Ученик, не подмастерье...

Ученик,  не  подмастерье,
вечный,  вечный  ученик!
У  меня  открыты  двери
сердца;  высунув  язык
и  с  блаженством  идиота,
облизавши  с  губ  слюну,
жду,  как  чуда,  я  кого-то,
несмотря  на  седину,
кто  поможет  прикоснуться
волшебству  к  моей  строке,
чтоб  заснуть  в  ней  и  проснуться
где-то  в  сказочной  стране,
где,  забыв  о  сути  будней
и  удавке  бытия,
мы  хмелеть  с  друзьями  будем
не  от  зелья  и  питья,
а  от  музыки  и  песен,
от  любви  и  от  стихов.
Но…   Ужасно  сердцу  тесен
мир, открытый  для  всего,
мир,  вмещающий  все  боли
окружающего  дня,
от  пенальти  на  футболе
до  безумного  огня
войн,  стихий,  междоусобиц
и  террора  всех  мастей,
потерявших  честь  и  совесть
непорядочных  людей;
где  безумствует  стихия
зла  и  быта,  и  небес.

Но  хочу  писать  стихи  я
в  мире  сказок  и  чудес!
Чтоб  в  строке, как  во  хмелю, я
кайфовал,  словами  пьян,
в  трансе  пел  я  аллилуйю.
Но…  Зачем  самообман?!

Не  спасёт  меня  туманность,
запределья  миражи!

Боль,  впитавшая  реальность,
будет  в  строчках  моих  жить
вместе  с  радостью  людскою,
с  их  тревогой  и  мечтой,
даже,  может  быть,  с  тоскою,
но  реальной  и  живой.
Не  сочту  моей  потерей
песне  отданные  дни.
Ученик,  не  подмастерье,
вечный,  вечный ученик.