Глава 4

Королева день ото дня становилась капризнее и требовательнее. Она сама не знала, чего хочет, потому что на самом деле хотела только одного – покоя.

Она очень боялась за сына и не меньше за Мазарини, но гордость не позволяла ей проявлять чувства и требовать, чтоб они хоть ненадолго приехали в Ла Фер.

За все ее скрытые волнения расплачиваться приходилось Атосу, который сносил королевские капризы с истинным стоицизмом.

Примерно месяц спустя напряженное спокойствие было нарушено появлением гонца. Всадник на взмыленной лошади еще не успел толком объяснить, с чем он послан, а во двор уже въезжала кавалькада – в Ла Фер пожаловал Его величество Людовик XIV.

Атос не то, чтобы растерялся, но подобная неожиданность заставила его нервничать. Однако хозяина Ла Фера поспешили успокоить – король не будет останавливаться надолго. Войска перебрасывались дальше и Луи заехал сюда только потому, что здесь была королева. Она со своим двором не могла метаться за сыном по окрестностям и он (а может быть кардинал) решил совместить неизбежное перемещение со свиданием, показав себя не только солдатом, но одновременно хорошим сыном.

Анну предупредили и пока она одевалась, для короля и его немногочисленной свиты наскоро приготовили походный обед.

Атос все время был рядом, несколько выбитый из колеи. Придерживаться этикета в подобных условиях было затруднительно, но он прекрасно понимал, что никакие обстоятельства не смогут послужить извинением фамильярности, когда речь идет о короле.

Луи почти ничего не ел и вообще выглядел как человек, терпеливо ожидающий момента, когда можно будет, наконец, двинуться в путь. Его разговор с Анной был недолог, чего нельзя было сказать про Мазарини.

Вокруг кардинала и королевы образовалась пустота. На противоположной стороне двора стоял Луи и они образовывали два центра между которыми почтительно колыхалась группа из придворных дам и кавалеров, сопровождавших короля.

Атос, на правах хозяина, стоял ближе всего к Людовику.

13-летний Луи, уже не мальчик, но еще не юноша, держал себя не по годам сдержанно.  Казалось, ничто на свете не заставит его лоб нахмуриться или губы улыбнуться. Он ждал, когда мать окончит беседу с кардиналом, но ждал с таким видом, будто решал здесь он, и они могли говорить лишь потому, что он позволил. Однако ожидание все же было ему неприятно и, не желая показывать свою досаду оттого, что вынужден подчиниться, он вежливо обратился к Атосу:

- Господин граф, мы еще не поблагодарили Вас за гостеприимство.

Атос поклонился:

- Это мой долг как подданного, в этом нет моей заслуги.

- Вы всегда преуменьшаете свои услуги?

- О, Ваше величество...

- Но мы о них помним. Господин Морланд много говорил о Вас и, отчасти, благоприятному впечатлению, какое он увез с собой в Англию, мы обязаны и Вам тоже.

Атосу пришлось снова поклониться.

- Наш долг, как короля, помнить об оказанных нам услугах, и вознаграждать за них.

У Атоса мгновенно пересохло в горле - ему казалось, что он видит мысли короля.

- Господин Морланд упоминал человека, за которого Вы, кажется, хотели просить? Виконт де Бражелон? Это имя нам  знакомо...

Луи сделал крохотную паузу и едва заметно рисуясь закончил:

- Вместе с герцогом де Шатийоном он привез победные знамена после битвы при Лансе.

Атос был совершенно искренне поражен:

- Ваше величество помнит об этом?

Луи смотрел прямо перед собой, почти не изменившись в лице, но в глазах отразилась детская радость оттого, что он поразил собеседника своей отменной памятью.

Позже он будет поражать этим качеством своих министров, когда после многочасовых заседаний будет исключительно точно помнить все, что говорилось. Но сейчас это еще приносило ему совершенно невинное удовольствие.

- Да, мы помним о тех, кто верно служит нам. Господин де Тюренн, как раньше господин де Конде, нередко упоминали имя виконта как прекрасного солдата и преданного нам дворянина. Было бы справедливо чем-то вознаградить виконта, тем более, что, как уверял господин Морланд, только Я могу это сделать.

"Только Я могу это сделать!"  Сколько гордости было в этих словах!

Луи еще ребенком стал королем. Ему с малых лет напоминали об этом, требуя царственного поведения, но почти не давая воли проявить эту царственность на деле.

Вон там стояли нынешние правители - Анна Австрийская и кардинал Мазарини - и Луи невольно бросил быстрый взгляд в их сторону.

 "Только я могу это сделать!"  "Я!!!!"

Атос понял, что Луи не простит ему, если он не даст ему воспользоваться этой возможностью - побыть настоящим королем.

Атос задумался на мгновение, но в этот день кто-то явно ворожил в его пользу, потому что ему вдруг явилась прекрасная мысль, как можно одним махом решить главное затруднение - необходимость назвать мать виконта:

- Ваше величество, Вы очень добры. Я буду тем более признателен Вам, что проявление подобной милости позволит мне перенести на Вас благодарность, которую я питал к Его величеству Людовику XIII. Он даровал Бражелону титул виконта, сочтя его достойным подобного отличия, Вы же можете даровать ему право наследовать мой титул - граф де Ла Фер.

 Луи, как прежде, смотрел прямо перед собой, но Атос не сомневался - король слушал очень внимательно.

- Вы женаты?

- Нет, Ваше величество, и у меня нет наследников.

- Виконт Ваш родственник?

Атос колебался лишь долю секунды:

- Он мой сын.

Луи ничем не выразил своего удивления. Ситуация была достаточно распространенной, а тот факт, что Бражелон уже владел титулом, то есть один раз уже подвергался проверке, еще больше упрощал дело.

- Ваш титул может стать выморочным и Вы хотите, чтоб я передал его виконту?

- Да, Ваше величество.

- Что ж, это действительно может сделать только король... и мы так и сделаем. Передайте свои бумаги моему секретарю и поторопитесь, скоро мы выступаем.

Мазарини уже кланялся королеве и Луи поспешил, чтоб  закончить разговор первым.

Атос тенью скользнул за деревья, окружавшие двор, и бегом побежал к павильону. Через несколько минут плотный пакет был передан из рук в руки, а еще через четверть часа двор замка Ла Фер опустел.

Король уехал, а королева отправилась в свои покои, собираться в дорогу - следовать за своим царственным сыном.

Словно во сне Атос прощался с Анной Австрийской и слышал свой голос. Словно во сне смотрел на удаляющиеся кареты и повозки и когда, наконец, остался один, то еще долго стоял посередине двора, растерянно глядя на свои пустые руки уже не державшие заветные бумаги.

"А помог все таки мужчина... Никакого толку от дам!" - неожиданно подумал он и рассмеялся.

И этот смех, прозвучавший так звонко, заставил его очнуться и окончательно поверить в то, что это был не сон.