Штирлиц бросает курить

«Сколько связано с этим заведением, - подумал Штирлиц, входя в кафе «Элефант» и рассеянно наблюдая за шахматистами, оккупировавшими  столик рядом с тем местом, где он сам любил посидеть с чашечкой кофе, помешивая три ложки песка, однако ностальгия брала своё: где-то далеко, где-то далеко идут грибные дожди, а я вот уже восьмой десяток лет преданно хожу сюда, услаждаю ради Родины свой слух приятной, но чужой музыкой, не снимая столько лет маски с лица и костюма штурмбанфюрера СС и моими-то искренними глазами подзадоривая старичка, что до сих пор играет на пианино, принимая меня за коренного берлинца, а чувства бурлят внутри, хоть я и выгляжу спокойным и уверенным, но ведь сейчас я вновь увижу Её, в противоположном углу, впервые после сорок четвёртого, о, Боже, как я люблю Родину, надо сосредоточиться, с каждым годом всё труднее настраиваться на работу вдали от тебя, Родина, и жены, которая, верю, также скромно, как и много лет назад, и едва кокетливо, чтобы не выдать себя, войдёт сейчас в сопровождении законспирированного под укротителя тигров, с плёткой в руке, сотрудника дипмиссии, после чего Центр позволит нам переписываться аж пять минут по смартфонам с левыми симками, о, я знаю, как меня ценят, насколько ушли технологии шифрования передачи данных, и ни один в мире Бундесвер не перехватит наши нежные, тёплые слова любви и безграничной преданности, о, лицо моё не дрогнет, а слова будут литься широким ручьём, весенним половодьем, превращаясь в океан взаимности, сенсорности, великого чувства чего-то, что я не додал, только в этой среде я смогу наконец выразить всё то, что ранее не удавалось, ой, секундочку, родная, входящий, надо прочитать, что? – «Настоящим сообщает Центр Юстасу, что с первого июня 2013 года Вы, Исаев, обязаны перестать внушать своим холёным видом с непременной сигаретой, тем более, немецкого производства, нашим российским детям образ преступного элемента, нарушающего все этические и прочие мыслимые нормы, ё, смотрите картинки, приложенные к сообщению: рак лёгких, астматические осложнения, наслоения смолы на живые, жаждущие жизни эпителии…» - милая, какая ерунда, но где же ты, я столько тебе ещё не написал, а ты уже ушла в туман, «Элефант» и я опустели, как ёжик, тогда, в сорок четвёртом, ну, что ж, придётся дочитать депешу из Центра, вот – «в противном случае мы будем вырезать все кадры с камер наблюдения, где Вы с сигаретой в зубах (или губах), в соответствии с новыми директивами уже не той партии, но тоже хорошей, являетесь на наши экраны как икона разведчика, что, как Вы понимаете, извращает современный образ образцового разведчика, но, в качестве компенсации, временно разрешается выпить 9-го Мая немного коньяку (это мы тоже вырежем), а парады Победы, предупреждаем Вас первым в силу любви общества к Вам,  вскоре, похоже, придётся заменить более неформальными, что ли, парадами, причём, в случае Вашего отказа принять данные условия будем считать Вас предателем Родины, а это: ни похорон в кремлёвской стене, ни льгот любимой жене, детей, понятно, нет, и вот ещё что – следующая встреча с женой произойдёт не раньше 2099 года, как наказание, дисциплина не должна хромать, а в остальном претензий к Вам нет, поскольку главное задание – объединение Европы в Соединённые Штаты Европы, как предсказывал Ленин, Вы выполнили, им хреново, за что Вам спасибо», - закончив читать сообщение, Штирлиц прослезился, Родина помнит его заслуги, а жена у него такая верная… дождётся.


Посвящается всем курильщикам, ибо завтра, 1 июня, вступает в силу закон о противодействии табакокурению.

Прошу прощения у всех ветеранов Великой Отечественной войны за фразу о парадах. Боюсь, западные ценности всё глубже проникают в нашу среду.