
- Как хорошо! - сказала Ариадна. - Осталось только сделать удочку, и вся рыба - наша!
Мы стали располагаться на берегу.
- Я пойду накопаю червей для рыбалки, - решил я.
- Так ведь лопаты у тебя нет.
- Буду копать ножом. Хотя это и слишком утомительно, но другого выхода у нас нет. А удочку сделаю из камыша. Вот только леску не знаю где взять.
- У меня, кажется, была где-то тугая верёвка, она может подойти.
Ариадна нашла в кармане верёвку. Не хватало ещё поплавка, крючка и грузила.
Я накопал в лесу червей, сложил их в консервную банку. А потом зашёл в камыш, выломал самый длинный стебель. У Ариадны нашёлся кусочек медной проволоки, из него я сделал крючок. А тем, что осталось, я прикрепил верёвку к удилищу.
Поплавок я сделал из кусочка деревянной фанеры, который завалялся в кармане моих брюк. Грузило сделали из гайки. Теперь удочка была готова.
- Пока мы побудем на берегу этого пруда, - сказал я. - А там видно будет.
- Но мы должны будем приходить на те поляны - вдруг туда наши приедут, или Федя придёт пасти коров. Давай я сегодня туда схожу, - предложила Ариадна. - А ты пока лови рыбу. А потом я приду, и мы вместе пообедаем.
- Хорошо, - согласился я. - Иди. Смотри дорогу не потеряй!
Ариадна ушла, а я закинул удочку в воду. Рыба не ловилась ни в какую. Я уж и червя пожирнее насаживал, и леску закидывал подальше - и всё впустую! Не ловится рыба, хоть плачь!
А тут вдруг из камышей вышел серый кот! Он подошёл ко мне и стал тереться о ноги!
"Наверное, здесь недалеко живут люди, - смекнул я. - Ведь этот кот чей-нибудь. А может, он дикий?"
А кот тем временем заглянул ко мне в ведро - нет ли там рыбы? Но рыбы всё ещё не было.
И тут меня осенила идея. Я встал, вынул из рюкзака тетрадь, вырвал из неё листок, достал ручку и написал:
"Добрые люди, прошу вас вытащить меня отсюда! Я нахожусь сейчас на берегу ближайшего к вам рыбного пруда. Я увидел вашего кота и решил через него передать вам эту записку. Я решил, что этот кот чей-нибудь и, следовательно, живёт где-нибудь тут, неподалёку. Я вам буду очень благодарен, если придёте сюда".
Хотя это и Германия, но всё равно наверняка поймут приблизительно, что я написал. Я сложил записку, вынул из портфеля пакет с тыквенными семечками, высыпал их, записку положил в пакет и уже хотел привязать пакет коту на шею, но он стал убегать от меня. Я побежал за ним. Вдруг вижу: поплавок барахтается! Клюёт! Я вытащил мелкую рыбёшку.
Кот учуял запах рыбы, подошёл ко мне и стал тереться у моих ног. Я кинул ему рыбёшку и, пока он ел, завязал узлом на его шее пакет с запиской. "Как хорошо всё получилось!" - думал я. Кот съел ещё двух или трёх рыбёшек, которых я поймал, потом развернулся и убежал в лес.

ГЛАВА 17. "ТЫ СЛЫШИШЬ ЧТО-НИБУДЬ?"
Ариадна вернулась в полдень, к тому времени я успел поймать ещё трёх пискарей и шесть окуньков. Ариадна стала разводить костёр на поляне.
- Никого не было, даже Федя не пришёл, - известила она.
Чтобы успокоить её, я рассказал, как утром через кота передал записку его хозяевам.
- Это ты хорошо придумал.
- Остаётся надеяться, что у этого кота есть хозяин...
Мы стали обедать. Я пожарил рыбу. Мы отрезали от нашего батона по маленькому кусочку. Пообедав, мы улеглись отдохнуть в тени. Я даже задремал, а тут Ариадна вдруг вскочила.
- Что случилось? - спросил я.
- Ты слышишь что-нибудь?
- Нет.
- Как будто железная дорога шумит...
- Тогда мы спасены! - вскочил я.
Надев рюкзаки, мы опрометью побежали по лесу. Вдруг Ариадна остановилась:
- Нет, идти должен кто-то один.
- Верно... Возможно, хозяева этого кота скоро нагрянут, а нас нет. Ты тогда иди обратно к пруду, а я пойду на шум поезда.
- Хорошо. Только ты далеко не заходи, а то, если за нами придут к пруду, я сразу разведу костёр, ты увидишь дым и вернёшься.
- Ладно, договорились. Я пойду.
Я старался идти на шум, но, как мне казалось, шума почти не было слышно. Я остановился и прислушался.
Кругом было тихо. Но через некоторое время совсем близко, как мне показалось, застучал по железной дороге поезд. Не веря своему счастью, я помчался вперёд. С быстротой молнии я летел по лесу на шум поезда, налетел на пень и рассёк колено. Охая, поднялся с земли и медленно побрёл вперёд, постанывая от боли. Шума больше не было слышно: поезд ушёл.
Я сел на землю и закатал брюки. Рана была большой, сочилась кровь. Я сорвал и приложил к ране лист лопуха. Было страшно больно.
Похоже, я окончательно сбился с пути. Шума вроде бы больше не было, и я теперь, наверное, не мог бы найти обратную дорогу к пруду.
От отчаяния я заплакал. "Ну всё, я погиб", - думал я. Решил позвать Ариадну, но ответа не было.
Я попытался сориентироваться. В этом случае хорошо бы вспомнить свой маршрут и особенности, какие я приметил. Сначала, когда мы шли с Ариадной, я приметил невдалеке большой разросшийся дуб, а потом, когда уже остался один, заметил вдали маленькую ленту ручейка.
Я прошёл немного, глядя по сторонам. Ни дуба, ни ручейка. А что, если снова влезть на дерево? Я скинул рюкзак и полез на сосну. Влез на дерево, осмотрелся. Ни пруда, ни железной дороги... Ничего!
Я слез с дерева. Теперь мне нужно было найти тот ручей, который я приметил. Он обязательно выведет к людям.
Побежав быстрее, я всё время глядел по сторонам. И с разбега налетел на дуб и расквасил нос. Ох, если бы вы знали, как это больно!..
Так, это тот самый примеченный мною дуб. Но как я мог прийти к нему раньше, чем к ручью? Значит, я просто не заметил ручья и пробежал мимо него.
Теперь я нахожусь уже близко к пруду.

ГЛАВА 18. ТЕПЕРЬ Я ТОЧНО ПОТЕРЯЛСЯ...
Стоп! Теперь я заметил: это другой дуб! У того дуба было такое большое дупло, что я мог свободно поместиться в нём, а у этого дуба совсем нет дупла. Как же я раньше не заметил!
Ну всё, теперь я точно потерялся... Я присел на пенёк и стал обдумывать ситуацию. Теперь хлеб и вся рыба остались там, у Ариадны. А мне и поесть нечего. Хотя... есть один бублик, но одним бубликом долго не проживёшь. Ариадну теперь вытащат оттуда, а я здесь останусь погибать...
Вечерело. Надвигались сумерки. А тут я вспомнил, что мне сказала Ариадна: "Если за нами придут к пруду, я сразу разведу костёр, ты увидишь дым и вернёшься".
Вот чего мне остаётся ждать! Дым костра виден далеко, за многие километры.
Вечер я провёл у костра, в надежде увидеть дым от другого костра вдали. Слова Ариадны вертелись у меня в голове. Интересно, как она там сейчас? Хорошо, если её забрали. А если бедняжка сейчас сидит и мёрзнет, не может развести костёр потому, что спички остались у меня?
В этой глуши меня никто не найдёт, надо самому выходить к людям. Вот ещё дался Ариадне этот шум поезда, пропади он пропадом!
"Смотри не уходи далеко в лес, - вспомнились мне слова матери. - А то тебя потом век не отыщут. Лучше сиди со всеми ребятами и ешь".

ГЛАВА 19. СТРАНСТВИЯ ПО ЛЕСУ
Я проснулся ни свет ни заря. Поел ягод черники и брусники и двинулся в путь. Во рту у меня пересохло, но воды с собой не было. Я кинул в рот камешек-голыш - читал где-то, что такие камешки помогают уменьшить жажду. Нёбо у меня высохло, горло пересохло, и я выплюнул камешек и стал глотать слюну.
Я достал нож, решив докопаться до грунтовых вод. Найдя высохшее русло ручья, стал раскапывать его. Это была очень нудная и утомительная работа. Я копал, должно быть, около двух часов. Потом устроил короткий отдых и снова принялся за работу. Вскоре землю сменил тёмный сырой песок, а покопав ещё немного, я добрался до тех вод!
Я стал жадно пить воду и умываться. Наконец-то! Вода! Теперь я утолил жажду и стал чувствовать себя уверенней.
Но нельзя оставаться на месте, надо идти дальше. В рюкзаке у меня оказалась очень хорошая литровая бутылка из-под лимонада, я захватил в неё воды. Теперь мне нужно было найти чего-нибудь поесть, и мне повезло: я наткнулся на орешник.
Собирая орехи, я не сразу заметил подошедшего ко мне кабана. Но когда кто-то сердито засопел у меня за спиной, я оглянулся и увидел это создание с двумя клыками, направленными на меня. Я заорал, бросил орехи на землю и сломя голову побежал от него... Опомнился я только тогда, когда очутился на верхушке высоченной сосны. Кабан постоял немного возле дерева и ушёл восвояси.
Потом я с разбегу пробовал так же прыгнуть на верхушку сосны, но уже не вышло.
И снова направился к орешнику. А что, если на обед мне поесть корней от орешника?
Я вырыл из земли орешник вместе с корнями, отрезал корни, снял с них кожуру, вымыл их, стал жарить над огнём.
Потом отправился собирать грибы. Собирал только знакомые мне грибы, нашёл их штук пять или шесть. Зажарил их на костре и съел.
После обеда я вздремнул на пару часиков в тени ели, а потом продолжил свой путь.
К вечеру забрёл на какую-то поляну и решил на ней поужинать. Оставил рюкзак на полянке и побежал собирать грибы и ягоды. Собрал я по нескольку ягод калины и голубики и четыре гриба. Этим и поужинал.
Потом залез в дупло ближайшего дуба и заснул. Несколько раз просыпался оттого, что ломило спину.

ГЛАВА 20. НОЧНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Весь вечер я проспал. Когда стало темнеть и на небе взошёл месяц, появились звёзды, я взял рюкзак и побрёл дальше по лесу.
Мимо меня, ухая, пролетел филин. Я даже присел на землю от страха. Потом, ворча, бросил камень ему вслед.
"Птицы не зря кричат, они что-нибудь предвещают. Птицы во всём разбираются", - вспомнились мне слова дедушки.
Я пошёл дальше по лесу, тревожно оглядываясь. И вдруг сквозь деревья я увидел какие-то огоньки! Надо же! Это какой-то населённый пункт! Ура! Я спасён!
И я сломя голову побежал к этим огонькам, но между селом и мной встало большое препятствие - болото. И его нужно было перейти.
Я выломал из дерева длинную палку, чтобы прощупывать ею участок впереди себя. И вошёл в болото. Но вместо того, чтобы продвигаться вперёд, я обнаружил, что опускаюсь вниз, то есть тону в болоте! Не делая резких движений, я постарался принять горизонтальное положение, взял свой шест и, опираясь на него, стал медленно продвигаться к ближайшей кочке.
Отдохнув немного на кочке, я стал двигаться дальше. Наткнулся на твёрдую поверхность и вылез из болота.
Передо мной расстилалось поле с оврагами, а за ним были огни какой-то деревни или посёлка. Вдали сверкали молнии. Надвигалась гроза. Тучи шли прямо на меня. Я пошёл по полю. Услышал раскаты грома.
Я побежал по полю, прыгнул в овраг. Там я сел, подтянув колени к груди, обхватив их руками, и стал дожидаться грозы. Гром гремел уже недалеко. Молнии озаряли овраг.
И вдруг невдалеке от меня пролетел огненный клубок и растворился в воздухе.
Потом гроза стала отступать. Тучи рассеялись, и надо мной снова было ясное звёздное небо.
Я обрадовался и выбежал из оврага. Развёл костёр и лёг погреться возле него. Надо будет к утру перебраться в это поселение, спросить кого нибудь, где я сейчас нахожусь? Потом отправлюсь на поиски Ариадны.
В деревне один за другим гасли огоньки, жители ложились спать. Я стал вспоминать всё, что со мной приключилось.
В прошлом году в лагере я прославился как сыщик, потому что мне удалось разыскать преступника. А в этом году я, наверное, прославлюсь как Робинзон Крузо, хотя в полном одиночестве я пробыл не двадцать восемь лет, а всего полтора дня.
Я нарвал в лесу мха, устроил себе из него постель, забрался в неё и стал смотреть на звёзды. Потом лёг на бок и уснул.

ГЛАВА 21. НОВЫЙ ДЕНЬ
Я проснулся рано утром и сразу же отправился в тот посёлок. По пути нарвал ягод. Пройдя поле, я свернул на тропинку и зашагал по ней. Вдалеке я увидел маленький домик, одиноко стоявший среди огородов. Наверное, там живёт сторож.
Тропинка разделилась на три тропинки. Передо мной был указатель с тремя стрелками. На одной стрелке было написано "Die Gemusegarten", на другой - "Dorf "Blume", на третьей - "Der Lager "Eichen". Конечно, мне нужно было идти прямо, в деревню, но меня разбирало такое любопытство, что я тут же двинулся к лагерю. Погляжу, думаю, и обратно пойду.
Шёл я где-то полчаса. Справа от меня был огород с картофелем, слева - овраги. Тропинка свернула вправо, и я увидел вдалеке будку сторожа, а за ней - большой дом. Мне очень хотелось пить; я достал бутылку с водой и допил её до конца.
Дойдя до ворот, я остановился. К воротам подъехал автомобиль, ворота открылись, и автомобиль въехал во двор. Я вошёл следом. Пока охранник лагеря о чём-то разговаривал с водителем этого автомобиля, я незаметно проскользнул мимо них и побежал по двору.
- Bist du Neuling? - раздался голос за моей спиной.
Я оглянулся и увидел белокурого мальчишку моего возраста, лет двенадцати. Дальнейший разговор происходил на немецком языке.
- Как тебя зовут? - спросил он.
За пятый класс я хорошо усвоил немецкий язык и понимал все простейшие выражения.
- Меня зовут Николай. Я из России.
- А меня зовут Вольдемар, - представился мальчик. - Я прибыл из Ростока, он находится недалеко отсюда.
- А я - из Москвы.
- Москва - хороший город. Это ведь столица России.
Всё же я говорил с большим акцентом, моё произношение было далеко не таким, как у Вольдемара.
- Я живу здесь, в лагере, с младшим братом Францем, он любознательный и очень толстый, - говорил Вольдемар.
- А у меня есть сестра Маша, - сказал я. - Ей пять лет.
- А Францу - девять.
Из разговора я узнал, что весь лагерь собирается сегодня на озеро, и я решил пойти вместе с ребятами, тем более что Вольдемар упросил вожатого, чтобы тот взял и  меня с ними. Идти мы должны были после обеда, я пообедал со всеми ребятами в лагерной столовой, потом мы отдохнули часика полтора, а потом отправились на озеро.

ГЛАВА 22. НА ОЗЕРЕ И В ЛАГЕРЕ
Озеро было большое, по берегам - камышовые заросли. Все стали располагаться на берегу, брат Вольдемара Франц взял с собой большой плавательный круг.
К озеру пришла ещё и какая-то женщина с малышом, которому ещё не было и года. Женщина постелила коврик на берегу, легла на него, накрылась панамкой и заснула. А малыш взял свой мячик и, кинув его в воду, полез за ним сам.
Мы втроём с Вольдемаром и Францем заплыли почти на середину озера. Вожатый нам крикнул, чтобы мы не заплывали за буйки.
Какой-то толстый мальчишка примерно моего возраста взобрался на корягу, торчащую из воды, и собрался было прыгнуть с неё в воду, но вожатый это заметил и отругал его. Он слез с коряги и поплыл к берегу, где сидела какая-то девочка, очень сильно похожая на Мальвину из книги про Буратино, но у этой девочки были чёрные волосы. Я спросил у Вольдемара, указав на эту девочку:
- Кто это?
- Это Моника, она из нашего лагеря.
Какой-то отчаянный малый из лагеря взобрался прямо на буёк, но вожатый ему строго крикнул:
- Paul, zuruck!
Пауль поплыл обратно, по пути столкнувшись с матрацем, на котором спокойно плавал мальчишка моего возраста. Вожатый крикнул, чтобы уже вылезали из воды.
Мы с Вольдемаром и Францем плыли в круге Франца, причём в самом круге плыл Вольдемар, и мы с Францем решили его вызволить оттуда и стали переворачивать круг... Через несколько секунд Вольдемар барахтался в воде, а мы смеялись, забираясь на круг.
Вдруг мы увидели, что вместо головы Вольдемара, торчащей из воды, по воде плавно идут пузырьки. Мы не на шутку перепугались.
Я бросился в воду с одной стороны круга, Франц - с другой. Но тут неизвестно откуда появившийся Вольдемар взобрался на круг и стал строить нам рожи: перехитрил нас всё-таки! Ну, мы снова собрались столкнуть его с круга, но тут вожатый сказал, что пора идти обратно в лагерь.
Прежде чем уходить, мы полежали немного на горячем песочке, погрелись. Между делом мы с Вольдемаром закопали Франца по шею в песок.
Мне всегда, когда прихожу домой из бассейна или с реки в деревне, ужасно хочется пить, и, придя домой, я сразу выдуваю пару стаканов воды. Я вообще ужасный водохлёб: чай люблю - прямо ужас! - три чашки на ночь выпиваю.
Осушив стакан воды, я сел рассматривать немецкий журнал "Deutschland", который дал мне Вольдемар. На первой странице была большая статья под названием "Ach, Europa!", я прочитал эту статью и постарался перевести её на русский язык. Кое-чего я всё же добился - понял хотя бы, что здест написано о падении Берлинской стены в ночь на 9 ноября 1989 года, о крупных парках и лесопарках Германии.
Я листал журнал дальше. На следующих страницах были новости спорта. А далее шло разное: рынок труда, здравоохранение, налоги и т.д.
Я читал статью про парки и оазисы, про кряжистые деревья, которые выращивают германские садоводы. Наткнулся ещё на одну интересную статью "Идея Европы" - здесь говорилось о европейском конституционном Конвенте, о Magna Charta Евросоюза.
На ужин были макароны с сыром, и Вольдемар даже попросил у повара добавки. Я вспомнил, как Вовка в прошлом году тоже просил добавки у повара в лагере, и улыбнулся. Кстати, "Вольдемар" на русском языке звучит как "Владимир", или просто "Вовка". Да они чем-то и похожи, Вовка и Вольдемар: оба активны и прожорливы, у обоих веснушки на щеках и на носу. Эх, Вовка, Вовка, где ты сейчас, друг?..
После ужина все выстроились в очередь к какой-то только что пришедшей тётеньке, которая сидела на стуле и раздавала каждому какие-то таблетки - круглые, все разного цвета. Всем раздавали по красной, зелёной, синей и жёлтой таблетке. Как я узнал от Вольдемара, эти таблетки - против инфекции, которая сейчас во многих детских лагерях. Мы с Вольдемаром и Францем тоже получили по четыре драже, Вольдемар и Франц тут же проглотили их, а я стоял, держал в руках эти разноцветные таблетки и никак не решался их проглотить. Потом подумал и взял одну в рот.
Сладкая, даже мятная немного. Вторая таблетка - совсем безвкусная. Третья - вообще отрава, горечь-то какая! Четвёртая - кислятина.
Проглотив таблетки, я подошёл к зеркалу и стал себя осматривать. Первое, что бросилось в глаза, - загар. Даже волосы, по-моему, стали темнее. Похудел я тоже изрядно. Ну да ладно, в конце концов, всё уже осталось в прошлом - и лес, и голод, и жажда...
После этого все ребята стали играть в "паровозик": разбились на две команды, а Вольдемар принёс большую коробку, вынул из неё маленький игрушечный паровозик и детали рельсов, и мы сложили рельсы по всем комнатам лагеря, наша команда ушла на кухню, а их команда осталась в спальне, и мы запустили паровозик и привязали к нему записку с фразой: "Schones Wetter, nicht wahr?", а они через минуту послали к нам с паровозиком другую записку: "Ja, stimmt! Alle spazieren gern". Мы прикрепили к паровозику ответ: "Bitte spaziert! Spaziert bitte alle!"
И мы все пошли "spazieren", то есть гулять. Погода была и впрямь великолепная, безветренная, безоблачное небо было осыпано звёздами. Мы стали искать различные созвездия.
Мы посидели немножко на крыльце, тесно прижавшись друг к другу, так нам хорошо было вместе. И пошли спать.
Я получил у вожатого одеяло и устроился на свободной кровати. Ребята аккуратно стелили постели. Какие же у них гладкие, не мятые простыни! Они, наверное, не возятся во сне. Я-то знаете как вожусь! Про меня Вовка даже шутку такую придумал: "Колька, - говорит, - ночью возится так, что засыпает у себя в постели, а просыпается на соседней улице". Я и правда так ворочаюсь во сне, что, бывает, падаю ночью с кровати и набиваю шишку на голове. А у простыни вид - будто корова жевала.
Вольдемар сложил вчетверо покрывало, повесил его на стульчик, аккуратно положил подушку, разделся, повесил одежду на стульчик, нырнул под одеяло. Я последовал его примеру.
- Schlafen alle! - сказал вожатый и, выключив в спальне свет, ушёл.

ГЛАВА 23. В ПОИСКАХ СВОИХ
Я лежал в темноте и ждал, пока ребята уснут. В окне появилась луна.
Я взял из тумбочки Вольдемара ручку и бумагу, сел на стул и стал писать записку. "Дорогой Вольдемар! Я иду искать старых друзей. Спасибо тебе за всё!" - это я написал по-немецки. И оставил Вольдемару свой московский адрес и телефон.
Я прибрал свою кровать, положил записку на тумбочку Вольдемара, взял свой рюкзак и вышел из спальни в коридор. Вроде тихо. Я пошёл дальше и едва успел спрятаться за шкаф, как мимо меня прошли вожатый и повар.
Весь в холодном поту, я выскочил из-за шкафа, как только они ушли, и бросился на улицу. Во дворе стояла тишина. Двор освещала лишь тусклая лампочка. Я осторожно крался вдоль забора. Услышав за спиной свист, я в одну секунду перемахнул забор и побежал по песчаной дороге. Вероятно, меня заметили начальник или сторож лагеря и решили, что это вор крадётся.
Теперь мне нужно заночевать где-то (эх, жаль, не подождал хотя бы до рассвета), а потом отправлюсь на поиски Ариадны. Надо найти ту ферму, где живёт Федя, осведомиться, не там ли сейчас Ариадна.
Я ночевал в дупле старого разросшегося дуба, положив под голову рюкзак. Чувствовал я себя уютно, утром проснулся с хорошим настроением. Вернулся к тому указателю с тремя стрелками, по которому вчера ориентировался.
Я решил отправиться в деревню, чтобы узнать там о фермах, расположенных неподалёку, и обойти эти фермы. Возможно, на какой-нибудь из них я встречу Федю и, может быть, Ариадну.
Пройдя мимо огородов, я вышел к проезжей дороге, за которой было поле, а за этим полем была видна деревня. Я перешёл дорогу и двинулся через поле к деревне.
И вот я проходил мимо первых домов - то ветхих, деревянных, то новых, каменных; мимо огородов.
Я шёл по деревне и сам не знал, куда иду. Прошёл мимо оврага, подошёл к пруду, на котором двое мальчишек ловили рыбу. Я напился холодной воды из родника и двинулся дальше. Ничего особенного мне на пути не попадалось: шли дворы, дворы, дворы... И никого не было на улице и в этих дворах: стояла сильная жара.
Я никак не мог перенести эту жару и вернулся к роднику с холодной водой, напился вдоволь и в бутылку себе воды набрал.
Пот лил с меня градом. Я прислонился рукой к газовой трубе, которая тянулась по всей улице, и тут же отдёрнул руку и вскрикнул: труба нагрелась на солнце и стала такой горячей, что я обжёгся. Место ожога было красным и всё время ныло, и я шёл по улице и дул на руку, поливая её холодной водой из бутылки. Хорошо я ещё отделался - без волдырей.
Тут я увидел трёх людей, шедших мне навстречу: мужчину средних лет в очках и девочку с мальчиком примерно моего возраста.
Мальчик и девочка, увидев меня, остановились. Стоят и смотрят на меня как на привидение! Да это ведь Ариадна с Федей, как же я сначала их не узнал!
- Ариадна! Федька! - закричал я и бросился обнимать друзей.
- Это мой папа, - представил мне Федя мужчину, который шёл с ними.
Я пожал руку его папе.
- А затея с котом - ничего себе! - подмигнул мне Федя. - Себя не спас, так подругу спас!
Я сначала не понимал, о чём он говорит, а потом всё вспомнил. Значит, это их коту я привязал записку на шею, когда ловил рыбу на берегу озера!
- Это был наш кот Петер, - сказал Федя. - Когда ты встретил его: утром, в обед или вечером?
- Ближе к обеду, - ответил я.
- А кот пришёл только поздним вечером. Загулял, видно, где-то. Мы с папой прочли записку и отправились к пруду. Обнаружили там только Ариадну. Всё это время искали тебя. Где тебя носило всё это время?
Я рассказал о приключениях в лесу и в лагере.
- Теперь нужно искать всех наших, - сказал я Ариадне.
- Мы узнали кое-что, - сообщил Федя. - Ваша группа сейчас во Франции, скоро они уже будут в Париже.
- А что у тебя с рукой? - испугалась Ариадна.
- К горячей трубе прислонился, - усмехнулся я.
- Какая красная рука... Сейчас пойдём на ферму, я вызову доктора. Он осмотрит твою руку. Может быть, что-нибудь серьёзное...
- Да нету ничего серьёзного. Видишь, даже волдырей нету!
- Делай, что говорит Ариадна, - сказал мне фермер. - Это очень хорошая, умная девочка.

ГЛАВА 24. НА ФЕРМЕ
- Господин Януш, - обратилась Ариадна к фермеру, - здесь где-нибудь поблизости есть хороший доктор, который мог бы осмотреть и вылечить его руку? - она указала на меня.
Господин Януш задумался.
- Ваше счастье, что здесь гостит известный доктор Германии Джон Киммунг, - сказал он. - Это замечательный доктор, я сам лечился у него. И, кроме того, он очень хорошо говорит по-русски.
- Вызывайте его!
Ферма располагалась почти возле реки, на окраине деревни. Это был двухэтажный кирпичный дом с двором и базом, где был домашний скот.
Мне выделили комнату на втором этаже. Комната была светлая и просторная, с большими окнами. Ариадна усадила меня в кресло, а господин Януш вызвал по телефону того самого доктора. Ариадна перевязала мне руку бинтом.
Вскоре приехал сам доктор. Он оказался добрым и приятным старичком. Осмотрев мою руку, он сказал, что ничего серьёзного нет.
- Но вы, молодой человек, ни в коем случае не тревожьте руку, дайте ей покой, - сказал доктор. - Я приду ещё завтра и посмотрю руку опять. - Он задумался и пробормотал: - И как это вас угораздило...
- Он к трубе раскалённой на улице прислонился, - ответила за меня Ариадна.
- Жарко у нас здесь, голубчики, - сказал доктор, вытирая носовым платком лоб и щёки.
- У нас в Москве сейчас, наверное, не так жарко, - сказала Ариадна. - Мы ведь из Москвы приехали.
- Москва - хороший город, - кивнул доктор. - Давно я не был в Москве, да и в России тоже давно не бывал. А вы сюда погостить приехали?
- Мы потерялись, - ответила Ариадна.
И мы сбивчиво рассказали историю нашего путешествия. Я добавил, что вся группа теперь во Франции, скоро будет в Париже. Доктор выслушал нас внимательно.
- Знаете, ребятки, я знаю, как вам помочь, - сказал он. - Я возьму вас с собой в Кёльн - я там живу, и там я закажу вам билеты на самолёт в Париж. Я полечу в вами, чтобы вы не потерялись в этом огромном городе. Ну, что скажете?
- Доктор, я вам очень благодарна, - обрадовалась Ариадна. - Вы и вправду поможете нам?
- Конечно, я всегда выполняю то, что говорю. Можешь не сомневаться.
- Ой, доктор, большое-большое спасибо!
- Ну, мне пора, - сказал доктор, посмотрев на часы. - У меня сегодня ещё пара вызовов. Но завтра я снова приду. А ты, мальчик... Как тебя зовут?
- Коля.
- Так вот, Коля, не дотрагивайся до ожога, - ещё раз предупредил меня доктор.
- Я прослежу, чтобы он не дотрагивался, - сказала Ариадна.
- Хорошо, - улыбнулся доктор. - Тебя как зовут?
- Ариадна.
- Интересное имя.
Ариадна проводила его и вернулась.
- Эх, как я соскучилась по маме, папе, по Лукьянчику! - вздохнула она. - Поскорее бы мы встретились с нашими!
Вскоре нас позвал Федя на улицу, осматривать ферму господина Януша. Ферма эта была разделена каменным забором на две части. В первой части был небольшой пруд, в котором купались утки; загон со свиньями; загон со злым быком; курятник. В другой части был сенник; была конюшня; были мастерская и сарай.
Госпожа Януш, жена фермера и хозяйка фермы, сготовила к обеду очень вкусные шницели с картофелем. На ужин она собиралась приготовить пиццу.
После обеда мы выпалывали сорняки в огороде, затем сажали деревья. Ариадна всё время говорила, чтобы осторожнее обходился с рукой. Федя из шланга поливал картошку.
- Скоро выкапывать, - сказал он, перекладывая шланг из одной грядки в другую. - Люблю я эти места... Хорошие места... И воздух чистый, свежий...
- И море рядом... - сказал я.
- Вот закончим работать - и сходим на море, - ответил Федя. - Вода тёплая. У меня есть подводные маска, трубка и ласты.
Чуть позже пришёл фермер Януш, проверил нашу работу, похвалил и отпустил гулять.
- Папа, можно мы пойдём на море искупаемся? - попросился Федя.
- Только далеко не заплывайте, - предупредил господин Януш. - Утонете - к ужину не возвращайтесь.
- Хорошо, - ответил Федя, взял подводную маску, трубку и ласты, и мы отправились купаться на море.

ГЛАВА 25. ОТЪЕЗД В КЁЛЬН
Вот уже больше недели мы жили на ферме господина Януша. Мы с Федей и Ариадной всё делали по хозяйству: носили воду, выпалывали сорняки, кормили скотину и домашнюю птицу. А также каждый вечер купались в море.
Доктор Киммунг несколько раз приходил осматривать мою руку, и вот повязка уже была снята и были куплены билеты в Кёльн. Мы поедем туда на поезде. Сделаем остановку в Бремене, можно будет немного прогуляться по городу и осмотреть некоторые достопримечательности.
В день отъезда доктор прибыл, как и обещал, в три часа дня, и мы, сердечно распрощавшись с фермером, его женой и Федей, поехали на станцию на попутной машине. На станции купили кое-какой еды в дорогу, бутылку лимонада. Я купил в киоске журнал "Reporter Schreibikus".
Мы сели в наш вагон, вытащили из рюкзаков бутерброды и стали их поедать.
- Ну что ж вы всухомятку-то едите! - сказал доктор и с чашками в руках отправился набирать в кране кипяток для чая.
За окном тянулся сплошной коридор из леса. Деревья возле железной дороги так согнулись, что ветви били по окнам поезда.
Мы втроём пили чай и ели бутерброды. Доктор взял посмотреть мой журнал.
- Про что там написано, доктор? - допытывался я.
- Здесь напечатана очень интересная история, - засмеялся доктор. - Слушайте. "Гена в пионерлагере придумал очень смешной розыгрыш. Однажды ночью он нарядился инопланетянином. "Теперь я напугаю девчонок", - сказал он. Но девочки также хотели этой ночью напугать мальчишек. Они нарядились привидениями и хотели в этой одежде танцевать под окнами мальчишек. Они пришли на спортивную площадку и увидели неизвестное живое существо. Они хотели быстро убежать, но в темноте плохо ориентировались. "Марсианин" увидел "привидений" и тоже побежал. Но его костюм был тяжёлым, и он тоже плохо ориентировался в темноте. Так они бежали друг за другом и кричали: "На помощь!" Эти крики услышал весь лагерь, и все прибежали на спортивную площадку. И как вы думаете, кого они там увидели? "Привидения" и "марсианин" чувствовали себя неловко. А остальные ещё долго не могли уснуть, так их насмешил этот маскарад". Вот такая история, дети.
Поезд тем временем выехал из длинного лесного коридора и стал проезжать железный мост над рекой.
В Бремене нам объявили, что остановка будет длиться полтора часа.
- Вот и отлично! - обрадовался доктор. - Я покажу вам город. Бремен очень красив, уверяю вас, я бывал в нём много раз.
Мы прихватили с собой по паре бутербродов, чтобы не голодать в пути. И гуляли все полтора часа. Побывали на рыночной площади, видели памятник "Бременским музыкантам", потом в магазине купили сервиз в подарок семье Краузе, у которых мы погостим. Хотели пойти на музыкальный концерт, но вовремя опомнились и отправились на вокзал.

ГЛАВА 26. ДОМ СЕМЕЙСТВА КРАУЗЕ
Город Кёльн лежит на реке Рейн. "Романтичный Рейн" - так называют реку, протекающую между Бингеном и Бонном.
Эту реку ещё называют "отцом Рейном" за её ширину и суровость. Мы даже проходили по немецкому языку предание о Лорелее - русалке, по вине которой в водах Рейна утонуло множество людей.
И вот мы шли по набережной Рейна. Было ещё рано, поэтому на улицах никого не было. Возле здания ратуши мы встретили пожилого мужчину в новом сером костюме, в очках. Доктор разговорился с ним - это, наверное, был какой-нибудь хороший его знакомый. Вскоре мы узнали, что это был сын старика Краузе, в доме которого мы побудем некоторое время. Звали мужчину Ян.
Он ушёл по делам, а мы побрели дальше. Доктор сказал:
- Старик Краузе живёт здесь, недалеко. Я сказал Яну, что мы прогуляемся пешком до его дома. Я ведь тоже здесь недалеко живу, только я вас приглашу к себе завтра: у меня дома беспорядок, я должен прибраться.
Когда мы подошли к дому Краузе, доктор позвонил в дверь, и нам открыла бойкая седая старушка в синей шали и, всплеснув руками, заголосила что-то по-немецки. Это оказалась жена господина Краузе и мать Яна.
Дом старика Краузе оказался очень большим - два этажа, и ещё наверху была мансарда, в ней нас и поселили.
Первый этаж состоял из прихожей (откуда лестница вела на второй этаж), кухни, уютной светлой гостиной, туалета и спальни, где жил ещё один сын стариков, брат Яна Джо. Братья были похожи как две капли воды, но не были близнецами - Ян был старше Джо на два года.
На втором этаже было три или четыре спальни и туалет с ванной. В этих комнатах размещались сами старики, Ян с женой, дочь Яна с мужем и двумя детьми и два сына Яна - Билли и Отто. Дочь Яна звали Клерхен, зятя и старшего внука - Ричардами, младшего - Свеном, ему было всего три года. У Яна и Джо была ещё младшая сестра, она жила с мужем в Магдебурге.

ГЛАВА 27. ЗАВТРАК У КРАУЗЕ
Когда мы расположились в уютной мансарде, нас позвали завтракать. Доктор остался завтракать здесь же и не пошёл к себе домой. Наверное, он думал, что, если он будет с нами, мы будем не так сконфуженно чувствовать себя перед незнакомыми людьми.
Как только все собрались и сели за стол, доктор Киммунг сказал задумчиво:
- Сегодня сын в семь приходит с работы...
Как я узнал позже, у него был сын Карл, который тоже был доктором.
Я понимал, о чём говорили Краузе по-немецки.
- Папа, отпустишь нас сегодня на футбол? - обратился к Яну старший сын Билли. - Сегодня ведь воскресенье, в десять часов на стадионе будет футбол.
- К вам приехали сверстники, - ответил тот. - Неужели надо быть настолько невоспитанными, чтобы уйти развлекаться, оставив их скучать в четырёх стенах?
Билл взглянул на нас и сказал:
- Ну, если хотят, пусть идут с нами.
- Дружище, я уверен, что сегодня ты обойдёшься без футбола и пойдёшь поиграешь в наш спортивный зал с нашими гостями. Идёт? - спросил Ян.
- Хорошо, - как-то неохотно произнёс Билли и задумался.
Они с братом были похожи, но Отто был более светленьким.
- Ты умеешь играть в баскетбол? - спросил меня Отто по-немецки.
- Да, конечно, - ответил я тоже по-немецки.
Ричард-старший, высокий широкоплечий мужчина, взглянул на часы:
- Мне пора на работу. До вечера!
Он работал на обувной фабрике.
- Наш Ричард всегда очень боится опоздать, - засмеялась жена Яна.
- Передать? Что передать? - хриплым голосом спросил старик Краузе, седой, с длинной бородой. Он был глуховат.
- Не передать, а опоздать, - ответила старушка.
- А, опоздать! - воскликнул старик и стал дальше есть суп.
- Джо опять поехал работать в порт, даже не позавтракал как надо, - взволнованно сказала старушка. - Теперь и не знаю когда вернётся.
- Кто уберётся? - снова переспросил старик.
- Не уберётся, а вернётся, - снова поправила его старушка.
- Вы ешьте, никого не стесняйтесь, - сказал доктор нам с Ариадной.
Пришёл Джо с какими-то людьми в рабочих комбинезонах.
- Мы будем перекрывать крышу, - сказал он. - Старый шифер весь потрескался.
- Сынок, вы там осторожнее перекрывайте, - испугалась старушка. - Как бы не упали оттуда...
- Не упадём, - сказал Джо и увидел нас с Ариадной. - У нас, кажется, гости! - он представился и пожал нам руки; доктор представил нас. - А теперь прошу извинить - дела, сами понимаете, - Джо подмигнул нам и ушёл вместе с рабочими.
- Я тоже пойду, - сказала фрау Клерхен и, пожелав всем приятного аппетита, ушла.
Она тоже работает, а за сыновьями её и Ричарда присматривает фрау Смит, которая занималась воспитанием ещё Ричарда-старшего. Доктор Киммунг рассказал нам о её непростой жизни.
Фрау Смит родилась в Берлине в семье офицера. Её брат погиб во Второй Мировой войне, на юге Германии. После войны её отец занимался благотворительнстью. Он помогал материально разным детским приютам, больницам, домам престарелых. В Кёльне на его средства было построено несколько детских домов, одним из которых стала заведовать его дочь. В её детский дом однажды завезли малыша, которого бросила мать-пьяница. Фрау Смит взяла его на воспитание. Его звали Ричардом. Она воспитала его и теперь воспитывает его сыновей.

ГЛАВА 28. В СПОРТЗАЛЕ
После завтрака Билли и Отто стали собираться в спортивный зал. Билли захватил мячи для регби и баскетбола. Мы отправились в спортивный зал, который находился далеко, ближе к центру города. Мы поехали туда на автобусе; Ричард-младший и Свен отправились с нами.
- Мы любим здесь бывать, - сказал по-немецки Билли, когда мы уже подходили к спортзалу.
Он достал ключ из кармана куртки и вставил его в замочную скважину, но тот не пролез: с той стороны торчал ещё один ключ. Билли подёргал дверь, но на не поддавалась, и он постучал.
Дверь нам открыл белобрысый мальчишка примерно нашего возраста. Он увидел нас, улыбнулся и жестом пригласил нас войти. Это был друг Билли и Отто.
- Иосиф Дробышев, - говорил он, пожимая нам руки. - Их бин руссиш...
- Я тоже русский, - ответил я, и мы засмеялись.
- Мы с папой приехали по делам в Германию, - сказал Иосиф. - Билли, Отто и вся их семья - наши друзья.
Ариадна, Ричард и Свен сели на скамейку, а мы с Иосифом стали играть в баскетбол против Билли и Отто. Я бросил мяч Иосифу, тот побежал с ним к кольцу, но путь ему перегородил высокий Билли и попытался перехватить мяч. Я поспешил к ним. Отто завязывал шнурки своих кедов. Иосиф бросил мне мяч через голову Билли, и я закинул мяч в кольцо. Счёт стал 1:0.
Билли зашипел по-немецки: "Это всё ты со своими кедами!" Отто зашипел в ответ: "А если бы я упал с развязанными шнурками - лучше было бы?"
Мы с Иосифом потешались, глядя на них. Но, когда мы продолжили игру, братья стали играть более организованно и закинули мяч в кольцо.
...После игры мы присели на скамейку отдохнуть, и Иосиф спросил:
- Ты сюда с группой приехал?
Я рассказал ему про наше путешествие по Европе.
- Так ты, значит, в Москве живёшь? - сказал Иосиф. - Я тоже в Москве живу с папой, мамой и бабушкой. Сестра замужем, живёт отдельно. Папу вот в командировку в Германию отправили, я решил поехать с ним. Он ведь вырос без родителей, воспитывался в доме старика Краузе.
Входная дверь задёргалась, и Иосиф бросился её открывать. В зал вошёл мужчина крупного, можно даже сказать богатырского телосложения. В руке он держал дипломат - рабочий чемоданчик. Они о чём-то поговорили с Иосифом. Я понял, что это его папа.
Они подошли к нам с Ариадной, Иосиф представил нас своему отцу.
- Дядя Костя, - представился его папа и пожал мне руку. - Вы тоже здесь по делам?
- Мы путешествуем, - ответил я.
- Интересное у тебя имя, - сказал дядя Костя Ариадне. - Вы по истории, наверное, проходили такую крылатую фразу "нить Ариадны"?
- Да, мы, кажется, в прошлом году проходили это выражение, - ответила Ариадна.
Тут подошли Билли и Отто, поздоровались с дядей Костей.
- Guten Tag, Junge! - ответил он и обратился к Иосифу: - Иосиф, к сожалению, я должен сейчас тебя забрать. Дело есть.
- Ладно, пойдём, - согласился Иосиф. - Ладно, ребята, увидимся! Пока!
- Пока! - ответили мы.
И вскоре тоже ушли из спортзала.

ГЛАВА 29. СЕМЕЙНЫЕ АЛЬБОМЫ КРАУЗЕ
На следующий день была пасмурная погода, всё время лил дождь. Билли и Отто снова отправились в спортзал, а мы с Ариадной остались. Ариадна отправилась в магазин, а я всё утро хандрил и ничего не делал.
Чтобы я не скучал, старушка Краузе принесла мне в комнату два альбома с фотографиями их семьи, и я стал их рассматривать.
Первая попавшаяся мне фотография была уже старой, пожелтевшей. На ней были два похожих друг на друга мальчика. На обратной стороне фотографии было написано, что это Ян и Джо Краузе, и стояла дата - 1948 год. На другой фотографии это были уже двое взрослых мужчин, у Яна были усы. А вот - семейная фотография: приземистый мужчина с большими усами, в шляпе (старик Краузе), справа - двое юношей (Ян и Джо), и ещё справа - старушка (хотя нет, тогда ей было лет сорок) Краузе с маленькой дочкой на руках. На обороте было написано: "Die Familie Krause. 1960". На одной из фотографий были запечатлены Билли и Отто, занимающиеся бегом в спортзале. Вот прошлогодняя фотография: школьники на улице ведут под руки старенького господина Краузе в шляпе и пальто, укутанного шарфом.
Дождь за окном закончился, тучи разошлись, выглянуло солнце. "Потом досмотрю фотографии, - решил я. - Пойду-ка пока погуляю в саду старика Краузе". И я вышел из комнаты.
Проходя мимо детской комнаты, я услышал строгий женский голос и заглянул в комнату. Женщина что-то говорила Риччи и Свену по-немецки. Это была их воспитательница фрау Смит. Уже седая, с морщинами на лице. Мальчики сидели на диване и виновато смотрели на неё, а она им что-то объясняла, доказывала, делала им замечания.
Я вышел на улицу. Воздух был влажный, земля - сырая, всё ещё пахло дождём. В саду жена Яна поливала цветы из лейки. Она стала рассказывать мне что-то про сорта своих любимых роз, про то, как нужно ухаживать за цветами, только я из её речи не понял и половины. Я кивал и делал вид, что всё-всё понимаю.

ГЛАВА 30. ДОМА У ДОКТОРА КИММУНГА
Вскоре пришёл доктор Киммунг.
- Ну, ребята, как вы тут? - осведомился он.
- Всё отлично, доктор! - сказал я.
- И вы даже не захотите взглянуть на мой дом?
- Ну что вы, доктор! А когда можно будет взглянуть на ваш дом? - поинтересовался я.
- Да хоть сейчас! - воскликнул доктор. - Я и приехал за вами.
Мы спустились на первый этаж, вышли на улицу и увидели, что у двора стоит жёлтый автомобиль доктора.
- Это "Фольксваген", - сказал доктор. - Садитесь, ребятки.
В автомобиле были мягкие кожаные сиденья, чистые жёлтенькие половички под ногами, потолок был обит войлоком.
- У меня в машине всё мягкое: и сиденья, и пол, и потолок, - говорил нам доктор в дороге. - Чтобы не было травм при аварии.
Проехав несколько улиц, мы остановились возле хорошо убранного двора с небольшим садиком и собачьей конурой под большим дубом, на котором висел скворечник.
- Всё, мы приехали, - сообщил доктор.
- Так это ВАШ дом? - удивился я, увидев огромный трёхэтажный особняк. - Целых три этажа!
- Для немцев - два, - поправил меня доктор. - У нас сначала идёт Erdgeschoss - "земляной этаж", а потом уже - первый. Так что для немцев этот дом двухэтажный, а для русских - трёхэтажный.
На первом этаже у доктора был гараж. Оставив нас с Ариадной во дворе, доктор загнал машину в гараж, затем вышел, запер ворота, и мы по боковой лестнице поднялись на второй этаж.
На втором этаже были зал, рабочий кабинет доктора, гостиная, кухня. На третьем этаже - спальня, бывшая детская комната, ванная с туалетом.
В зале, куда мы зашли сначала, было очень большое окно, и возле этого окна стоял уютный синий диванчик и газетный столик. Доктор усадил нас с Ариадной на диван, приготовил чай, и мы стали беседовать о том о сём.
Я засмотрелся на картину, висевшую на стене. На ней были изображены яблоки, персики, апельсины, лежавшие на столе вокруг горшка с розами. "Наверное, эту картину рисовал известный художник", - подумал я. И спросил:
- Доктор, а что за художник нарисовал эту картину?
- Это я нарисовал, - улыбнулся доктор.
- Вы шутите!
- Нет, правда, - засмеялся он. - В молодости я увлекался живописью. Это единственная моя картина.
- У вас так хорошо получилось! - сказала Ариадна. - Как будто это фотография!
- Ты так считаешь? - призадумался доктор. - Спасибо!
Вскоре он провёл нас в свой кабинет с письменным столом, уютным зелёным диваном, картой Германии на стене и большим книжным шкафом. Тут были горшки с цветами, старый глобус, скульптура молодой женщины. Доктор объяснил нам, что это скульптура его умершей жены. Доктор сам сделал эту скульптуру.
Он достал из шкафа три толстых тома и положил перед нами. В переводе на русский язык их заглавия звучали так: "Детство", "Юность. 1 часть" и "Юность. 2 часть".
- Неужели всё это написали вы, доктор? - удивился я.
- Даже не сомневайся. Мои детство и юность выпали на годы Второй мировой войны, и у меня в юности было приключений - хоть отбавляй. Я участвовал в разных партизанских движениях, направленных против нацистов, вёл тайную борьбу все годы войны, и это было чертовски трудно и опасно, особенно на территории Германии. Наша семья, конечно, не поддержала фашизм. Мой двоюродный брат Франц Киммунг был призван в армию и отправлен с войсками в СССР, но его убили гитлеровцы, когда узнали, что он тайно уничтожал немецких солдат и спасал советских партизан. После войны я по дневникам, которые вёл в юности, создал эту трилогию. Я могу вам отдать эти книги, только вы всё равно мало что в них поймёте: они на немецком языке. В России, возможно, есть эта трилогия на русском языке.
- Спасибо, мы посмотрим такие тома в московских библиотеках, - сказал я, и мы вышли из комнаты.
Далее мы побывали в спальне доктора на третьем этаже. Она была очень просторной и уютной. Кровать была покрыта розовой простынью. Возле кровати стояла тумбочка с розовой ночной лампой. На другой тумбочке стояла ваза с цветами. К стене была приколочена шкура тигра.
- А это у вас откуда, доктор? - спросил я.
- Я ведь раньше, пока здоровье позволяло, во многие экспедиции ездил. Эту шкуру я привёз из одной экспедиции, это шкура бенгальского тигра, который напал на нас с другом, и нам пришлось его подстрелить в порядке самообороны. Я, друзья, везде успел побывать за свою жизнь.
- Доктор, а почему у вас в спальне всё такое розовое? - спросил я.
- Этому дому ведь уже сорок пять лет... - стал объяснять доктор. - Это была наша с женой спальня. Мы жили душа в душу. Её Лаврентия звали. Она была очень красивая... Только болезнь её свела в могилу, и вот уже более тридцати лет я один. С тех пор я ничего не менял в нашей комнате. Она ведь розовый цвет безумно любила, поэтому так и обустроила нашу комнату. Мы с сыном недавно ремонт в доме делали, поэтому он изнутри выглядит как новый.
Тут в дверь позвонили.
- Это, верно, Карл с работы пришёл, - сказал доктор.
Мы сбежали по лестнице вниз, и доктор отворил дверь. Это действительно пришёл его сын Карл. Доктор познакомил нас с ним, и мы сели обедать. На первое был овощной суп, на второе - рис и шницель, на третье - компот из ягод.
Карл, хотя раньше изучал русский язык, в совершенстве его не знал. Доктор по-немецки рассказал ему, как мы попали в Германию, как он познакомился с нами, как мы вместе приехали в Кёльн. И добавил, что возьмёт нам билеты на самолёт в Париж, чтобы мы смогли встретить родителей.
- Я полечу в Париж с ними, - сказал он.
- Но я как раз лечу по работе в Париж! - воскликнул Карл.
- Когда ты полетишь? - спросил доктор.
- Уже завтра. Если дети хотят, я возьму и им билеты и присмотрю за ними в пути.
- Завтра? - огорчился доктор. - Уже завтра они уедут? Как же так!..
Он спросил нас, согласны ли мы лететь в Париж с Карлом. Я видел, что доктор расстроен, но всё же успокоительно сказал:
- Доктор, зачем тянуть, когда представляется такая хорошая возможность! Да и вам не хотим доставлять лишние заботы.
- Что вы, какие заботы! - замахал руками доктор.
...Карл отправился в аэропорт за билетами. Мы остались ночевать у доктора. Он сам съездил за нашими вещами в дом Краузе.
Вечером доктор решил немного прибраться в доме, и мы помогли ему. Помыли окна во всех комнатах, потом я помог доктору вымыть лестницу, а Ариадна полила во дворе клумбы с цветами. Потом доктор покормил Лукси - огромного бело-рыжего сенбернара.

ГЛАВА 31. ПРИБЫТИЕ В ПАРИЖ
Рано утром мы отправились в аэропорт. Доктор Киммунг погрузил наши рюкзаки в багажник своего "Фольксвагена", и мы поехали.
Было пасмурно, накрапывал дождик. Первое время мы ехали молча, потом доктор сказал:
- Ребята, меня осенью, возможно, вызовут на переговоры в Москву, так что, может, повидаемся с вами. Встретимся где-нибудь, сходим в театр или музей.
В аэропорту мы с Ариадной дали доктору свои адреса и телефоны, и он нам дал свой адрес и телефон на случай, если мы опять окажемся в Германии.
- Ну, бывайте, - сказал нам доктор на прощание. - Слушайтесь родителей, ведите себя хорошо, не теряйтесь!
- Спасибо вам за всё, доктор! - ответил я.
Доктор пожал руку и мне, и Ариадне, и мы вместе с Карлом отправились на посадку.
В самолёте мы сели возле кабины пилота, Карл сел через проход от нас. Я выглянул в иллюминатор и вдруг увидел, что доктор стоит возле здания и машет нам рукой! Он, конечно, нас не видел, но знал, что мы наверняка его видим.
...Самолёт загудел, тронулся с места, стал ехать всё быстрее и быстрее, и потом я вдруг почувствовал, что стал раза в три тяжелее!
Это мы взлетели. Здание аэропорта становилось всё меньше, город стремительно уменьшался в размерах. У меня захватило дыхание и заложило уши. Город улетал вниз, дома становились всё меньше и меньше, люди и автомобили стали совсем крошечными, словно муравьи. Потом всё как будто растворилось, город скрылся за пеленой облаков. После, когда облака рассеивались, мы видели внизу "лоскутки" - большие и маленькие квадратики, на которые была разбита поверхность Земли, и по этим квадратикам ползли синие "змейки" - реки.
Я на всякий случай переписал в блокнот некоторые французские слова и выражения из разговорника, который дал мне Карл: "bonjour", "au revoir", "merci", "s`il vous plait", "pardon" и другие.
Полёт продолжался около часа. Мы приземлились в аэропорту имени Шарля де Голля.
Возле аэропорта Карл поймал такси, и мы поехали в город. Водитель оказался разговорчивым парнем, только мы всё равно его не понимали. Карл немного знал французский язык, он иногда понимал водителя.
Мы въехали в город и понеслись по улицам Парижа. Я заметил вдалеке большой красивый собор, возвышавшийся над домами. Водитель сказал, что это католический собор Сакре-Кёр, что переводится как "священное сердце".
Вдали светилась огнями Эйфелева башня. Это тоже надо было видеть! Прямо дух захватило от такого зрелища. Я с восхищением осматривал башню из окошка автомобиля.
- Очень красивое сооружение, - сказал Карл. - Мы обязательно побываем там.
Мы с Ариадной молча любовались городом.
- Как ваше имя? - спросил Карл у водителя, посмотрев в разговорник.
- Марсель, - ответил тот.
Карл представился водителю и представил ему нас.
Когда мы остановились возле одного из старых домов и Карл ушёл в обменный пункт, чтобы поменять немецкие деньги на французские, я увидел на стене этого старого дома мраморную доску, на которой был выгравирован портрет мужчины и что-то написано по-французски. Я пригляделся и разглядел последние два слова - это был композитор Дебюсси.
Карл вернулся с розовыми франками в руках, и мы поехали дальше.

ГЛАВА 32. ВСТРЕЧА СО СВОИМИ
Нас поселили в гостинице "Ла-Шатр". Окна нашей комнаты выходили как раз на Эйфелеву башню и реку Сену, так что лучшего вида и нельзя было придумать. Мы весь вечер зачарованно смотрели на Париж - на тысячи огней.
Я разобрал свой рюкзак, вынул вещи, изучил карту города.
- Надо искать наших, - сказал я Ариадне. - Давай обзвоним все крупные гостиницы Парижа и всё разузнаем.
Карл помог нам в этом. Он до самой ночи обзванивал гостиницы, но наших родителей и друзей там не было.
- Ничего, не переживайте, - сказал он нам после. - Я и половины гостиниц не обзвонил. Остальные завтра обзвоню. Сейчас ещё один звонок сделаю - и всё.
Он позвонил ещё в одну гостиницу и долго пытался понять, что ему говорят.
- Как вас зовут? - спросил он по-французски. - Владимир? Читков?..
Я пулей вскочил с дивана и выхватил трубку у Карла:
- Алло! Алло! Вовка, это ты? Это Коля! Я тоже в Париже! Нет, я в "Ла-Шатре"... Эх, братуха! А вы где? В какой гостинице? "Монте-Карло"? Адрес, адрес диктуй... Да, знаю, я видел на карте... Всё, записал... Я скоро приеду! Ждите! - я бросил трубку, надел кофту. - Наши нашлись! Карл, это был мой друг! - схватив бумажку с адресом гостиницы и карту города, я пулей выскочил из номера. Карл бежал за мной и что-то кричал вдогонку.
Я бежал по улице, разглядывая номера домов, и буквально сбил с ног парня с рюкзаком, который шёл впереди меня. Когда, не помня себя, я бежал через дорогу, меня чуть было не сбил мотоцикл; машины останавливались с визгом тормозов, заглушаемым гудками.
Когда я перебежал дорогу, то увидел, что мимо идёт, очевидно, какой-нибудь актёр или певец, потому что разные люди с микрофонами и телекамерами брали у него интервью. Но мне сейчас было не до этого. Я пролетел прямо перед носом у знаменитости.
После я пересёк ещё несколько улиц, ориентируясь по карте, и на одной дороге меня чуть не сбил маленький красный кабриолет. Потом я налетел на мусорный бак и пребольно ушиб коленку. Хромая, я выбежал наконец на ту улицу, где была гостиница "Монте-Карло".
Вот оно, высокое здание гостиницы! На крыльце гостиницы стояла моя мама, она плакала.
- Мама! - крикнул я и бросился к ней на шею. - Мамочка, ну не плачь! - я вытирал ей слёзы. - Ну я же вернулся! И никогда больше не потеряюсь!
- Сколько мы за тебя волновались...
- Я знаю, мама, я всё знаю...
Из гостиницы выбежал Вовка, мы обнялись.
- С возвращением тебя, брат... - сказал он.
К гостинице подъехало такси, из него вышли Карл и Ариадна.
- Здравствуйте! - сказала она моей маме и Вовке. - Это Карл, он привёз нас в Париж!
- Пройдёмте к нам в номер, там всё расскажете, - сказала мама.
Она проводила Ариадну в номер к её родителям, затем мы отправились в наш номер.
- Ну, вернулся, путешественник? - встретил меня в прихожей номера отец.
- Вернулся. Только зачем же вы оставили нас одних в лесу?
- Мы не так виноваты, как ты думаешь. Дай мне объясниться.
- Объясняйся, - пожал я плечами.
- Понимаешь, вышло такое совпадение: в нашем лагере есть ещё один мальчик, который носил тогда кепку и майку такого же цвета, как у тебя. И вот в тот злополучный день я хожу и опрашиваю всех, не видал ли кто тебя? И одна дама указала мне на того мальчишку, он сидел в автобусе отвернувшись, беседовал с какой-то белокурой девочкой. Мы и подумали, что это вы с Ариадной, и решил, что за тобой присмотрят её родители. И вернулся в наш автобус. Только когда мы приехали в Париж, выяснилось, что это были не вы. Родители Ариадны, напротив, думали, что она ушла к нам и мы присматриваем за ней. Вот так получилось. А где вы были всё это время?
Тут пришла Машка из ванной комнаты, мы обнялись, я посадил её на колени и стал рассказывать свою историю.
...Давно уж наступила полночь, а я всё сидел и рассказывал про свои злоключения. Наверное, Ариадна сейчас рассказывала то же самое своим родителям. Мне в конце концов захотелось спать, родители накрыли меня пледом, уложили спать Машку, а сами ушли в другую комнату и стали беседовать с Карлом. Сквозь сон я слышал их тихие голоса.

ГЛАВА 33. ДОМОЙ!
Через несколько дней мы улетели на самолёте в Москву. За эти дни мы успели осмотреть много достопримечательностей Парижа, и я сфотографировал некоторые из них, истратив все оставшиеся кадры плёнки.
Карл поехал проводить нас в аэропорт. Он ещё оставался в Париже, у него здесь были кое-какие дела. Мы попрощались с ним, когда проходили таможенный контроль.
Затем мы взвесили багаж и сдали большие сумки в багажное отделение.
В ожидании самолёта мы зашли в бар, и мама с папой выпили по чашечке кофе с бутербродами, а нам с Машкой купили хот-доги с кетчупом и горчицей.
- Не будем очень наедаться, - сказала мама. - Нас ещё в самолёте будут кормить.
Мы вышли из здания аэропорта вместе с другими пассажирами, и нас на автобусе отвезли к самолёту. Самолёт был большой, белый, с зелёной полосой посередине. Просто загляденье!
К самолёту подъехал трап, и все стали заходить в салон. Молоденькие стюардессы приветствовали пассажиров.
В начале полёта нам были предложены конфеты, леденцы и жвачки, и мы все взяли леденцы. Потом нас кормили обедом, мы пили сок и горячий чай с булочками. После обеда Машка уснула, и я, глядя на неё, стал клевать носом и тоже заснул, уткнувшись маме в плечо.

ГЛАВА 34. В ГОСТЯХ ХОРОШО, А ДОМА ЛУЧШЕ!
Вскоре после того, как мы приехали в Москву, бабушка и дедушка укатили обратно в Вологодскую область. Мы попросили их ещё погостить, но бабушка начала сетовать на то, что "огород теперь в большом запустении", и они уехали.
Папин отпуск закончился, и он вышел на работу, а мама, пока её отпуск ещё продолжался, решила не вести Машку в детский сад (Машка ещё не ходит в школу, ей в августе исполнится шесть лет), а оставить дома и самой заниматься с ней. Мы втроём иногда ходили в театр или в кино. Иногда к нам заходили Вовка или Серёжка.
Однажды Машка уговорила маму сводить её в зоопарк, а я с утра приболел и поэтому не пошёл с ними. Всё утро я пролежал на диване, к обеду мне стало легче, и я, чтобы не терять времени даром, решил произвести генеральную уборку в квартире.
Сперва я вынес мусор, затем пропылесосил и помыл полы в квартире, протёр влажной тряпкой шкафы и подоконники, полил цветы. Потом мне захотелось есть, и я открыл холодильник и стал размышлять, чего бы пожевать.
Тут раздался звонок в дверь. Это пришёл Вовка. Разуваясь, он спросил:
- Что новенького?
- Да вот, квартиру прибираю. Мама с Машкой в зоопарк ушли, а я дома остался. Обедать вот собрался. Будешь со мной? Макароны с сыром будешь?
- Да я уже обедал, Коль... Хотя давай, мне всё время есть охота. У меня родители сейчас на работе, я тоже один дома сижу, решил прогуляться. У тебя телевизор работает?
- Конечно.
- Знаешь, я так хочу себе компьютер, готов на него себе заработать - поработать курьером, скажем.
- Ты знаешь, сколько компьютер стоит? Тебе придётся несколько лет подряд работать, чтобы накопить нужную сумму.
- Зато потом сколько хочешь играй, - мечтательно произнёс Вовка.
Я ушёл на кухню и, вернувшись оттуда с двумя тарелками макарон, увидел, что Вовка смотрит какую-то передачу про актёров по "Первому каналу".
Вовка взял у меня тарелку, и тут я увидел по телевизору то, от чего прямо подскочил с дивана. На видео актёр Пьер Ришар подходит к телестудии, и тут мимо него, чуть не сбив его с ног, пробегает мальчишка в полосатой майке. Разрази меня гром, если это был не я!.. Я так и застыл перед телевизором.
А Вовка упал от смеха с дивана и стал кататься по полу, держась за живот.
- Ну что, натворил делов? - то и дело повторял он.
- Дурак ты, Вовка, - ответил я. - Я к вам торопился, бежал, чтобы увидеть вас поскорее, а ты меня высмеиваешь...
- Да не переживай, я пошутил...
- Хорошо бы сейчас поехать на компьютерный рынок и посмотреть там что-нибудь из нового, - сказал я.
- А что, поедем! - вскочил Вовка. - Чем дома сидеть, так лучше поехать куда-нибудь! Я ещё хотел зайти в книжный магазин.
- На "Курской", я слышал, есть хороший компьютерный рынок. Поедем туда?
- Поедем!
На компьютерном рынке работники в зелёных рубашках показывали посетителям компьютеры и что-то рассказывали. Мы нашли свободного работника и обратились к нему:
- Здравствуйте, вы можете нам помочь?
- Что вы хотели, ребята? - спросил он. - Присмотреть себе компьютер?
Вовка кивнул.
Мужчина представился нам Игорем Ивановичем и стал рассказывать про персональные компьютеры. Оказалось, что компьютер - это не только "ящик", а ещё и мышка, принтер, сканер, процессор. Очень интересная штука - принтер, работает так же, как и ксерокс: любую фотографию или картинку может скопировать на белый лист.
У Вовки загорелись глаза, и он сказал, что к зиме он точно накопит достаточное количество денег - устроится на подработку.
Но когда Игорь Иванович назвал цену компьютера, Вовка понял, что не накопит на него денег даже к следующей зиме, не то что к этой. Но всё же пообещал постараться накопить.
На обратном пути мы сначала посидели в "Макдоналдсе", затем заехали в книжный магазин. Вовка купил новую книгу "Бронзовый мальчик" Владислава Крапивина и стал читать её уже в автобусе.

ГЛАВА 35. МАШКИН ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Накануне дня рождения Маши мама купила пригласительные открытки для друзей, и Машка стала сама их подписывать. Потом я разнёс эти открытки.
Вот наступил этот день, и мама испекла пирог с клубникой, а мы с папой сходили в супермаркет и накупили там провизии к праздничному столу.
И вот ближе к вечеру стали сходиться гости. Вовка и Серёжка подарили имениннице книги, я - плюшевого медвежонка, Ариадна - маленький аквариум с рыбками. Подружки Маши Надя, Света и Лена подарили ей альбом для марок и цветные карандаши и фломастеры. Гришка принёс букет роз. Мама пригласила всех к столу.
Мы сидели до позднего вечера - все поздравляли именинницу, рассказывали смешные истории, шутили и смеялись. Ну и, конечно же, налегали на съестное - к вечеру у всех животы стали круглые как мячики. Особенно вкусным получился пирог.
После застолья все стали играть в разные игры: мы с Вовкой - в шахматы, Лена и Света - в лото, Серёжка с Машей и Надей - в карты, Гришка и Ариадна - в лото. Затем мы все играли в прятки, а после пряток - танцевали, и нам было так весело!
У меня дома была аудиокассета с немецкими песнями, и под них мы тоже танцевали. Там были такие песни, как "Geburtstag", "Tanz, Mariechen", "In meinem Haus" и другие. И мы танцевали под эти песни почти до самой ночи.
Это был самый весёлый день рождения, на котором мне приходилось бывать!

2006 - 2007 гг.