Смерть Роуча

Роман Голомазов. Смерть Роуча.

Глава 1.
Роуч часто просыпался от одного и того же сна. В этом сне он хватал веревку десантника Милтона, но она каждый раз обрывалась. Проснувшийся экс боец спецподразделений Карл Майклз «Роуч» долго лежал в полутьме своей парижской спальни будуара и долго думал над тем, как много хороших парней осталось навсегда гнить под песками Афганистана. Этот угрюмый, но молодой и симпатичный американец был склонен к депрессии.
Многие, знавшие Карла, утверждали, что после ВДВ он совсем не изменился, а напротив, стал даже добрее. Эта странная метаморфоза, вера в его доброту, подкреплялась еще и тем, что сразу после своей войны он уехал не в Кабул, Катар или Индию, а во Францию. И вряд ли кто будет упрекать «этого Роуча», как сказал о нем генерал Гальтон, что он трахнул собственную довольно симпатичную, впрочем как и все в семьях Майклзов, кузину. Этот просчет был покрыт его безупречной боевой биографией – ни одного мертвого или убитого в его группах. Младший капрал Роуч всегда оказывался в таких местах, где от него требовалась помощь и нюхом чуял шахидские мины. Вот таким парнем был этот сероглазый брюнет Карл Майклз Роуч, которого в дальнейшем мы для краткости описания будем называть просто Роуч.
Роуч протянул кисть с длинными пальцами и профессиональным захватом сжал стакан. С водой – этот человек привык воздерживаться даже от сахара с кофеином, не говоря уже об алкоголе и никотине.
Остывшая за ночь вода приятно обожгла глотку и экс десантник снова почувствовал себя живым. Вот сейчас этим ранним октябрьским утром в шесть утра он был счастлив. Роуч привычным взглядом оглядел комнату, мыс ленно отмечая, что где лежит не так и что из всего этого беспорядка учинила эта тупая сука Кларина. Да она здорова потрудилась вчера вечером – захватывающие воспоминания, но уже и о будущем надо думать, мысленно размышлял Карл, я уже не восемнадцатилетний десантник с безупречной эрекцией – мне уже двадцать шесть и скоро я стану просто хламом.
Так или примерно так думал Роуч о своей, в принципе удачной жизни.
Спустя год после армии он устроился охранником в американское посольство в Париже и заодно стал преподавать армейский рукопашный бой местной жандармерии. Доход получался приличным, но любой из его начальников или учеников знал, что Майклз не скряга, и каждую субботу до утра воскресенья гуляет в каком – нибудь шикарном ночном клубе Парижа или Неаполя, или Лондона. А возможно поедет отрываться и до девок в какую – нибудь страну третьего мира. Один раз Роуча видели отрывающимся в клубе «Сокол», в Москве. Тогда ФСБ даже интересовалось, что младший капрал ВДВ США делает в России, и Роуч на плохом русском послал чекистов куда подальше и скорее, от греха подальше, поспешил в аэропорт.
В этом был весь Роуч – предельно серьезный на работе и тренировке и максимально расслабленный в свой свободный час с полуночи до десяти утра воскресенья, или субботы смотря как считать.
Стоит сказать, что этот выпускник нью – йоркского колледжа был немного литературно одарен и почти каждый вечер после душа и обязательных физических упражнений он садился за свой двухъядерный ноутбук и начинал писать о тех временах, а которые проститутки назывались куртизанками, и даже у актрис и оперных певиц наличествовали лобковые вши. В этих своих произведениях Роуч представлял себя сверхчеловеком – полковником армии Наполеона, пришедшим в Город (прообразом которого была Венеция) ради алкоголя и чувственных удовольствий. Но именно здесь в этом рассказе начинали происходить странные события – этот полковник или его альтер его человек в маске начинали серию жестоких убийств сразу после того как полковник влюблялся в оперную певицу. Да все очень странно было в работах Роуча!
Роуч зевнул и принялся за свои обычные в этот ранний час дела – физическую зарядку – бег на тренажеры и сотни отжиманий.
Когда он закончил формальные физические упражнения, то над Парижем уже пробивался погожий осенний денёк. Радостное солнышко робко пробивалось в окно двухэтажного дома в пригороде Парижа где жил Роуч. Он ответил ему улыбкой.
После бритья, чистки зубов и горячего душа наступил такой перед приемом пищи промежуток времени, когда Карл открывал старый потертый, принадлежавший еще его отцу молитвослов и зачитывал из него несколько заученных наизусть молитв. После этого Роуч шел завтракать тем, что приготовила ему Эмма – его домработница.
Проходя мимо календаря, он прежде всего отметил, что сегодня пятница и по сути начинались обычные для Роуча выходные будни – завтра он найдет новую любовницу на ночь, а Кларине скажет, что заболел, ведь она так отчаянно пытается стать его феталле фамэ, что аж смех разбирает. Да уж роковая женщина Кларина Клодье – смейтесь кто хочет.
Домработница уже накрыла на стол и уже смылась поболтать с соседкой о своих земных делах. Роуч с удовольствием съел, то, что ему предложили и запил все это холодной минеральной водой, съел яблоко, поблагодарил вернувшуюся Эмму и вышел из – за стола.
Проходя мимо большого, начинающего ветшать зеркала в прихожей, он провел руками по своим жестким черным волосам с небольшой проседью. «Хорошо хоть нет небольшого брюшка», подумал Роуч и вышел навстречу новому дню.

Глава 2.
В его зала отрабатывали то что в каратэ носит название маэ гери – прямой удар пяткой. Сложность в упражнении, которое Роуч дал своим ученикам заключалось в том, что его надо было провести на непрерывно качающейся макиваре – специальном тренажер в каратэ. Лишь треть из двадцати учеников не разу не промахнулась.
«Этих в спарринг, а состальных качаться – не доросли еще до нормы», решил Роуч и выставил шестеро учеников против друг друга, а сам стал спарринговать с наиболее продвинутым учеником англичанином Рэем – долговязом блондином с татуировкой морского пехотинца на плече. Оскаленный медведь смотрел казалось прямо на Майклза, но Роуч видел противников и пострашнее, например, койоты или тушканчики.
Уже через полминуты непрерывных атак в своего сэнсея Рэй стал уставать и начинал потихоньку проваливаться в чуть отступающего под его ударами Роуча, который как только ученик показал весь свой боевой потенциал моментально перешел в атаку. Прежде всего Роуч ударил сильно нагнувшегося вперед пехотинца коленом в диафрагму, а когда тот согнулся добил слабым ударом ребра ладони в основание черепа. Трупы на сегодня были пока не нужны. Бой закончился с определенным результатом – победой Роуча. Сэнсей Карл опять победил.
Группа занималась еще полчаса, а потом взмокшие каратисы пошли принимать душ, а сам их Сэнсей пошел обедать в одну очень хорошую кафешку напротив спортзала.
Заказав себе куриный суп Майклз посмотрел на часы и понял, что на работу он сегодня успевает – он должен был проторчать на своей работе в посольстве с четырёх вечера пятницы до двух ночи субботы, и это было легко сделать, если бы не постоянное патрулирование периметра посольства, которое представляло из себя чуть ли не исторический замок. Роуч стал быстро есть.
По Парижу сейчас в 1997 году удобнее всего перемещаться на легковом автомобиле, такси или на велосипеде. Но Карл пошел пешком.
Проходя некоторые улицы Парижа американец делал пометки в своей памяти о том, что он выбрал все же правильный город для послевоенной реабилитации и уже сейчас казалось спустя шесть лет все должно было наладиться, но нет – постоянно приходили дурные сны и страшные даже для десантника мысли. Да и книгу нужно было закончит именно в Париже, Франция, а не Манхэттен Нью Йорк.
Когда на Францию опустился промозглый осенний вечер, Роуч Майклз поплотнее завернулся в куртку и стал еще более внимательно осматривать подходы к парку посольства – ведь это была вверенная ему лично территория для охраны. Проходя мимо сторожки, он заглянул в небольшую оранжерею, в которую дипломаты – црушники выходили покурить. В данный час там не было не души.
Карл внимательно посмотрел на свою наручные часы – освященный луной циферблат показывал что уже далеко за полночь, и что до конца смены осталось всего полтора часа. Майклз удовлетворенно кивнул.
Помнится Роучу те дни когда он в поисках приключений ходил по ночным улицам Парижа и искал стычки. Но почему – то, по совершенно непонятным причинам ни один хулиган (хотя их много встречалось у него на пути) не захотел схлестнутся с бывшим десантником.
Вообще Роуч был прекрасно сложен: под метр восемьдесят, черные как смоль волосы, правильные, «царские», «аристократичные» черты лица выдавали в нем человека с высоким или просто хорошим вкусом. Да и находился он сейчас в прекрасной физической форме, в такой форме он не был даже в школе.
Роуч решил проверить спортзал, и, держа в левой руке маленький тепловизор он аккуратно, почти не издавая при этом шума, пошел к основному зданию.
По пути он как всегда точно определил снайперское гнезда и посвятил туда дважды фонарем. Снайперы, которых достал Роуч, могли бы запросто отстрелить ему кое – что но сдержались – ведь нельзя было демаскировать позицию. Роуч пошел дальше.
Когда он вошел в спортзал было уже двадцать минут второго. Это означало, что у него осталось всего сорок минут на качалку. И он ими с умом воспользовался.
Тридцать подтягиваний, пятнадцать подъемов переворот, еще сотня отжиманий, только на этот раз на кулаках. Десять минут бега для сбрасывания напряжения, бег в медленном ритме для расслабления. И вот все, тренировка окончена.
За одну минуту до срока истечения своего дежурства, он отметился в комнате контролера и, поздоровавшись со своими друзьями, пришедшими к нему сменить его, вышел в ночь.

Глава 3.
Точно место Роуч определить не смог, но раз вдали маячил дворец Амана, бывший десантник понял, что он не где нибудь, а снова в Афганистане. Он получил задание штаба ликвидировать одного из лидеров талибов и вот уже битые сутки капрал Карл «Роуч» Майклз лежал пузом на этой горе нагретой на солнце и ждал.
Ночью в Афганистане как и в любой пустынной местности очень холодно. А днем было очень жарок, особенно во второй половине дня, когда дикие кобры вылезали из своих убежищ и ели куропаток.
Хотя та часть мозга Роуча, которая отвечала за логическое восприятие спал, он все равно понимал, что видит сон. Да и как тут не понять – ведь его наводчиком был не сержант Айс – двухметровый здоровенный эфиоп, а его собственный папа, разбившийся в авиакатастрофе, когда Карлу было семь лет.
Папа подал знак и Роуч выстрелил.
Какое – то время бывший солдат лежал с закрытыми глазами. Машинально он посмотрел на часы. Три тридцать утра. Он спал меньше часа.
«Ну почему я не купил себе валиума?» корил себя Роуч.
Он аккуратно вылез из – под одеяла и вышел на балкончик в одних черных плавках.
Было свежо.
Вот стоя на балконе один в далеком от его родины городе, Роуч смотрел на низкие тучи, зависшие над этой частью Франции.
Париж это кораблик, который качается и заливает волнам его, но он не тонет.
Роуч прослезился. «Папа почему ты меня оставил?» Депрессия разыгралась с новой силой. Ему стало плохо. Майклз прошел в гостиную.
У него была одна роковая страсть – Роуч был тайный меломан. Вот и сейчас вместо того чтобы забыть лицо своего, казалось не стареющего папы, он сел и стал слушать Айрис – длинноногую певицу.
Спустя всего час или больше Майклз Роуч узнает о себе нечто  такое, что навсегда лишит его сна, но это время еще не настало.
Айрис – симпатичная француженка или британка – была одета в обтягивающее платья, ниспадающее до пола и в таком наряде исполняла песни колониальных захватчиков. На английском.
«Интересно, а она замужем, думал Роуч, а то поет какие – то викингские песни».
Когда программа закончилась – а это было ночное представление для тех, кто не спит – он пошел в кабинет и там при помощи ноутбука слушал музыку через сеть.
Особенно Роуча привлекали песни на русском. Почему – то именно этот напевный и одновременно грозный язык больше всего захватывал капрала. Роуч знал английский (родной язык), итальянский, португальский и русский. Но русским он владел на уровне их пятиклассника, не больше, а вот на остальных языках он разговаривал спокойно. Еще он понимал наречие курдов, учил испанский. Роуч был полиглот.
Когда спад плохого настроения прошел десантник вернулся в кровать.

***
Ласковое, умирающее каждый год солнышко встретило угрюмое, но красивое лицо Роуча, пока тот еще спал. Роуч проснулся.
Он любил субботы больше всего, потому что в этот день можно провести в кровати больше времени чем обычно и встать часам к двенадцати дня.
Но, встать все же пришлось. Во – первых давал о себе знать мочевой пузырь и кишечник; во – вторых надо было принести ноутбук из кабинета. Что Роуч и сделал.
Одев чистую синюю рубашку наш герой возлег на кровать и так и лежал, забавляясь в интернете, гоняя машинку через разные европейские города. Ему было весело и покойно.
Потом Майклз решил сделать, то что делал крайне редко – проверить свою электронную почту.
Зайдя на Makarov@com. Он увидел, что в его почте больше ста писем.
«Я что был в школе популярен?» подумалось ему.
Первые двадцать писем были от Лорри, его кузины. Молодая женщина писала двоюродному брату о всем подряд. О погоде, ценах на молоко, о том что она родила двойню.
«Родила двойню?!»
Роуч быстро написал поздравления на этот адрес и отправил письмо. Удовлетворенный он стал созерцать хмурое небо за окном.
Глаза этого воина, видевшие столько смертей, теперь казалось снова стали детскими какими и были когда – то в детстве.
Со смерти отца прошло почти двадцать лет, а все что осталось от папы это обгорелый труп. Вот бы узнать его последнюю волю: о чем он думал в тот злополучный чартер? Любил ли мать, свою жену Пенелопу» Любил ли меня?
Все эти вопросы не давали Роучу заснуть.
Расчувствовавшийся от этих воспоминаний, солдат пошел на кухню перекусить.
Горничная по субботам не приходила, поэтому он сам сварганил себе яичницу с беконом и апельсиновый сок вместо минералки. Ему захотелось добавить в кислый свежо выжатый сок немного сахара, но посмотрев на свой рельефный пресс от этой идеи Роуч отказался.
Когда он проглатывал последний кусок завтрака, Майклз вспомнил, что не прочитал утренние молитвы – такое с ним случалось не часто, но все же случалось.
Майклз прошел в комнату – гостиную и найдя молитвослов прочитал несколько наиболее запомнившихся молитв вроде Отче наш и Аве Мария. Потом он принялся за написание своей книги.
К двум часам дня он закончил писать и вышел на улицу, ища при этом хорошую кафешку. Тогда то все и случилось.
Вам наверное стало интересно, когда вы услышали о том что десантник переквалифицировался в писателя любителя. Но ведь на самом деле здесь нет ничего удивительного – дедушка его папы помогал редактировать Тарзана Берроуза, и по всей видимости, эти способности передались и Роучу. Как всегда дело было за малым – нужно было найти хорошего редактора.
Роуч потягивал капучино и лениво наблюдал как жирные голуби поедают круассан. Ему было весело и покойно, он был на краткий миг счастлив.
Вам случалось когда нибудь ощущать что – то вроде того как ваша жизнь разрушается ли становится хуже. Что вы доходите до точки невозврата или Бог вас оставил. Все эти мелочи Майклз познал на себе.
Одна из причин почему он приехал именно во Францию была та что в этой стране самое лучшее психиатрическое обеспечение, темп которому задали еще Жан Пиаже с Гальтоном. Но Роуч не ходил к врачам, а просто просматривал брошюры известных французских клиник для душевнобольных.
Злые воспоминания снова накинулись на Карл как пиранья на корову и стали медленно рвать на куски его хорошее настроения.
Принесли первое блюда – суп который иногда называют «окрошка». Официант так же поставил на столик Роуча бутылку шато паренье 80 того года. Удивленный Роуч не смог сдержать застенчивой улыбки, когда узнал, что это вино от господина за соседним столиком. Пидора ему только не хватало.
Майклз быстро съел суп и, не тронув ни капли вина, вышел из кафе. Его провожал сальный взгляд французского пидора.
На улице становилось все прохладней и прохладней. Роуч прошел уже пять кварталов и понял, что вечерний моцион пора заканчивать, ведь завтра он должен тусить в клубе «Звезда», а не слушать воскресную мессу в соборе парижской Богоматери.
«Роуч загулял и был таков», веселые мысли вытесняли то, что это уже шестая бутылка вина, которую ему дарят за последний квартал – было очень неприятно.
Кстати пять бутылок он получил от француженок.
Осенние небеса затянули тучи. Стал накрапывать мелкий, противный дождь. Роуч заспешил домой.
Дома ему предстояло накачать свои мускулы для их дальнейшей эксплуатации. Майклз заметил, что сейчас он тренируется даже больше чем прежде, больше чем в армии.
Очень сильно хотелось курить, но Карл большим усилием воли отогнал от себя эти мысли и снова стал отжиматься, качать пресс и бегать на беговой дорожке.
Тренировка закончилась, силовая тренировка закончилась и наступило время лан, как говорил Брюс Ли в одном из своих фильмов: Роуч стал делать ката.
Довольно трудное ката из японского каратэ. После этого он достал из тайника под полом два кинжала из Японии под названием танто, что и переводится как кинжал или нож. Настало время кобудо – работы с традиционным оружием – однажды он так сильно ударил своего врага ножом, что отсёк ему голову острым клинком. Причем нож он тогда держал обратным хватом – лезвием наружу, острием вниз – и бил снаружи внутрь лезвием, удар который часто применяют спецназовцы всего мира, да и за редким исключением все остальные военные.
Многие не знают о ножевом бое столько сколько бывший десантник Роуч. Ведь чтобы убить человека ножом нужно во первых очень этого хотеть, а во вторых нужно приложить много сил. Роуч и хотел убивать и у него было много сил. Любой противник, встретившийся Майклзу, вооруженному ножом, будет посрамлен.
Окончив тренировку он пошел принимать горячую ванну.
Заворачиваясь в одеяло, он вспомнил, что не поздравил маму с днем рождения, но все же смог подавить в себе, как иногда говорят злые помыслы, и заснуть.

Глава 4.
Клуб «Звезда» находился на северо западе Парижа и в этой «Звезде» собирались отнюдь не звезды или бомонд. Сюда приходили звезды известные в узких кругах: мелкие жулики, воры, проститутки и гомосексуалисты. Но удивительно было то, что эта разношерстная публика мирно уживалась и драк случалось не больше одной за вечер. Вот именно в этот клуб Роуч и пошел, захватив с собой на всякий случай страховку – русский пистолет Стечкина с семнадцатью патронами в обойме. Вообще в Стечкине двадцать патронов, но Роуч однажды в угаре злобы стал стрелять в небо над Парижом, поражая Отца, Сына и Святого духа. После этого он потерял боекомплект.
Охранник на входе знал Майклза в лицо и пропустил его всего лишь за небольшую взятку в двадцать долларов США.
Миновав предбанник, где собиралась золотая молодежь, Карл прошел в зону V.I.P., и там расположился.
Официантка приходила каждый час принося что нибудь вкусненькое и прохладительные напитки для Роуча.
Сильно хотелось курить и рука сама собой потянулась к отсутствовавшей пачки сигарет. Майклз завязал ровно год назад и больше не употреблял никотина, а алкоголь он не пил с детства.
Спустя полчаса вместо официантки зашел какой – то, похожий на Пуаро мужчина с кейсом в руке.
«Террорист. Гомосексуалист или наемный убийца с бомбой от шахидов?» мысли проносились со скоростью кометы. Мужчина собрался представиться.
-Меня зовут…
-Пуаро, а меня мисс Марпл, будет знакомы.
Мужчина немножко покраснел от такой наглости, но потом пришлось краснеть уже Роучу, тихонечко готовящемуся пустить в ход пистолет Стечкина.
-Вас кажется Роуч зовут.
Краска ударила в лицо Роуча – его кличку знали человек пятьдесят, но ни на работе, ни дома он не назывался этим именем.
Молчание затягивалось.
-Молчите, значит я пришел по адресу.
-Ты что хочешь меня убить?
-Ну что вы как можно – вас трудно убить. Мужчина по старчески пожамкал губами и заговорил снова: И найти вас тоже трудновато.
Теперь Карл смог рассмотреть внимательней лицо гостя и понял, что сходство с книжным и киношным героем чисто внешнее. Это был бюрократ в самом точном смысле этого слова: не клерк, не адвокат, а именно бюрократ, всей душой ратовавший за свое дело.
А тем временем приближался первый час ночи и клуб был уже заполнен по самые гланды. Многие посетители приносили с собой наркотики или покупали их у местных дилеров. Только десятый был не курящий остальные все смолили раковые палочки в своих зевах. Диджей играл что - то классически попсовое и многие молодые люди танцевали под ритм земли.
Все частные кабинеты были заняты и только ложа Хозяина была свободна – он ещё не пришел.
Пробил час. Причем пробил в полном смысле этого слова – в холле клуба стояли большие от пола до потолка механические часы. Это было сделано за тем, что хозяева этого клуба всегда (каждый час) давали своим клиентам помнить о реальности, о которой все хотели забыть.
Это был ад. Грешники жарились в нем под звуки рока и запахи сигаретного дыма и перегара. Но дьявол все давал возможность некоторым душам улизнуть. А вот душе Роуча не повезло – она попалась в силки сатаны.
Мужчина протянул руку и Роуч вяло пожал ее, при этом отмечая что ладонь пухлая и мягкая: такая рука никогда не держала автомат или десантный нож катар. На левой руке мужчины было надето обручальное кольцо. Роучу стало радостно, что его собеседник не гей. А теперь о деле!
-Что вам нужно и кто вы?
-Мы могли бы говорить по – агнлийски, так как французский для меня труден? Правда, мы могли бы говорить по –  испанский – мой дедушка звался Раулем, а бабушка Марией. А меня зовут Виктор Дрэйк и я представляю фирму, точнее адвокатскую контору «Дрэйк и сыновья».
«Куда он клонит, черт?»
-Вижу для вас это полная неожиданность, но мы должны были встретится еще месяц назад – именно тогда в сентябре 1997 года спустя 18 лет после смерти вашего отца, наша контора открыла его завещание которое он сделал в нашей конторе. Оно предназначается вам.
-Что за чушь вы говорите? Завещание моего отца было открыто нашим семейным нотариусом и, хотя мне тогда было всего восемь я помню. Что папа завещал мне свой спортивный автомобиль, который угнали через год. Вы говорите…
-Подожди, Дрэйк поднял руку в защитном жесте, твой отец Гаррисон Майклз был действующий офицером ЦРУ.
-Что, что? Что ты сейчас сказал?
-Да Карл. Твой отец был шпионом.

Глава 5.
Для того чтобы пережить только что сказанную правду о своем отце Майклзу потребовалось всего полчаса. За эти полчаса он успел перейти от отчаяния к полному спокойствию и счастью – ведь редкий сын не мечтает о том, чтобы его папа был крутым.
А Гарри Майклз капитан ЦРУ и оперативный сотрудник спецназа «Дельта» был лучшим в своем деле. Начав как обычный офицер он в Корее зарекомендовался как стоящий разведчик. А вот потом настал разгар, критический апогей холодной войны, который для отца Роуча стал роковым. Советская сверхдержава пала оставив после себя тысячи искалеченных душ и ад не отдал своих мертвецов. Некоторые люди приходя на кладбище ночью в лунном свете луны и призрачном свете звезд галлюцинируя видят своих умерших родственников как живых. И Роучу показалось что именно сейчас он видит своего папу – большого доброго красавца мужчину с добрыми карими глазами, который обнимает сына и укладывает его спать.
Все сгинуло!
-Ваш отец пришел в нашу контору за два месяца до своей официальной смерти.
-Какой еще «официальной»? Не понял Роуч.
-Официальной в том смысле, что ваш отец умер не в сентябре 1979 года, а спустя три месяца на новый 1980 год в застенках одной из союзных республик России.
-Что, скажи кто его убил или я…
-Стой Роуч. Ты не понял меня, за эти полчаса до твоего мозга не дошло не одной умной мысли. Твой папа работал в специальном отделе ЦРУ занимающейся борьбой с наркотиками. А особенно из стран латинской Америки и, по все нарастающей необходимости из Пакистана и Афганистана. Слушай меня – Роуч уже хотел было схватится за кулаки – твой папа работая на «Дженерал Мотор» используя свою работу как прикрытие для выезда за границу и…
-Говори! Почти кричал Роуч.
-Он был наемный убийца на службе у ЦРУ.
Вместо бурной эмоциональной реакции на Роуча накатилась апатия. «Мой папа убийца. Но кого он убивал?»
-А кого он убивал?
-Конкретных имен даже я не знаю (тут Роуч стал подозревать своего собеседника в том, что он тоже из ЦРУ), но это были во первых плохие люди, а во вторых люди из мафии. В то время создалась прямая угроза твоей семье и он решил что будет лучше «умереть», но умер на самом деле.
-Но как он попал в Россию, в Союз?
-Его схватили бразильские наркоторговцы и продали в обмен на привилегии в торговле гашишем русским из КГБ.
-Из ФСБ.
-Нет, тогда эта контора называлась КГБ.
Почему – то Роуч пожалел что тогда в Москве не начистил морды чекистам, но похоже в этом отношении у него еще все впереди.
-А теперь вернёмся к завещанию. Оно носит характер последнего послания – чекисты позволили пойманном американскому шпиону написать последнее письмо. И это письмо сейчас у меня с собой. Смотри.
Не спеша, словно наслаждаясь театральным эффектом, адвокат достал из своего портфеля конверт без обратного адреса, внутри которого был спрятан стандартный лист бумаги формата А4.
Текст письма был местами стерт, а местами пробивалась еще узнаваемая информация. Роуч хорошо знал почерк отца – оказалось, что тот писал любовные письма матери Карла, своей жене Лорри. И по этому Роуч читая после смерти папы его письма узнал сейчас его почерк.
Письмо не несло какой нибудь информационной нагрузки, но оно было очень эмоционально.
Читая сейчас последнее письмо своего отца, его сын Карл «Роуч» Майклз, понял что за человек был его отец.
«Все же он был христианин. Пусть он был убийца, спецназовец, разведчик, шпион, но он любил нас с мамой, а разве не сказано в писании «возлюби ближнего своего как самого себя». Папа был классный».
В этом письме явственно прочитывались имена убийц – майор Цескаридзе, капитан Довлатов и подполковник ГРУ Вешнев. Именно эти три человека и убили отца Роуча.
-Как он умер?
-Наш аппарат этого не знает.
-Его пытали?
-Наверное – ведь они хотели узнать у него ответы на некоторые вопросы, известные узкому кругу лиц.
Роуч глубоко задумался. Потом сказал.
-Ты Виктор знаешь такое выражение «пролитая кровь может быть смыта только пролитием крови убийцы»?
-Да что – то подобное я слышал, это по моему из Корана или Евангелия.
-Это библейское выражение взято из книги Моисея Второзаконие. И мне кажется оно здесь к месту.
-Я никогда не ходил в церковную школу – я иудей.
-А я ходил. Скажи мне, Роуч внимательно смотрел ему в глаза, зачем ЦРУ понадобилась вмешиваться в это дело и что вы хотите от меня, честного Роуча?
-Но ты же хочешь отомстить за смерть отца, узнать кто спустил курок тогда 30 декабря 1979.
-Нет, я просто хочу уничтожить злых людей, убивших моего папу только и всего. Не больше.
-Наверное, не больше, но и не меньше.
-Не больше, но и не меньше. Ты прав Дрэйк. Давай выпьем.
-Я пью только воду.
-Я тоже.
Мужчины проговорили еще около часа.
За этот час в сознании и подсознании Роуча ясно выкристаллизовался план действий – уехать в Россию и убить майора, капитана и подполковника. Но все оказалось гораздо сложнее, чем на первый взгляд представилось уму юного мстителя.
Оказалось, со слов Дрэйка, что Довлатов и Цескаридзе уже умерли один от цирроза печени, другой от лейкемии (в этой смерти прослеживался «чернобыльский» след – капитан расследовал  взрыв в Припяти), так что мстить можно было только одному из убийц генерал – майору ГРУ Вешневу.
И в этом была вся загвоздка: этот генерал майор лежал сейчас после инсульта в одной из московских больниц. Единственный близкий ему человек, который остался ещё в живых была дочь, Катя Вешнева.
Виктор Дрэйк выпил последнюю минералку за эту ночь и, оставив Роуча в одиночестве, навсегда исчез из его жизни.
Яростный и опасный план мести уже охватил ум Майклза.

Глава 6.
До отпуска в середине ноября оставалось три недели и эти три недели жизнь Роуча была обычной. На первый взгляд.
Все эти дни в уме бывшего десантника шла усиленная работа и он порой частенько засиживался за интернетом, ища файлы по России. Рассматривая и анализируя как в России лучше всего убить человека и остаться на свободе.
Вскоре Майклз понял что хотя у них, русских, не сажают криминальных личностей, все же за убийство, а тем более казнь могут все же привлечь – значит, надо после убийства быстро спрятаться в посольстве.
За последнее время Роуч успел уже до дыр заласкать свой «Стечкин» - этот автоматический пистолет он отобрал у одного вахида и теперь хранил у себя.
Стоит сказать, что Роуч был патриотом.
Да и какой другой человек, пусть и американец, предпочтет военную службу прекрасной учебе и карьере в одном из лучших литературных вузов Нью – Йорка. Наверное только твердолобый патриот.
В ту ночь в клубе Виктор Дрэйк передал Роучу небольшой конверт – папку с небольшой дозой информации о Вешневых. Обычная, как теперь понимал Роуч, русская история, за одним исключением. Катя Вешнева была европейской, международной певицей. Она пела под псевдонимом Айрис. Оказалось Айрис не из Британии и не из Франции – она русская!
Между прочим в интернете этой информации не было. Не было совсем.
Роуч долго думал над тем, как человек обделенный талантом смог дойти до такого уровня признания. За последние дни он все чаще возвращался к сценическому образу Кати Вешневой на сцене, как она пела, как танцевала, как призывно переливались блестки на ее теле. Ей явно было хорошо н а сцене и чувствовала там она себя уютно. Вот ее он и убьет!
Да месть за папу будет страшной: Вешнев будет жить, а его юная двадцатисемилетняя дочь умрет. На такое коварство был не способен даже падла Никсон, а уж он был коварен.
Именно с такими мыслями – о смерти Айрис Роуч лег спать спустя три недели после той роковой встречи и перед завтрашним вылетом в Россию.
Единственная мысль, которая его беспокоила была та, что не плохо было быв проверить личность Дрэйка.
Виктор Дрэйк был темной лошадкой!

***
Русский аэропорт Шереметьево – 2 изнывал от падающей на него стены дождя. За последней день Роуч успел через ветеранскую организацию договорится со своими работодателями об отпуске на полтора месяца против обычных месяца. Теперь у Роуча было всего лишь большое желание и возможности убить Айрис – Катю Вешневу. Так она мне в руки и далась, думалась Карлу, но все же подумай убийство певиц дело более простое чем убийство криминального лидера или политика, все же.
Успокаивая себя подобным образом и не думая о том хочет ли он в действительности увидеть мёртвую Екатерину, Майклз подошел после двадцатиминутного шмона к симпатичной девушке пограничнику, сидевшей в бронированной будке. Она заговорила.
-Насколько вы приехали в Российскую Федерации, мистер Майклз?
-На неделю.
-Цель вашего визита?
-Концерт, здесь Роуч сверился с бумажкой, Айрис в Олимпийском. (Он понятия не имел, что такое «олимпийский», но предполагал, что это вид концертного зала в России, причем всем известный).
Девушка – контроллер убедившись что никаких проблем и преступлений за этим гражданином Франции не числится сказала, поставив штамп в паспорте.
-Добро пожаловать в Россию.
-Спасибо. Удачного дня.
-И вам мистер Майклз.
«Даже имя запомнила, какая вежливость. Хотя сидишь так целый день в будке, то волей неволей будешь запоминать имена симпатичных красавцев».
Роуч неся в одной левой руке чемодан с вещами быстро направляясь к выходу из аэровокзала. Он игнорировал предложения таксистов, помятую о том, что они могут оказаться жуликами или маньяками, и сел в автобус, едущий до одного из мест Москвы.
Дождь тем временем все усиливался и усиливался. Стена дождя казалось истощала запасы небесной влаги и давала земле малый комфорт за загрязнение окружающей среды и грехи людей. Задрав голову в это безжалостное русское небо, несостоявшийся, будущий убийца думал о вечности. О той вечности, в которой ему предстоит ответить за каждый выстрел, за каждый взмах ножа, за каждый болевой, за каждый удар и даже за каждую плохую мысль. Но он был готов предстать пред лицом вечности и умереть в этой холодной малокомфортабельной стране.
Через несколько часов Роуч все же взял такси и приказным тоном попросил устроить ему тур по городу, но сначала довезти его до гостиницы «Москва». Оказалось, что такой гостиницы нет и лучше ехать в гостиницу «Украина». Немного смущённый Роуч ответил на это утвердительно и заплатил таксисту сразу сто долларов. Этот стимул в твердой валюте, при том, что курс рубля постоянно падал, придал шоферу энтузиазма и оптимизма, и он, забыв о том, что впереди бессонная ночь с тупым американцем, выдавил газ. И прощай Казань!
Россия. Одна из Сверхдержав, грозившая миру холодной войной, тогда носила название Союз. Но сейчас проезжая по этим некогда величественным улицам чести и гордости русского народа, он видел в них лишь позор и страх. Здесь нищета соседствовала с коррупцией, толпы попрошаек ожидали своей участи с толпой олигархов, полностью контролировавших власть в России, здесь богатство не смешивалось с бедностью, но стояло над ним, здесь правили бал темные лошадки. Интересно президент Ельцин (если он конечно еще президент, думал Роуч) когда нибудь до своего президентства ходил по этим улицам без опаски быть ограбленными или покалеченным –  наверное ответ мог быть только отрицательным. Как и большинство российских политиков Ельцин был безумно далек от народа, что было само по себе не удивительно, а просто прискорбно. Развал великой державы был виден невооружённым глазом Роуча из кабины такси.
Если бы он увидел это на десять лет раньше в 1987, то, скорее всего он бы улыбнулся этому. Но сейчас этот вид агонизирующей сверхдержавы был очень неприятен. Все же на отдаленных мысленных планах Роуч знал, что проиграть холодную войну могла и его родина, Америка. И тогда бы он провожал своих кузин на работу в бордель, а не наоборот, кто то в России трахал бы чью то дочь проститутку.
Вообще всякий всплеск преступности имеет для лиц определенной направленности свои положительные стороны. Так профессиональный убийца десантник мог безбоязненно демонстрировать свою навыки не боясь при этом быть пойманным, отнюдь…
Роуч конечно не хотел убивать в первый день прилета в Москву, но если придется, то он готов.
Карл смотрел на виды Москвы за окном и понимал этот город. Он чем – то напоминал ему его Город из повести о полковнике войск Наполеона, о человек из его рассказа. В этом городе почти не было исторических мест, кроме тех, что были указаны в путеводителе. Но, чтобы понять о чем речь надо жить в городе Сурэнд, Балтимор каждое лето. В этом городке есть темная и страшная (для семилетнего Карла) улица на которой в таком то году зарезали друг друга два пьяницы, это была памятная улица. А вот если говорить детям в Москве, что на этой улице зарезали человека, то придется говорить от обратного – а на этой улице еще никого не изнасиловали, а на этой улице еще никого не убили выстрелом в голову, только ножами в кишки. Но конечно все это были просто мысли одинокого сердца, ищущего приключений.
Роуч никогда не думал о том, насколько он одинок. Он всегда имел хорошие отношения с матерью, а отец его предал своей смертью. Именно так думал маленький Карл. Когда годы смыли налет зла и оставили одно добро он понял что этого он себе не простит уже никогда – он не любил своего отца.
Когда такси остановилось у входа в клуб «Айрис», пасмурное настроение уже во всю хозяйничало над душой Майклза, но он ничего не мог против этого противопоставить. Все было одно.
Высокая фигура в богатой модной французской одежде сразу понравилась взгляду охранников и они не долго думая пропустили Роуча внутрь. Ни сам Роуч не знал, ни его ангел хранитель, что он будет делать в этом клубе. Майклз, отбросив сомнения, вошёл внутрь.
Сразу после входа в большом фойе была целая стена представленная достижениями Айрис, Кати Вешневой. Она была не просто гордостью Москвы, он была на данный момент лучшей восходящей звездой европейской сцены. Но все же, большая известность требовала от певицы регулярно появляться на публике. И вот именно такой функцией обладал этот построенный, за деньги ее папы клуб. Всю эту информацию Роуч узнал из папки Дрэйка, но большей информации она не содержала – только еще адрес государственной больницы, где содержался генерал Вешнев. Да Анатолий Вешнев, генерал – майор советско армии, наплачется за то что позволил убить капитана Майклза, капрал Майклз был в этом уверен. Кровь смывается кровью.
Рассматривая фотографии Кати Вешневой в сценических нарядах, Роуч вспомнил выражение из книги Бытия, о том, что кто пролил кровь человеческую, того кровь прольётся человеком, и глубоко задумался.
А задуматься было о чем: специальный курс маскировки оружия позволил Роучу провезти в Москву пистолет Стечкина, и теперь при удавшемся убийстве все можно будет повесить на сумасшедших фанатов Айрис, которые вряд ли даже знают ее настоящее имя, но, тем не менее хотят ее убить.
Вообще клуб представлял из себя амфитеатр со сценой в центре, так что для успешного убийства Роучу надо было лишь подняться к осветительной технике и в момент выступления Айрис на сцене сделать выстрел. Все так просто, и одновременно так сложно.
Всю сложность этого предприятия Роуч понял только тогда, когда завис над сценой на осветительной конструкции и готов был уже сделать выстрел, наведясь на Айрис. Но его вдруг одолело сомнение.
«Какой же я все таки импульсивный человек? Умотал в Россию по одному слову этого мудака Дрэйка, который похоже имеет свой интерес здесь, как и все в этом мире он продается. Хочу убить телку, которая даже не узнает почему в ее симпатичную головку врезалась пуля. Да. Я стал полным психом.»
Роуч опустил пистолет.
Конечно, смерть отца была для него важным психотравмирующем событием детства, но не настолько чтобы убивать из – за этого неизвестную девушку. Он вернулся.
Сначала опустил пистолет.
Потом покинул клуб и забрал свои вещи из отеля.
Затем выехал из страны.
Когда самолет «Эир Франс» приземлился в аэропорту Шарля де Голля, Карл «Роуч» Майклз понял, что и во Франции он не надолго. Этот новый год он встретит на Манхэттене, Нью – Йорк.
Правда, единственная вещь, которую он заберет из Франции, помимо одежды и компьютера (пистолет он утопит в Сене), кажется, была Кларина Клодье.
Роковая женщина Кларина Клодье…