Глава I. Экспедиция

1
Мардис вовсю благоухал цветущими деревьями. Горожане вдыхали пьянящий весенний воздух, и настроение их неизменно улучшалось, даже несмотря на то, что многих из них ожидала тяжелая работа в полях и кузницах, у прилавков и в подсобках. Народ Гиона всегда был работящ, а Мардис, как один из крупнейших городов, славился особенно суетливыми и целеустремленными жителями.
Жизнь здесь всегда кипела, казалось, даже ночью не смолкают торгаши, продолжая заключать разнообразные сделки. Но ночные сделки были уделом не только и не столько торгашей, сколько лиц, к самой торговле, в распространенном ее понимании, имеющих посредственное отношение.
- Значит, по рукам? – хрипло раздалось в тиши грязного закоулка между двумя  накренившимися домами. Человек, задавший этот вопрос, был мужчиной средних лет, облаченным в нездешние темные одежды, струящиеся до самой земли тяжелыми складками. Его лицо было скрыто под надвинутым на глаза капюшоном, и лишь козлиная бородка, прыгающая в темноте и слегка отблескивающая в лунном свете, свидетельствовала о том, что мужчина что-то говорит.
Вэлидан Карлтон, высокий и широкоплечий, черноволосый и нахмуренный, угрюмо посмотрел на протянутую ладонь. Ему предлагали заключить сделку, столь же опасную, сколь и прибыльную. Безусловно, у него было много времени на раздумья, и встреча эта была далеко не первой, однако он по-прежнему колебался.
За его спиной хмыкнул Сейдж – лучший друг и соратник. Сейдж был молодым парнем с ясными серыми глазами и очаровательными белесыми курчавыми волосами. Он на всех без исключения производил впечатление хорошего милого мальчика, и многие покупались. Но Вэл знал, что это идеальная маскировка хищника; и хотя Сейдж не был головорезом или убийцей, своей обманчивой внешностью он пользовался весьма умело.
Обернувшись на друга, Вэлидан вздохнул. Все уже обсуждено, обдумано во всех мелочах. Все решено. Но он по-прежнему колебался.
Из-под капюшона его собеседника нетерпеливо сверкнули глаза, и рука, протянутая Вэлу, чуть качнулась.
- У меня ограниченный запас времени, Карлтон, вы согласны или нет? – раздраженно проговорил мужчина с козлиной бородкой, но его слова, как обычно сказанные с едва уловимым акцентом, утонули в густой тишине.
Сейдж за спиной хмыкнул еще раз, и Вэл понял, что колебаться дальше нельзя. Он вложил свою ладонь в ладонь собеседника и крепко сжал его пальцы.
- По рукам, - твердо сказал он.
- В таком случае, завтра я пришлю к вам гонца, - мужчина чуть поклонился, мельком взглянул на Сейджа, чья белозубая улыбка сверкала даже в темноте, и, шурша длинными полами своих одежд, скрылся за углом одного из домов.
Тут же на плечо Вэла легла рука друга:
- Пошли. Это дело надо отметить!

2
Друзья закатились в трактир, стоящий неподалеку от дома Сейджа, и сразу заказали себе по две порции эля. Сейдж был счастлив, о чем не преминул громогласно сообщить на весь зал. Вэл флегматично заметил, что таких счастливцев местное отребье чаще всего начинает подозревать в чересчур отягощенных карманах и стремится помочь бедолагам во что бы то ни стало. Но парень был непреклонен, он был опьянен своим счастьем сверх всякой меры. Вэлидан только хмурился и качал головой.
То была идея Сейджа. Где он раздобыл эту дурацкую карту, и что его заставило думать, что она подлинная, - один черт знает. Но карта обещала несметные богатства, и, хотя это казалось очень уж неправдоподобным, Вэл другу поверил, как и всегда. Однако, проделав всю подготовительную работу, друзья поняли, что даже для того, чтобы добраться до указанного места, требуются немалые финансовые вливания.
Карта была старой, потрепанной, с рыжими пятнами, в которых Сейдж никак не желал признавать кровь. На ней был изображен кусок обледенелой суши, окруженный водой. На суше была старательно, во всех мелочах, прорисована пещера в высокой заснеженной скале, а вся поверхность водной глади была испещрена пометками на двух языках:  автора карты и Сейджа, скрупулезно подбиравшего к ней ключ. И как только ключ был найден, карта раскрыла свой секрет.
Она ведала о далеком острове, на котором располагался древний алтарь какого-то не менее древнего божества, особенно почитаемого в тех краях в стародавние времена. Витиеватая, чуть расплывчатая надпись рядом с рисунком пещеры сообщала, что божеству было принято приносить в жертву драгоценные камни. Вернее, сообщала не сама надпись, а перевод Сейджа, приведенный ниже. Карта была иноземная, на языке, название которого Вэл не мог даже выговорить, не то, что запомнить.
Для снаряжения экспедиции на недружелюбный остров друзья стали искать деньги, а нашли этого типа с козлиной бородкой, единственного, кто согласился с этим связываться. Но Вэла точил червь сомнения. В случае, если на острове они не найдут ничего, - сумму придется возвращать с процентами, которых набежит немало.
Выпив элю и прихватив двух девиц, не слишком обремененных умом и честью, они удалились наверх, в комнаты, любезно предоставленные хозяином трактира за умеренную плату. Девицы визжали, хихикали, скребли коготками деревянные тумбы у кроватей и ухитрялись переговариваться через стену, делясь впечатлениями. Потом они менялись местами, потом снова, и спустя пару часов Вэл и Сейдж выставили их в одну комнату, а сами заперлись в другой, вместе со своими портками и кошельками, которые могли бы пропасть поутру, не прими они меры.
Утро приветствовало друзей настойчивым стуком в дверь.
- Проваливай, кто бы ты ни был! – крикнул спросонья Сейдж, любивший поспать подольше.
На пару мгновений повисла пауза, Сейдж улыбнулся и сомкнул веки, предвкушая продолжение грубо прерванного сна, но стук повторился вновь. Сейдж бросил взгляд на друга – тот лежал, зажмурив глаза и стиснув зубы: слышал, но убеждал себя в обратном.
- Ладно, сам открою, - проворчал парень и встал с кровати.
Натянув штаны, он открыл дверь.
За порогом стоял верзила с квадратной челюстью. Верзила молча смотрел на Сейджа. Сейдж молча смотрел на верзилу. Блондин скрестил на груди руки и склонил голову на бок, ожидая, чем закончится этот балаган, но верзила молчал, флегматично глядя на него глубоко посаженными глазами.
Все-таки проснувшийся Вэл не выдержал этого молчаливого противостояния и, задействовав весь свой запас матерных слов, деликатно поинтересовался у Сейджа, кто соизволил нанести им визит в столь ранний час. Верзила сплюнул под ноги парню и расправил мощные плечи:
- Я Бак, - пробасил он. – Я гонец и сопровождающий.
Сейдж вытянул губы трубочкой, обдумывая сказанное. Затем он сделал шаг назад, приглашая симпатягу войти. Бак послушно шагнул вперед и закрыл за собой дверь. Вэл, вникнув и тут же озаботившись происходящим, принялся поспешно одеваться, не сводя глаз с Бака.
- Мы не нуждаемся в сопровождающем, - сообщил он, одевшись.
- Вы – нет. То, что вы добудете – да.
- А ты любишь поболтать, - скривился вмиг закипевший Сейдж, чуя, что добром это не кончится.
- Меня прислали не болтать, - Бак фыркнул. – Я буду сопровождать вас до тех пор, пока доля хозяина не окажется у хозяина. Это страховка.
«Хорошенькое дело», - подумал Вэл. – «А нас кто подстрахует?»
- Можешь таскаться за нами, если у тебя нет более важных дел, - Вэл махнул рукой и стал собирать вещи. – Пошли, Сейдж, у нас-то точно есть более важные дела, чем лясы точить.
Блондин нахмурился, не желая так быстро мириться с новыми обстоятельствами, но все же молча собрал свое немногочисленное барахло. Они протиснулись мимо верзилы и вышли из трактира, не особо заботясь, поспевает ли за ними новый друг.

3
Мардис встретил их одним из своих чудесных весенних дней; люди, как обычно, суетились. Вэл на ходу прикидывал, как избавиться от здоровяка. Метнув быстрый взгляд на лицо друга, он понял, что Сейдж озадачен тем же вопросом. Они не сговариваясь шли к какой-то неведомой цели, огибая лавки и мельтешащих людей. Судя по постоянному пыхтению за спиной, Бак торопился за ними, не отставая ни на шаг.
- Какие мысли, дружище? – ворчал по дороге Сейдж в полголоса. – А ведь могли бы с ним разобраться еще там.
- Проблемы нам ни к чему, - пожал плечами Вэл. – Придумаем что-нибудь. А пока мы не отправляемся в путь, предлагаю делать вид, что его нет.
Сейдж презрительно фыркнул, показывая тем самым, что его эта идея абсолютно не устраивает, но спорить не стал. Подумав немного, они решили сначала позавтракать в кабаке, который находился недалеко и источал аппетитнейший аромат, напрочь лишая воли заниматься важными делами. Войдя внутрь и расположившись за столом, Вэл жестом подозвал девицу с неприличным декольте, которая мельтешила по залу с подносом.
- …И тут она швыряет лампу о стену, натурально! – раздалось за соседним столиком, где сидели двое мужчин в потрепанных обносках.
- И что?
- И никто даже не пошевелился. Девка еще пуще разъярилась, ясное дело, но тут сжалился трактирщик. Выходит такой со своим пузом и говорит, дескать, бесплатно поставлю пинту эля тому, кто вернет этой буйной ее меч. Народ разорался, тут же поскидывал все свои тыкалки, кто во что горазд, и ждет, значит, покуда девица признает свой меч, чтобы эль на халяву похлебать.
- И что?
- И не признала! Нет, говорит, среди этого хлама моего оружия! Начала снова орать, вопить, крыть всех до пятого колена, одно ворье, говорит, в Мардисе собралось! Где вы только беретесь! И все такое.
Вэл, невольно подслушав разговор, усмехнулся и наклонился к Сейджу:
- Смотри, можно подумать, что здесь вихрем прошлась Марти.
- Марти? – друг удивленно вскинул брови. Девушку, упомянутую Вэлом, он давно не видел. – Она же должна быть в Таархоге.
Вэл пожал плечами и снова усмехнулся. Мартина была давней знакомой, и воспоминания о ней невольно поднимали настроение. Она носила непривычную для здешних мест фамилию – Дарк. Впрочем, и в Таархоге, где она родилась и жила, фамилия эта звучала так же чуждо. Вэл помнил ее совсем девчонкой; когда они познакомились, ей было всего 13, и она была просто неугомонная. Любопытная, смешливая, живая, открытая и искренняя – этим она и подкупила его тогда, опытного сердцееда, за которым тянулся шлейф любовных побед. И, хотя (а может, как раз поэтому) сам он был на пятнадцать лет старше, не рассматривать ее в качестве объекта вожделения, не мог. Мог только держать себя в руках, ежеминутно напоминая себе, что она – ребенок.
- И что?! – снова раздалось за тем столиком.
- И ничего, вот заладил! Ушла она, несолоно хлебавши. Мужики ржали в голос, конечно, но девку жалко. Красивая девка-то, фигуристая, длинные темные волосы, глазища – во! Молоденькая такая, а глаза от ярости так сверкали, что я даже испугался!
- Немудрено, тебя и малец испугает…
Не выдержав такого пренебрежения к собственной смелости, рассказчик привстал из-за стола и уже замахнулся, чтобы бухнуть огромным кулаком в ухо наглеца, но тут вмешался Вэл. Он шустро подскочил к нему, за несколько мгновений предугадав, к чему все движется, ухватился за поднятый кулак и, превратив воинственный жест в рукопожатие, развернул к себе мужика.
- Здравствуйте, - вежливо сказал Вэл. – Я случайно подслушал ваш разговор. Вы не подскажете, что же было дальше с этой девушкой?
Рассказчик победоносно зыркнул на товарища и облизал губы.
- Расскажу. Я вышел вслед за ней и видел, как она заходит в гостиницу эту… тьфу, запамятовал.
- Попробуйте вспомнить, пожалуйста. - Вэл продолжал вежливо улыбаться. И продолжал крепко сжимать руку собеседника.
- Ага, - рассеянно проговорил тот, опасливо косясь на незнакомца. – Вспомнил. «Двор Тужу» зовется клоповник этот.
От столь экзотичного названия Вэла слегка перекосило, но всяких идиотов в Мардисе всегда было пруд пруди, пора бы и привыкнуть. Он тут же отпустил руку выпивохи, кивнул ему и вернулся к Сейджу.
- Думаешь, это и правда она?
- Не знаю, но собираюсь проверить, - Вэл многообещающе улыбнулся.

4
Вэл топтался возле двери, за которой сейчас находилась Марти и наверняка сладко сопела, учитывая ее любовь поспать до обеда.
Хозяин «Двора» долго не хотел говорить, но исключительная тактичность и вежливость Вэла не оставили ему выбора. Пришлось признать, что девушка, представившаяся Мартиной Дарк действительно остановилась во «Дворе Тужу». Карлтон еще немного надавил своей исключительно интеллигентной улыбкой, и хозяин даже сказал, за какой дверью следует искать.
Не то, чтобы Вэл волновался или что-то в таком духе. Он предвкушал. Он прикинул, что сейчас Марти достаточно взрослая, чтобы он не чувствовал себя паршиво, соблазняя ребенка. Наконец он вполне насладился этим своим предвкушением и постучал в дверь. Но ничего не произошло, не раздалось ни единого звука. Тогда Вэл постучал еще, затем еще, а потом просто принялся барабанить в дверь, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны. В определенный момент он остановился и приложил ухо к двери.
Прислушиваясь к тихому шуршанию в комнате, он подумал, что ему ничего не стоит высадить эту дверь к чертям, но, пожалуй, это не самое удачное начало для их адюльтера.
- Кто там? – раздался знакомый голос.
- А ты угадай.
Дверь тут же открылась, и в проеме Вэл увидел Мартину в одной рубахе. Не успел он осознанно заметить, что она точно уже не ребенок, как глаза ее округлились.
- Ой… - дверь с громким стуком захлопнулось, и оттуда раздалось приглушенное: - Погоди минутку…
Кряхтение было слышно так же хорошо, как и редкие невинные ругательства, которыми Марти сопровождала процесс одевания. Наконец, дверь снова открылась, и Марти замерла, глядя на Вэла. Вэл, в свою очередь, любовался Марти.
Она и правда выросла. Выражение лица осталось прежним – задорным, чуть насмешливым. Глаза ее теперь манили своей темной глубиной так, что впору хвататься за голову. Она вытянулась в росте, грудь и бедра округлились, а талия осталась прежней. По плечам были разбросаны непокорные локоны длинных волос. Вэл помнил ее почти такой же. Только не такой соблазнительной.
- Здравствуй, Вэл, - улыбнулась она, насмотревшись на него.
- Здравствуй, Марти, - Вэлидан улыбался против своей воли. На лице просто налипла эта глупая улыбка, и ее было не снять. Он смотрел и улыбался.
Марти шагнула вперед, поднялась на носочки и обхватила могучую шею Вэла руками, прижавшись щекой к его груди. Он несмело положил руки ей на талию. Не дожидаясь, пока самообладание его покинет, Мартина разомкнула свои объятия и немного отстранилась.
- Как ты меня нашел? – спросила она.
- Совершенно случайно, - Вэл так и улыбался, не имея возможности что-то с этим сделать.
Марти спохватилась. Она взяла Карлтона за локоть и втянула в свою комнату, посреди которой стояла разобранная кровать. Совершенно не смущаясь, Марти усадила друга прямо на простыни и уселась рядышком.
- Как ты? Мы так давно не виделись…
И Вэл вкратце рассказал ей, «как он». Рассказал, где-то более подробно, где-то менее, о событиях последних нескольких лет. Почти обо всех. Не считая будущей экспедиции за сокровищами древних, которая могла окончиться печально. Марти слушала, восхищенно разглядывая друга, кивала и качала головой в нужных местах. Когда Вэл знаменовал окончание своего рассказа смущенной ужимкой, девушка стала повествовать о своих последних годах. Она говорила негромко, и приятный чуть хрипловатый голос убаюкивал Вэла. Поэтому все, что она рассказывала, влетало в одно ухо, а из другого тут же вылетало пушистыми облачками непристойных форм. Но Карлтон все равно был на стороже.
- Так зачем, говоришь, ты приехала в Мардис?
Марти нахмурилась на одно мимолетное мгновение, но потом все-таки решила рассказать. И рассказала она про парня по имени Трегус Блэйр, очень ее обидел. По словам Мартины, сейчас он находился в Мардисе, и она приехала поговорить с ним об этом инциденте. Вэл приподнял одну бровь, но решил преждевременно не лезть с расспросами. В конце концов, если захочет, она расскажет сама. А если не расскажет – значит, не хочет. Степень его любопытства вполне позволяла обойтись без раскрытия этой тайны. Пожав плечами, Вэлидан предложил устроить Марти еще одну встречу, которой она обрадуется. Быстро смекнув, что речь о Сейдже, с которым, как она знала, Карлтон был почти неразлучен, Мартина без лишних пререканий согласилась.
Семья Сейджа была одной из богатейших семей Мардиса, что совершенно не помешало ему вырасти самостоятельным молодым человеком, ответственным и предприимчивым. И он бы, возможно, дошел до самого королевского двора, если бы отец не покинул их с матерью столь рано. С его смертью развеялась слава и могущество семьи, равно как и власть, но кое-что осталось. Великолепный особняк, в котором Сейдж теперь жил с матерью, до сих пор считался красивейшей постройкой города. К сожалению, Марти не суждено было его увидеть.
Юного блондина они встретили по пути к нему домой. После теплых приветствий и дружеских объятий Сейдж вдруг нахмурился, глядя куда-то через плечо Марти, и покачал головой.
- Вэл, нам надо отойти… Давай мы встретимся с Мартиной вечером?
- А зачем встречаться со мной вечером? – Марти держала их обоих за руки и не хотела отпускать. – Я и так здесь.
- Дела, - буркнул Карлтон, проследив взгляд друга.
Быстро чмокнув Марти в обе щеки, парни поспешно удалились. Марти же, оставшись в одиночестве, сначала растерялась, а потом решила посвятить день великолепию Мардиса, рассказы о красоте которого волновали весь Гион.
 
5
Так иногда  бывает: солнце припечет до того сильно, что нет спасения ни людям, ни животным, и все эти двуногие и четвероногие стремятся во что бы то ни стало найти тень и укрыться от беспощадного светила. Но, даже укрывшись, они едва ли спасаются в полной мере. От жары мысли в головах ворочаются нехотя, с ленцой выдавая ответы, лежащие на поверхности, не желая вникать и углубляться, анализировать и сверять. И, хотя весна в Мардисе обычно очаровательна и прохладна, сейчас воздух раскалился, словно возомнив себя последним предвестником лета.
- Значит, у нас нет никаких шансов от него отделаться, - в который раз устало подытожил Сейдж. Они сидели, подперев головы, в очередном трактире, словно и не подозревая, что спасаться от жары, голода и жажды можно где-то еще.
За столом их было трое. Вэлидан, массивная фигура которого ссутулилась, сочился п;том и отчаянием, он, полуприкрыв глаза, кивал в такт словам друга, почти перестав его слушать. По правую его руку за столом растекалась бесформенная туша  их нового знакомого, Бака, который честно, но тщетно старался не упускать ни единого слова, однако жара одолела его тучное тело до такой степени, что он периодически отключался, и тогда друзьям приходилось подхватывать его, хлопать по щекам и усаживать обратно. От этих манипуляций Бак приобрел изрядно помятый вид, а Вэл и Сейдж окончательно перестали обращать на него внимание.
- Деньги у него, - вяло подтвердил Вэл. – Можно было бы его убить и забрать все себе, но он так и не раскололся, где их хранит.
Сейдж улыбнулся в ответ скорее по инерции, потому что этот разговор ходил кругами уже почти час, и за этот час ни одной новой мысли высказано не было. Блондин вновь раздумывал над тем, как бы изловчиться и сбросить Бака с хвоста, как вдруг тот шевельнулся, грозясь снова завалиться на пол.
- Сколько можно торчать в этом паршивом городишке… - пробормотал верзила сквозь зубы. Поймав на себе обеспокоенные взгляды кладоискателей, Бак утер лоб тыльной стороной огромной волосатой ладони и закатил глаза. – Я буду платить за все сам, таково было условие. Вы на него согласились. Где оснащенный корабль?!
- Скоро будет, - бесцветно буркнул Карлтон.
- Вэл, прошло столько времени… - Сейдж дернул плечом и скорчил скорбную гримасу. -  Может, нанести визит в доки? Поторопить?
- Не стоит, - Вэл отмахнулся. – Пусть люди работают спокойно, мы же не головорезы какие.
Последние слова предназначались Баку, но тот и ухом не повел. Его смоляные, кое-как подстриженные волосы липли ко лбу и лезли в глаза, которые и так почти терялись под густыми топорщащимися бровями. Здоровяк был раздражен бездействием своих подопечных и начинал прикидывать варианты подстраховки. Не заметив, как дурнота подкралась к его затылку, сознание Бака вновь поплыло. А когда он очнулся на полу, на этот раз никем не подхваченный, то сразу понял, что эти два типа улизнули.
Без тени злости, подобно неумолимому рифу, равнодушно ожидающему зазевавшийся кораблик, здоровяк отправился на поиски тех, которые должны были озолотить его и его хозяина.

6.
Мартина скинула истоптанные башмаки и с шумным вздохом повалилась на кровать в своей комнате. Глядя в потолок, она жалела свои уставшие ноги, исходившие в поисках зрелищ, впечатлений и пищи для ума половину Мардиса. Но, надо признать, ее поиски многократно венчались успехом.
Мардис – старый город. Город, богатый историей и традициями, столь же причудливыми, сколь и очаровательными. И это очарование не скрылось от Марти, любопытной и любознательной, восприимчивой и жаждущей увидеть и узнать как можно больше. Ее восхитили изящные домики с ажурными ставнями в богатых кварталах города, наполненных слегка преувеличенной, наигранной радостью. Ее поразили торговые ряды, которых было великое множество;  люди там шумели и торговались, бойко выкрикивая цены и похвалу своим товарам, от обилия которых кружилась голова. Очень долго Марти стояла у ряда с фигурками, вырезанными из дерева и камня, разглядывала неподвижных оленей с раскидистыми рогами, разинувших пасть медведей и львов, крупные бусы и серьги, бесконечно жалея, что не имеет возможности все это скупить, настолько ей нравилось. Когда же она подошла к храму Единого Творца, которому поклоняется весь Гион, сердце ее зашлось. Белоснежный купол, расписанный серебряными восьмиконечными звездами с перемычками, делавшими символ веры похожим на паутинку, и опирающийся на невысокие, в человеческий рост, стены, сверкал на солнце и впечатлял своим огромным размером. Марти знала, что под куполом прячутся молодые мужчины в таких же звездно-белых рясах по колено, и наставляют прихожан на путь Творца, проповедуют доброту и созидание. Она представляла себе и внутреннее убранство: круглая территория храма делилась обычно на несколько секций, каждая из которых соприкасалась с пустотой в центре здания, где на высоком постаменте стояла статуя, изображавшая Единого Творца. Знала она также и то, что Творца люди представляли юным, потому и служители его были молоды. Она знала это все давно, еще по рассказам бабушки и матушки, а также из своих прошлых визитов в Мардис, и не стала в этот раз заходить внутрь, не разделяя всеобщего религиозного трепета. Лишь зачарованно любовалась игрой света на серебряных звездах величественного купола.
Сейчас, лежа на кровати и вспоминая свою прогулку по городу, Мартина подумала, что храм Единого Творца в ее родном городе, Таархоге, намного меньше, но вместе с тем как-то милее сердцу, он чарует не своим величием, а каким-то своим внешним уютом, теплом. Храм здесь внушал благоговейный страх и желание упасть ниц, дома же храм был неотъемлемой частью города, которая не просто украшала его, но и служила местом, где человек может получить ответ на свой вопрос и помощь в своих проблемах. Там даже была небольшая пристройка, отведенная под ночлежку, куда мог придти любой желающий. В Мардисе, как она знала, тоже была прихрамовая ночлежка, но располагалась она на другом конце города, дабы не портить вид храма. Марти это показалось отражением всего города. Мардис призван ослеплять, подавлять, подчинять и порабощать. Таархог же был спокойным городком, куда меньше, чем некоторые предместья Мардиса.
Марти устало выдохнула, подтянула колени к груди и принялась растирать гудящие ступни. Ее комнатка не блистала роскошным убранством, но девушке этого и не надо было. Хотя ее семья была достаточно зажиточной, сама Марти никогда не кичилась родительским богатством. Да и пользовалась им крайне экономно не в силу скупости, а по причине склада характера. Марти всегда считала, что состояние – вторично.
В простенькой комнате стояла широкая, не очень мягкая кровать, аккуратная тумба слева от постели, на тумбе – лампа. У окна стоял крепко сбитый стол и такой же крепкий стул. В центре комнаты лежал блеклый круглый коврик, а свободный угол был огорожен ширмой, за которой скрывались приспособления гигиенического назначения.
Окинув взором эту изящную простоту, Мартина вдруг улыбнулась. Она услышала шаги за стеной – наверняка сосед уже вернулся и тоже готовится ко сну. Из-за тонких стен был слышен каждый шорох, и иногда девушка развлекала себя тем, что перед сном шептала в пустоту «спокойной ночи», а затем слушала такие же тихие ответы со всех сторон. Но в этот раз шаги не ограничились воображаемой комнатой соседа, а устремились дальше. Наконец Марти поняла, что это не сосед, а кто-то идет по коридору. И когда в ее дверь постучали, она вздрогнула.
Возможно ли, что это Вэл? Много раз с момента их встречи она думала о Карлтоне, вспоминала его голос, улыбку, руки, блеск в его притягательных глазах и мечтала, мечтала, мечтала…
- Кто там? – спросила она, не вставая с кровати.
- Бандиты и разбойники, - раздался смешок по ту сторону двери. – Пришли грабить и насиловать.
Усталости Марти как не бывало, она улыбнулась и ловко соскочила на пол. Распахнув дверь настежь, она ехидно прищурилась:
- Прямо вот грабить и насиловать?
Вэл, стоявший на пороге, на мгновение замер, пытаясь подобрать подходящие слова, но затем попросту сдался.
- Скорее всего, только насиловать, - хмыкнул он и, притянув Марти за талию, запечатал ее уста требовательным поцелуем. После этого он подхватил оцепеневшую девушку на руки, закрыл за собой дверь и отнес ее в постель.
Расчет Вэла был прост и точен. Глубокое уважение, которое питала к нему Марти, да дружеская симпатия, да еще эффект неожиданности сделали свое дело. Мартина отдалась ему вся без остатка. Она позволила ему себя раздеть и какими-то хмельными глазами наблюдала, как он жадно исследует руками и губами каждый сантиметр ее тела. Она и не думала сопротивляться, наоборот – старалась предугадать все его желания, угодить ему, подстроиться.
Карлтон злобно торжествовал. Как давно он жаждал этой плоти, как давно хотел проникнуть в нее, вдохнуть ее аромат и почувствовать ее на вкус! А она, Марти, оказалась так податлива, что их любовь была похожа на стройную мелодию оркестра, где каждый инструмент знает, когда ему надо вступить в игру, когда надо сыграть ту или иную ноту. Мартина схватывала на лету, и Вэлу оставалось лишь делать с ней все то, чего он тайно вожделел все эти годы. Она то изгибалась, то вытягивалась под ним, то стонала, то шептала его имя, и Вэл от этого приходил в полнейшее исступление. Когда все закончилось, и она, такая свежая, такая прекрасная в своей абсолютной наготе, свернулась клубочком возле него, разгоряченный и окончательно сошедший с ума Вэл вынужден был признать, что эта девица оказалась на порядок лучше всех его искушенных и порой откровенно прожженных подруг.

7.
Утро принесло обоим блаженство, несравнимое ни с чем. Марти не задавала никаких вопросов, только смотрела на Вэла влюбленными глазами, чем изрядно тешила его самолюбие, хотя он и не знал пока, что делать с этой ее внезапной любовью. Вэл привык, что все его женщины прекрасно понимали: мимолетная связь – еще не повод строить совместные планы. Наивность Марти явилась сюрпризом, приятным или нет – Вэл еще не решил. Но здесь и сейчас он разрешал ей себя любить, получая невообразимое удовольствие. Восхищенные глаза Марти сверкали и искрились отголосками вчерашней любви, а глубокие и одновременно чуть мутные глаза Вэла застилались пеленой предвкушения последующих утех.
Они долго нежились в постели, не желая нарушать очарования минувшей ночи, не мучимые ни голодом, ни жаждой, ни жарой, ни холодом. Марти иногда ловила тревогу во взгляде возлюбленного, но не могла ее разгадать. Вэл же изо всех сил старался не позволить ей этого. Он по опыту знал, как гаснут девичьи глаза под гнетом проблем, которые им не под силу решить.
Но полуденный стук в дверь все же разлучил их, заставив разомкнуть объятия. Марти, на ходу натягивая исподнее, прошлепала к двери, кокетливо подмигнула почему-то насторожившемуся Вэлу и беззаботно открыла дверь. Взгляд ее уперся в могучую грудь, на которой едва не расходилась рубаха, так что пришлось задрать глаза повыше, на массивный подбородок пришельца. Над подбородком ухмылялся широкий тонкогубый рот.
- Развлекаешься, значит, - пробасил этот рот, и Вэл тут же, в чем мать родила, подскочил к Марти, загораживая ее от незваного гостя.
Вэлидан тяжело дышал, руки сжались в кулаки, и девушка невольно отступила вглубь комнаты.
- Прочь, - утробно прорычал Карлтон.
- Думал, я тебя не найду? – в тоне громилы не было и тени волнения, он все еще насмехался, так же не обращая внимания на грозный вид Вэла, как и сам Вэл – на свою наготу. – А вздумаете с сопляком снова сбежать, я буду ждать тут, - он оценивающе глянул на Марти и причмокнул губами. – Прямо в постели…
Какую-то долю секунды мужчины стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. Мартина с отчетливо слышимым «ой» прыгнула за кровать, сверкнув круглой попой, и с грохотом ударилась локтями и коленями о паркет.
Здоровяк невольно засмотрелся на промелькнувший кусочек зада, и Вэл решил воспользоваться моментом. Его удар пришелся по квадратной челюсти Бака, но последний, увы, даже не дернулся. Вместо этого он взял Карлтона обеими руками за голову и приложился к нему собственным лбом. После этого Бак резко разжал руки, позволив Вэлу опрокинуться на пол. Прежде, чем уткнуться окровавленным носом в паркет, Вэл увидел по-детски испуганные и одновременно виноватые глаза Марти, робко выглядывающие из-за кровати.
Это придало ему сил. Достаточно для того, чтобы снова подняться на ноги и увидеть шуструю тень за спиной Бака. В следующий миг на голову здоровяка обрушился большой глиняный кувшин из-под вина. Бак прикрыл глаза, пошатнулся и рухнул на пол.
Позади него сверкал яростными глазами Сейдж.
- Живо! – гаркнул он, и Вэлу не понадобилось других инструкций.
Он метнулся к кровати, наспех оделся, забыв про рубаху, подцепил к поясу кошель с монетами, окинул взором комнату и только тут увидел Марти, все так же выглядывающую из-за кровати и буквально глотающую слезы. Под неодобрительным взглядом друга Вэл подошел и присел возле нее на колени. Взял ее руки в свои и заглянул в глаза.
- Пошли, малыш, надо торопиться, - вкрадчиво сказал он, но Марти не слышала.
- Вы его убили? – шептала она. – Совсем убили?
- Нет, - Сейдж нетерпеливо озирался, поглядывая, не идет ли кто по коридору. – И если мы не поспешим, ты сможешь в этом убедиться…
- Но мне не хотелось бы этого, - вставил Вэл, снова переключив внимание Марти на себя. – Вставай, пойдем.
Девушка кивнула и позволила ему вывести себя за руку, как ребенка. Сначала она порывалась собрать свои пожитки, но Вэл упорно тащил к выходу, приговаривая, что все будет хорошо. Втроем они спустились по лестнице, вышли на улицу и пошли как можно дальше от «Двора Тужу». Марти больше ничего не говорила и не спрашивала, за что Вэл был ей бесконечно благодарен и сам не порывался ничего рассказать. Просто вел их обоих за собой, только придерживая Марти за плечи.
Мардис уже гудел, словно пчелиный улей, прохожие, пестро разукрашенные цветистыми одеждами, косились на друзей, но уже через миг забывали, словно никогда и не видели. Здесь у каждого найдется более важное дело, нежели наблюдение за странной тройкой, шатающейся по улицам в совершенно непотребном виде.
Вэл вел их к домишку на окраине города, который удалось сторговать задешево у обнищавшего хозяина. Хозяин обещал оставить еды на первое время и навести видимость порядка. И, хотя Вэл не планировал приводить туда девушку, теперь был рад, что отдал такое распоряжение. Портовую шлюху можно тискать в грязи, и даже если рядом упадет кусок сгнившей балки, она и ухом не поведет: до того ли. А вот перед Марти Вэлу было бы совестно.
Он заметил, что Мартина понемногу пришла в себя и перестала жаться к нему. Отпустив ее плечи, он вздохнул полной грудью и наконец взглянул на Сейджа, который шагал наравне с Вэлом. Сейдж был мрачен и сосредоточен. Вэл в очередной раз поразился его размашистой походке, которую друг приобретал в минуты тягостных раздумий, и которая совершенно не читалась со стройной юношеской фигурой.
Когда, миновав извилистые улочки жужжащего города, они остановились у слегка покосившейся деревянной одноэтажной постройки, Марти старалась не думать про утреннюю стычку. Вместо этого она донимала Вэла своими вопросами о возрасте домика. Казалось, девушка применила весь свой запас остроумия, чтобы как можно красочнее описать свое мнение на этот счет. Карлтон терпел, сжав зубы и зная, что она пытается отшутиться. Сейдж нетерпеливо втолкнул обоих внутрь.
- Вот старый черт, не обманул, - улыбнулся Вэл, обводя взглядом отмытые стены и выскобленный пол.
- Вполне пригодно, - подтвердил Сейдж.
- А почему, собственно, вы не живете у себя дома? – задала Марти тот самый вопрос, которого Вэл боялся.
Друг посмотрел на него таким взглядом, что он сразу понял: отсюда помощи ждать не придется. Сейдж с самого начала был за то, чтобы рассказать все Марти, но Вэл уперся. Но Марти была слишком хорошо осведомлена об их жизни, чтобы так легко обвести ее вокруг пальца. Знала она и то, что семья Карлтона живет в деревушке под Мардисом, и, несмотря на то, что в добротном большом доме живет только его мать, Вэл все свое время проводил в большом городе. Она знала и про Сейджа, и про его родителей.
- Я потом как-нибудь объясню, - потупился Вэл. Марти сморщила нос, но давить не стала. – Тебе лучше остаться пока с нами.
- Он будет искать, да? Так не лучше ли мне держаться от вас как можно дальше?
Вэл закусил губу.
- Боюсь, что это не поможет. А так хотя бы будешь под присмотром.
Блондин ухмыльнулся и исчез в одной из комнат. Он обладал той редкой для мужчин способностью создавать уют в любой дыре, куда закинет его жизнь. И эта дыра не была исключением, раз уж здесь им суждено провести какое-то время, значит, надо обустроить все.


8.
Трегус Блэйр служил в Хаартоге мальчишкой на побегушках у местного именитого кузнеца. Мать, состарившаяся разносчица в кабаке, называла его «юный Трегус», немногочисленные друзья, бывшие о парне не очень высокого мнения, звали его «Трег», а кузнец, в чьей кузнице он работал, звал его «Эй, ты». В свои девятнадцать лет Трег выучил лишь одно правило: или ты, или тебя. Он брал все, что плохо лежит, он подслушивал, он продавал все и всех, лишь бы заполучить несколько медных монеток. Оправданием ему могло бы послужить то, что он никогда ничего не брал в кузнице, но это больше благодаря суровому нраву хозяина, пудовые кулаки которого внушали Трегу священный ужас. Иногда он отдавал часть выручки матери, и тогда она слезно благодарила его за щедрость. Женщина, никогда не видевшая ничего, кроме забулдыг в кабаке, и не слышавшая в свой адрес ни одного ласкового слова, радовалась нескольким медякам, будто они являлись несметным сокровищем. Когда же ему представлялась такая возможность, Трег с радостью приударял за не очень симпатичными горничными или служанками, которых находил в трактирах и осыпал такими словами любви, что те тут же падали к его ногам.
По роковой случайности Трегус Блэйр и Мартина Дарк были знакомы. Они виделись каждое утро, когда он забегал в лавку с поручениями от кузнеца. И если кузнец пытался наладить торговлю своими ювелирными изделиями, то Трегус положил глаз на безделушку, стоявшую на виду в лавке. Золоченая фигурка дельфина, подарок друга матери, заядлого путешественника, разжигала в юном Трегусе алчность. Марти вежливо улыбалась ему каждый раз, совершенно не подозревая, с человеком какой души ей доводится ежедневно общаться. Трегус день за днем завоевывал ее расположение, добиваясь, чтобы она перестала видеть в нем чужого и не боялась оставить в зале одного. Он, искусно притворяясь, являл ей себя в роли ранимого чистого юноши, обделенного судьбою, нежного и трепетного, которого необходимо жалеть и ласкать. Марти в своей наивности пропускала все намеки и знаки внимания мимо ушей, не готовая допустить и мысли, что все это делается с корыстным умыслом. И вот, Трег понял, что доверие завоевано. Дождавшись, когда в доме останется одна Марти, Трег заявился в лавку, по-дружески попросил чаю и обворожительно улыбнулся. Когда девушка убежала на кухню, Трегус потянул руку к позолоченной фигурке дельфина, так его привлекшей. Но только стоило ему сомкнуть на ней пальцы, как он услышал за спиной звон посуды. Обернувшись, воришка увидел оцепеневшую Марти и битые чашки у ее ног, рядом с упавшим из рук подносом. Трегус покрепче стиснул в руке дельфина, подлетел к опешившей девушке, впился в нее губами, свободной рукой ухватился за девичью грудь, игриво подмигнул и был таков. В след ему раздались крики.
Марти было до того стыдно за случившееся, что она твердо решила уладить это дело сама. Виновный должен быть наказан, украденное – возвращено. Да только Трегуса на следующий же день кузнец послал гонцом в Мардис, показать таархогскую ковку торгашу, с которым давно уже было все уговорено, да руки не доходили. А тут парень сам и вызвался в дорогу.
Спустя десять дней после этого события Мартина стояла в северной части Мардиса перед входом в ночлежку, адрес которой оставил торгашу Трегус, все еще ожидавший ответа для кузнеца. Над городом раскинулась ночь, еще неглубокая, но уже не безопасная. Девушка сжимала рукоятку недавно купленного меча и вспоминала уроки фехтования, которые ей пришлось посещать по наставлению матушки. Конечно, тот, утерянный клинок, был роднее и удобнее лежал в руке. Но для сегодняшнего предприятия пойдет и этот. Марти вошла в здание и поднялась на второй этаж, думая, что было категорически верным решением оставить все свои юбки дома. Насколько было удобней делать задуманное в просторных штанах!
Дверь в нужную комнату отворилась медленно, со скрипом, открывая взору неумолимой Марти два испуганных глаза, белевших на смуглом лице Трегуса Блэйра. Он стоял лицом к окну, но, видимо, обернулся на скрип двери. И Мартина была последним человеком, которого он ожидал сейчас увидеть.
- Это ты?! – ахнул он.
- Я. – Марти вошла и прикрыла за собой дверь. Ей так льстил испуг парня, что она улыбнулась. – Ничего не хочешь мне вернуть?
- О чем ты? – Трег расплылся в широкой улыбке, глаза злобно сверкнули. – У меня нет ничего твоего.
- Что…
Трег вдруг распахнул окно и высунул голову на улицу.
- Помогите! Вор! – заорал он, и с улицы тут же раздалось бряцание металла. – На помощь! – кричал он, надрывая подол своей рубахи для большей убедительности.
Марти никак не могла знать, что таархогский воришка успел и в Мардисе наделать дел и задолжать крупную сумму местным воротилам. Они быстро поняли, что парень гол, как сокол, но в случае согласия торговца оружием, он должен передать для кузнеца предоплату. А чтобы Трегус не улизнул, к нему была приставлена пара головорезов, которые были заинтересованы в том, чтобы ни одна монета из кармана Блэйра не прошла мимо них.
- Трег!!! – взвыла Марти. Она выхватила клинок и наотмашь, почти не глядя, ударила парня. Когда послышался звук рухнувшего на пол тела, она уже была за дверью.
Сбегая вниз по лестнице, Марти слышала стоны Трегуса и, одновременно, ругань головорезов, уже несущихся ей навстречу. Каким-то чудом ей удалось вывернуться из медвежьей хватки мужчин и улизнуть. Она бежала со всех ног к домику, куда привел ее Вэл, но не знала, добежит ли. Сзади уже раздавался шум погони.

9.
Вэл беспокойно мерил шагами крохотную кухоньку их временного пристанища. За столом, подперев кулаком подбородок, сидел Сейдж; его лучистые серые глаза следили за движениями друга.
- Где ее носит?! – в сотый раз вопросил Карлтон. Сейдж в сотый раз пожал плечами.
Она ушла, никому ничего не сказав, оставив друзей в полнейшей растерянности. Вэл боялся. Он до дрожи боялся, что Бак им отомстит за тот инцидент. А орудием мести как раз послужит бездыханное тело Марти, которое ему завтра предъявят в качестве залога его хорошего поведения. Когда, наконец, Вэл абсолютно выдохся, он пинком открыл входную дверь и вышел на прохладный ночной воздух.
- Ты куда? – забеспокоился Сейдж.
- Пройдусь…
- Подожди, я с тобой.
Блондин навесил на дверь большой амбарный замок, и поспешил за другом, успевшим отойти на некоторое расстояние. Шли они молча, каждый думая о своем.
Сейдж думал о том, что их ожидает по пути к ледяной пещере, которая нависла над ними, словно проклятие, а не удачный способ обогатиться. Еще он думал о матери. Дождется ли она его триумфа? Не потеряет ли веру в него? Доживет ли? Последний вопрос острием вонзился в сердце, и Сейдж сморщился. Мысли о безопасности подруги ушли на второй план, хотя и не исчезли вовсе. Мартина была ему дорога, и он надеялся, что с ней все в порядке.
Вэлидан думал только о Марти. О ее стонах, о той ночи, о тех годах, проведенных не с ней, о своих желаниях, о своих проблемах и снова о Марти. Он злился на себя за это, но не мог не думать о ней. Она вытеснила из его головы все: мысли о предстоящем деле, о семье, о деньгах, об остальных людях, по-прежнему существующих в его жизни. Его мир, его вселенная обращалась сейчас вокруг молодой Мартины Дарк и всех ее пленительных даров. И он не мог с этим ничего поделать.
Так, молча, они прошли довольно долго. Слова были лишними, им хватило взгляда, чтобы понять все, что было на душе. И вдруг в тиши уснувшей улочки раздалось бряцание доспехов и крики. Друзья, не теряя времени, метнулись в тень высокого кустарника, росшего у дороги и подпиравшего одноэтажный домик. По их расчету люди, так немилосердно вспоровшие ночное забвение, должны были появиться секунд через двадцать. Но уже через пять секунд посреди дороги выросла узкая тень, метавшаяся и тяжело дышащая. Тень обрела очертания не сразу, сначала она пыталась найти укрытие среди таких же кустарников на противоположной стороне улочки, но они все просвечивались луной и одним-единственным фонарем, так неудачно воткнутым в землю. Тогда тень замешкала в растерянности, потеряв несколько драгоценных секунд. Когда из-за поворота появились головорезы, тень бросилась на покосившийся забор, надеясь перелезть через него или, на крайний случай, завалить окончательно. Но ни того, ни другого ей не удалось, двое мужчин крючковатыми и узловатыми пальцами схватили ее за рубаху и дернули на себя. Тень повалилась на землю, и на лицо ей упал мягкий свет луны. Друзья тотчас же узнали Марти.
- Стой! – крикнул Сейдж, когда Вэл, едва не задохнувшись от гнева, выскочил на дорогу. – Дубина! Пропадешь!
Но Вэл не слышал, да и не слушал. Он гаркнул какое-то бранное слово, на которое тут же среагировали разбойники, обернувшись на звук. Вэлидан улыбнулся – этого-то он и добивался. Боковым зрением он уловил, как Марти вскинула голову, услышав его. «Хорошо, девочка. Теперь не оплошай», - думал Вэл, сдвинув брови и идя на противников с голыми руками. Те двое, что держали Марти, не торопились ее отпускать, но внимание их было уже сосредоточено на новом персонаже этого ночного действа.
- Ступай своей дорогой, приятель! – крикнул Вэлу один из головорезов. – Не лезь в наши дела, и мы тебя не тронем!
Карлтон видел, как снова над Марти склонились двое. Но еще он услышал едва различимое шуршание кустов – это Сейдж пробирался в тыл.
- Отпустите девушку! – крикнул Вэл. Его задача была сейчас перехватить все внимание на себя, шуметь погромче, да потянуть время. – Отдайте ее мне, и разойдемся, а, мужики?
- Мужики, говоришь? – бородач, один из тех, кто держал Марти, недобро хмыкнул и глянул на свою добычу. – Девушка денег теперь должна. Да и славная девушка, чего нам ее тебе отдавать? Такие и самим нужны. Ступай.
- А может договоримся? Сколько денег-то должна? – Вэл медленно подходил к бородачу.
- Сейчас и узнаем…
Бородач кивнул напарнику, и тот ухватил Марти под руки, чтобы она не дергалась, а сам стал проверять ее карманы. Не найдя в них ничего, он хмыкнул и полез ей под рубашку. Видя это, Вэл рассвирепел и бросился вперед с диким ревом, мало заботясь о последствиях.
Глаза бородача, не ожидавшего такого напора, округлились. Он вступил в схватку с Вэлом скорее по инерции, нежели по необходимости. Можно было увернуться, заломить ему руки, пнуть хорошенько тяжелым сапогом и вывести ненадолго из строя. Колошматя угодившего в его объятия головореза, Вэл думал о том, что, будь его противник умнее, обернулось бы все иначе.
Вокруг них все пришло в движение, лица смазались, закрутилась карусель из свистящих над головами мечей и кулаков, ругани и чавкания. Бородач изворачивался, как мог, но Вэл крепко его держал, так что тому осталось только кричать и бить вслепую. Сзади на Карлтона накинулись двое, но их он ловко отбросил при помощи все того же бородача. Там их оглушил увесистым дрыном Сейдж, вовремя выскочивший из зарослей.
Дожав бородача, Вэл выронил его на землю и метнулся к Марти, всхлипывающей и пытающейся сжаться в комочек, подхватил ее на руки и потрусил к дому. Следом, оборачиваясь и следя, чтобы за ними никто не следовал, крался Сейдж.
- Все в порядке, - по дороге шептал Вэл Марти на ухо. – Все позади, ты в безопасности.

10.
На пристани собралось много народу. Все мельтешили, кричали, прощались, плакали, бегали. А красавец-корабль терпеливо покачивался на волнах, ожидая, пока сентиментальные людишки скажут друг другу все те глупые слова, которые они обычно говорят.
Пришло время возвращаться домой, и Мартина уже была на борту корабля, попрощавшись с друзьями, а Вэл и Сейдж все еще стояли на пристани, не решаясь уйти. Неподалеку от них стоял Бак, хмуро наблюдая за происходящим.
- Ты ей не сказал? – спросил Сейдж у друга.
- Нет, - тот не отрывал взгляда от трапа, по которому не так давно поднялась Марти. – Не смог.
- Ты… ты будешь скучать?
Сейдж знал любовь Вэла к женщинам, знал, насколько многогранно и разнообразно эта любовь проявляется. Но сейчас он сомневался, что это была простая похоть, потому что видел в глазах Карлтона кое-что серьезное.
- Нет, - жестко ответил Вэл и перевел взгляд с трапа на блондина. – Я буду чудовищно тосковать.
Сейдж покачал головой и вздохнул. Так они постояли немного, не говоря больше ни слова, а потом Вэл махнул рукой здоровяку, и тот сразу подошел к ним.
- Ну что, мы можем, наконец, отправляться? – спросил он с нажимом.
- Да, - кивнул Вэл. – Теперь можем.