Былое. Спартак -гладиатор юмора

Спартак - гладиатор юмора, живущий на крыше
 
 
 
Новый шеф
 
          Сразу после праздников, в самом начале 1976 года, председатель Государственного комитета по телевидению и радиовещанию Грузии Карло Гардабхадзе, просидевший в кресле почти пятнадцать лет, вдруг был переведен на должность министра социального обеспечения республики. А его место занял молодой демократичный Гурам Енукидзе, происходивший из рода известного большевистского функционера Абеля Енукидзе, который еще с Лениным закладывал основы нашего государства, но, как и многие другие пионеры революции, попавший под жернова политического террора.

          Маленького Гурама, оставшегося сиротой, не побоялся взять в свою семью выдающийся грузинский поэт Симон Чиковани, давший ребенку превосходное образование, без злобы и антагонизма к окружающему миру.

          Енукидзе взорвал аморфную атмосферу, выведя ее из-под указки курирующих творческие организации чиновников. Как раз при нем стали появляться знаменитые короткометражки, вошедшие в сокровищницу отечественного кинематографа. В новом ключе заработали информационные службы и все другие редакции, до того говорившие с экрана на языке партийных постановлений.

          Даже сегодня теряюсь в догадках, почему именно меня он одним из первых вызвал на беседу и поручил разработку особо важных специальных проектов, приуроченных к знаменательным датам и календарным праздникам. Я никогда не любил ошиваться у кабинетов начальства, в личном деле на одну благодарность приходилось с десяток административных взысканий. И вообще, больше пропадал на улице, чем сидел в душной студии перед камерами.

          Но Гурам Николаевич, будто ничего не зная об этом, вел разговор в предельно деликатном и конструктивном тоне, обещая полную свободу действий и свою безоговорочную поддержку. Доверие - большая сила и мощный стимул. Особенно если результаты твоего труда находят отклик  у многомиллионной аудитории, ради которой и затевается весь сыр-бор.

          В течение пяти лет высшим рейтингом пользовалась передача  "Интервью после матча", когда впервые в Советском Союзе именно в Тбилиси, задолго до гласности, сразу после футбольных встреч устраивались пресс-конференции, на которых откровенно обсуждались злободневные спортивные проблемы, замалчиваемые в прессе. Улицы в городах и селах Грузии пустели, а болельщики стонали у своих телевизоров от удовольствия. Тогда же я стал регулярно появляться в качестве основного ведущего в популярной программе Центрального телевидения "Футбольное обозрение". В официальных кругах Москвы долго терпели нашу самостоятельность, а потом через  федерацию футбола запретили приглашать к микрофонам  сперва инспекторов матчей и судей, а затем и главных тренеров команд.

          Но чтобы повествование не уводило нас слишком далеко от сегодняшнего героя, перейду к подготовке новогодней передачи, заявка на которую была утверждена еще в мае. Я предложил "огрузинить" популярнейший в те годы "Кабачок 13 стульев". Енукидзе идея понравилась, и меня командировали в Москву договариваться о записи.
 
         
 
Четыре "К" в Останкино
 
          Главная редакция литературно-драматических передач, выпускающая в эфир "Кабачок", считалась одним из китов на ЦТ и занимала в вещательной сетке сразу несколько ударных позиций.

          Руководил литдрамой небезызвестный Константин Степанович Кузаков. В заместителях у него были Борис Соломонович Каплан и мой приятель Валерий Каландадзе, а непосредственно за юмористический "общепит" отвечал Анатолий Корешков.

          Главный слыл человеком суровым и требовательным. За его спиной шептались, что Константин Степанович - сын великого кормчего, которого Сталин прижил во время очередной ходки в Туруханский край.

          И хотя официально это нигде не признавалось, многие его биографические факты, передаваемые из уст в уста по длинным коридорам и курилкам Останкино, действительно трудно поддавались объяснению.

          Сразу после окончания сельской школы юношу из глухого сибирского села вывезли в Ленинград на учебу в вузе. А защитившего диплом неопытного специалиста сразу сделали инструктором отдела пропаганды ЦК ВКП(б). И со Старой площадью он распрощался лишь после смерти отца всех народов.

          Следует честно признать, что помимо дисциплины и требовательности ко всем сотрудникам, редакция отличалась высочайшим профессиональным уровнем и широким разнообразием программ.

          Я ходил по нескончаемым кабинетам и делился своими планами. Но начальники различного уровня сочувственно разводили руками - плотный график расписан на многие месяцы вперед, и вносить в него коррективы может только сам Кузаков.

          В его просторной приемной всегда присутствовало несколько десятков посетителей - драматургов, писателей, актеров. Видимо, чувствуя чужака, мэтры технично оттирали меня от заветной двери, часами обсуждая за ней собственные проблемы.

          Но в один прекрасный день, когда секретарша громко объявила, что прием прекращается, так как Константин Степанович срочно уезжает в комитет на Пятницкую, я по растерянности застрял между вешалкой и ее столом. И оказался прямо на пути стремительно появившегося Кузакова. Не сумев обойти зазевавшегося визитера ни с первого, ни со второго раза, он раздраженно спросил:

          - Кто вы и что здесь делаете?
          - Я с грузинского телевидения. Хотел попасть к вам, - последовал еле слышный ответ.

          Главный редактор удивленно вскинул брови (в точности, как его предполагаемый родитель):
          - Из Грузии? - переспросил он. И вдруг, взяв меня за руку, провел в свой кабинет.

          Тертая в здешних кулуарах публика чуть не попадала со стульев.

          - У меня мало времени, говорите быстрее, зачем пожаловали, - чуть глуховатым голосом спросил Кузаков, внимательно разглядывая неожиданного посетителя.

          Я скороговоркой выпалили уже в сотый раз повторяемую историю о намерении сделать свой вариант "Кабачка" с облачением всех персонажей в национальные костюмы, с грузинским интерьером и песнопениями.

          - Звучит интересно, - кивнул головой Константин Степанович. И попросил вошедшую на его звонок секретаршу пригласить к нему Каплана, Каландадзе и Корешкова.

          - Надо помочь молодому человеку с интересной идеей. Кажется, у нас возникли проблемы с очередным выпуском передачи. Ведь Театр сатиры в июле едет на гастроли в Тбилиси. Там и будем доснимать то, что не успели сделать в Москве. А вы пристраивайтесь к нашей группе.

          Как по щучьему велению, поднялся шлагбаум, зажегся зеленый свет, и моя дрезина весело запрыгала по рельсам, на скорости миновав тупик, в котором я просидел почти три недели.
 
 
 
Дружба навсегда
 
          Вряд ли стоит напоминать вам, на каком гребне успеха находился в семидесятые годы театр Валентина Плучека. И уж поверьте, что и Тбилиси в те времена переживал свою самую звездную пору, очаровывая всех колдовским симбиозом Востока и Запада. Эти две силы сошлись, как в волшебном дивертисменте, кружа голову и отрывая от земли тысячи людей, ставших свидетелями и участниками неповторимого праздника.

          Упрямые безбилетники сутками не отходили от касс, а те, кто потерял всякую надежду, толпами сопровождали любимых артистов, рискнувших прогуляться по улицам города.

          Я весь месяц чувствовал себя королем, имея контрамарку на все спектакли, свободно проходил в блокированную гостиницу "Сакартвело", до утра просиживал в номерах, чокаясь с Державиным, Ширвиндтом, Ткачуком, Мироновым. А двух футбольных фанатов - Анатолия Папанова и Георгия Менглета - возил на тренировочную базу тбилисского "Динамо", где они обнимались и целовались с Кипиани, Гуцаевым, Шенгелия. Но особые отношения установились со Спартаком Мишулиным, который не только играл на сцене и постоянно срывался на какие-то киносъемки, а еще режиссировал "Кабачок 13 стульев", превосходно руководил сложным творческим процессом. Даже не заикаясь о размерах вознаграждения (а оно, по официальным расценкам, было и смешным, и оскорбительным), он после представления сгонял своих товарищей в студию и разыгрывал мизансцены (которые почему-то назывались мегавками), на ходу придумываемые мной и Корешковым. Обаяние Спартака беспредельно, в нем нет никакой рисовки, позерства, он слишком хорошо знает жизнь, чтобы поддаваться искусам славы и популярности.

          Уезжая в Москву, он не столько взял с меня слово, сколько сам разрешил входить в его дом на правах близкого друга. И все  двадцать пять лет достойно держит марку, проявляя искреннее радушие и щедрость. Его жена Валентина, с которой я был знаком по работе в программе "Время", является гармоничным продолжением своего супруга.  Небольшая уютная квартира на Садово-Триумфальной на многие годы сделалась желанным пристанищем, куда я входил с благоговением и радостью.

          Юмор, вечный спутник Спартака, также неотделим от него,  как и кислород от атмосферы воздуха. Он во всем видит доброе и смешное, не скупясь одаривая этим окружающих.

          Например, животные, постоянно проживающие в их семье, всегда нарекались необычными именами. Одну собаку звали Фишер, его заменил Никсон, а сейчас у Мишулиных хозяйничает пудель Лаврентий Павлович. Между ними еще присутствовала кошка Анжела Дэвис, с которой Спартак разыгрывал настоящий аттракцион - открывая окно, громко причал:
          - Свободу Анжеле Дэвис!

          И черная бестия ласточкой устремлялась вниз, хотя до асфальта было целых восемь этажей!
          Гости хватались за сердце, а довольный Спартак Васильевич спешил открыть дверь смелой летунье, которая, как ни в чем ни бывало, спокойно занимала свое место на шерстяном коврике.

          Как потом любил рассказывать предшественник Куклачева, после одного из очередных трюков Анжела, сиганув в окно, больше не появилась. И только через три дня, по признанию Спартака, он прочитал в газете "Правда", что американскую правозащитницу выпустили из тюрьмы. Наверное, только поэтому и ее тезка тоже решила оказаться на воле.

          Недавно я снова гостил у Мишулиных. Валя с дочкой Кариной организовали красивый стол, а мужчины, в том числе и Лаврентий Павлович, заняли за ним главные места.

          Потом мы со Спартаком устроились на его любимом диванчике, где я и втянул его в беседу.
          - Скажи, пожалуйста, а каким был народный артист России в детстве?

          С.М.: Непоседой и сорванцом. Притом неисправимым, так как почему-то многое прощалось. Когда началась война, нас эвакуировали в Дзержинск. И я с ребятами решил бежать на фронт. А на станции билеты продавали только по московской прописке. Мне пришлось выкрасть паспорт у мамы и в графе "дети" вписать шесть человек. Потом мы попросили какую-то тетку, и она нам всем взяла билеты. Мы поехали на фронт, там нас поймали, надрали уши и отослали назад.
В другой раз я решил продать шикарное мамино пальто, которое стоило тысячи две - по тем временам огромные деньги, машина дешевле стоила. Еле-еле мы продали его рублей за четыреста, но ведь пацаны были - радовались и этому. Когда я вернулся домой, мама плача сказала мне, что все деньги, которые у нее были накоплены, лежали в подкладке этого пальто. Там было 12 тысяч...
Мама водила меня в женскую баню. Сначала я был удивлен обилием женских тел и не понимал, почему у нас разное строение. Потом, когда смекнул, что "не той породы", то удрал в мужское отделение по специальному переходу... Когда с ребенком что-то случается, мать готова на любое сумасшествие. И она голой ворвалась в мужское отделение. Поднялся крик, мужики прикрывались тазами. А я стал играть с ней в салки. Когда мама выловила меня из-под лавки и поняла, где находится, то упала в обморок. Потом на нее донесли, и это был первый выговор по партийной линии.

          Т.С.: А когда ты заболел искусством?

          С.М.: Где сейчас находится театр Станиславского, раньше располагался Детский театр. Первым моим спектаклем был "Недоросль". И как только доходило до смешной ситуации, я так хохотал, что падал на пол. И меня, как хулигана, выносили из зала. Чтобы досмотреть спектакль, мне нужно было ходить туда пять раз.

          Т.С.: А как складывались отношения с кино?

          С.М.: Точно так же. На фильмы Чаплина я покупал билеты на все сеансы - с 10 утра до 10 вечера. Чтобы в сумме получалась целая картина. Я же мешал всем остальным своим хохотом. Думали, безобразничаю.
          Во времена моего детства выходило всего несколько кинофильмов. И мы смотрели их по много раз. И с какими артистами! Алейников, Ладынина, Орлова!

          Т.С.: А что запомнилось больше всего?

          С.М.: Мне кажется, в детстве запоминаются больше улыбки. Я любил картины без всякой политической окраски, особенно комедии. "Волга-Волга", "Цирк" Александрова, немые фильмы...

          Т.С.: Поход в кинотеатр был настоящим событием...

          С.М.: Еще бы! Я ходил в "Центральный" - сейчас его снесли. А жил в Настасьинском переулке, дом 1. Перед каждым сеансом давали музыкальный концерт, продавали прекрасное ситро, бутерброды с колбасой. Причем ситро такого вкуса, с каким не сравнится ни кока-кола, ни желтая жидкость, растворяющая гвозди. Стояли тележки с газированной водой, продавали круглое эскимо... Там делали круг - накладывали две вафли, между ними мороженое.
Еще я ходил в кинотеатр "Москва" на площади Маяковского, в кинотеатр Повторного фильма у Никитских ворот... Смотрел захватывающие военные ленты - "Два бойца", "Жди меня". Тогда еще не было телевидения. Мы не знали, что это пропаганда - ведь были пионерия, комсомол, партия, какая-то общая цель, в которую верили наши родители...

          Т.С.: А как ты относишься к современному кино?

          С.М.: Конечно, смотрю западные картины. И считаю, что наши великолепные актеры лучше голливудских. Но нас, как всегда, подводит техника. Шварценеггер - что это такое? Просто штангист, культурист - и все. Если бы он у нас снимался, его давно сняли бы с роли. Сравнить с Борисом Андреевым - такое же в принципе телосложение, такая же фигура. Но как артист он намного выше.
          Так что современные западные фильмы я смотрю только из-за техники. Понимаю, как это делается, но все равно интересно. Причем американские картины после просмотра я тотчас забываю. Может, я смотрю, как актер, а надо смотреть, как зритель. Хотя я стараюсь.

          Т.С.: А как ты относишься к современному российскому кинематографу?
          С.М.: Нравились детские фильмы Ролана Быкова. Из серьезных - "Проверка на дорогах", "Комиссар". Они какие-то жизненные.
          "Сибирский цирюльник" я не хочу ругать, но мне больше симпатичен брат Михалкова, Кончаловский. Про "Цирюльника" пишут, что это самый национальный фильм. Я сомневаюсь. В нем слишком много английского языка. Он похож на "Богатую невесту" - были такие показушные картины.
          Сейчас реже выходит фильм, который вдруг любит вся страна. Раньше помогали Дунаевский, Покрасс, Блантер. Выходит фильм - и рождается песня, которую народ, как в былинные времена, быстро усваивал и пел. Сейчас это очень редко происходит... А ведь были шедевры Данелия, Гайдая, Рязанова, "Белое солнце пустыни".
          Раньше из 17 фильмов было 14 приятно смотрящихся. А потом из 120 картин, которые выпускались "Мосфильмом", получалось только пять хороших лент. Почему? Загадка. Это очень низкий КПД.

          Т.С.: Я видел тебя в нескольких сериалах...

          С.М.: Это новое повальное увлечение. У меня на них не хватает времени. А Валечка высиживает. Если раньше мелодраму запрещали - сейчас приветствуют. Из того, что все же удалось посмотреть, восхищает не актерское мастерство, а владение сюжетом. Я действительно поиграл в нескольких сериалах. Там так: сегодня снимают - тебе дают текст, и тут же за два-три часа пишется новая серия. Все поставлено на широкую основу. В титрах читаешь, что автор сценария такой-то. А у нас авторы очень жадные. Они все хотят сами писать - и диалоги, и музыку, и так далее... А это хуже.
          Мне понравился один сериал с Дмитрием Певцовым - "Бандитский Петербург". Потом следующий - уже меньше, какое-то раздвоение. В основном, сериалы у нас какие-то примитивные. В западных стреляют - по-настоящему получается, а у нас понарошку. Не пойму, в чем дело - в технике или игре.

          Т.С.: А когда все сгладим и выправим?

          С.М.: Необходимо большое терпение. Почти целый век портачили и с экономикой, и с искусством, и с жизнью народа - теперь все это надо исправлять.
          Когда придут наши потомки - все будет нормально.

          Т.С.: Спартак Васильевич, Лаврентий Павлович шепнут мне на ухо, что и у тебя намечается знаменательное событие.

          С.М.: И не одно, а сразу два. Как в классическом анекдоте про хорошую новость и не очень хорошую.
          Первое то, что скоро состоится двухтысячное представление "Карлсона". Это очень важный для меня рубеж. И второе - стукнет, даже боюсь произнести, 75.
          Но никакой шумихи и торжеств!
          Театр будет на гастролях в Германии, и я вместе с ним. А значит, удастся проскочить с наименьшими потерями. Но с юмором.
          Только смехом и весельем можно прогнать скуку и печаль.
          Живите долго, не болейте и любите друг друга.

1997 г.

Продолжение: http://proza.ru/2013/05/30/1416

_________________

* Фото: С Людмилой Чурсиной,Спартаком Мишулиным и Ольгой Богдановой. Вылазка на Брайтон-Бич.