Этот Смешной Мир - 29

Этот Смешной Мир. 
Ме арвици картули


***

Почти полтора десятка лет назад мне привелось участвовать в торжественном юбилее столетия Грузинской Железной Дороги.

Удивительно красивая страна с замечательными людьми. Мой дальнейший рассказ основывается именно на этих постулатах... тем более у меня там и друзья и даже дальние родственники.

Но смешные ситуации происходят во всем мире.

Встреча была обставлена очень торжественно и первой из трех кульминаций празднования стал концерт.
Пока еще не тостуемовываемые и не тостовавшие гости и хозяева чинно по ранжиру расселись в огромном, по меркам Тбилиси, зале… свет погас, и начались поздравления.

Немного напрягало то, что в духе последних веяний речи произносились только на картли и потому прибалты, мы и армяне ничего не понимали, хотя и продолжали, согласно принятому официозу, значительно поджимать губы, качать головами и рукоплескать, внимательно наблюдая за теми, кто понимал, чтобы не пропустить нужный момент реакции на произносимое. К слову сказать, это было не совсем легко, поскольку нас рассадили в первом ряду и наблюдать мы, в принципе, могли только за выступающим, а по нему чаще всего можно было определить только то, что ему не совсем хорошо после вчерашнего и он живет одной лишь надеждой, что все это мучение скоро закончится.

К тому же, в целях безопасности, меня посадили между нашей и армянской делегацией и ближайший мой сосед слева все время касался пальцами моего плеча и тихим хриплошепотом спрашивал

- Ви случайно не знаете, что именно он сказал?

Наверное, он меня принял за прибалта, но и это не объясняет, почему он решил, что я могу  выступать в роли переводчика… кажется, и ему было не совсем хорошо после вчерашнего. После вчерашнего всем было нехорошо… кроме меня… я не пил и потому мне было хорошо после вчерашнего…. Вернее будет уточнить, что вчера им всем было хорошо, а мне нет, поскольку я в этом не участвовал по долгу службы, но сегодня справедливость восторжествовала и мы поменялись местами.

Наконец мне все это надоело и я решил перекурить, предварительно сообщив начальству, что у меня возникли подозрения и я просто обязан произвести сканирование окружающего пространства и закулисья. Это не означает, что я манкировал своими обязанностями... просто ситуация была строго контролируема не только мной и не имела никаких моментов к обострению. Перекурив, я вошел в зал, и в темноте портьерного, так сказать, тамбура наткнулся на женщину – билетера… или как они там называются. Женщина была маленькая, но крепкая, судя по тому как она быстро пришла в себя после моего неуклюжего наступания на ее ногу.

Я извинился и, выглянув из-за портьеры, заметил скучающую очередь из двух десятков поздравляющих, ждущих своей очереди на трибуну. Пробираться на свое место мне расхотелось… я решил продолжить сканирование. Тем более опять захотелось курить…тут в двери вошел кто-то в темноте наступил сначала на ногу мне, потом билетерше… извинился, судя по тону произнесенного, поскольку картли я не знал, и, дыхнув, судя по всему Хванчкарой урожая …надцатого года, что-то спросил. Я пожал плечами в ответ, но поскольку было темно, то он переспросил. Я взял его за плечи и подтолкнул к билетерше.

Когда подобные вопросы достигли десятка я спросил у женщины как по-грузински сказать – Я не говорю по-грузински.

В ответ она выдала несколько вариантов, самым приемлемым из которых я выбрал
-Ме арвици картули!

Потом женщина отлучилась куда-то, и мне пришлось коротать в одиночестве.

Теперь я столкнулся с новой проблемой.

Мое знание грузинского привело к тому, что реципиент после моего ответа испуганно замолкал, а потом разражался эмоциональными и длительными тирадами… как я понял негодование происходило из вполне, кстати, справедливого возмущения – как это может человек не говорить по-грузински, если он по-грузински говорит, что он не говорит.

Немного погодя, я решил покинуть негостеприимный тамбур и перебрался за кулисы.

Костюм, оттопыривающийся под левой подмышкой, а также некоторые знакомства помогли мне погрузиться в закулисье. Здесь было светло и радостно… пробегали стайки краснощеких девушек в национальных костюмах… они щебетали, стреляли глазами, разминались и совершали бесподобные волнующие разминочные ‘’па’’.

Краснощеких юношей тоже, кстати, хватало… я не мог на взгляд определить бутафорские ли у них кинжалы или боевые, поэтому перевел деланно равнодушный взгляд с девушек на зал. Застывшие в напряжении лица сидящих убедили меня в том, что я весьма вовремя слинял из их рядов.

Одна из девушек. проходя мимо, решительно вручила мне какой-то кувшин и приказала показав рукой… может, приняла меня за работника сцены? Я заглянул в кувшин, но там была только пыль, и пахло немного тем, чем пахло в Батуми, но уже высохшим и засахарившимся. Девушка повторила приказ, уставив руки в бока… я повторил ее позу, стараясь не испачкаться кувшином. Меня спасла вторая девушка… она беззвучно подплыла, забрала у меня кувшин и уплыла куда-то. ‘’Руки в Бок’’ еще некоторое время смотрела на меня… фыркнула и уходя толкнула меня расставленными локоточками.

Потом настал черед поздравлений со стороны гостей и тут я, наконец, смог разобрать о чем собственно идет речь… потом мимо меня представители армянской делегации пронесли свой подарок – макет паровоза размерами по оси абсцисс где-то 140-150 см.

Судя по тому, что тащили его пять человек, он был сделан из чего-то с очень большим удельным весом, но судя по цвету не из золота. Один из несущих попросил меня помочь, но я жестами показал, что у меня возможно грыжа.

Затем то из-за чего в принципе я и начал рассказ…. Нет никакого желания смеяться на эту тему, но хорошо бы чтобы подобная ситуация не портила праздники в дальнейшем.

Торжественная часть закончилась, и пришло время концерта. Занавес еще не раскрылся… кордебалет в национальных костюмах выстроился строем… в центр сцены вышел краснощекий и красноносый солист в … не знаю, как они называются… у балерин это пуанты… назовем их сапогами-пуантами.

Кто-то невидимый прокашлялся в микрофон… призвал к вниманию и дальше торжественно сказал… и что удивительно сказал по-русски

- Дорогие гости! А теперь перед вами выступит ансамбль имени Давида Сасунского!

Аплодисменты.
Невидимый выдержал паузу и торжественно объявил

-Встречайте… ЮНЫЕ САСУНЦЫ!

Мне видны были лица сидящих в первых рядах делегатов и скажу, что зрелище было еще то!

Из ансамбля вперед выдвинулся сасунец – солист… краснощекий, прямоусый и в сапогах-пуантах.

Занавес разошелся, и фронтмен ансамбля Сасунского под резкий гортанный выдох всей группы ‘’Ххххэ’’!!! развел руки и взбросил себя на кончики сапогов-пуантов. В зале зааплодировали.

Все ждали боя барабанов, но их не было… и ничего не происходило… не было ни барабанов и вообще ничего. Солист ждал, все так же балансируя на носках сапогопуантов и постепенно багровея от напряжения и негодования.

Мимо меня промчался кто-то маленький и страшно взволнованный… спустя миг он промчался в обратную сторону… потом стали бегать еще несколько человек. Мне стало жаль солиста… он уже не скрываясь посмотрел на меня и усами и носом показал, что надо что-то делать… я развел руками и прошептал… Ме арвици картули!

Минут через пять солиста стало шатать и он на секунду встав на пятки снова взбросился на носки приняв другое положение рук. Группа сопроводила его па все тем же отработанным гортанным ‘’Хххэ’’!

Это продолжалось еще минут пять… если судить по тому что ‘’Хххэ’’ прозвучало восемь раз через все более сокращающиеся промежутки времени… сказывалась усталость солиста.

В зале начались перешептывания, но только не в нашей и прибалтийской делегации… я думаю, что они решили, что происходящее есть часть шоу и что-то наподобие японско-китайской пытко – тренировки, предназначенной показать силу и выносливость.

На солиста жалко и страшно было смотреть… он истекал потом и готов был взорваться. Я все ждал, что вот сейчас он или начнет все же танцевать без фонограммы, или плюнет в зал и обругает всех, но как раз в этот момент зазвучала музыка и кордебалет пришел в движение. В зале все как по команде достали платки и вытерли пот со лба… со лбов.

Солист проплыл совсем рядом со мной, торжествующе торча влажными усами… он заметно прихрамывал.