Как Алёна не стала врачом

        Ну, наконец-то! Деканат объявил, что свои «корочки» Алёна, как и все,  получит вместе с остальными документами  в отделе кадров  после отпуска,  который ей полагался  после защиты диплома. 

Ура!  Всё-таки эта высота  Алёне покорилась. Она заканчивала это странное учебное заведение уже на дневном отделении.   Конечно,  инженер звучит гордо, но вот приписка к нему через дефис смущает.  Инженер – технолог.  Звание  средней  серьёзности.  К тому же  технолог пищевого производства, а именно какого-то там консервирования.  Какого, Алёна хорошо знала, а другим не совсем понятно. 

Но вовсе не иметь высшего образования,  Алёна  позволить себе не могла.   В их роду все получали высшее образование в обязательном порядке.  Надо было не упасть лицом в грязь в глазах родственников.  Может поэтому ей много лет  снился один и тот же страшный  сон -  она никак не может сдать последнюю сессию и получить допуск к защите диплома.  Она просыпалась в холодном поту и радовалась тому, что это, слава богу, просто сон.

Но мучил он её не одно десятилетие. Почти все одноклассницы-троечницы  отправились в пединститут.  В начале шестидесятых конкурс там был небольшой.  Стать преподавателем биологии или английского языка для выходца из простой рабочей семьи  было вполне престижно.  Кое-кто до сих пор тянет эту лямку  в школе, думала Алёна.   

В душе она не очень доверяла  преподавателям  этой возрастной группы, вспоминая, как она шептала подсказки в школе некоторым из них. По причине плохого зрения она всегда сидела  на первых партах. 

Стать преподавателем в третьем поколении Алёне  ничуть не хотелось.  Насмотрелась она на  материну работу – вечная проверка тетрадей с сочинениями, диктантами до двух ночи, писание планов, родительские собрания. 

Иногда свою  ненависть к  русскому языку и литературе Алёна ощущала на своей шкуре. Причём в прямом смысле.  Задирали её материны двоечники.  Приходилось отстаивать свою «честь и достоинство» - драться  до первой крови или разбитых очков, которые Алёне выписали в шесть лет. Перебито в младые годы их было немало. 
               
Алёна  удивительно долго  завершала свою учёбу в этом непрестижном  рыбном институте.  Сначала долго и мучительно обдумывала:  стоит ли ей начинать здесь учиться.  Ведь она мечтала  стать врачом,  но судьбе было угодно  не допустить такого святотатства.   Врачи  должны быть здоровыми, умными, иметь прекрасную память. 

Студент мединститута обязан запомнить по латыни название двух тысяч  костей человеческого скелета, изучить множество  предметов, связанных со специальностью и, наконец, попав в морг на вскрытие трупа, не упасть  в обыкновенный обморок. 

Алёна  с детства пыталась развить в себе равнодушное отношение к этим самым трупам.  Но дело остановилось на неудачном вскрытии  дохлой лягушки.  Это  земноводное  имело такую толстую  железобетонную шкуру, разрезать которую оказалось  делом  невозможным. 

Удивление этим фактом осталось у Алёны на всю жизнь. Ко всему прочему, Алёнка не была отличницей, а простой четвёрочницей. Если честно, то часть её четвёрок соответствовало  простым тройкам, а впоследствии она узнала, что и двойкам. 

По всему  этому и по другим  уважительным и неуважительным причинам, Алёна благополучно провалила вступительные экзамены  в институт своей мечты.  Её место занял  достойный,  здоровый и  счастливый, как казалось  Алёнке. 

Она отчётливо поняла, что  ей туда не попасть. Большой конкурс с лёгкостью отсеивал  неподготовленных слабаков. В те времена поступали туда, в основном, золотые и серебряные медалисты. Осознав окончательно, что врачом ей не быть, она стала перед выбором:  а кем же ей тогда быть?  Пока она думала,  вступительные экзамены  подошли к концу  почти во всех высших учебных заведениях.

Терять год не хотелось, а что делать – было тоже не ясно.  Помог случай. В конце лета  Алёна  открыла областную газету, а там  красовалось объявление о наборе на заочное отделение Дальрыбвтуза. 

До вступительных экзаменов оставалось каких-то 3 дня.  Алёнка  решила, что вот оно то, что нужно.  Махом сложила чемодан  и отправилась поступать.  Поступила.  Домой ехала в глубоких сомнениях и без всякой радости.  Теперь она знала, как сейчас бы сказали, рейтинг рыбного института. 

Масса «славных» поговорок  характеризовали это учебное заведение.  Вроде этой:  «Курица не птица, а Дальрыбвтуз – не вуз». Поговаривали, что туда поступали те, кому не хватило баллов для более престижных вузов, с чем Алёна не могла не согласиться. Это портило настроение.   

А тут ещё тупой солдат в поезде пристал, отчего она грустная. Алёнка объяснила, что поступила в вуз, да не в тот, куда хотела. Он не поверил в то, что можно легко  поступить учиться «на инженера»,  да ещё и грустить при этом;  предложил ей решить какую-то математическую задачку. Алёна решила её запросто, так как любила математику. 

Думала - этот тип отстанет, а он воспылал  к ней  невесть откуда  взявшейся  большой   симпатией. Еле отбилась  на перроне  от его прощального слюнявого поцелуя.  Этот тупой верзила  оказался  сильным и наглым.

Дома появилась злая и задумчивая.  На кой чёрт  ей  эта технология  консервирования?  Какой позор и проза жизни!  Вот если бы людей спасать от смерти!  Душа алкала  героическую и  романтическую будущность,  а  действительность не предвещала ничего похожего. 

Ладно, думала Алёна, - поживём-увидим, что это за специальность, но никакого интереса и любви к будущей работе не ощущала.  Уверена была, что никогда не полюбит свою совершенно приземлённую профессию. 

Распределилась Алёна  работать  на плавучие консервные заводы,  длительное время находящиеся  прямо в  районе промыслового лова  рыбы.  Рыбодобывающие суда подвозили сырьё прямо  на плавзаводы. 

Работать ей предложили в производственной лаборатории, оценивавшей качество  выпускаемой продукции, рыбы-сырца, окружающей  среды.  Пришлось ей закончить  специальные  курсы.   Работа её напоминала  работу медработника:  белый халат,  контроль чистоты производственного цеха,  качества  консервов, анализы и прочие заморочки. 

Наслушавшись  всяких баек  о морской жизни, Алёна  боялась ночных смен, появлению внезапно в лаборатории посторонних мужчин  и  их, как ей казалось, приставаний, пока с ней не приключилась одна  смешная и грустная  история. 

Как-то в ночную смену ей позвонил в лабораторию  моторист из машинного  отделения и попросил денсиметр. Очень, видно, он был им нужен.  Алёна  ляпнула, чтобы за ним пришли утром, и положила трубку.  Моторист догадался, что  новая "химичка" в лаборатории  всех боится, особенно мужчин, что  ему показалось дикостью. Ведь на плавзаводе этого  «зверя»  вообще-то  очень мало – 5-10%  от общего числа экипажа. 

Дядька рассвирепел, вновь позвонил, и тут Алёна услышала такой мат-перемат, которого  отродясь не слыхивала. Он  присоветовал  в  матерных выражениях ждать его нашествия  для  свершения  бесчестья над Алёной, после чего бросил трубку.  Ей было стыдно  и  обидно.  Жаловаться  было некому и не на что.

После этого случая  Алёна  больше никого не боялась. Поняла, что она здесь никому не интересна как существо женского пола. Через три года Алёна окончила  серьёзные курсы бактериологов, и  её работа  ещё больше стала напоминать работу  медика.  Всё тот же  белый  халат, стерильный бокс   для  посевов, санитарные анализы, проверка   чистоты  цехов  и стерильности консервов. 

Постепенно  юные мечтания  о романтической работе по спасению человечества от болезней и смерти забылись. К тому же её каждодневная работа  и полученные знания о жизни микроорганизмов, примирили её с несбывшейся мечтой. 

Она всегда считала  себя  приближенным к медицинскому миру человеком и была вполне довольна жизнью. Врач всегда был для неё святым. Но видывала всяких. Тех, кто спивался, имея в своём распоряжении  приличное количество медицинского спирта.  И тех, кто  совершал непоправимые медицинские оплошности. А уж изречение, что у каждого врача есть своё кладбище, вообще страшило Алёну.

Тогда благодарила Бога, что не была на месте доктора, не окончила мединститут, не  отвечала за медицинские ошибки  перед людьми  и совестью. Но ведь кто-то должен  отвечать за всё. Да, тот, кто физически крепче, талантливее, сильнее, обладающий знаниями, т.е. тот, чьё место она не заняла незаслуженно в этом самом мединституте.