За мужем! 5

На Лысой горе,
При ночной поре,
Птицы собирались,
Перьями менялись.

Осмотрелась Лукерья, за Волгой уж и Жигулей не видно, побрела вдоль реки. Смотрит, у реки старушка сидит, рядом – разбитое корыто, а невдалеке землянка.
- Добрый вечер, бабушка.
- Здравствуй, милая, коли не шутишь.
- Вечер поздний, а ты всё у своей землянки сидишь. Холодно от реки стало, можно заболеть.
- Милая, я здесь, у разбитого корыта, почитай, уж лет двести сижу. Ни прохожего, ни проезжего не вижу. Жду, кто меня из беды моей вызволит. Обидела я Морского Царя, хотела владычицей морскою стать, да всеми Золотыми рыбками командовать, старика моего, и того обидела. А и он тоже хорош, без хребтины оказался, слушал старуху безграмотную. Поссорились мы со стариком моим, а зачем, никто не знает. Делить-то нам нечего, крестить некого, за всю нашу долгую крестьянскую жизнь, ничего мы с ним, кроме землянки не нажили. А теперь вот поделили мы с ним и нашу землянку. Он  на своей собственной половине хочет жить. Ты, милая, пойди, по сусекам помети, может, хоть колобок испечёшь.
Лукерью дважды уговаривать не пришлось. Прибралась она в землянке, лучину зажгла. Видит на скамейке, на полу клубки раскиданные лежат, – значит, кошка раньше у стариков-то была, - собрала все клубки в корзинку плетёную. Потом из остатков муки тесто замесила, изжарила колобок на костре, да щец пустых из крапивы приготовила. Ну, вот, можно теперь ужинать. Давай, бабушка, твоего деда позовём, вместе веселее. Обошла Лукерья землянку с другой стороны, там дверь на одной петле еле держится. Дедушка, пойдем с нами ужинать на свежем воздухе. Дед сперва отмахнулся, а как почуял запах щец, да хлеба изжаренного, пришёл. Перевернули они корыто, чурбачки рядом поставили, из котелка щец похлебали, хлебом закусили.
Старуха и говорит.
- Ты прости, старик, меня, не держи зла. Двести лет я у разбитого корыта сижу, - обо всём передумала, все глаза повысушила от слёз. Вот Лукерьюшка к нам пришла, чтоб мы с тобой снова подружились. Мне ведь без тебя плохо,- слова сказать некому.
Простил свою старуху старик.
Наутро Лукерья сказала старикам, что мужа своего ищет. А старуха ей: - На той стороне, там, за Жигулевскими Воротами, Каменная Чаша есть, - место такое. Там Красота Каменная появляется. Старики говорили, отняла мужа её Волга-матушка, вот и печалиться, вот и сердиться на Волгу, так она с самого Урала сюда приходит, какие думы думает, никто не знает. Только доподлинно известно, приглянулись ей эти места: горы Жигулёвские, да Змеиный остров, да Лбище, а в Каменной Чаше, любит иногда посидеть, о своём подумать. Туда плыть тебе надо. Бери наше корыто, плыви.
- Бабушка, как же я Волгу в разбитом корыте переплыву, да и вёсел нет.
- Вместо весла, - вот тебе скалка, подарочек мой тебе. А как по Волге плыть будешь, за нас со стариком, попроси прощенья у Золотой рыбки.
 Взяла Лукерья скалку, поклонилась старикам, села в разбитое корыто, скалкой как веслом себе помогает. Отплыла от берега на глубокое место, а навстречу ей рыбка серебряным брюшком кверху плывёт. На ней зелень какая-то, как плесень. Взяла Лукерья рыбку в руки, а рыбка молвила жалобным тоненьким голоском: - Сними с меня Лукерья эту зелёную паутину, попалась я в сети водяного паука, вырвалась вместе с куском паутины, да никак из этого куска не выпутаюсь. Устала я.
Очистила Лукерья Серебряную рыбку от зелени этой смертной да прилипчивой, выпустила её в воду и просьбу стариков передала для Золотой рыбки. А Серебряная ей в ответ: давно уж сестра моя, Золотая рыбка, простила стариков, это они сами себя наказывали, двести лет себя простить не могли, а теперь вот помирились.